Глава 13 (часть 1)

Тарин всегда знала, что будет раздражать её в истинном союзе, а именно – глубокая связь с другим человеком, которая исключала любые секреты. 
Не то чтобы Тарин хранила какие-то большие, темные тайны, или что-то типа этого, но существовали совсем крохотные, незначительные вещи, которые она бы предпочла оставить при себе. 
Как например эту: Тарин любила просыпаться возле большого тела Трея, практически обёрнутого вокруг неё. Он заставлял её чувствовать себя в безопасности и защищенной. 
Но также она чувствовала себя немного глупой и слабой. Боже правый, она была Альфой, но все же любила объятия и ощущение защищенности. Это было сродни слабости. 
Если бы Трей сейчас проснулся, он бы почувствовал это через их связь. Богом клянусь, если бы он стал дразнить её по этому поводу, она бы пнула его яйца так сильно, что они оказались бы у него в горле.
Всё еще было трудно свыкнуться с мыслю, что они – настоящая пара. 
Хотя дело было и не в этом. Просто все как-то навалилось сразу: Тарин осознала, что любит его, поняла, что и она ему не безразлична, а потом вдруг обнаружила, что все, во что она верила с самого детства, было полным дерьмом, и они с Треем – настоящая пара – и это в течение двадцати-четырех часов.
Теперь они оказалась соединены узами, и у неё была глубокая связь с тем, о ком она всегда мечтала... да и каждый оборотень мечтал об этом. 
Но, как бы то ни было, ощущение тяжести, сдавливающее её грудь, бросало тень на радостное состояние Тарин. Вина. Вина за ту радость и облегчение, которые она чувствовала из-за того, что ошибалась на счёт Джои. 
Ей казалось, что Трей не чувствовал той вины. Осознание того, что Тарин была его истинной парой принесло ему лишь мужское удовлетворение и умиротворение. 
Тарин знала, что должна была сделать, чтобы ощутить такой же покой, и планировала этим заняться после завтрака. Ощущение Трея, вдыхающего запах её волос, ворвалось в мысли девушки. 
– Привет, детка, – поздоровался он хриплым ото сна голосом. Без сомнений, Трей знал, что она проснулась. Так же, как знал, что Тарин наслаждалась, когда он обнимал её, окружая своим телом со всех сторон, но она никогда в этом не сознается.
Точно так же он знал, что Тарин чувствовала себя немного виноватой. 
– Жалеешь, что я оказался твоей парой?
Трей ждал её ответа, и его поразило, какую сильную боль он может испытать, скажи она "да"
Тарин покачала головой. 
– Нет. Посмотри глубже, что скрывается под виной. Я счастлива из-за этого, из-за тебя. В самом деле. 
Трей немного расслабился, когда почувствовал, что это правда. 
– Тогда из-за чего вина? 
Это не та эмоция, с которой он часто сталкивался, а когда такое случалось – она не имела для него никакого смысла. Казалось глупым, что, Трей мог испытать прилив радости, но с отголоском этой негативной эмоции. Разве счастье не должно быть просто счастьем? 
– Когда я размышляю об этом, то не уверена, как думать о Джои без вины, что управляет мной. Вины из-за того, что меня не было в той машине, и я не погибла в аварии вместе с ним и нашей мамой. 
Без сожаления о том, что пережила его утрату, хотя многие на это не надеялись. И вины за то, что не проводила каждый день, оплакивая его. Что интересовалась другими парнями, и даже хотела однажды образовать с кем-то пару. Чёрт, когда я потеряла девственность, я плакала.
Она повернулась в руках Трея, чтобы смотреть ему в лицо. 
– И сейчас я узнаю, что этот человек никогда не был моей настоящей парой вообще, и какая-то часть меня думает, что я должна сожалеть об этом. Но я не сожалею. Не могу. Я чувствую себя виноватой, поскольку радуюсь, что ошибалась. 
Он вздохнул.
– Я понимаю, но не могу сказать, что чувствую то же самое. Я не ощущаю угрызений совести, хоть и знаю, что Саммер не была моей истинной парой. Если это делает меня плохим человеком, ну, это потому, что я плохой человек.
– Ты не плохой человек. Ты просто задница, – Тарин засмеялась, когда он улыбнулся. – Мне жаль, если я причиняю тебе боль своими сожалениями. Я не хотела.
– Все в порядке, ты можешь загладить вину, – ответил Трей, перебирая пальцами её волосы. 
Когда он перекатил Тарин на спину и начал скользить вниз по ее телу, она в точности знала, каковым было его намерение – он собирался сделать то же, что и каждое утро.
Это версия завтрака Трея. И поскольку Тарин была доброй, щедрой супругой, она лежала неподвижно, позволяя ему наслаждаться. 
Ему всегда нравилось пробовать её на вкус, но делать это, когда начала формироваться их связь, было просто великолепно. 
Она чувствовала, что, хотя его и пронизывало удовлетворение от обладания Тарин, но, вкушая её, он не просто шёл на поводу у своих собственнических инстинктов. Он был сражен наповал. 
Сочетание вкуса, звуков, которые она издавала, и осознание того, что он удовлетворял свою пару, полностью поглотило его.
И как обычно, когда она кончила в его рот, он не упустил ни единой капли. Затем он шлепнул её по заднице и, присвистнув, пошел в ванную. Дерзкий ублюдок.
Предпочитая сегодня не дожидаться его, она быстро оделись и направилась на кухню. 
Казалось, вчера большинство людей приняли их как пару, но она не могла перестать задаваться вопросом: не были ли их лояльность о, и клятва верности предназначены Трею. 
Именно поэтому, она хотела сама пойти завтракать этим утром, чтоб увидеть, изменится ли их отношение к ней, когда рядом нет Трея. Однако, этот план провалился, так как в кухне находилась только Грейс. 
Когда она заметила Тарин, её лицо мгновенно осветила сияющая улыбка. 
– Итак... всё-таки вы истинная пара, – произнесла она с подчеркнутой медлительностью и протянула Тарин чашечку кофе. – Я так взволнована. Должна сказать, этим утром ты выглядишь такой же шокированной, как и вчера. 
Как обычно, Тарин уселась на прилавок.
– Да. Я знала, что у меня возникнут к нему чувства, но не ожидала, что он ответит тем же. И уж точно не ожидала всего этого.
– Ты с самого начала была ему не безразлична. Просто он не очень хорошо умеет проявлять свои чувства. 
– Ну, у него никогда не было достойного примера для подражания. 
Тарин ненавидела саму мысль о его ужасном детстве.
– Это верно. Его мать... она была хорошим человеком, но не была любящей. В ней этого просто не было, так же, как нет у Греты. Дети... им нужны объятья, поцелуи, подарки и слова любви. Она никогда им этого не давала. А от его отца можно было ждать только противоположного отношения. 
– Неудивительно, что он не знает, что такое любовь. 
Заметив внезапную хмурость Тарин, Грейс спросила: 
– Что такое? 
– Ничего.
При виде выражения лица Грейс, говорящего "немедленно выкладывай", Тарин вздохнула. 
– Просто... мне немного больно от того, что его чувства ко мне не такие сильные, как мои. Я понимаю, должно быть достаточно уже того, что я образовала пару с тем, кого люблю, даже если меня не любят в ответ – особенно учитывая, что я даже не надеялась иметь такую связь. Но мысль о жизни с кем-то, кого я люблю, но кто не чувствует ко мне того же... Боюсь, что со временем эта мысль поглотит меня.
– Конечно это больно. Ты хочешь быть центром его вселенной, ведь твой мир вращается вокруг него. Но, душечка, я уверенна, ты и так являешься для него всем. Он испытывает к тебе те чувства, на какие способен. Теперь дело за тобой, показать ему, что такое любовь, окутать его ею, пока он не примет её, и не почувствует то же самое. 
– Не думаю, что это возможно. Трей... он такой закрытый. Чёрт, да мы оба одинаковые. Не уверенна, что наша связь будет когда-нибудь завершена.
Грейс мягко улыбнулась ей.
– Ты ведь знаешь ответ, не так ли? Шоколад. Это ответ на любой вопрос, при любых обстоятельствах. 
Усмешка Тарин исчезла, когда Сельма вошла в комнату, на ней было одето что-то на подобии сетки. Очевидно, женщина была настроена выставить себя напоказ перед Треем.
– Он ещё не пришел.
Нахмурившись, Сельма села за стол и, естественно, ткань на бедрах задралась до самой неприличной точки
– Бьюсь об заклад, ты чувствуешь себя очень самодовольной. Что ж, можешь хорохориться сколько тебе угодно, но, мне тебя даже немного жаль, если ты думаешь, что всё кончено. Он пока не твой. Брачная вязь лишь на начальной стадии. Её можно легко сломать. 
– Как и твой нос. Не испытывай меня, Сельма. Прямо сейчас, мне не хватает терпения иметь дело с человеком, чей уровень IQ находится справа, после запятой. Трей не желал создавать с тобой союз до меня, и даже если я уйду, не захочет тебя в качестве своей пары. 
– О, он хотел меня, и все это время приглашал к себе в постель. Просто подумай... Те шелковые простыни, на которых ты ночью спишь – он трахал меня на них.
Грейс фыркнула. 
– Имей хоть немного гордости, Сельма. Это случилось всего один раз, много лет назад в твоей комнате! Если для тебя действительно так важно стать Альфа-самкой какого-нибудь парня, то пойди в клуб и соблазни одного. 
– Трей – мой! Эта стая тоже моя! – её глаза сверкнул по-волчьи, когда она вернула свое внимание к Тарин. – Тебя никогда здесь не примут как Альфа-самку. Никогда. Возможно, ты смогла заставить их заявить о своей лояльности к тебе, но ты наивна, если считаешь, что они искренне так думали. 
– Аминь, – пробормотал злобный голос.
Тарин вернула Грете взгляд.
– Эй, вдова Твенки[1]. Все еще жива? Хмм. Кажется, твои куклы вуду больше не работают.
– Да, да, шути свои шуточки, шлюшка.
– Кто сказал, что я шучу?
Жестокая ухмылка играла на губах Сельмы.
– Бьюсь об заклад, осознавать, что ты никогда не сможешь бегать с Треем в облике волка чертовски больно. 
На самом деле так и было, но Тарин не позволила ей увидеть, что удар попал в цель. 
– Знаешь, я все никак не могу понять, почему ты испортила такие великолепные светлые волосы, покрасив корни в чёрный цвет. 
Усмешка Сельмы померкла и превратилась в рычание.
Возможно, она сказала бы еще что-нибудь, если бы Трей, Данте и Тао не вошли в кухню.
Данте и Тао поприветствовали Тарин улыбками и учтивыми кивками. 
– Эй, почему ты меня не дождалась? – спросил Трей у ее губ, расположившись у неё между ног. Он услышал, как Сельма – практически голая Сельма, добавило его боковое зрение – позвала его, но не обратил на нее никакого внимания, он ведь не дурак.
– Я нуждалась в кофеине.
Тарин с благодарностью приняла тарелку с едой, протянутую ей Грейс. Трей нахмурился, не получив собственную порцию. 
– Тебе не нужно бегать вокруг нее кругами только потому, что она теперь официально твоя Альфа, – обратилась Грета к Грейс. 
Трей застонал. Эта женщина никогда не сдастся. 
Не в силах удержаться, чтобы не уколоть ее, Тарин сказала:
– Ты знаешь, Грета, мы с тобой поладим, как только ты осознаешь, что я – богиня. 
В этот момент вошёл Маркус, и очевидно услышав её комментарий, поклонился Тарин.
– О прекрасная богиня, чем я могу служить тебе? 
Трей отпустил ему оплеуху.
– Богиня? Как же... Я присягнула тебе на верность, поскольку никогда не сделаю ничего, что может огорчить моего внука, но ты для меня никогда не будешь Альфой. 
– Да? Как будто мне есть до этого какое-то дело.
На самом деле, она могла потребовать от Греты полнейшего подчинения и даже наказать ее за неуважение, но Тарин не хотела быть одной из тех Альфа, которые были строги настолько, что практически не допускали, чтобы члены их стаи имели собственное мнение. 
Она хотела добиться верности своей стаи не из страха, а из уважения.
Если некоторые члены стаи не были готовы ей это дать, ничего страшного, плевать. Кроме того, она так привыкла к их отношениям с Гретой, что ей бы показалось странным, если бы что-то изменилось. 
Сражения со старухой доставляли ей слишком большое удовольствие. 
К тому времени, когда Тарин покончила с завтраком и утренним кофе, Трей уже ушёл к себе в кабинет, как обычно, проверить почту и всё остальное, что он там делал.
Воспользовавшись его отсутствием, Тарин вышла на небольшую поляну, а затем пошла в лес, направляясь к реке.
Она не была там со дня годовщины дня рождения её мамы и не чувствовала в этом нужды. До сегодня. 
Наконец, дойдя до реки, она села на тот же самый камень, что и в прошлый раз, вновь наслаждаясь свежим, прохладным воздухом и различными утешительными запахами.
Она не знала, как долго там сидела, пытаясь собраться с силами, чтобы решиться заговорить, подобрать нужные слова. Наконец, она сделала глубокий вздох, тяжело сглотнула и выпрямилась. 
– Привет, Джои. Господи, с чего начать? В прошлый раз, я была достаточно жалкой. Помнишь я рассказывала тебе о том, что Альфа, с которым я создала пару, практически игнорировал мое существование? Его зовут Трей – мне кажется, я тебе этого не говорила. Сейчас всё с точностью до наоборот. Мы, ммм, ну мы как бы... мы вроде как обнаружили, что... оказалось, что мы – настоящая пара. Я укусила его вчера, и наша связь завершилась. Я чувствую себя ужасно, что говорю это, но... я этому рада. Мне очень жаль, если ты из-за этого меня ненавидишь, но я не хочу тебе врать.Ты не стал значить для меня меньше, чем прежде. Всё так же, как я сказала Шайе – ты занимаешь особенное место внутри меня, а теперь и Трей тоже. Сейчас он заполнил его полностью. И... и я люблю этого мужчину. Мне хочется думать, что ты рад за меня, и не хотел бы, чтоб я оставалась одна. Я знаю, что, окажись на твоем месте, чувствовала бы именно это, хотя признаюсь – я достаточно красива, чтобы немного ревновать. Но я бы никогда не хотела, чтоб ты был один, или чтобы не нашел того, кто бы испытывал к тебе глубокие чувства. Сейчас это есть у меня. Нет, не любовь, я не уверена, что у меня когда-нибудь это будет, поэтому я не думаю, что наша связь будет полностью сформирована. Но я действительно счастлива. Надеюсь, ты будешь рад за меня. 
Со слезами, застилающими её глаза, она встала и улыбнулась. 
– Люблю тебя, скучаю по тебе.
Хотя на сердце у нее было тяжело, как обычно после разговора с Джои, больше не было старого чувства беспомощности и одиночество её больше не страшило. 
Да, она скучало по Джои, иначе не могло и быть, но сейчас она знала: это не потому, что он был ее настоящей парой, а из-за того, что они были близкими друзьями.
Сейчас у нее было что-то хорошее, к чему можно было вернуться, возвратиться к тому, кто избавил ее от пустоты, которую она когда-то испытывала. У неё появился тот, кого она любила. Её пара. 
Тарин сделала около десяти шагов и поняла, что уже не одна. Посмотрев направо, она увидела очень знакомого, громадного серого волка.
– Привет, Куджо.
Девушка знала, что хотя волк может уловить ее душевное состояние, он не сможет до конца понять, что означала её боль, и что девушка делала на берегу реки, но была большая вероятность, что Трей поймет.
Она подошла к волку и присела рядом с ним. Он потерся своей челюстью об её подбородок и лизнул в ухо.
– Мне нужно было ему объяснить, – сказала она, зная, что он слышит. – И мне нужно было обрести этот покой. Ты ведь понимаешь, правда?
На долю секунды в волчьих глазах вспыхнули льдисто-голубые радужки Трея. Таким образом он давал Тарин понять, что слышал её.
Улыбнувшись, она потрепала его по морде и оттолкнула от себя.
– Устроим гонку? – спросила она, а затем исчезла. 
Они с волком играли около часа, следуя по пятам и гоняясь друг за другом, борясь в притворном сражении и устраивая засады друг на друга. 
Хотя он не сдерживал зубы или когти, он не разу не поранил ее до крови. Наконец, тяжело дыша и прижавшись друг к другу, они рухнули около озера, где Трей оставил свою одежду. 
Она совсем не собиралась засыпать, но к великому удивлению задремала. 
Тарин проснулась под характерный звук треска и хлопков. Открыв глаза, она увидела рядом с собой Трея, в его человеческой форме.
Его серьезные глаза беззаботно поблескивали, чего она раньше не видела. Обычно хмурый вид почти исчез, а на лице играла сияющая улыбка. 
Зная, что её заинтересует его нетипичное оживление, он объяснил: 
– Я на самом деле никогда не уделял время играм и дурачествам. Помнишь, я стал Альфой еще подростком и должен был быстро повзрослеть. Пока не появилась ты, в моей жизни не было места забавам или веселью, – он заправил ей за ухо локон волос и легко поцеловал, затем втянул нижнюю губу.
– Так ты никогда по-настоящему не развлекался с ребятами?
– Нет. Внезапно на мои плечи легла ответственность за всех этих волков, да и настроения не было после всего, что случилось, – он тяжело выдохнул. – Я не контролировал эмоции. 
– Чёрт, я даже не знал тогда, что такое эмоции. У нас не было территории, дома, денег. Я знал, что мне нужно взять всё под контроль, чтобы сохранить стаю. 
– И ты всё это сдержал, – прошептала она. – Превратил себя в робота. 
– Наверное. Было не трудно направить все эмоции в нужное русло. Я всегда был хорош в этом. 
У Тарин защемило сердце, когда она осознала, что Трей упустил молодость.
Подростковые годы созданы для персонального роста, веселья и поиска внутреннего "я". Трей все это упустил и для Тарин это было просто недопустимо. 
– Хорошо, предупреждаю тебя сразу – теперь, когда я рядом, тебя ожидает веселье. 
– Мы много веселимся, – он шаловливо улыбнулся и провел языком по своей метке, в то же время обхватывая рукой её грудь.
– Я говорила не о таком веселье, – сказала она, немного задыхаясь, пока он облизывал и покусывал ее шею. – Но и этим мы тоже будем много заниматься. 
И они действительно много этим занимались, по правде говоря, они весь следующий час этим и занимались. 
– Я когда-нибудь говорила, что у тебя просто эпическая задница? – поинтересовалась она, благодаря Бога за создание Левис[2] и наблюдая за тем, как он идет впереди нее к пещерам.
Он засмеялся.
– Детка, это у тебя эпическая задница. Мне ли не знать – я кусаю ее достаточно часто.
Она хихикнула:
– Разве на моем теле есть место, которое бы ты не кусал?
И снова он засмеялся.
– Если и есть, то я исправлю эту оплошность.
– Возможно, я приму ответные меры.
– Очень на это надеюсь.
– Отлично. Может прямо сейчас в твоем офисе?
– Детка, слово "нимфоманка" тебе говорит о чем-нибудь? – В эту же секунду в кармане его джинсов прозвенел телефон. – Это сообщение от Брока, – сказал он ей. – По-видимому, Райан пытался связаться со мной из комнаты безопасности, и не смог.
– Дерьмовая связь? 
– Не похоже. Пойду встречусь с Райаном, выясню, что он хочет, – Трей прижался к ее губам в жестком поцелуе. – Увидимся за ужином, если не раньше.
Она мечтательно выдохнула при виде его задницы, когда он неторопливо пошел прочь.
Было странно видеть, как он это делает – обычно он всегда шагал быстро, или бегал, и был слишком напряжен, чтобы чувствовать себя непринуждённо. 
Однако, это изменилось с новообретенным чувством покоя. Но его личность не изменилась.
Он может всегда быть напряжённым, грозным и слишком серьезным. Но она в любом случае будет его любить.
Тарин повернулась к лестнице и, поднимаясь, лениво пробежалась пальцами по горной стене. Ее разрывало от осознания, что его жизнь всегда была такой серьезной. 
В столь юном возрасте на него свалилось слишком много ответственности, слишком много он нес на своих плечах.
Ее душа болела, когда она представляла Трея, наблюдающего за играми и весельем остальных, всегда чувствующего себя аутсайдером. 
Через их связь она могла сказать, что он не понимал, насколько его беспокоит это, пока они не соединились и у него не появился кто-то, кто принадлежал ему. 
Как Альфа, он всегда был немного в стороне от других. Теперь у него была равная ему женщина, которая могла разделить с ним всё, и которая следовала за ним не просто из-за лояльности к стае.  Та, что собиралась удостовериться, чтобы Трей узнал значение слова "веселье", хочет он того, или нет. Она готова была поспорить, что нога его не ступала в боулинг или кино.
Ну, вскоре ступит. Тарин знала, Трей будет ворчать всю дорогу. Тем не менее, она его заставит...
Черт! Неожиданно она почувствовала рывок за лодыжку и, потеряв опору, жестко рухнула на землю и ударилась правой стороной лба о каменную ступеньку. Твою мать.
Ей казалось, будто она плыла, темные пятна танцевали перед глазами, а в ушах раздавался пронзительный, оглушительный звон.
Все вдруг стало таким далеким и туманным, и появилось ощущение, словно она проваливается в сон.
Тарин могла поддастся этому порыву, если бы не почувствовала руки, схватившие её за лодыжки, и тащившие вниз. 
Она хотела противостоять этой неведомой силе, хотела перехватить преимущество, но ее тело будто отключили, а ноги словно исчезли. 
Зрение стало нечетким, казалось, что все вращается, и девушка чувствовала, как ускользает.
Где-то издалека она услышала голос, кто-то кричал – звал её? Тут же её лодыжки отпустили, и Тарин услышала звук отдаляющихся шагов.
Вновь прозвучал голос, и она его узнала. Трей, это был Трей. Тарин старалась позвать его, но хотя её губы двигались, с них не слетало ни слова. 
Крики теперь были ближе, но девушка не могла сосредоточиться на словах, не могла их разобрать – она снова куда-то проваливалась. Ее волчица выла от паники и страха, заставляя Тарин бороться с этим сонным состоянием.
Она пыталась, реально, действительно пыталась, но вокруг всё становилось туманнее и туманнее. Затем Тарин поглотил мрак.

[1] Вдова Твенки – женский образ в пантомине Алладин, который исполнялся мужчиной. 
[2] Levi's - бренд джинсовой одежды.