Глава 1 - Сайрита Дженнингс - Темный свет - Каталог статей

Главная » Статьи » Законченные переводы » Сайрита Дженнингс - Темный свет

Глава 1

Глава 1

15 марта

Двадцать лет – это чистилище.

Не достаточно, чтобы законно покупать выпивку и слишком много, чтобы притворяться юной и глупой без серьезных последствий.

Я никогда не относилась к типу людей, празднующих день рождения, обычно предпочитая отмечать день с ее высочеством текилой и еще несколькими крепкими напитками в том же духе. Но этот день рождения отмечал мои двадцать незначительных лет на этой земле, коротких и провальных.

Лишь еще одно напоминание, что я понятия не имею, чем хочу заняться, когда повзрослею, и вероятно, потрачу жизнь на работу сверхопытного, злобного продавца в торговом центре, что не сильно отличается от моего нынешнего положения.

Двадцать лет. Двадцать грёбаных лет. Пришло время взять себя в руки.

– А вот и я, – пробормотав это, я откинула одеяло и поплелась в ванную принять душ. Мне очень-очень хотелось остаться в постели и продрыхнуть весь день. Сегодня нечего праздновать. Да ладно вам, жалкая вечеринка на одного!

Единственное, что я с нетерпением жду – это ночь с моей лучшей подругой Морган, которая никогда не разочаровывает.

Морган – моя полная противоположность в каждой детали: высокая, худая, желанная для каждого существа мужского пола, честная и не страдающая гомофобией[1].

Раньше она танцевала, и ее тело и грация были лишним тому подтверждением. С ее младенческой кожей цвета кофе с молоком, экзотической внешностью и одеждой сшитой по собственным эскизам Морган являлась самим воплощением женственности. Стиль – ее религия; она буквально дышит этим, настойчиво и неотразимо.

Перед ночью выпивки и танцев, без сомнения оплаченную каким-нибудь бедным невежественным сосунком, поддавшимся очарованию Морган, мне нужно было заскочить на традиционный обед с родителями, посвященный дню рождения.

Они также полная моя противоположность, потому что являются приемными родителями, и отличаются терпеливостью и добродушием. Сразу заметно, что Крис и Дона не мои биологическими родителями.

Первый по очевидности фактор – они белые, а я... непойми кто. Как тут не возникнуть личностному кризису? Я ничего не знаю о своих биологических родителях, и нигде нет никакой информации о них.

Крис и Донна пытались как-то компенсировать это, и поскольку я с ними с самого рождения, то, по сути, они и есть мои настоящие родители. Ты не можешь потерять то, чего у тебя никогда и не было.

Я включаю кран, ожидая, когда пойдет горячая вода, чтобы раствориться под струями душа. Как только пар начинает клубиться за занавеской, я осторожно вхожу и позволяю воде смыть усталость.

Я так бы и осталась дома, способная простоять в душе множество часов, но у меня занятия, и я не могу позволить опоздать себе снова.

Еще пара месяцев, и у меня будет бесполезный диплом младшего специалиста.

И что тогда? Десяти процентная надбавка к минимальному жалованию? Я тряхнула головой, чтобы избежать дальнейшего разочарования своей нерешительностью.

После того, как я облачилась в джинсы, облегающую футболку и кроссовки, я решила убрать свои длинные волнистые волосы в прическу соответствующую сегодняшнему дню.

Но не так-то легко, оказалось, приручить эти пружинистые завитки и часы показали мне, что сегодня это вряд ли удастся. Я нанесла тушь для ресниц, немного пудры и блеск для губ.

Может я и не модель, но я все-таки девушка.

– Доброе утро Габи! – Кричит мне из кухни мама, переворачивая на сковородке блин. Она сияет, а голубые глаза искрятся гордостью и любовью.

Ее светлые волосы, благодаря стараниям Морган, приобрели форму каре до подбородка, она одета в штаны для йоги и спортивный топ.

Донна преподает йогу и пилатес[2] в местном спортивном зале, и сказать, что она находится в хорошей форме, было бы преуменьшением.

У нее сногсшибательная фигура, но, слава Богу, она не досаждает нам пропагандой помешанного на спорте человека и не лишает любимой еды. Я лишь сожалею о том, что обычно по выходным слишком сильно страдаю похмельем, чтобы присутствовать на ее занятиях.

– Боже, мам, спасибо, – я изображаю смущение, хватая свежевыжатый фруктовый коктейль, который Донна делает для меня ежедневно. Это ее единственная полезная для здоровья лепта, внесенная в мою диету, с которой я мирюсь, потому что на самом деле они мне нравятся. А себе может оставить эти вонючие чаи и дерьмо вроде ростков пшеницы. Фу, гадость.

– Итак, судьбоносные двадцать лет, а, детка? Какие-нибудь особые планы? – интересуется папа, из-за газеты «Утренний Колорадо-Спрингс вестник».

Песочно-каштановые волосы Криса тщательно уложены, он безукоризненно одет в свой обычный костюм и галстук.

Являясь старшим менеджером инженерного отдела в "Локхид Мартин"[3], он определенно выглядел соответствующе: красивый, опрятный и пугающе властный с посторонними.

Но со мной он был той еще тряпкой. Когда я была ребенком, он привык строить со мной домики из одеял, а на каждом спектакле в начальной школе пускал слезу, даже если я играла обычное дерево.

– Получше чем торчать тут с вами двумя? – улыбаюсь я. – Не совсем. Может позже выйду, куда-нибудь с Морган.

– Звучит забавно. Так к какому времени я должен быть готов? – смеется он, подмигивая мне карим глазом.

Немногим людям удается увидеть эту сторону Криса. Будучи отставным солдатом ВВС и бывшим боксером в молодости, он, как правило, совершенно запугивает людей.

То же можно сказать и обо мне, что втайне заставляет меня задаваться вопросом, можем ли мы с ним на самом деле быть родственниками.

– Смотри-ка, похоже, еще одно зверское убийство, – произнес размеренно Крис. Донна предупреждающе смотрит на него, потом расстроено качает головой. – Вам, девочки, лучше бы сегодня быть поосторожнее. И биту свою не забудьте, – Она смотрит на меня поверх газеты.

Это для успокоения Донны. Крис обучал меня рукопашному бою, поскольку я была любительницей прогулок, и он был уверен, что я способна противостоять любому противнику.

Я несколько раз доказала это, вне зависимости от того была ли это задиристая девчонка или распоясавшаяся шпана.

– Обязательно, папа, – говорю я, налегая на бекон и испеченные к моему дню рождения блинчики.

Занятия – все та же утомительная, скучная путаница бесполезной информации.

Студенты судачили о Серийном убийце, и ходили слухи, что студенческий городок прикроют до особого распоряжения.

Третья молодая девушка была найдена с мелкими ранами на груди и шее. Словно этот псих искал самое уязвимое место.

Когда в холле на перемене я спокойно читаю, по спине пробегает дрожь, и я оглядываюсь вокруг.

– С днем рождения, красавица, – шепчет глубокий, бархатистый голос.

Поднимаю взгляд на своего хорошего друга, Джареда, лучезарно мне улыбающегося.

Мы близки еще со старшей школы, и меня всегда привлекала его непринужденная манера общения и искренность.

Ростом более шести футов, со сверкающими изумрудными глазами и твердым мускулистым телом, Джаред определенно намного лучше, чем просто "улов". Скромное добродушное поведение делает его гораздо более привлекательным.

Он мог бы уехать в любой колледж, какой захотел, чтобы играть в футбол, но когда три года назад его матери был поставлен диагноз рак молочной железы, он решил остаться в местном колледже.

Просто, как ни крути, он хороший парень и один из немногих людей, кого я действительно люблю.

Джаред садится, вытаскивает коробочку из рюкзака и вручает ее мне. Мне хочется спрятать ее и открыть, в другое время, что бы никто ни заметил моего смущения, но мне не хочется обижать его.

Открываю коробочку, на дне которой лежит небольшая серебряная рамка с фотографией меня и Джареда в девятом классе.

Я была новенькой и быстро нажила врагов среди популярных девчонок, которые почувствовали во мне угрозу, а Джаред охотно взял меня под свое крылышко.

Фотография сделана на улице, когда Джаред подвез меня (шафером был его старший брат Джеймс) на "Fall Formal". На мне было лиловое платье, длинные темные локоны каскадом ниспадали вдоль спины.

Мое лицо цвета сгущенного молока выглядело чистым и сияющим, несмотря на то, что я заметно волновалась в своем платьице из универмага, когда стояла рядом с одетым с иголочки Джаредом,

Даже тогда Джаред был красив: каштановые волосы, яркая улыбка и сверкающие зеленые глаза.

– О, Джаред... мне нравится, – горло сдавливает, голос дрожит. Не плакать... Только не дурацкие слезы!

Он действительно один из самых давнишних, самых дорогих друзей. И хотя тайком я могу любоваться его хорошей внешностью, наша дружба намного важнее, чем любые романтические перспективы.

Подавляю ненужные мысли и в слишком преувеличенной манере прочищаю горло.

– Рад, что тебе нравится. Так, эм, какие планы на вечер? – в воздухе кружит неловкость от такого нежного момента и пристает к нам словно влага, поэтому я благодарна за смену темы.

– Ужин с родней, выпивка – все в центре города... Ты в игре?

– Да, черт возьми! – восклицает он, и мы возвращаемся к нашему обычному поведению.

Ужин проходит в высококлассном стейкхаусе в центре Колорадо-Спрингс, и Крис не жалеет денег.

В приглушенном освещении шикарного интерьера, я ощущаю аппетитный запах мяса, дорогой кожи, нас приветствует чопорная, гламурная хозяйка.

Я сожалею, что не успела сменить простую блузку и заменить белые теннисные туфли черными босоножками.

Нас окружают женщины в дорогих вечерних платьях, в туфлях на шпильках. Вряд ли Морган порадовалась бы за меня, если бы увидела.

– Как, насчет выпить немного вина, детка, в честь особого случая? – Спрашивает Крис, как только мы расположились на своих местах. Он не слишком строг, и знает, что я баловалась подобными напитками (раза – два, или три или восемь), но никогда не предлагал их прежде за пределами нашего дома.

– Конечно, папа, – отвечаю я застенчиво, словно мне снова двенадцать лет, и глотнула разбавленного водой пива.

Крис заказывает восхитительную, причудливо выпуклую бутылку красного вина, которая стоит куда дороже, чем образцы из продуктового магазина за пять долларов, которые мне доводилось дегустировать прежде.

Эта чудная комбинация сладких и терпких оттенков кажется совершенно неподражаемой на моем языке. Я щурюсь от блаженства, позволяя жидкости просочиться в горло.

Когда я их вновь открываю, то замечаю печаль в серых глазах, наблюдавших за мной.

Когда я отвечаю взглядом на взгляд, молодая особа, сидящая за соседним столиком, переводит его на свой салат.

У нее похоже свидание с джентльменом значительно старше ее и, по всей видимости, не особо обремененного житейскими заботами, с удовольствием уплетавшим бифштекс, так что салфетка на его груди была заляпана жиром и соусом.

Мне становиться неудержимо жаль девушку, она такая хрупкая, ее бледная кожа, подобно тонкому шелку обволакивает ее тонкие косточки.

Очевидно, у ее худобы есть определенная причина, поскольку она с такой тоской взирает на ломящуюся от еды тарелку своего приятеля.

Как любил говаривать Джаред "Пай-девочке не помешал бы хороший бутерброд". Я улыбаюсь этой нашей шутке, наслаждаясь тем фактом, что я достаточна, сильна и крепко сложена. Нет, питаться салатиками не по мне.

– И так, Габриэлла, какие планы после получения диплома? – Спрашивает Донна, отвлекая меня от мыслей. Она просто спрашивает; не докучая нытьем, которым большинство родителей изводят своих отпрысков по поводу их будущего.

Крис с Донной никогда не поступали так. Они учили меня жить сегодняшним днем, поскольку завтра может попросту не быть. Теперь оглядываясь на мой далеко не блистающий перечень достижений, я задавалась вопросом, а не слишком ли они давали мне послаблений.

– Я точно пока не знаю, но подумываю о вооруженных силах. Я не уверена, что мне удастся одолеть еще два года в колледж, не имея представления, к чему меня влечет. К тому же мне хотелось бы посмотреть мир. – Отвечаю я в то время, как официант ставит перед нами блюдо с сочным стейком и омарами.

– Как соберешься, сообщи мне, Габс, с удовольствием составлю тебе компанию, – заявляет Крис, с энтузиазмом приступая к еде.

Колорадо-Спрингс поистине является военным городком: Корпус Петерсона AFB, Военно-воздушная академия и Форт Карсон, почти каждый человек в городе имеет хоть какое-то отношение к военным.

И по этой причине, городок довольно шумный с большим наплывом новых людей и предприятий.

– Милая, твой отец и я хотели бы передать тебе кое-что, что поможет отпраздновать этот знаменательный день, – произносит Донна в конце нашего роскошного ужина, ее нежные глаза сверкают от гордости.

Она протягивает мне желтый конверт и богато украшенный подарочный пакет. Я открываю открытку, и три хрустящие сто долларовые купюры выпадают на белую скатерть.

Я смотрю с удивлением. Ну, серьезно, ужина более чем достаточно. Крис и Донна тепло улыбаются, но за улыбками скрывается что-то еще. Может быть грусть?

Они призывают меня открыть подарок, и я прячу открытку в сумочку, чтобы прочитать позже и избежать крокодильих слез на людях. Внутри украшенного пакета лежит сумка «Coach» и такой же к ней кошелек.

Я ликующе визжу и вскакиваю с места, чтобы обнять их обоих, и как только я ослабляю объятья, звучит знакомая мантра – песня поздравления с днем рождения.

О, нет! Я внутренне сжимаюсь, но мои родители настолько счастливы, что я не могу себе позволить испортить этот момент собственным раздражением. Я любезно принимаю церемониальную часть с выносом шоколадного торта и задуваю свечи, испытывая искреннюю благодарность за проявленную любовь, которой они меня окружили.

Очутившись снова дома, я несусь в свою комнату, чтобы подготовится к предстоящей ночи. Обед продлился дольше, чем я предполагала из-за приличного количества еды и вина, и я знаю, что скоро появится Морган.

На этой мысли звучит сигнал дверного звонка. Донна открывает дверь, и я слышу стук каблучков Лубутен, приближающейся к моей комнате, Морган.

– С днем рождения, Сучка! – визжит она, вынимая бутылку коллекционного Моет из подарочной упаковки.

Только Морган способна наделать столько шума, выбравшись с работы, со свободным графиком в ее высококлассном салоне. На ней асимметричное коралловое платье, удерживающееся на одном плече и высоченные каблуки.

Ее волосы забраны в длинный гладкий черный, как уголь конский хвост, колышущийся вдоль ее спины при каждом движении.

С собой она также прихватила весь арсенал косметических средств, гарантировавший, что мне предстоит магическое преображение благодаря стараниям Морган Пьер.

Она украдкой бросает взгляд на приготовленные мною атласные черные штаны и такой же черный топ, поежившись и сморщившись от отвращения.

– О, ад нет, Габс. Это вовсе не подойдет к тому, что я собираюсь сотворить с тобой. Вот. – Она что-то извлекает из своей сумки и бросает это мне. Это сексуальное кружевное черное платье из излюбленного магазина Морган, что означает, что оно мне просто не по карману. – Оно твое, – улыбается она, блистая безукоризненно белыми зубами.

Глядя на ценник, я понимаю, что оно стоит в три раза больше, чем самое дорогое платье из тех, что я когда-либо покупала.

– Морган, я не могу принять! Это слишком дорого!

– Ты можешь, и ты примешь его. Ты будешь в нем чертовски соблазнительной! А теперь давай придадим тебе соответствующий вид, чтобы, когда мы пришли все головы поворачивали, – замечает она, усаживая меня, готовясь приступить к работе.

Когда Морган заканчивает создание своего шедевра, мне трудно себя узнать. Моя сливочная кожа выглядит безупречной, а сияющие карие глаза выгодно подчеркивают умело подобранные мерцающие тени для век. Блеск придает оттенок чувственности моим губам, и локоны цвета оникса ниспадают вдоль спины. Я восхищенно улыбаюсь, и Морган вручает мне бокал шампанского, имея определенный опыт, чтобы лишний раз не волновать моих родителей.

Мы произносим тост за мой день рождения и за ее огромные усилия, и были готовы покорить эту ночь.

***

Мы входим в бар, минуя ожидающих, сбившихся в кучку в попытке согреться на холодном ночном воздухе. На дворе март, так что и так невысокая температура воздуха стремительно падает после заката. Естественно Морган знакома со швейцаром и нас пускают внутрь. Мы подходим к стойке менеджера зала, и нас проводят к столикам для vip-персон за красный декоративный шнур.

Когда Морган за что-то берется, то доводит это до совершенства! Охлажденное шампанское вместе с бокалами уже ожидает нас на столике, расположенным между шикарными кожаными диванами.

Зал отделан натуральным камнем, в дорогом экзотическом восточном стиле. Приглушенный свет розового оттенка, и я уже пританцовываю в так мелодии, доносящейся из колонок. Место прямо-таки пышет эротизмом, и мне безумно нравиться это. Я стараюсь не выражать чрезмерного восторга, но не могу стереть глупой улыбки с лица.

Ощущая эффект от выпитого шампанского, я стираю стоическое напряжение сменяя его беззаботной улыбкой. Это моя ночь.

– Морган, уверена ты точно заешь, как должна девушка проводить свободное время! Мы ждем кого-нибудь еще? – Спрашиваю я, заметив количество бокалов за столом.

Прямо на этой реплике появляются Джаред со своим старшим братом Джеймсом и их другом Мигелем.

После поздравлений с Днем Рождения, пожеланий и объятий, мы официально объявляем мое состоявшееся двадцатилетие. Я не могу сдержать восхищения, когда Джаред чокается со мной бокалом, его зеленые глаза мерцают в огнях дискотеки. Я и представить себе не могу, празднование это дня с кем-то еще.

Следующие несколько часов мы смеемся, танцуем и напиваемся от души. У меня плывет в голове от количества выпитого шампанского и текилы и все мои запреты уплывают вместе с моими и без того сомнительными нормами морали.

Я раскачиваюсь в так "E.T" в исполнении Кэйти Перри, когда перехватываю на себе взгляд самых удивительных глаз из всех устремленных на меня с разных концов зала, заставивший меня остановиться.

Они кажутся настолько светлыми под сенью длинных темных ресниц. Этот пристальный взгляд настолько решителен и пугающе потрясающий. Словно все вокруг замерло и в целом мире остались только мы двое.

Я так зачарованна его строгим выражением, что у меня перехватывает дыхание, это длиться несколько минут. Кто-то подхватывает меня, выводя из этого гипнотического транса. Только после этого я могу окинуть целиком его взглядом. Темные пряди разметаны в хаотическом совершенстве и у него самое прекрасное лицо из всех мужчин и женщин, что мне доводилось встречать. Я отмечаю его упругие мускулы даже сквозь его темную рубашку с длинным рукавом и джинсы. Так же он необычайно высок, поскольку я легко могу его рассмотреть среди завсегдатаев вечеринок. Глубоко посаженные, невероятно светлые глаза, полные губы, белая, кожа... Я клянусь, что смотрю на ангела. Святое дерьмо! И он смотрит на меня!

– Боже мой, ты знаешь этого парня? – спрашивает меня Морган, следя за моим взглядом карих глаз.

– Хм, нет, – отвечаю, стараясь казаться безразличной.

– Ты уверена? Поскольку вы буквально пожирали друг друга глазами в течениt десяти минут, – хихикает она и прозрачный намек сквозит в ее интонации. Понимающе поглядывая на нас обоих.

– Серьёзно, никогда не видела его раньше, – настаиваю я, краснея. Я возвращаю взгляд к нему, и он всё ещё смотрит, не двигаясь.

Незнакомец сильно выделяется на фоне остальной части завсегдатаев вечеринок, это так странно. Немного обескураживает.

– Мммм, хммм, несомненно, Габс, – хихикает она. А потом просто машет ему рукой. У меня падает челюсть, и я не знаю бежать ли мне или отправиться с Морган к бару. Черт бы ее побрал!

С пугающей грацией он приближается к нам, не сводя с меня взгляда, даже при том, что ему приходиться пробираться сквозь толпу.

Люди странным образом расступаются перед ним, подобно волнам Красного моря.

Не прошло и нескольких секунд, как незнакомец оказался подле нас, вконец смущенная я опускаюсь на плюшевый диван, желая провалиться сквозь землю, дабы избежать неминуемого позора.

– Привет, я Морган, а это м-моя подруга Габриэлла. – произносит Морган слегка запинаясь. Самоуверенная Морган? Нервничает? Даже она ощущает тайную угрозу, исходящую от него.

Но я не испугана. Я... заинтригована. Может быть, даже немного возбуждена.

– Приятно познакомится, – он кивает в ее направлении, возвращая свой сияющий взгляд ко мне. – Габриэлла, – произносит он, отчетливо произнося каждый слог. Его голос подобно теплому меду, восхитительно щемяще сладок.

Я сажусь и поднимаю на него взгляд. Я не пасую даже перед невероятно устрашающими и одновременно безумно привлекательными мужчинами, бывающими в ночных клубах.

Я стараюсь быть максимально твердой, коротко кивая ему. Вскинув брови, он с любопытством изучает мою реакцию, улыбка играет на его пленительных губах.

Смена выражения на его лице посылает электрический разряд между ног, нечто чего я не ощущала на протяжении многих месяцев. У меня перехватывает дыхания от этого неожиданного импульса, его губы слегка приоткрываются, когда он неразборчиво шепчет. Какого черта?

Черты его лица становятся мягче, плечи расслабляются. Только теперь я замечаю, что вокруг нас стало как-то тихо, и все глаза и уши устремлены на нашего таинственного гостя, хотя он, кажется, не предает этому значения.

Он абсолютно уверен в себе и безразличен к окружающим, словно никого не существует вокруг. И в этот момент и впрямь не существует никого. Его присутствие заслонило собой все, даже воздух вокруг кажется более плотным. Я фактически не в состоянии дышать.

– Дориан, – произносит он плавно, в частности ни к кому не обращаясь. Ммм, Дориан. Даже его имя тает на языке, подобно маслу.

– Ну, Дориан, пожалуйста, присаживайся с нами. Не желаешь ли шампанского? – торопливо бормочет Морган, пытаясь восстановить свой печально известный статус «пожирательницы мужчин».

Она наливает бокал, не дожидаясь ответа, и протягивает ему. Он осторожно берет шампанское и изящно садиться между нами.

В такой непосредственной близости от Дориана я была почти уверенна, что мое сердце выскочит из груди и радостно начнет плясать на танцполе.

Я отказывалась смотреть прямо на него, боясь замерзнуть от его настойчивого взгляда, только сейчас осознавая их цвет – голубой лед. Это самый светлый голубой, какой я когда-либо видела. Я проглотила остатки игристого вина и кротко улыбнулась ему.

– Итак, Дориан, что привело тебя сегодня сюда? Особый случай? – спросила Морган. Он не ответил. Только продолжил смотреть на меня так сильно, что она продолжила. – Эй, на самом деле сегодня день рождение Габс. – Мои глаза расширяются, и я пытаюсь испепелить ее взглядом. В одно мгновение глаза Дориана темнеют, словно шторм назревает за лазурной пеленой.

– Это, правда? – спрашивает сухо с намеком на скуку. Черт возьми, у него с этим проблемы?

– Да, ей только исполнилось двадцать, – пробалтывается Морган, когда я не проглотила приманку и рассказала любую информацию.

Дориан пододвигается ко мне. Он настолько смел и уверен в себе, что это странно воздействует на меня, и это ужасно! Я вдыхаю его опьяняющий аромат, молясь, чтобы подъемы и опускания моей груди не выдали меня.

Его пристальный взгляд уже полностью лишил меня мужества, не могу оторвать он него глаз. Знаю, что следовало бы; все в нем кричит о сексе и опасности.

Комбинация этих двух компонентов с моей слабостью к плохим парням очень может стать криптонитом[4].

– Ну, С Днем Рождения, Габриэлла, – выдохнул он.

Дориан нагло берет мою руку в свою, и мягко поглаживает, оставляя за собой след ледяных покалываний в тех местах, где его пальцы коснулись моей кожи, вызывая непроизвольные вздохи, упавшие с моих жаждущих губ.

Затем он подносит ее к лицу и позволяет своим голубым глазам закрыться, пока глубоко вдыхает аромат моей ладони.

Когда он вновь их открывает, его зрачки расширены и мигают, а глаза становятся настолько светлыми, что выглядят почти белыми на долю секунды. Что за...?

Потом он своими полными губами касается тыльной стороны ладони, снова вызывая тепло между моих бедер, и я вздрагиваю. А потом одним быстрым движением поднимается на ноги.

Его прикосновение, мягко говоря... странное. Завораживающее. Ощущение сильного покалывания едва ли не жалит руку, но оно удивительно приятно.

Я задыхаюсь, неспособная обречь вразумительный ответ в слова, и понимаю, что вообще ничего ему не сказала! Он слегка наклоняет голову, а затем удаляется к выходу, исчезая из поля зрения, оставляя меня задыхающейся, всхлипывающей массой.

– Что это, черт возьми, было? – спрашивает Джаред, оказывается сидящий рядом со мной. Я даже не заметила, когда он успел. – Мистер Опасный Незнакомец был похож на настоящего сумасшедшего. Полагаю, на одного из твоих друзей, Морган? – усмехается он.

– Нет, но я чертовски уверена, что не стала бы возражать, если бы был! Черт! Он адски сексуален! – Завопила она. – Хотя смотрел только на Габс, – подмигнула мне подруга.

– Ну, чувак выглядел как конченый наркоман. У меня плохое предчувствие. Эй, возможно он и есть Маньяк! Габс, будь внимательнее! – пошутил Джаред, хотя я не разделяла его игривости.

Я старалась насладиться остальной частью празднования, хотя душой я была уже не здесь. Не могла перестать думать о... нем. Дориан. Я только встретилась с ним, но он уже занял место, в моем слегла опьяненном разуме.

То, как он прикоснулся ко мне, не было похоже ни на что испытанное мною ранее. И хотя, жест был скромным и целомудренным, я чувствовала себя так же, как если бы он раздел меня одним прикосновением.

Я знаю, что должна быть обеспокоена своими запутанными чувствами, но совсем не была. Я очарована и совершенно заинтригована.

Затем называя его в ночи, я оказалась в своей маленькой неубранной спальне, убеждая себя, что все это не только мое воображение.

Я прикоснулась рукой к лицу, она еще едва покалывала и я смаковала это, напоминая себе, что оказалась лицом к лицу с самым прекрасным живым существом.

Я захихикала и головокружительно шлёпнулась на свою кровать стандартного размера, приземляясь на коробку, которая помялась под моим весом. И как я ее раньше не заметила? Она не завернута, но была с простой красной лентой, завязанной вокруг.

Под лентой я увидела записку, написанную рукой моей мамы – Донны. И заставила себя протрезветь, чтобы прочитать.

***

Габби,

Теперь, когда ты уже достаточно взрослая, мы считаем, что это должно быть у тебя. Прочти это.

Составь свое собственное мнение и поступай так, как сочтешь правильным. Понимаем, что у тебя может возникнуть много вопросов, поэтому мы с папой сделаем все что сможем, чтобы на них ответить.

Мы знаем, что ты сможешь справиться с чем угодно, ты такая сильная и несгибаемая. Искренне надеемся, что ты не возненавидишь нас за то, что мы скрывали от тебя все эти годы, но ты должна понять... что повод очень зависим от времени.

Нам очень сложно объяснить тебе все это, поэтому, пожалуйста, просто прочитай, прежде чем делать какие-либо поспешные решения, и я надеюсь, что ты сможешь простить нас за это утаивание.

Мы всегда будем любить тебя, независимо от того, что ты решишь.

Мама

***

Хмм, окей. Это, по – крайней мере, странно. Берусь за красную ленточку, внезапно осознавая торжественность момента и свое нетерпение узнать, что за информация может быть внутри. Затаив дыхание, я убираю крышку с коробки, и выдыхаю, увидев в ней коричневую, в кожаном переплете книгу. Ощущая себя глупой, я открываю потрепанную книгу и обнаруживаю письмо, адресованное мне, на первой странице.

От волнения засосало под ложечкой, и я сосредоточилась на выцветших словах, нацарапанных на пожелтевшей странице.

***

Моя Дорогая Габриэлла,

Если ты читаешь этот дневник, значит, ты отмечаешь двадцатый день рождения. Я так рада за тебя и мне невероятно жаль, что не могу отметить этот день с тобой.

Я могу только представить какая ты умная и красивая. Я хочу, чтобы ты знала, что была рождена от огромной любви. Любви настолько глубокой, что за нее стоило умереть.

Ты была рождена, чтобы обладать невиданной силой. Я знаю, что сейчас тебе так не кажется, но ты изменишь течение многих жизней в ближайшем будущем.

В связи с этим, дитя мое, важно знать, что это влечет за собой огромную ответственность. На этих страницах ты найдешь историю своего прошлого и настоящего.

Только после этого ты сможешь написать историю своего будущего. Ты ценнее, чем можешь представить, поверь мне, мой милый ребенок. И родить тебя было большой честью для меня. Я так тебя люблю. Спасибо, что выбрала меня.

С любовью навсегда в этой жизни и следующей,

Наталия.

***

Что. За. Блядь.

Это же написала моя родная мать.

[1] Гомофобия (от др.-греч. ὁμός — «подобный, одинаковый», φόβος — «страх, боязнь») — собирательное определение для различных форм негативной реакции на проявления гомосексуальности (предпочтение представителей своего пола (или гендера) в качестве объекта любовных отношений, эротического влечения и/или сексуального партнёра.), а также на связанные с ней общественные явления.

[2] Пилатес — система физических упражнений (методики фитнеса), разработанная Йозефом Пилатесом. Система пилатес включает в себя упражнения для всех частей тела.

[3] Lockheed Martin Corporation — американская компания, специализирующаяся в области авиастроения, авиакосмической техники, судостроения, автоматизации почтовых служб и аэропортовой логистики.

[4] Криптонит – вымышленное кристаллическое радиоактивное вещество, является единственной слабостью Супермена.

Переводчики: aveeder, Kejlin, Shottik, natali1875, kr71, Tuatha_de_Danann, Naduka

Редактор: natali1875

Всего комментариев: 3

Порядок вывода комментариев:

К@р@левн@ | 02.08.2014 | 23:40

(0)

Спасибо за перевод....побежала читать продолжение...

Спам

lubov | 22.07.2013 | 13:01

(0)

Спасибо огромное!!!

Спам

ампа | 22.07.2013 | 01:28

(0)

Спасибо за перевод, заинтреговали))) respect

Спам

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация | Вход

Вверх

© 2011-2019 | Разработчик сайта - студия дизайна | Хостинг от uCoz
Все материалы на этом сайте предоставлены исключительно в ознакомительных целях.Права на размещение книги принадлежат их законным правообладателям. Если вы являетесь автором или правообладателем и не желаете, чтобы ваша книга находилась на этом сайте - сообщите мне и она будет удалена.

Категории

Список авторов

Статистика