Глава 17 - Сюзанна Райт - Развратные тайны - Каталог статей

Главная » Статьи » Законченные переводы » Сюзанна Райт - Развратные тайны

Глава 17

Глава 17

На следующее утро раздал стук в дверь, а за ним быстро последовал голос Трика.
– Шайя, к тебе посетители. Если Тарин права, то ты не будешь слишком счастлива.
Когда смысл его слов дошел до ее, не проснувшегося еще, мозга, то Шайя застонала. Ей даже не пришлось спрашивать, кто именно пришел. Её мать пыталась связаться с ней в течение последних двух дней, но Шайя её игнорировала.
Должно быть, Калеб сказал ей, что она вернулась в стаю Феникс. Это был всего лишь вопрос времени, когда она объявится.
– Я буду через минуту, – спросонья крикнула она.
– Они ждут тебя на кухне. – Звуки шагов Трика постепенно исчезли в конце туннеля.
В любое другое время, она бы натыкалась на углы, пока бы просыпалась. Но зная, что ее родители уже здесь, Шайя быстро проснулась.
– Должно быть, это мои родители, – встав с постели, сказала она Нику. – Возможно, ты захочешь пойти со мной.
Нахмурившись из-за того, как Шайя начала паниковать, Ник тут же вскочил с кровати.
– Твои родители тут?
– Все нормально, просто будь здесь, я быстро.
Следуя за ней в ванную, Ник сказал:
– Ни за что. Мне плевать насколько сильно они расстроились из-за того, что я не заявил на тебя права с самого начала, я не позволю тебе в одиночку все разгребать. – Как и Шайя, Ник быстро умылся и почистил зубы.
– Речь не только об этом, – ответила она ему, когда вернулась в спальню и достала одежду из шкафа. – Моя мама... с ней трудно, Ник.
Ей нравится унижать и оскорблять меня. Я не хочу, чтобы ты потерял контроль из-за нее – все, что ты можешь сделать, устроить ей драму, которую она так любит, и в которой она смогла бы выступить в роли жертвы.
Скептически посмотрев на нее, Ник начал натягивать джинсы.
– Я не могу просто сидеть и молчать, в то время как тебя оскорбляют.
– Именно поэтому тебе лучше остаться здесь.
Он не будет отсиживаться в комнате, когда Шайе понадобится его поддержка.
– А если я пообещаю, что не сорвусь? Не могу обещать, что буду тихо сидеть, если она тебя огорчит, но я не потеряю контроль. Я не допущу, чтобы ты встречалась с ней одна.
– Спасибо, – улыбнулась Шайя, оценив его поддержку.
Одевшись, Шайя и Ник, держась за руки, шли по туннелям. От мысли, что она увидит мать, ее живот скрутило, а от мысли, что Ник встретит ее отца – сердце бешено заколотилось.
Шайя легко могла вспомнить те времена, когда Стоун Кричли знакомился с ее парнями и чем эти знакомства заканчивались – насколько печально эти знакомства заканчивались.
– Эм, когда ты познакомишься с моим отцом... если он будет хмуриться на тебя, то не беспокойся, все в порядке. Если вдруг он улыбнется, то у тебя проблемы. И никаких резких движений. И пытайся меньше с ним встречаться взглядом. Ой, и не...
– Шайя расслабься, – он слегка сжал ее руку, чтобы успокоить.
Расслабиться? Ага. Этого точно не произойдет. Наконец-то они дошли до большой кухни. Рони и Маркус стояли в дверях и внимательно смотрели на родителей Шайи.
Понятно, что Рони хотел, чтобы у Ника был хоть какой-нибудь союзник. Что касается Маркуса... ну, Шайя понятия не имела, почему он был здесь. Хотя можно справедливо сказать, что он был хорошим другом Шайи, когда она проходила через все то дерьмо вначале с Ником.
Мгновенно двое, сидящих за длинным столом, вскочили на ноги. Мать Шайи, конечно, как всегда, выглядела словно жертва. А выражение ее отца, как всегда, было снисходительным.
Обойдя стол, Стоун притянул в объятия Шайю.
– Привет, малышка.
В ответ она крепко его обняла.
– Привет, папа, – сказала она, отстраняясь, – Это моя пара, Ник.
Стоун оценивающе посмотрел на Ника.
– Сейчас?
– Ник, мой отец – Стоун.
– Приятно познакомиться, – сказал Ник, пожимая руку человеку. У него были такие же цветом глаза, как у Шайи, но в них не было той шаловливости, присущей ей – вместо этого, в его глазах читалась жестокость и опасность.
Ник и его волк признавали хищника, когда видели одного из них, а стоящий перед Ником мужчина как раз был хищником. Он также знал, что и Стоун увидел в Нике хищника, и это важно, потому что он не позволит кому-то пытаться запугать его.
– Взаимно, – протянул Стоун, но звучало это далеко не честно.
Затем Ник переключил внимание на мать Шайи, и тут же пожалел. Женщина практически насмехалась над дочерью, изображая недовольство.
Его волк зарычал, давая знать Нику, чтобы он предостерег женщину от необдуманных действий, которые могут обидеть Шайю. Ник собирался именно это сделать, когда Шайя снова взяла его за руку и дважды сжала, явно давая понять "прошу, брось".
– Мама, Ник. Ник, моя мама Габриэль.
Он просто коротко кивнул женщине.
– Мы можем присесть? – Не дождавшись ответа, Ник сел на стул, напротив ее отца.
Остальные быстро вернулись на свои места. Прежде чем любой смог сказать хоть что-то, открылась дверь и появилась Тарин. Встав рядом с Рони, они кивнула Стоуну в знак приветствия, и тот кивнул ей в ответ.
– Здравствуй, Тарин, – произнесла Габриэль, перекинув рыжую косу через плечо.
Тарин бросила на нее испепеляющий взгляд.
– Угу.
Стоун, откинувшись на спинку стула, скрестил руки на груди.
– Итак... ты решил, наконец, заявить на Шайю права. Мне интересно знать, почему ты так долго тянул с этим. – Это был не вопрос, а упрек, сказанный с рычанием.
– Тогда вы должны спросить Шайю наедине об этом, – ответил Ник.
– Я спрашиваю тебя.
– Ага, но я не объясняюсь перед другими людьми – только перед Шайей.
Стоун прищурил глаза и пристально смотрел на Ника, но ничего не сказал. Нику показалось, что такой ответ выбил для него немного уважения Стоуна... или мужчине не понравилось, что Ник такая сволочь, хотя с Шайей он таким не был.
– Как вы оба? – с улыбкой спросила Шайя, нарушая неловкое молчание. Напряжение, витавшее в воздухе, практически потрескивало.
Положив руку на спинку стула, Ник играл с волосами Шайи, и это ей приносило то самое спокойствие, которого ей сейчас не хватало.
Габриэль мгновенно ответила.
– Если хочешь знать, то я совсем не хорошо, себя чувствую... хотя вряд ли тебе это интересно. Я не спала несколько недель. Без сомнения это стресс увидеть, как родная дочь покидает меня и не отвечает на звонки.
– Прости меня, если мне не доставляет радости, когда меня оскорбляют и вызывают чувство вины за собственную жизнь, – все еще улыбаясь, ответила Шайя.
– Ты всегда была эгоисткой и сложным ребенком, – заявила Габриэль. – И никогда не проявляла чуткости к моим проблемам.
Ощутив, как раздражение Ника набирает обороты, Шайя сжала его бедро под столом.
– Ты обращалась к целителю? – Это вторая тема для разговора, которая помогает изображать заинтересованность.
– Да. Он сказал, что со мной все в порядке, – фыркнула она. – Можешь ли ты в это поверить?
Что ж, да, Шайя могла в это поверить.
– И как вы думаете, что с вами? – пробубнил Ник, желая, чтобы женщина перевела с Шайи внимание. Ник терпеть не мог людей, которые симулируют со здоровьем, когда так много людей, которые действительно больны.
– У меня проблемы со щитовидной железой, я точно это знаю. И мне плевать, что там говорит целитель, я знаю свое тело. И я читала про симптомы в Интернете. Может быть, пока я здесь, Тарин взглянет на меня.
Альфа-самка просто уклончиво хмыкнула.
– Итак, ты уже не веришь, что у тебя сердечная недостаточность, тромбоз вен и перелом лодыжки? – спросила Шайя.
Она ненавидела себя за то, что срывалась и злилась на мать, но та действительно хорошо эмоционально манипулировала. Сколько раз Шайя слышала слова "я думаю, что умираю", но ничего страшного не происходило.
В прошлом Шайя каждый раз тащила Габриэль к целителю, и когда они приезжали оттуда, ее мать, слабая и жалкая, по возвращении выглядела радостной и бодрой – она любила внимание.
Она нашла ту точку соприкосновения, где жизнь Шайи вращалась вокруг Габриэль и ее "условий". Эта одна из причин, почему Шайя перешла в стаю Феникс, хотя она по-прежнему продолжала навещать маму, по крайней мере, в те дни, чувствуя себя без вины виноватой.
И конечно, когда Шайя переехала в Аризону, некому было суетиться вокруг Габриэль – Стоуна, конечно, не "веселила ее драматургия", как он это называл.
Как она и ожидала, Габриэль восприняла это в штыки. Она считает, что имеет право на время Шайи, внимание и ее помощь. Габриэль, казалась, вот-вот отчитает Шайю, но заговорил Стоун. Он обратился не к Шайе, а к Нику.
– Расскажи о себе.
Ник отлично различил этот обманчиво-дружелюбный тон. Он и сам использовал его с веб-дизайнером.
– Я не прошу разрешения быть парой вашей дочери. Я уже ее пара. Мы заявили права друг на друга. Если ты спрашиваешь меня не потому, что хочешь меня узнать, то я рад буду ответить.
Стоун улыбнулся, отчего Шайя напряглась.
– Я пытался разузнать о тебе за твоей спиной. – Его тон был ровным и спокойным. – Но никто ничего не смог рассказать. Почему?
Ник не ответил, а лишь улыбнулся.
– Если у тебя больше связей и союзников, чем у меня – а у меня их не мало – ты должен был завоевать преданность многих людей. Все, что мне действительно интересно знать, это то, что ты завоевал преданность моей дочери, и планируешь ли ты дать ей то же самое взамен.
– Я всегда был предан Шайе.
– А я ему, – сказала Шайя отцу, прислонившись к Нику.
– Ты веришь, что он это заслуживает? – искренне задал вопрос Стоун.
Шайя кивнула.
– Он причинил мне боль, но у него были причины не заявлять на меня права – весьма хорошие. Все сложно.
– С парами всегда так, – вздохнув, проворчал Стоун.
Ник заметил веселую улыбку на лице своей пары и хмуро посмотрел на нее.
– А что насчет тебя, Тарин? – спросил Стоун – Если и есть тот, кто вступится за Шайю, как я – и, конечно же, Ник – сказал он так покровительственно, что Маркус подавился от смеха, – так это ты. Он достоин ее?
– Никто не достоин Шайи, – фыркнула Тарин. – Но она права – у него были причины не ставить на ней метку. И Ник доказывал снова и снова, что она превыше всего. И если тебе станет от этого лучше, то Ник полностью под ее каблуком.
Ник хмуро посмотрел на блондинку.
– Я не "под каблуком".
– Конечно, нет, – успокаивала Шайя Ника, гладя его по руке, – ты просто хорошо поддаешься тренировке. – Она засмеялась над его тихим рычанием. Повернувшись к отцу, Шайя сказала: – Хотела тебе сказать, у меня собеседование на должность посредника. Если я получу...
– Ты получишь, – заверил Ник.
– Это значит, что мне придется много путешествовать. Может быть, я даже побываю в тех местах, о которых ты мне рассказывал, когда я была маленькой.
Когда Стоун взял Шайю за руку, то улыбка на его лице была самой искренней. Он коротко кивнул Нику, что можно было расценить как "сейчас я тебя принимаю". Конечно, прием оказался не самым теплым, но этого хватило, чтобы поднять Шайе настроение. А потом Габриэль взяла и все испортила.
– Путешествовать? Ты ничему не научилась, глядя на мои отношения с твоим отцом? Пара не может быть разделена на долгое время. – Она бросила взгляд в сторону Ника. – Ты скоро узнаешь то, что я чувствую всю свою жизнь.
– Я собираюсь ездить с Шайей, – ответил ей Ник, едва сдержавшись, чтобы не огрызнуться на женщину. – Куда едет она, туда и я.
– Хорошая идея, – сказал Стоун.
Габриэль резко развернулась к своей паре и прошипела.
– Ты никогда не брал меня с собой.
– Я не мог взять тебя в зону боевых действий, несмотря на то, что в то время мне казалось это хорошей идеей. Тогда бы ты узнала, что такое страдания на самом деле. И возможно, ты бы перестала быть такой эгоистичной и обратила внимание на нашу дочь.
От возмущения у Габриэль перехватило дыхание, но это не помешало оскалиться на Шайю.
– Трудно уделять внимание неблагодарной, невнимательной...
– Достаточно, – спокойной, но с властью в голосе сказал Ник. Глаза Габриэль расширились. – Никто не смеет так разговаривать с моей парой. Даже ее мать. Хотя я и не должен приказывать ее матери, что не стоит делать.
– Ты не знаешь, что значит все это для меня, – заявила Габриэль. – Ты не знаешь, как это тяжело потерять одного ребенка, а потом обнаружить, что другой ребенок – эгоистичный и...
– Еще одно оскорбление, – прорычал Ник? – и ты уйдешь.
Шайя потерлась подбородком об его плечо, надеясь, что так она успокоит Ника.
– Я никогда ничего не просила у тебя, мама. Но сейчас я прошу... если ты не можешь быть счастлива за меня, если ты не можешь быть частью моей жизни, не пытаясь обидеть при этом меня, то тогда лучше оставь меня в покое.
– Пытаюсь обидеть тебя? – повторила Габриэль недоверчивым тоном, но Ник был в курсе, что женщина поняла, что имела в виду Шайя.
– Ты переложила свою вину на Шайю.
– Прости? – вытаращилась Габриэль на Ника.
– Ты была убита горем, когда умерла твоя дочь, будучи в утробе... конечно же, это нормально для любой матери. Ты чувствовала ответственность, чувствовала себя виноватой. Но ты не смогла справиться с тяжестью вины, поэтому переложила ее на Шайю. И она несла ее всю свою жизнь, а ты ей позволяла. Много раз ты оставляла ее одну в доме... ты делала это потому, что твоя пара поступал с тобой так, оставлял одну. Ты хотела, чтобы кто-то другой страдал. Всю свою жизнь ты бежала от боли, сбрасывая ее на Шайю. Но больше такого не будет. Как она и сказала, если ты не можешь стать частью ее жизни, не обидев при этом, то оставь Шайю в покое.
Габриэль фыркнула и посмотрела на супруга, ожидая, что тот ее защитит. Но он ничего не сделала. Ник знал, что Стоун не защитил ее не потому, что боялся его – что было более вероятно – а потому, что Ник оказался прав и что Шайя заслуживает гораздо большего, чем смогла дать ей Габриэль.
– Ну, так что? – уверенно спросила Шайя.
Габриэль отвела взгляд, сосредоточившись на пятне на стене. Целую минуту она сидела и молчала.
– Когда ваша церемония соединения?
– Через пару дней.
Не глядя на Шайю, она сказала:
– Мы придем.
Шайя знала, таким образом, Габриэль говорит, что она отступает и хочет остаться в ее жизни, но это не эквивалент словам "прости и я тебя люблю", которые Шайя бы предпочла услышать – не то, чтобы она ожидала таких слов от матери, но девушка все же может помечтать.
Внезапно Габриэль поднялась на ноги и направилась к двери, где остановилась, ожидала, когда Стоун попрощается с Шайей и Ником.
Она как раз собиралась уходить, как Ник крикнул:
– Если ты еще раз обидишь Шайю, Габриэль, ты лишишься шанса быть частью ее жизни.
Габриэль снова посмотрела на Стоуна в надежде, что тот ее поддержит. И снова он ничего не сделал. И все же, она надменно ответила Нику:
– Ее отец этого не допустит.
– Я не был бы так уверен. Как и я, он заинтересован в том, что угодно сердцу Шайи. Но ты ничего ведь об этом не знаешь, да? – С трудом сглотнув, женщина ушла, а следом за ней, качая головой и выглядя раздраженным, следовал ее супруг.
Повернувшись к Шайи, Ник притянул ее в объятия.
– Все хорошо, детка?
Когда она кивнула, он укусил ее за мочку уха, отчего Шайя мило взвизгнула.
– Не ври.
Вздохнув, она пожала плечами.
– Что ты хочешь, чтобы я сказала? Конечно, мне бы хотелось, чтобы между мной и мамой все было просто и легко, но это не так. По крайней мере, она готова попробовать. Это гораздо больше, чем я ожидала. Для отца это облегчение, как, кажется, и для тебя.
– Не уверен, что я ему понравился, но, по крайней мере, он передумал стрелять в меня из Глока, который принес с собой, и что само собой разумеется, хорошо.
Шайя улыбнулась.
– А мне все было интересно, когда ты его заметишь. – Она махнула рукой. – Все хватит о них. У нас есть более важные дела, о которых стоит волноваться.
– К несчастью, ты права.
Для Ника важно знать каждый дюйм территории стаи, готовясь к атаке, поэтому, перекинувшись в форму волка, Шайя после завтрака взяла Ника на экскурсию по земле стаи.
Она показала ему каждое озеро, каждую поляну, каждый скрытый ход в пещеры. Она даже показала ему "барак" – небольшое здание, где Данте допрашивал нарушителей.
Когда они остановились у конкретного озера, Шайя обернулась обратно в форму человека.
– Это мое любимое место в стае Феникс. Пойдем, я хочу искупаться.
Вернувшись в человеческую форму, Ник огляделся кругом, запоминая окрестность. И тут же он понял.
– Ты приходишь сюда, чтобы побыть в одиночестве? – спросил он, улыбаясь. Это выглядело почти смешно, учитывая, какой общительной была Шайя.
– Да, – призналась она, медленно погружаясь все глубже и глубже в озеро. – Иногда девушки любят побыть в одиночестве.
Он ахнул в притворном возмущении.
– Все это время ты насмехалась надо мной за то, что я предпочитал быть один, в то время как у самой есть секретное место. Я чувствую себя преданным.
Шайя рассмеялась.
– Главная причина, почему я сюда так часто прихожу, заключается в том, что это место напоминает мне те земли, на которые брал меня на охоту отец.
Ник присоединился к Шайе и притянул ее к себе, желая ощутить прикосновение ее кожи.
– Расскажи мне о ваших с ним охотах.
– Ну, ты знаешь, все оборотни берут своих детей на охоту, они перекидываются и учат детей, как охотиться на кроликов и других животных. Конечно, Стоун не мог так делать, потому что он человек. Поэтому он брал меня на человеческую охоту. Мы использовали различное оружие и постепенно стали брать на охоту ружья и дробовики. Я больше всего люблю винтовки.
– Твой Альфа был не против? Большинство оборотней ненавидят оружие?
– Нет, нам не разрешалось охотиться на территории стаи. Иногда отец брал меня в место под названием Оакдон Крик и на неделю арендовал там охотничий домик. Ну, "домик" не совсем подходящее слово. Больше походило на большой загородный особняк. Я любила там бывать – мое самое любимое место в мире. Место там тихое и спокойное, но в то же время дикое и необузданное. И оно также стало моим убежищем – или, по крайней мере, именно это я чувствовала, находясь там, потому что тогда мне не приходилось бегать за мамой.
– Она так относилась к тебе и в детстве? – Ник еле сдерживал рычание.
Шайя пожала плечами, обвивая руками Ника за шею.
– Я просто уделяла ей внимание.
Ник водил руками вверх и вниз по ее спине, чтобы Шайя смогла расслабиться.
– Ты все еще ездишь с отцом в такие поездки?
– Нет. Когда мне исполнилось семнадцать, то место купила человеческая компания, которая ненавидит оборотней. Они знали, что папа относится к волчьей стаи и что я должно быть наполовину оборотень, поэтому в нем они видели изменника и отказали ему в аренде домика.
Придурки.
– Как часто ты сюда приходишь, чтобы побыть в одиночестве?
– Я не всегда прихожу сюда одна. Иногда я беру с собой Тарин. А как-то приходила с Маркусом. – Услышав низкое рычание Ника, Шайя тут же добавила: – Мы не купались вместе. Мы просто приходили и садились вон на то поваленное дерево, когда мне нужно было поговорить.
– О чем? – Ник заметил, что ему совсем не нравилась идея, что Шайя доверилась другому мужчине.
– О тебе. Видишь ли, я никому не говорила вначале. На самом деле было две причины для этого. Первая, мне было неловко и стыдно, что моя пара не хотел меня. Вторая, я знала, что Тарин сломает тебе нос, и затем стая бы заставила тебя заявить на меня права – а я хотела, чтобы ты сам пришел за мной, потому что хотел бы меня, а не по другой какой-либо причине. Так что я держала все это в себе. Но Маркус... Он догадывался, что я чем-то была подавлена, и допекал меня, пока я ему все не рассказала. Не из любопытства, просто Маркус чересчур защитник. Ему так было легко рассказать о том, что ты моя истинная пара, и о многом другом. Несмотря на то, что он страж и очень близок с Треем, Маркус все держал от них в секрете.
От мысли, что она чувствовала себя растерянной, пока вынашивала в себе причиняющий боль секрет, и одинокой, в горле Ника встал ком. Ему захотелось себя ударить.
– Я рад, что у тебя здесь был кто-то рядом, когда меня не было.
– Перестань винить себя. У тебя были на то причины. Просто отпусти ситуацию.
Как будто это так просто. Неважно, хотел Ник или нет причинить Шайе боль, он все равно обидел свою пару и за это никогда не простит себя.
– В любом случае, Маркус тебе больше не нужен, потому что у тебя есть я.
– У меня тоже могут быть друзья, – усмехнулась я.
Скользнув руками вниз, Ник обхватил так ему любимую задницу.
– Конечно, и я уверен, что ты по-прежнему будешь делиться с ними о таких вещах, но все же думаю, что я буду первым из этого списка, к кому ты придешь, если тебе нужно будет поговорить.
И тогда Шайя поняло кое-что – она не могла поверить, что не замечала этого раньше.
– Ты боишься моей близкой дружбы с Тарин?
– Не то чтобы боюсь. Но я вижу, что с ней ты открыта, как ни с кем другим. – И Нику причиняло боль, что с ним она тоже была не так открыта.
После того, как Ник поставил метку, он сказал, что не позволит ей больше ничего скрывать от него, что он хочет ее всю. И Ник получил Шайю... но у него не было ее полного доверия, а это для него являлось одной из важнейших вещей.
Почувствовав, что ранила его, Шайя тихо сказала:
– Тебе я доверяю так же, как и ей.
– Но? – Он мог точно сказать, что там оно было.
– Но... с Тарин все по-другому. Это не значит, что она важнее для меня, чем ты. Это трудно объяснить. – После короткой паузы, Шайя снова заговорила.
– Она всегда была рядом, когда я нуждалась в ком-то – когда мне было четыре года, она была той, на кого я знала, что могу положиться. Но на самом деле, я никогда не полагалась на нее, я не могу позволить себе надеяться на кого-либо. Мне с ней комфортно. Тарин знает, если я не хочу полагаться на кого-то, то она не будет вмешиваться. Она никогда не будет настаивать, и не будет оказывать давление. С тобой... в какой-то момент я стану что-то должна, но не знаю, как эмоционально полагаться на кого-то другого, как доверять. Я знаю, что могу положиться на тебя, и я в каком-то смысле так и делаю. Но немного сдерживаюсь... это своего рода моя подушка безопасности. То есть, если что-то пойдет не так, то я смогу сохранить частичку себя, смогу избежать полного саморазрушения. Я не знаю, как доверять и при этом не использовать подушку безопасности; что ты – та безопасность, в которой я нуждаюсь. Но я стараюсь. Правда.
В какой-то степени Ник это понимал. Он тоже никогда не полагался на других. В детстве это было неповиновение, стремление быть независимым во всех смыслах слова – большинство альф вели себя так в детстве.
Но потом он попал в тюрьму, и там не на кого было положиться. Все, что у него было – он сам. Когда он вышел на свободу, его засунули на пост альфы, и теперь другие люди должны были положиться на него.
Можно сказать, что Ник очень долго забивал на свои нужды, чему помогало неумение общаться с людьми.
Но с Шайей он жаждал общения, и больше не бесился, что ей придется обращаться за помощью к нему. Наоборот, теперь ему понравилось, что он – ее безопасность, а она – его равновесие.
Его необщительность и грубость Шайя дополняла своими приветливостью и добром с людьми, жесткость и отчужденность – нежностью и любовью к жизни, а серьезное отношение и напряжение – легкостью и смехом. Она заставила его жить, вскрыть раковину, в которую он себя запрятал, и попытаться пустить в свою жизнь людей.
Никто еще так близко не подбирался к Нику, потому что он этого не хотел. Но с Шайей он не сдерживался и никогда не станет. Поэтому его сильно ранило, что она не чувствует себя в полной безопасности с ним. От того, что она считала его угрозой для себя, в груди разливалась боль.
Почувствовав, какую боль, причиняет, Шайя пожелала, чтобы всё не было так запутано.
– Извини.
Ник еще крепче прижал ее к себе, впиваясь в нее колким взглядом.
– Эй, не смей извиняться за то, чего не можешь мне дать. Это я виноват.
– Нет, даже если бы ты заклеймил меня в нашу первую встречу, проблема доверия никуда не исчезла бы. Тем более, что в паре доминант/покорный очень сложно найти истинную связь.
– Только тем, кто полагает, что различие в статусе – проблема, и кто чувствует, что не могут дополнить друг друга. Я знаю, ты переживаешь, что я устану от твоей покорности, но это ерунда. Я хочу тебя такую, какая ты есть. И никогда не видел тебя слабой, ты не уступаешь мне ни в чём и прибавляешь сил, потому что уравновешиваешь. А я равновесие для тебя.
– Да? – с улыбкой спросила она, удивленная уверенностью последних слов.
Кивнув, он прикусил ее губу.
– Ты мне всегда напоминала бабочку. Яркую, изящную, пёструю. Но не только поэтому ты казалась мне бабочкой... Тебя чертовски сложно прижать.
Шайя хмыкнула.
– Правда. Я раньше наблюдал, как ты работала, порхая с места на место, от человека к человеку, не успокаиваясь... потому что старалась жить полной жизнью за себя и свою сестру. – Он был уверен, что раньше она об этом не задумывалась.
Убрав локон ей за ухо, Ник положил руку ей на щеку и продолжил:
– Ты не можешь продолжать это, детка. Можешь использовать сестру в качестве мотивации, но не должна жить за двоих.
Уставившись на него, Шайя попыталась подобрать слова.
– Я не знаю, к чему ты ведешь, но ты прав.
– И если бы я не указал на это, ты так и продолжила бы жить. Вот, что я подразумевал, говоря, что уравновешиваю тебя. Я удерживаю тебя на одном месте... со мной. Я – твой якорь, стараюсь убедиться, что ты не пренебрегаешь собой, не дать тебе чувствовать себя одинокой и дать тебе и твоей волчице необходимую безопасность... но я не лишу тебя свободы или независимости.
Шайя понимала, что именно это ей и нужно.
– Я не могу поверить, что не видела этого прежде. Это не мелочь.
– Она не хотела, чтобы ты так поступала, потому что ты не живешь полной жизнью.
А еще так они с Ником не будут жить полноценной жизнью, что неприемлемо.
– Полагаю, в каком-то роде я так поступала из-за того, что чувствовала себя виноватой. Ведь я жива, а она нет.
– Шай, вину на тебя мать перекладывала. – Ник бы с радостью разорвал все связи Шайи с этой женщиной, если бы не знал, что Шайе будет больно за то, что она не дала матери второй шанс. – Она поступала не верно, но ты не можешь продолжать жить за двоих. – И, шутя, добавил: – В конце концов, я не смогу справиться с двумя парами. Одной достаточно.
Прищурившись, Шайя ударила его по плечу и огрызнулась.
– Я не делюсь. – Но поняв, насколько глупо это звучит, внутренне застонала.
– Рад слышать, потому что я тоже. Ты – всё, что я хочу, и я не могу тебя потерять. Никогда. Я уже прекрасно осведомлен, каково это жить без тебя. Не хочу больше этого.
– Ты пытался слинять, когда тебе отказала память, – напомнила Шайя.
– Не слинять, – он ее чмокнул, – а защитить. Я всегда так буду поступать.
– Но не пытайся вновь меня оставить. – Это прозвучало наполовину требованием, наполовину мольбой.
Он поцеловал ее в макушку.
– Ни за что, малыш. До того, как мы поставили друг другу метки, это бы сработало, теперь же мы связаны, хорошо это или нет.
– Ты исцелён, – произнесла она, точно зная, что он подразумевал под "нет".
Он надеялся, потому что иначе, Шайя проживет жизнь с парой, который даже не будет знать кто она.
– Иди сюда. – Ник скользнул рукой в ее волосы, склонил голову и накрыл ее губы своими. Поцелуй был неторопливым, спокойным и достаточно нежным, чтобы распалить ее чувства и заставить желать большего.
Довольно скоро Шайя впилась ноготками в спину Ника, требуя большего. Но быстро осознав, что ее требования лишь заставят его продолжить дразнящий поцелуй, она перестала впиваться ногтями и разочарованно выдохнула.
– Ш-ш-ш, – протянул Ник. – Все нормально, я не собираюсь заставлять тебя ждать. – Особенно под угрозой нападения, напоминание о котором принесло понятие, о скоротечности момента.
Закинув ногу Шайи себе на бедро, Ник толкнулся в ее тело и начал медленно двигаться, не разрывая зрительного контакта. Она почти отчаянно цеплялась за него, и он почувствовал, как она взволнована тем, что сдерживалась, боясь его оттолкнуть.
Ник прижался своим лбом к ее.
– Позволь мне кое о чем спросить. Когда ты в первую ночь свихнулась и пустила мне кровь, меня это оттолкнуло? Нет. Когда ты вновь и вновь отвергала меня, ушел ли я? Нет. Когда ты отправилась на свидание с тем бестолочью, оттолкнула ли меня этим? Нет. С самого начала я говорил, что не сдамся. Начни в это верить.
Ник вновь поцеловал ее, толкаясь жестче, словно хотел вбить в нее веру. Когда Шайя, наконец, кончила, уводя Ника за собой в волны наслаждения, впилась зубами в его шею, как собственница, заверяя себя, что Ник ее.
Но не из-за укуса спустя несколько минут его волк зарычал. Ник смутно пытался выбраться из послеоргазменного тумана, и когда понял, что вызвало рык, самодовольно и удовлетворенно улыбнулся.
– Наши запахи смешались. – Шайя тут же подняла голову, на ее лице читалось чистое удивление.
Она настолько погрузилась в состояние наслаждения, что даже не почувствовала этого. Хотя это объясняло, почему ее волчица была настолько расслабленной и спокойной.
Ник заправил прядь волос ей за ухо.
– Шай, это значит, что связь развивается.
Может это случилось из-за их обсуждений разногласий или потому что Шайя решила отпустить Мику, позволяя Нику пробраться глубже, чем он уже пробрался ей в сердце.
Шайя не была уверена, но кое-что поняла.
– Думаю, я та ещё собственница, раз наслаждаюсь тем, что теперь каждый будет по запаху знать, что ты мой.
Ник рассмеялся, пряча лицо в изгибе шеи Шайи.
– Ты пахнешь еще лучше, чем прежде. Словно в океан добавили корицу и приправили мной. – После чего поднял голову и втянул губу Шайи в рот. – Моя.
Она кивнула.
– Твоя.
Спустя некоторое время они направились в гостиную, где нашли Джейми, Данте, Рони, Маркуса, Доминика, Грейс, Лидию и Амбер. Смешанный запах Ника и Шайи, казалось, разом обрушился на всех них, так как они все улыбались... даже Амбер, несмотря на всю фальшь улыбки.
– Так-так-так, – восхищенно протянула Джейми, когда Ник и Шайя усаживались на диван, на котором сидели все, кроме Рони и Доминика, занявших кресла.
– Кажется, все по-тихому налаживается. – Джейми поменялась местами с Данте, чтобы сесть поближе к Нику и подмигивать Шайе, когда тот застыл от близости.
– Как дела у моей зайки? – Когда Ник вытаращился на Джейми, она добавила: – Не у тебя, я с твоей парой разговариваю. – Шайя взбесилась бы, если люди постоянно на это указывали, если бы не понимала, что так они его принимали.
– Спасибо, всё хорошо. – Шайя ободряюще похлопала Ника по бедру.
– Я рада, ребята, что у вас всё идет хорошо, – вставила Рони.
– И я, – добавила Грейс, все остальные закивали.
– Спасибо. Где мама? – спросил Ник у Рони. Их мама много времени проводила с Гретой, и Нику это не очень нравилось.
– Отправилась с некоторыми на пробежку. Я тоже хотела, но Маркус, Данте и Джейми решили завалить меня делами. – Сложив руки на груди, она бросила на них хмурый взгляд.
Рони не глупа и поняла, что люди стараются уберечь ее от того, чтобы она вновь перекинулась и надолго осталась в облике волка. Хотя завтра они ее сдержать не смогут, поэтому Нику оставалось лишь надеяться, что сестра вернется.
– Представьте, если бы выяснилось, что у Гок Вана [английский консультант моды, автор и телеведущий; прим. перев.] на самом деле постоянный стояк. – Ага, это был Доминик, говорящий совершенно невпопад. Он все так же смотрел шоу. – Парень мог бы стать моим героем.
Грейс фыркнула на Доминика.
– Тебе не нужны трюки, чтобы раздевать женщин. По слухам, они все и так рады оголиться.
Лидия кивнула.
– То же самое с Маркусом, только все женщины в него влюбляются, потому что он – очаровашка. – Маркус подмигнул и благодарно улыбнулся ей, отчего Лидия покраснела.
Доминик оскорбленно нахмурился.
– Я тоже очарователен.
– Но слишком пошлый, сладкий, – заметила Лидия. – Если позволишь Маркусу кое-чему тебя научить, не будешь так часто нарываться.
– Если тогда женщинам потребуется что-то большее, чем секс, я не уверен, что хочу не нарываться. – Доминик содрогнулся.
– Другими словами, ты – бабник? – спросила Рони.
– Думаю, лучше сказать негодник, Рони, и отослать к себе в спальню, чтобы...
– Заткнись, придурок, – оборвал его Маркус, закатывая глаза.
Заслышав голоса Тарин и Трея, Шайя улыбнулась, ей не терпелось рассказать, что связь с Ником развивается.
Но уловив ещё один голос, она подняла голову, лучше прислушиваясь. К её удивлению и восторгу, Тарин и Трей вошли в комнату с Калебом.
Шайя практически спрыгнула с дивана, чтобы кинуться с объятьями к парню, который был ей как брат.
– Калеб! – Улыбаясь так же широко, как она Калеб, крепко её обнял и прижал к себе.
Но услышав два разных рыка, он замер. Рони и Ник не радовались, что Шайю обнимал другой мужчина. Отстранившись, Шайя потянула Калеба к Нику, которого взяла за руку.
И потянула, чтобы тот встал.
– Ник, ты ведь помнишь Калеба, который присутствовал на свадебной церемонии Трея и Тарин?
Ник сухо заговорил:
– Помню. – Он неохотно обменялся рукопожатием с высоким, кареглазым волком, подбородок и щеки которого были покрыты легкой щетиной.
В глазах и запахе волка не было и намека на сексуальное желание по отношению к Шайе, поэтому Ник решил, что парень может жить.
Но всё же, ему не нравилось, что его пару обнимал другой мужчина, так что угрюмость он скрыть не мог, несмотря на то, что Шайя пихала его в ребра локтем.
Когда Тарин с Каем на руках приблизилась, Калеб наклонился и тихо проговорил:
– А думал, что никто, кроме Трея не может выглядеть так пугающе.
– Эй, ваши запахи смешались, – заявила Тарин удовлетворенно... и к облегчению Шайи. – Очередное доказательство, что пара доминант/покорный имеет много шансов на полноценную связь. – Она посмотрела через плечо на Амбер, которая впилась в нее негодующим взглядом.
– Пока что, это еще не полноценная связь, – заметила Амбер, – но я уверена, что вскоре она таковой станет. Они отлично подходят друг другу.
Она так мило улыбнулась, но Калеба не провела, так как он посмотрел на Шайю взглядом, просто кричащим: "Серьезно? Это что за нафиг?"
Шайя улыбнулась и произнесла одними губами: "Позже", а вслух произнесла:
– Калеб, это – Рони, сестра Ника, а это Амбер – целитель его прежней стаи.
Пока Калеб обменивался приветствиями с двумя женщинами, Ник сел обратно, обнял Шайю за талию и потянул к себе на колени.
Немного ревнуя, что она уделяла внимание Калебу, Ник прикусил ее за ухо. Очевидно почувствовав, что он расстроен тем, как сместился ее фокус, Шайя с удивлением покосилась на него.
Но не полностью вернула ему внимание, тем самым доказав, насколько хорошо его знала... Плохо позволять всё время поступать так, как хотел он.
– Когда ты сменил причёску? – спросила Шайя Калеба.
Его улыбка поникла, а раздражение практически исходило от него.
– Когда маленькая кузина решила подрезать немного мне волосы, пока я спал.
Тарин склонила голову, осматривая Калеба.
– Тебе идёт.
Он фыркнул, но затем серьезно посмотрел на Ника и Шайю, потом вновь на Тарин и заговорил:
– Услышав, что происходит, я должен был приехать. Завтра ночью я могу помогать охранять входы в пещеры и убедиться в безопасности Кая. Я должен участвовать в этом, не могу просто сидеть на заднице ровно, когда тут заварушка.
Уважая мужчину за его преданность друзьям и предложенную помощь, хотя многие покорные волки постарались бы сбежать, Ник благодарно кивнул.
– Я ценю это. – Это прибавило парню пару очков.
Тарин благодарно улыбнулась Калебу.
– Спасибо, что так беспокоишься о Кае.
– Мы благодарны за поддержку, – добавила Шайя. Когда донесся звук закрывающейся двери, а затем шаги двух мужчин, Тарин произнесла:
– О, Ник, это должно быть твой брат.
Ник выгнул брови.
– Брат?
Она пожала плечами.
– Деррен сказал, что собирается забрать его и привезти сюда. Видимо, парень не отказался пропустить заварушку с экстремистами.
– Как типично для Эли и его жажды действия, – проворчал Ник.
– Мне не нравится, что твой брат, как и любой их тех, кто находится здесь, может подвергать себя опасности, – заметила Шайя. – Но если Эли хочет помочь, глупо ему отказывать.
Спустя мгновение, Деррен вошел в комнату с коренастым мужчиной, у которого были самые огромные карие глаза. Не так высок и широкоплеч, как Ник, но такой же упрямый взгляд.
Все кивнули ему, так или иначе, каждый из присутствующих встречался с ним ранее, так как он ездил с Ником по встречам и мероприятиям стаи, а еще он дрался наряду со стаей Феникс против дяди Трея.
Улыбаясь, Эли подошел к Нику, излучая самоуверенность.
– Привет. Я пытался дозвониться до тебя, чтобы ты меня забрал, но ты так и не ответил.
Они странно, по-мальчишески, обнялись, и хотя Шайя заметила скованность Ника, его брату было плевать – видимо он привык – потому что Эли не прокомментировал и даже ни капли не обиделся.
– Был немного занят, – ответил Ник.
Понимая, чем именно занят, Шайя покраснела.
Ник положил руку на плечи Шайи.
– Вы официально еще не знакомы. Эли, это моя пара. Шайя, это адреналиновый наркоман семьи.
Эли рассмеялся и повернулся к Шайе.
– Рад, наконец, познакомиться с тобой, Шайя. – Он наклонил голову, с минуту всматривался в Шайю, анализируя, а затем кивнул, очевидно, придя к какому-то выводу. – Деррен прав, из тебя выйдет отличная Альфа-самка.
Шайя нахмурилась.
– Ты меня даже не знаешь,
– Ах, я знаю. Ты очень долго бегала от Ника, а значит, довольно умна. Здесь много волков, которые приехали в Аризону, чтобы проверить тебя и отказывались уходить, пока не удостоверятся, что ты в безопасности, а значит, что тебе многие преданы, что многое о тебе говорит. К тому же, Деррен сказал, что ты через многое прошла с Ником, что доказывает твою храбрость и веру в защиту тех, кто тебе дорог. Если ты – пара Ника, ты должна быть так же сильна, как и он. Не в физическом смысле, сила мышц не всегда делает из тебя Альфу. Хорошо быть сильным, но это не самое главное.
Шайя посмотрела на свою пару.
– Мне нравится твой брат. – Эли очаровательно ей улыбнулся.
Ник фыркнул.
– Не позволяй этой улыбке обмануть себя, солнце. Эли – безжалостный ублюдок.
Шайя охотно в это верила. Эли почти такой же доминант, как Ник, но более коварный... больше похоже на Доминика. Хотя волк Эли не был таким коварным. Волчица Шайи с легкостью почувствовала его любопытство и нервозность.
Эли тут же стал серьезным.
– Деррен проинформировал меня о происходящем. Я считаю, что экстремистам плевать на приговор, они в любом случае завтра нападут.
– Но мы будем готовы, – заявила Тарин под кивки остальных.
– Будем их ждать, – проговорил Трей.
На следующее утро состоялось слушание человеческие экстремисты против оборотней. И каждый оборотень праздновал прекращение дела.

Переводчик: leno4ka3486, inventia
Редактор: Sungkyunkwan

Предыдущая глава Следующая глава

Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация | Вход

Категории

Список авторов

Статистика