Глава 19

Потребовался всего лишь час, чтобы прошло действие транквилизатора. Сейчас волчица выглядела ещё злее, чем прежде. Она расхаживала в вольере, который всего лишь вдвое был длиннее и шире её тела.

Несколько раз чёрная волчица нападала на стены вольера в поисках слабых мест в металле, и каждый раз, когда её гибкое, изящное тело бросалось на преграду, Данте болезненно морщился. Он никогда в жизни не чувствовал большей беспомощности, и никогда не ощущал себя таким ублюдком.

Последние четыре года волчица Джейми была заперта в ментальной клетке и вот теперь, когда она смогла отобрать контроль, волчица снова оказалась в клетке, только физической. И это Данте её туда поместил.

Чёрная волчица смотрела на него обвиняющими, осуждающими глазами. Вина скрутила нутро Данте.
- Прости, - пробормотал он, хотя и знал, что она не понимает слова. Её ответом стало рычание, обещающее возмездие. Данте слышал, как дверь в смотровую комнату открылась, но лишь краем глаза взглянул на вошедшего.

- Она съела мясо? - спросила Грейс.

Данте покачал головой. Волчица на это движение рыкнула.

- Она тебя узнаёт?

Ему было противно от того, что люди говорят о его паре как об умалишённой.
- Да. И в очередной раз повторю: она не дикая. Просто напугана и растеряна.

- Прости. Просто я слышала, что она пыталась на тебя напасть.

- Она почуяла на мне запах Лори.

- И почему же он на тебе был? - рыкнула Грейс, бросая на Данте такой обвинительный взгляд, какой он видел у Джейми.

- Послушай, раз уж ты так реагируешь, хотя я не твоя пара, представь, почему она захотела моей крови?

- Представляю. Но ты не ответил на мой вопрос.

Он вздохнул.
- Лори бросилась ко мне, когда я попытался подойти к волчице Джейми. Она испугалась из-за схватки, что произошла между волчицами Джейми и Глори, и не знала что делать.
Волк зарычал от этого воспоминания.

- Испугалась? Правда?

В ответ на скептицизм в голосе Грейс, Данте вопросительно приподнял бровь.

- Не думаешь, что она притворялась?

- Зачем ей это?

Грейс бросила на него нетерпеливый взгляд.
- Данте, милый, для такого наблюдательного человека в этом вопросе ты дико слеп. Женщина ревнует. Не знаю точно из-за того ли это, что она ещё немного тобой одержима, потому что вы запечатлелись...

- Частично запечатлелись.

- ...или здесь дело в чём-то другом, поэтому не удивлюсь, что она всё это подстроила, чтобы Джейми больше не было рядом с тобой.

- Но она осталась с Джейми во время схватки, хотя могла с остальными уйти в пещеры.

Грейс пожала плечами.
- Я не говорила, что у меня есть все ответы. Я просто знаю, что женщина ревнует и не хочет, чтобы ты был с Джейми. Ты знал, что она приходила к тебе в комнату прямо перед церемонией соединения? Она хотела остаться с тобой наедине. Доминик её прогнал, а затем Хоуп сделала всё, чтобы Лори к тебе не подошла.

Данте этого не знал, да и в данный момент не пытался этого понять.
- Грейс, мне не хочется сейчас обо всём этом думать. Всё, что мне важно - это Джейми и её возвращение.

- Ты её чувствуешь?

- Да. Она устала и раздражена. Её волчица сейчас очень к ней невосприимчива.

- Она всё ещё ощущает себя не в безопасности. Если это не изменится, она не станет уделять внимание тому, о чём думает Джейми или что чувствует.

Данте кивнул.
- Знаю. Я пытаюсь к минимуму свести количество посетителей. Я понимаю, чем меньше вокруг неё людей и запахов, тем лучше. Может помочь, если она не будет думать, что незнакомые оборотни слоняются вокруг её эффективного логова.

Внутрь допускались только Тарин, Шайя и Гейб. Никого из них волчица не встретила по-доброму.
- Я пытался дать ей одну из моих футболок, в которой спала Джейми, рассчитывая на то, что ей покажется мой запах успокаивающим. Она разорвала футболку на клочки.
Услышав тяжёлый вздох Грейс, Данте с любопытством на неё посмотрел.
- Что?

- Просто видеть её такой... это мне напоминает...

- Луизу, - произнёс Данте, потому что думал о том же самом. - Джейми не превратится в дикую.
Это было твёрдое заявление, но Данте не был уверен, кого он больше пытается убедить - себя или Грейс.

- Надеюсь, милый. Очень надеюсь.

Остаток дня Данте провёл просто разговаривая с волчицей. По большому счёту, слова предназначались Джейми, а нежный тон - чёрной волчице. Данте надеялся, что она успокоится, но этого не случилось. Когда она не металась в клетке и не бросалась на стены, то лежала, сжавшись в комок, и рычала на всех, кто даже на приличном расстоянии проходил мимо вольера, и Данте не был исключением. Пока он мог сделать только три шага к клетке без того, чтобы волчица зарычала и обнажила зубы. "Два шага", пообещал себе Данте, устроившись на ночь на стуле в смотровой. "Завтра я буду подходить уже на два шага".

Но не получилось. Утром состояние волчицы было скорее хуже, чем лучше, хотя она съела еду, которую принесла ей Грейс. И снова Данте провёл с ней весь день, разговаривая, оставаясь рядом, чтобы она понимала, что он здесь только ради неё одной. Дело в том, что он понятия не имел, как завоевать доверие волчицы. Доверие - это то, что нужно заслужить, но как ему заслужить его в такое короткое время, да ещё и без ситуации, в которой он мог бы показать себя? Данте не имел никакого долбанного понятия.

Единственным планом, который он способен был придумать, было стать постоянным элементом этого помещения, тем, кто не угрожает и не пугает. Данте ел там, принимал душ, когда была потребность, и спал в кресле или на кровати. Он также один кормил волчицу и убирал её клетку - хотя, приходилось вкалывать в неё транквилизатор каждый раз, когда нужно было убраться. Данте видел каждую её потребность и собирался заставить чёрную волчицу понять, что он мог и будет о ней заботиться.

Третий день был тоже плохим. Волчица вскакивала на каждый шум, голос, резкое движение. У Данте сердце разрывалось видеть её такой напуганной и встревоженной. Тогда он понял почему Джейми возилась с тем маленьким псом Беном в питомнике. Сейчас это всё, что хотел делать Данте. Просто сидеть с волчицей, разговаривать, утешать. Проблема в том, что каждый раз, когда он приближался к вольеру, волчица бросалась на стены. Отвечая отчаянному желанию волка установить связь со своей парой, Данте перекидывался в волчье обличье. Это не очень хорошо срабатывало. Её волчица узнала в нём свою пару, но не видела в нём безопасность, поэтому не хотела, чтобы он находился рядом.

День четвёртый, пятый и шестой прошли по довольно схожему сценарию. К счастью, Айви и Райли привезли ещё транквилизаторов, так что Данте мог вырубать волчицу, когда требовалось убрать её клетку. Обе женщины, конечно, попросились помочь ухаживать за волчицей, пока она в таком состоянии, заверяя, что имели дело с травмированными животными. Несмотря на то, что так и было, Данте им отказал. Он хотел, чтобы в этой комнате было поменьше запахов и сам хотел исцелить волчицу. Он сам должен был это сделать.

День седьмой оказался действительно плохим. Волчица так сильно бросалась на стены, что поранила лапы. Выстрелив в неё транквилизатором, Данте и Грейс осмотрели повреждения. Как только чёрная волчица снова была в сознании и насторожена, она зубами сорвала одну из повязок и с ещё большей силой начала бросаться на стены вольера. Тем не менее, Данте придерживался своего плана одному заботиться о волчице. Проблема в том, что раньше она более или менее выносила его присутствие, а теперь злилась больше, чем успокаивалась.

Дни тянулись размытым пятном и прежде чем Данте осознал, прошло ещё семь дней, а волчица Джейми так и не показывала признаков отступления. Волнение - это ещё мягкое описание состояния Данте. Иногда он рычал или кричал на волчицу, обиженный на то, что ни одно из его усилий не заставило её даже в малейшей степени ассоциировать его с безопасностью. Каждый раз, когда Данте рычал, волчица практически из кожи выпрыгивала и пятилась. И от этого он чувствовал себя жестоким сукиным сыном.

Что касается Джейми... Правда в том, что Данте никому не говорил, что ощущал её теперь не очень хорошо. Он знал, что она не пала духом и признала поражение. Дело в том, что состояние её волчицы было настолько неустойчивым, что она вытягивала силы Джейми. Короче говоря, Джейми рисковала стать настоящей дикой. Волчица постоянно тревожилась, от чего настроение Данте становилось хуже. Наверное, поэтому несколько раз Шайя предлагала ему выйти на воздух или побегать, но он не хотел оставлять свою пару. Данте придерживался плана и в дальнейшем собирался поступать точно так же.

Проблема в том, что с каждым днём Данте чувствовал Джейми всё меньше. Вскоре его начало одолевать ощущение поражения, которое искушало признать, что Джейми не вернётся, что скоро волчица превратится в дикую. На неделе были несколько раз, когда он почти сдался, но затем собирался, давал себе мысленную пощёчину, молясь, чтобы Джейми через их связь не ощущала, что он такой слабак.

Шёл двадцать третий день - или двадцать пятый? Данте больше не был уверен в счёте, - когда в комнату впервые вошёл Трей. Они все договорились о том, что так как Альфа разозлил чёрную волчицу тем, что пытался её подчинить, будет лучше, чтобы он держался подальше. Данте следил за своей парой, наблюдал за её реакцией на Трея. Ничего. Она просто лежала, свернувшись в клубок, и смотрела сквозь прутья вольера печальными, растерянными глазами, разрывая Данте сердце. Она уже несколько дней так себя вела.

В другие дни она была шаром ярости. Просыпаясь утром, Данте никогда не знал, с чем ему придётся столкнуться. Но в любом состоянии волчица не воспринимала ни Данте, ни остальных.

- Привет, - сказал Трей. - Как она сегодня?

- Она тихая, но не ест и нервничает.
Даже он мог слышать безысходность и усталость в своём голосе.

Несколько минут прошли в абсолютной тишине, а затем Трей произнёс:
- Данте, может будет милосерднее, если...

- Нет. - Как только Трей открыл дверь комнаты, Данте понял о чём пойдёт речь. Это был вопрос времени, когда кто-то предложит такой выход из положения. Трей был единственным, кто так мог сделать и по очень личным причинам. Несмотря на то, что Данте понимал эти причины, это не смягчало его гнев.

- Данте...

- Я сказал "нет". - Он едва контролировал голос.

Трей вздохнул.
- Ты не думаешь о Джейми. Представь, как она себя сейчас чувствует.

- А мне не нужно представлять. Я знаю как она себя чувствует.
Ну, несколько дней назад чувствовал... немного.

- Знаю, что не остаётся ничего, кроме роли наблюдателя, когда волк берёт контроль и делает то, что ты бы никогда не сделал. Порой я думал, что это похоже на то, как чувствовал бы себя призрак. Ты видишь и слышишь людей, которые тебе небезразличны, знаешь всё, что происходит, но не можешь стать частью событий, не можешь ни с кем из них поговорить. Ты застрял. Оказался в ловушке. В одиночестве. В беспомощности. Джейми оказалась в такой ловушке и вот уже двадцать восемь дней она там.

Двадцать восемь? Да уж. Данте не думал, что так много времени уже прошло.

- Ты говорил, что в прошлый раз, когда волчица захватила контроль, потребовалось три недели, чтобы она сдалась. Данте, сейчас уже прошло четыре недели, а волчица не подаёт признаков, что вскоре всё изменится. Если состояние волчице не улучшится, Джейми не выбраться на поверхность. А не похоже, что это произойдёт.

- Джейми достаточно сильна, чтобы это сделать, - настаивал на своём Данте. - Я это знаю.

- Да, Джейми сильна, как и её волчица. Она даже довольно сильна, чтобы игнорировать мой приказ о подчинении. Её волчица много времени провела взаперти, и вместо того, чтобы признать ограничения свободы, боролась с ними. Она не прекратила бороться и не думаю, что прекратит. Может, настало время...

- Трей, я не могу её убить. И не убью.

- Это не будет убийством, - быстро проговорил Трей, игнорируя горячность в голосе Данте. - Ты дашь Джейми и её волчице мир и спокойствие. Джейми много времени провела в борьбе. Если кто-то и заслуживает мира, то это она.

- А если бы мы говорили о Тарин?

Выражение лица Трея ожесточилось.
- Данте...

- Если бы на месте Джейми была Тарин? - повторил Данте, на этот раз громче.

- Сказать чистую правду? Я бы дал себе тот же совет, что дал сейчас тебе. Я бы не хотел, чтобы она страдала, особенно, просто потому что я буду по ней скучать. Ты должен ставить Джейми на первое место. Так поступают пары.

- Данте, он прав.

В ту секунду, как раздался этот женский голос - голос, по которому четыре недели Данте не скучал, - чёрная волчица вскочила на ноги и зарычала. Волку Данте тоже не понравилось такое прерывание.

- Так будет милосерднее, - произнесла Лори, её лицо было печальным и сочувствующим. - Посмотри на неё. В одну минуту она лежит в углу, свернувшись в клубок, а в следующую - уже в таком настроении. Я говорю, что пройдёт день или чуть больше, и она превратится в дикую. Это несправедливо по отношению к Джейми.
Когда Лори положила ладонь на руку Данте, он отдёрнулся и прорычал:
- Не прикасайся ко мне.
Он заметил, что от этого волчица Джейми чуть успокоилась, хотя по-прежнему рычала.

- Данте, не будь таким.

- Каким? И вообще, чего ты ожидала? - Он всё ещё не мог понять, что надо этой женщине. Она уже должна была покинуть территорию стаи, но, очевидно, бросала извинение за извинением за то, что здесь задерживается.

- Послушай, я знаю, будет тяжело, когда её не станет, но мы все будем рядом с тобой.
Я буду с тобой. Лори этого не сказала, но Данте и так услышал. В голове всплыло всё то, что говорила Грейс.

- Ты думаешь, если я потеряю Джейми, то вернусь к тебе, так что ли?
Естественно, этому не бывать.

- У вас ещё не полностью установилась связь. Ты можешь пережить её смерти, и мы можем...

- Ты, чёрт возьми, сошла с ума? Я к тебе никогда не вернусь, никогда... с Джейми или без неё.
Лори чуть поморщилась.
- Я понимаю, что ты меня ненавидишь...

- Я не испытываю к тебе ненависти, разве ты не понимаешь? Я ничего к тебе не испытываю. Ты ничего для меня не значишь. Поняла? Ничего. Она, - Данте указал на волчицу, которая замерла и наблюдала за ними, спокойно и с любопытством, - всё для меня. Всё. Здоровая или травмированная, она - всё, что я хочу, и она моя.

Данте повернулся к Трею.
- Так что, нет, я её не убью. Я не сдамся, ради Джейми и её волчицы. Джейми не прекратит бороться. Как и я. Так что сейчас, вы, оба, убирайтесь. - Когда Лори потянулась к нему, он прокричал: - Вон!

Чёрная волчица наблюдала за своей парой с удивлением и любопытством. Он отверг женщину, которая его желала. Он отдёрнулся от её прикосновения. Приказал ей уйти. Но что удивило волчицу, так это то, что он приказал Альфе уйти. Воспоминание о том, как Альфа пытался её подчинить, невольно заставило зарычать.

Этот звук заставил Альфу повернуться. Он двинулся к её тюрьме. Его движения были медленными и не угрожающими. Волчица ощущала его эмоции и даже некоторые понимала - печаль, беспокойство, гнев. Он заговорил с ней. Слова были неразличимы, но волчица молча наблюдала за ним.

- Может, они правы. - Данте резко поднял голову. Чёрная волчица повторила движение. Его голос был другим, неровным. - Может, я жестокий ублюдок. Но я не могу это сделать. Даже несмотря на то, что ощущаю, как ты от меня ускользаешь, Джейми, я всё равно не могу. Ты же знаешь, что я люблю тебя. Я ведь тебе этого не говорил? Я был чертовски гордым, чтобы первым произнести эти слова. Пожалуйста, детка, ты должна ко мне вернуться. Ты сказала, что никогда больше меня не покинешь. Ты обещала.

Воздух наполнил сильный запах соли.

Волчица ощущала, что Джейми становится сильнее. Знала, что хочет завладеть контролем. Знала, что она печальна.

Но эти детали не имели для волчицы никакого значения. Пока она с Джейми не в безопасности и заперта, такие детали были неважны.

Снова удивив волчицу, Данте ушёл. Он никогда не уходил. Её пара всегда оставался с ней. Он ушёл. Оставил её и Джейми одних. Волчица завыла и снова легла, неуверенная и встревоженная.

Волчица подняла голову, когда дверь внезапно распахнулась. Но вернулась не её пара. Это была та женщина, которая жаждала его заполучить. Волчица зарычала, желая, чтобы женщина ушла. Женщина остановилась и волчица почуяла её страх, вот только она никуда не ушла.

- Знаю, ты не хочешь, чтобы я была здесь, но я пришла тебя освободить. Разве это не забавно? Джейми, я знаю, что ты меня слышишь и, вероятно, задаёшься вопросом, зачем мне тебя освобождать. Ответ прост. Данте пресекает все доводы о том, чтобы убить тебя. Поэтому я решила тебя выпустить, позволить на кого-нибудь напасть, и тогда им придётся тебя убить, так ведь? Представь, как весело тебе будет наблюдать за тем, как волчица разрывает того, кто тебе дорог.

Когда женщина двинулась к вольеру, волчица снова зарычала. И всё же та подошла ближе и взяла предмет рядом с клеткой. Женщина коснулась этим предметов вольера. Послышался шум, щелчок.

Волчица зарычала громче, обнажила зубы и дёсны. Женщина быстро отошла от клетки.

- Сделано. Если сможешь, попытайся не напасть на Данте. Бедный мальчик, он пошёл поплакать.
Женщина ушла, но не закрыла дверь. Волчица почуяла свободу. Она моментально начала бросаться на стенки вольера снова, снова и снова. Одна стена открылась. Волчица вышла.

Волчица инстинктивно притихла, боясь неизвестности, боясь запахов, несмотря на то, что они были знакомыми. Аромат её пары был опьяняющим, искушающим. Но влёк её и другой запах. Запах... присутствие. Знакомый и приглашающий. Обещающий безопасность. Комфорт. А волчице требовалось это.

Следуя за ароматом, волчица тихо кралась через огромное логово. На полпути через туннель, она услышала голоса в комнате неподалёку, и замедлила шаг. Её разум узнал голоса, сопоставил их с именами "Грейс" и "Шайя". Она узнала исходящие из комнаты запахи - еда. Ароматы были привлекательными, но не настолько, как другой запах. Сейчас он был сильнее. Безопасность была ближе.

Волчица медленно прошла мимо комнаты, тихо, незаметно. Джейми это одобрила, волчица чувствовала. Волчица продолжила следовать за манящим запахом. Она тихо прошла по туннелям, избегая датчики движения. Повернув за угол, она остановилась. Члены стаи. Волчица высунула голову, чтобы заметить присутствующих. Там оказались Альфа и "Доминик".

Они были угрозой, опасностью, их волчица боялась. Инстинкт говорил "бежать". Но безопасность уже была близка. Так манила. Пока члены стаи разговаривали, глядя в другую сторону, волчица пригнулась и двинулась вперёд. Она держалась стены, останавливаясь, когда затихали слова. Волчица двигалась тихо, осторожно и незаметно пока запах не стал совсем ошеломляющим.

Члены стаи ещё разговаривали, когда она проскользнула в комнату. Она медленно прошла по мягкому полу. Здесь был ещё какой-то сильный запах. Она знала, что так пах кот. "Красавчик". Он зашипел, когда она подошла к большому предмету, таившему в себе безопасность, но не сделал угрожающего движения.

Волчица знала, что ей нужно подняться, чтобы добраться до безопасности. Здесь был другой предмет. Он пах деревом. "Стул". Она ловко запрыгнула на него и увидела, что безопасный предмет находился в чём-то, что походило на её тюрьму. Но сверху не было стены. Волчица заглянула внутрь и глубоко вздохнула. Щенок. "Кай". Как и в тот момент, когда Джейми держала его на руках, малыш пах для волчицы безопасностью и...

Краем глаза она уловила движение. Члены стаи. Волчица замерла. Они замерли.

- Трей... скажи, что это не Джейми, - проговорил "Доминик".

- Должно быть, она напала на Данте и сбежала.

- Я не чувствую запаха крови, - проговорила альфа-самка.

"Доминик" пах нервозностью.
- Что нам делать? Я не хочу причинять Джейми боль, правда, но что если она ранит Кая?

- Мне интересно, что заставило её сюда прийти.

Альфа-самец зарычал на свою пару.
- Тарин, это не важная часть ситуации.
Он приложил какой-то предмет к уху.
- Данте, ты в порядке? Джейми сбежала. Она в нашей с Тарин комнате, нависла над детской кроваткой.

Волчице не понравилось, что голос альфа-самца громкий и гневный. Она предостерегающе зарычала. Он зарычал в ответ.

- Данте, поторопись. - Он убрал предмет.

Волчица знала исходящий от Альфы запах - паника. Когда он двинулся к ней, она снова зарычала. Этот мужчина, бросивший ей вызов, представлял опасность. Мог попытаться подчинить её, причинить боль и увести от безопасности. От щенка, от "Кая".

- Доминик, мы не можем его ждать. На счёт три я нападу на волчицу. Ты схватишь колыбельку и защитишь Кая.

- А я? - голос альфа-самки потерял мягкость.

- Я не хочу, чтобы ты к ней приближалась. Волчица нестабильна. Ты не видела, что моя мать сделала с Маркусом.

- Джейми не дикая.

- Она почти дикая. Поверь, здесь не очень уж большая разница.
Он повернулся к мужчине.

- Доминик, на счёт три. Раз... два... тр...

- Нет!

Волчица удивлённо вздрогнула на голос. Её пара влетела в комнату. Он стоял перед ней. Альфа не мог до неё добраться. Её пара снова её защитил.

Данте за всю свою грёбанную жизнь никогда так чертовски сильно не боялся. Кто мог винить Трея за нападение на волчицу, чтобы она не причинила вреда его сыну? Но Данте не мог позволить причинить вред Джейми. Не мог. Всё внутри него восставало против этого.

- Данте, отойди, - процедил Трей.

- Не могу, - произнёс он шёпотом, в котором слышалось мучение.

- Эй, посмотрите, - в голосе Тарин слышались удивление, интерес и изумление.

Данте повернулся к своей паре, которая спрыгнула обратно на стул. Одарив Трея недовольным взглядом, она устроилась рядом с Красавчиком у основания колыбельки.

- Поверить не могу, что раньше об этом не подумала.

Данте повернулся к Тарин.
- О чём?

- Моя бабушка тоже так делала.

- Тарин, о чём, чёрт возьми, ты говоришь? - потребовал Трей.

Она закатила глаза от его тона.
- Наш сын - целитель.

- Целитель?

- Моя бабушка была целительницей, но могла исцелять только психологические раны. Только благодаря ей мой отец выжил после смерти моей матери. Она не помогла мне, потому что ей было необходимо, чтобы я хотела её помощи, а я не хотела ни от кого помощи. Я была в слишком глубоком горе.
Данте нахмурился, всё ещё немного не понимая происходящее.
- Так... Кай - целитель-эмпат?

- Нет, это другое. Он не может помочь с эмоциями. Только с психологическими шрамами. Я думала, Красавчик крутится возле него, потому что защищает, но с котом ведь раньше плохо обращались, верно? Очевидно, у него ещё осталась психологическая травма, поэтому он тянется к Каю. И поэтому его автоматически ещё и защищает. Во всяком случае, так было с моей бабушкой.

Впервые за месяц в Данте вспыхнула надежда.
- Ты говоришь, что он может исцелить волчицу Джейми?

- Гм... нет.

- Нет?

- Данте, он просто младенец. Но волчица Джейми явно находит его присутствие успокаивающим. Ты должен воспользоваться её ясностью ума и попытаться завоевать её доверие, сейчас, пока она восприимчива.

Трей покачал головой.
- Пока она в таком состоянии, я не позволю ей находится рядом с моим сыном. Прости, Данте, но так же, как тебе нужно защищать Джейми, мне нужно защищать Кая.

- Вот что я тебе скажу, Флинстоун - она больше не в состоянии. Если я что-то и могу гарантировать, так это то, что она не причинит вред Каю. Она, как и Красавчик, будет его защищать.
Трей заскрежетал зубами и нахмурился.
- Мы не можем...

- Трей, заткнись. Если бы мне нужна была помощь, ты бы по-другому запел. Неужели ты думаешь, я сделаю что-то такое, что поставит нашего сына под угрозу?

Хоть и неохотно, но приняв её точку зрения, Трей повернулся к Данте.
- Мы не уйдём из комнаты, и если она попытается причинить вред Каю, ты не спасёшь её от меня. Понял?
Данте отрывисто кивнул, хотя не намеревался позволять Трею причинять вред Джейми. Он посмотрел на волчицу, а затем на Тарин.
- Я не знаю что делать.

- Посиди с ней. Поговори. Прикоснись.

- Она не хочет, чтобы я был рядом.

- Вероятно потому, что раньше не чувствовала безопасности. Ты не можешь ожидать, что она почувствует себя в безопасности, сидя в клетке, ведь это полностью её исключает. Она не была в состоянии, при котором ты мог бы её освободить. А теперь в состоянии.
Всё ещё неуверенный в том, что делать, Данте потёр лицо и сделал глубокий вдох. Однако Тарин была права: волчица находила присутствие Кая успокаивающим. Что ж, уже какое-то начало.

Данте медленно присел на корточки, ожидая, что чёрная волчица зарычит и попытается держать его на расстоянии.

К полному его недоумению, волчица так не сделала. Она просто внимательно наблюдала за ним, не поднимая голову с вытянутых передних лап. А вот Красавчик громко зашипел. Данте был близок к тому, чтобы возненавидеть этого кота.

Чувствуя неуверенность, он сел перед ней и скрестил ноги. Волчица продолжала наблюдать за ним, но не двигалась и не издавала ни звука. После четырёх недель было странно не слышать от неё рычание.
- Привет.
Данте больше ничего не произнёс, может быть, потому что в комнате они были не одни. Он чувствовал себя неловко и глупо. "Не обращай на них внимание", сказал себе Данте. Сейчас важна была только его пара.

Он сосредоточился исключительно на ней, отсекая от себя всех остальных.
- И вот ты здесь. Жду с нетерпением историю, которая кроется за всем этим. Я знаю почему ты до сих пор не отступила. Я знаю, что ты всё ещё считаешь, что должна защищать себя и Джейми. Но тебе это не нужно. Больше не нужно. Вся опасность... её больше нет. Больше нет. Я здесь. Я буду обеспечивать вам обеим безопасность. Джейми это знает. Она мне доверяет, и ты тоже должна мне доверять. Потому что я по ней скучаю. Очень-очень скучаю. Скучаю по тому, как мы утром просыпались, по тому, как обнимал её, как она игнорировала каждое моё слово. Ты должна поверить, что я защищу вас обеих. Ты должна позволить ей вернуться. Я люблю эту упрямую, своевольную, вспыльчивую стерву.

Возможно, Данте почувствовал бы себя неловко за слёзы, бегущие по щекам, если бы не он один всхлипывал. Он удивился, услышав, как волчица завыла, ощутил её печаль. А ещё он чувствовал что-то более сильное. Джейми, он чувствовал Джейми. Она была смесью надежды и грусти. Ощущение было так чертовски потрясающе, что ещё больше слёз наполнили его глаза.

А ещё больше Данте удивило, когда чёрная волчица подняла голову со своих лап и положила ему на колено, глядя на него глазами, в которых было немного осторожности, но больше не было страха и гнева. Данте осторожно поднял руку и легонько почесал волчицу между ушами.

Она не зарычала и не вздрогнула. Волчица немного расслабилась и полузакрыла глаза. Для Данте это было равнозначно чуду.

Данте оставался так в течение нескольких часов, не смея пошевелиться, чтобы не напугать и не разрушить момент. Когда пришло время покормить Кая и малыша требовалось переместить, Данте ожидал, что волчица вернётся к испуганному, оборонительному состоянию. Вместо этого, она внимательно следила за тем, как Тарин вытащила Кая из кроватки и перенесла на кровать, чтобы покормить. Волчица осталась в футе от кроватки с Данте. Ей явно было достаточно просто того, что Кай рядом.

К счастью, Тарин и Трей разрешили Данте этой ночью спать в их комнате. Не то чтобы он собирался покинуть это место кто бы что не говорил, но было лучше, что они согласились. Ради предосторожности, Трей настоял на том, чтобы Кай спал на огромной кровати между ним и Тарин, но волчица с радостью осталась у колыбельки с Данте. Поэтому, откинувшись на стоявшее у кроватки кресло, он провалился в сон, а голова волчицы так и покоилась у него на коленях.

Данте разбудил сильный толчок в грудь и голову. Но, как ни странно, боли он не принёс. Спустя долю секунды Данте понял причину, а также осознал, что у него на коленях голая женщина. Он мгновенно так сильно её обнял, что не удивился бы, если сломал несколько рёбер. Данте пообещал себе, что в ту же секунду, как Джейми вернётся, он признается ей, как сильно её любит, но не мог сказать и слова, потому что рыдал, уткнувшись ей в шею. И Джейми рыдала.

Ему не нужно было спрашивать, как между ними установилась полная связь. Он чувствовал, почему так произошло. Чувствовал доверие её волчицы, её ясность, полное принятие его как пары и веру в то, что он способен её защитить. А ещё Данте ощущал синхрон сердцебиения Джейми с его, чувствовал её внутри себя, своей частью.

Данте не помнил, как поднялся и перенёс Джейми в их комнату, не желая ничего, кроме того, чтобы остаться с ней наедине. И только когда они оказались в комнате, Данте поднял лицо от её шеи и всмотрелся в её дымчато-голубые глаза, по которым так чертовски сильно скучал. А затем его рот смял её губы в жёстком поцелуе. Данте прижал Джейми к себе, водя руками по всему её телу, не способный остановиться.

Они не сказали друг другу ни слова, когда Данте прижал Джейми к стене, рванул ширинку, освободил член и резко вошёл в неё. Это не продлилось долго. Этот акт был не для удовольствия, а ради потребности воссоединения, чтобы понимать, что всё по-настоящему, что Джейми действительно с ним, что она вернулась.

Может поэтому, когда его накрыл оргазм, он был сильнее, чем когда-либо в его жизни. Данте вернул свою сумасшедшую, упрямую стерву.

Переводчик и редактор: наша легендарная - Casas_went