Глава 24

Канун Нового Года.
Я пообещала себе, что не возьму с собой мрачное настроение в Новый Год. Это было бы неправильно быть подавленной и унылой, когда все жизнерадостные и счастливые.
Я был такой же и, честно говоря, я хочу опять такой стать. 
Как бы ни было мне противно это признать, я соскучилась по старой заурядной Габс. Той Габс, которая радовалась перспективе провести вечер с подругами.
Той Габс, которая наслаждалась вечером карнавальных игр и прогулок. Человеческой Габс. Я хочу опять стать той девочкой.
– Ты выглядишь... хорошо, – говорит мне Морган сзади, когда мы оцениваем мой выбор одежды, рассматривая меня в зеркало во весь рост. Мы работали над нашими отношениями в течение всей прошлой недели. Я действительно должна была извиниться перед ней за свое поведение и, как всегда, она простила меня без вопросов.
Она действительно лучшая подруга, чем я.
– Но? – спрашиваю я скривившись.
– Ну... буду честной. Твоя попка была действительно твоим достоинством. А сейчас она практически полностью исчезла, – тихо смеется она. – Если ты не начнешь питаться, я буду насильно кормить тебя. Я не сторонник насилия.
– Я ем, – тихо говорю я, хотя даже не могу отрицать, что потеря веса плохо сказалась на моей фигуре.
– Но вынуждена признать, вещи действительно клевые! Мне они очень нравятся. Они подходят твоему стилю "я плохая девочка и мне плевать на все". 
Мой рот слегка изгибается в улыбке, когда я поправляю блестящий топ без бретелек, который выбрала для нашей вечеринки в городе.
Морган, конечно же, хотела, чтобы я одела платье, но она не сильно настаивала, так как я согласилась выйти погулять. Для меня это был большой шаг, официально демонстрировать, что я вернулась к жизни. Да, я опять ожила.
Больше я не призрак, не пустая оболочка. Я выбрала жизнь ради семьи и друзей. И ради себя.
И если быть честной с собой, я действительно стала слишком жалкой. Некоторые девочки плачут и хнычут по несколько дней после разрыва. Некоторые заедают свою боль килограммами мороженного Бэн энд Джерри.
Другие, вооружившись кирпичом и битой, громили машины бывших возлюбленных. Ну а я... напивалась до бесчувствия и замыкалась в себе. Во многом, мой способ решения проблем не самый лучший. От этого было не только плохо мне, а больно всем, кто мне дорог. Я превратилась в ту, как сказал Джаред, стала – обузой.
Поэтому у меня сейчас миссия, «Операция: Возвращение к счастливой жизни», моя любовная жизнь превратилась в кошмар и за мной охотился сверхъестественный наемник.
Но я все-таки жива и хотя бы только из-за этого у меня было ради чего жить.
Спустя еще двадцать минут Морган с ее "а ну-ка, еще разок", мы запрыгиваем в мустанг и направляемся к особняку, супер модному клубу, известному своими ежегодными отпадными вечеринками.
Мы сдаём наши куртки и направляемся к буйной толпе, звукам шума, одобрительным возгласам и музыке, вибрирующей в огромном пространстве.
– Как? Мы не вип – персоны, Морган? – спрашиваю я, пока мы сигнализируем одному из многих барменов.
– Подруга, я тебя умоляю! В канун Нового Года? Даже у самого младенца Иисуса нет столько влияния!
Мы проходим по залу, останавливаясь поговорить с одноклассниками и друзьями. Я натягиваю свою самую беззаботную улыбку в надежде, что буду хоть отдаленно напоминать прежнюю себя.
Но посреди косых взглядов и сочувственных улыбок, я осознаю, что пошёл слух, будто это уловка.
Было очень легко вернуться к своим старым привычкам. Со всем этим ассортиментом алкоголя, мне б хватило всего несколько стопок, чтоб заглушить ту боль, которая опять медленно начинает меня пронизывать.
Я бы спокойно игнорировала эти неловкие взгляды и нерешительные, приветствия.
Но я не могу опять вернуться к этому и не только ради себя, но и ради Морган. Та ночь на темной аллее действительно открыла мне глаза.
Я очень надеюсь, что больше никогда не испытаю такой слабости и беззащитности.
Я до сих пор не рассказала никому из своих друзей и семье об этом случае в страхе, что они заставят меня написать заявление в полицию. И я никак не смогу объяснить почему от злоумышленника не осталось и следа.
– Эй, ты только посмотри кто здесь. – Морган указывает на три лица, которых я не видела уже несколько недель. Точнее месяцев. Тяжело сказать, как долго я оплакивала свое горе.
– Эй, дамы, – улыбается Мигель, подходя к Морган, чтоб поцеловать ее в щеку. Он неловко обнимает меня, от чего я чувствую себя как дерьмо. Когда же все успело так измениться?
– Габс! – восклицает Джеймс, притягивая меня в свои объятия. Он крепко сжимает меня, после чего отстраняется, чтоб оценить мой внешний вид с приподнятой бровью, однако никак не комментирует. – Смотрю, ты перекрасилась.
Я тепло улыбаюсь Джеймсу, после чего переключаю свое внимание на его младшего брата. Джаред внимательно осматривает меня с ног до головы своими зелеными глазами перед тем как посмотреть мне в лицо.
Неловкость, появившаяся при его приближении, быстро сменяется душевностью и панибратством.
– Привет, Габс, – говорит он, на его лице появляется мальчишеская ухмылка. Весь холод, который я ощущала буквально несколько мгновений назад, моментально исчез.
– Привет, Джаред.
Мы просто стоим и рассматриваем друг друга, не уверенные, стоит ли нам обняться. Наконец Джаред делает первый шаг, обхватывая меня своими руками и притягивая к груди.
Он такой же как я помню – с ним я всегда чувствовала себя хорошо, комфортно и в безопасности.
А запах Айриш Спринг до сих пор преобладает, хотя он и пользуется одеколоном. Он пахнет Джаредом. Моим Джаредом. Мужчиной, которого я когда то любила, еще юношей.
– О, черт! Я обожаю эту песню! Помнишь ее, Габс? – визжит Морган, из-за чего мы с Джаредом отходим друг от друга, хотя и не сводим глаз друг с друга. Я заставляю себя сосредоточиться на громких ударах, которые проносятся по всему помещению. Великолепно, это "Дэмэджд" в исполнении Дэнити Кейна. Как же в тему.
И прежде, чем я могу запротестовать, мы попадаем на танцпол, протискиваясь сквозь шумную толпу. Мы с Джаредом прижаты друг другу настолько, что танцуем ближе, чем было бы по-настоящему комфортно любому из нас.
Но вместо того, чтобы показать свою неловкость, он берет меня за руки и танцует так, как будто это самая, что ни на есть естественная вещь в мире. Как-будто я была создана для того, чтобы быть в его руках.
– Ты прекрасно выглядишь, Габс, – шепчет он мне в ухо, его теплое дыхание окутывает меня.
Я отстраняюсь немного, чтобы скептически посмотреть на него. 
– Тебе не обязательно этого говорить. Я знаю, что от моей попки ничего не осталось, – хихикаю я.
Джаред робко улыбается мне и качает головой.
– Но ты выглядишь лучше. Счастливой.
Я киваю, хотя и не могу согласится с тем, что действительно счастлива. Еще нет, по крайней мере. Я знаю, что однажды научусь отпускать и жить, и принимать все то, что предлагает мне эта жизнь. Но для полного восстановления нужно время. Мое сердце медленно исцеляется.
Я знаю, что однажды все наладиться и этот лучик надежды заставляет меня улыбнуться. Я могу научиться опять быть счастливой.
Мы танцуем песню за песней, постепенно возвращаясь к нашему некогда ограниченному общению. То, что он здесь со мной, заставляет понять, как сильно я по нему скучала и меня быстро заполняют тёплые воспоминания.
Я вспоминаю День Святого Патрика, когда Джаред признался мне в своих чувствах.
Такое ощущение, что прошло не девять месяцев, а несколько лет. Неужели все так сильно поменялось за такой короткий промежуток времени?
– Я должен извиниться перед тобой, – шепчет мне на ухо Джаред. Он вывел меня с танцпола и мы стоим возле бара, в ожидании напитков.
Я качаю головой, не желая портить настроение.
 – Все в порядке.
– Нет, не все в порядке. Я повел как скотина, Габс, – объясняет он. – И как бы мне ни противно было это признать, какая-то часть меня даже винила тебя во всем случившемся.
Я удивленно смотрю на Джареда. Он винит меня?
Прочитав удивление на моем лице, Джаред быстро продолжает. 
– Я винил тебя, потому что думал, что если бы ты выбрала меня, попыталась бы стать счастливой со мной, ты никогда бы не сошлась с Дорианом. Ты бы никогда не попалась на его удочку. И я бы никогда не познакомился с Авророй. Были бы только я и ты. Как и должно быть.
Я мягко улыбаюсь, хотя и не могу подобрать слова в ответ.
 – На то были свои причины, – наконец выдаю я, хотя это и звучит неубедительно. Часть меня действительно хочет, чтоб я выбрала Джареда. Я могла бы спасти нас обоих от той боли, которую может причинить жестокая любовь. Мы бы могли быть счастливы вместе.
– Может и так, – пожимает он плечами. – Но знай, что я никогда не хотел причинить тебе боль. Все, что я тогда сказал было продиктовано обидой и злостью. На самом деле я так никогда не думал.
Прежде, чем я могу ответить, прибывают остальные члены банды, продвигаясь сквозь толпу и весело смеясь.
Я улыбаюсь про себя, поскольку разговор стал слишком напряженным для такой оживлённой атмосферы. Мигель притягивает к себе стройное тело Морган, и я вздёргиваю бровь, глядя на публичный показ привязанности.
Морган целует его полные губы и обхватывает руками, от чего из меня вырывается едва слышный вдох от удивления.
Неужели я была так сильно поглощена своей жизненной драмой, не замечая, что происходит у меня под носом? Молча ругаю себя; я была ужасной подругой.
Осознавая то, как много все мы пережили в прошлом году, но всё же остаёмся такими же сплочёнными, заставляет меня улыбнуться. Наша дружба изменилась, мы выросли, повзрослели, но всё еще вместе.
Эти четыре человека передо мной помогли мне преодолеть самые тяжелые времена в моей жизни. И хотя не все было между нами гладко, я знаю, что бы не преподнесла нам жизнь, мы справимся. Мы должны это сделать.
Потому, что если и есть кто-то, ради кого стоит жить, ради кого стоит бороться, так это они.
– Эй, Габс, сфотографируй нас! – визжит Морган, смеясь в шею Мигеля в то время, как он провокационно оборачивает её ногу вокруг своей талии.
Я выуживаю свой маленький, устаревший фотоаппарат и запечатлею этот момент.
 – Окей, а теперь все вместе! – восклицаю я, указывая Джареду и Джеймсу присоединиться к кадру. Все они принимают одинаково глупые позы, пока я несколько раз щелкаю затвором.
– Оу, дерьмо, – хмурясь, гляжу на камеру. – Память переполнена. Нужно удалить некоторые снимки. Я нажимаю кнопку для просмотра фотографий и прокручиваю их. А затем фотоаппарат падает из моих пальцев, с грохотом ударяясь об пол.
Прежде, чем оценить мой ошеломлённый, полный слёз взгляд, Джаред кидается в мою сторону и поднимает камеру. 
– Что случилось, Габс? – спрашивает он, морща брови от беспокойства.
Я не могу ему ответить. Не могу сказать ни слова, боясь, что на меня нахлынут все подавленные мной эмоции. Джаред смотрит на мой фотоаппарат и начинает прокручивать фотографии, заставившие меня замереть от ужаса.
Наши с Дорианом фотографии, сделанные некоторое время назад в Спрингсе, в день, когда в парке проходил музыкальный фестиваль. Фотографии, сделанные тогда, когда я думала, что была по-настоящему счастлива. Фотографии, на которых мы улыбаемся, целуемся и обнимаемся, строя смешные рожицы.
Беспристрастные снимки, на которых он задумчиво смотрит в сторону. На некоторых, он глядит на меня с моей любимой кривоватой, озорной улыбкой, как, если бы он обожал меня.
Я смотрю на своих друзей, ничуть не осведомлённых о моём надвигающемся крахе, а затем сцепляюсь взглядом с изумрудно-зелёными омутами глаз Джареда.
Он обеспокоен и, возможно, немного расстроен из-за меня. Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но не вырывается ни звука.
– Эй, ребята, что-то мне неожиданно стало не хорошо, – выкрикивает он группе наших гогочущих друзей. – Вы, ребята, отрывайтесь. Я вот думаю, Габс, ты не могла бы меня подбросить? – с сочувствием глядя на меня, спрашивает он.
Я киваю и Джаред осторожно переплетает наши пальцы.
Мы попрощались с нашими друзьями и по просьбе Джареда отправились обратно в Паралию. Я ни о чём его не спрашиваю, просто благодарна за этот отвлекающий манёвр.
Сейчас, больше, чем когда-либо, я благодарна за то, насколько хорошо он меня знает.
Возможно, он просто одержим защитой меня от самой себя, как и все остальные.
Я ухожу в свою комнату, чтобы снять тесную одежду и нацепить какой-нибудь спортивный костюм, пока Джаред копается на кухне. Прямо сейчас мне необходим комфорт. Мне снова требуется ощутить что-то родное.
– Так, посмотрим... у нас есть виноград, сыр и немного претенциозного девчачьего розового шампанского, – улыбается Джаред, входя в мою комнату, пока я снимаю макияж.
– Звучит хорошо, – искренне усмехаюсь я, присоединяясь к нему на полу, куда он выложил моё стеганное одеяло и несколько декоративных подушек для импровизированного пикника. Я делаю большой глоток шампанского, пытаясь срочно смыть воспоминание о пикнике, приготовленном для нас Дорианом несколько месяцев назад.
Неважно, как сильно я пытаюсь его игнорировать, он занимает все мои мысли и я ненавижу его за это.
– Так..., – начинает Джаред, нервно теребя виноградинку. – Ты видела его? С тех пор?
Отлично. Он хочет поговорить именно о том, что мне необходимо забыть. Я пожимаю плечами. 
– Да. Мы разговаривали. Я пыталась его простить, но просто есть некоторые вещи, которые нельзя прощать.
– Да, я знаю, – отвечает он, не поднимая на меня глаз. Джаред хмурится, глядя на фужер шампанского в своей руке. – Она звонила и пыталась объясниться. Но, знаешь, я не смог в это поверить. Не смог позволить ей врать мне.
Я с сочувствием сжимаю его руку, заставляя его поднять взгляд и приклеиваю свою лучшую ободряющую улыбку. 
– Она действительно тебе нравилась, да?
– Я думал, что так, – пожимает плечами он. – Но, честно говоря, я был больше расстроен потерей тебя, нежели её. Я был просто чокнутым, и я не знаю почему. Знал, что ты страдала и даже не смог утешить тебя, потому, что был слишком увлечён своей эгоистичной злобой.
Я киваю, не совсем уверенная, что сказать, но не убираю прочь своей руки. Джаред нежно сжимает её. 
– Ладно, хватит этих тяжелых штук. Нам нужна музыка, – заявляет он, вскакивая и возясь с моим стерео.
Джаред останавливается на Джастине Тимберлейке, затем плюхается обратно и снимает свою обувь.
– Ладно, правда или вызов?
Мои глаза округляются в шутливом потрясении.
 – О, чёрт, нет! Я не играла в эту игру ещё со школы!
– Всё больше и больше причин, чтобы сейчас сыграть в неё со мной. Давай, Габс, здесь только мы! – ясно улыбается он.
Я закатываю глаза и выдыхаю. 
– Хорошо, Хорошо! Но, чур, я первая! 
Джаред жестикулирует мне продолжать, и я подаюсь вперед со злобной усмешкой. 
– Правда или вызов?
– Ммм, я приму вызов.
Я смотрю в потолок, думая, какой бы вызов я смогла ему бросить, не пересекая при этом никаких невидимых линий. 
– Ты должен выпить залпом остаток своего шампанского.
– Слишком легко, – фыркает он, запрокидывая бокал и залпом выпивая его содержимое. – Окей, моя очередь. Правда или вызов?
– Правда, – раздраженно вздыхая, говорю я. Всё может пойти наперекосяк буквально за две с половиной секунды.
– Правда ли, что... ты мутила с Трэвором Мейсоном в 11 классе?
– Что? – восклицаю я, более чем счастливая от того, что он ничего не спросил у меня про Дориана или о последних девяти месяцах. – Не может быть! Он рассказал тебе об этом?
Джаред пожимает плечами, пополняя наши бокалы с шампанским.
 – Эй, по его словам, вы, ребята, трахались в прихожей, в доме Бэкки Франклин.
– Ну, это настолько не соответствует действительности, что в следующий раз, когда увижу его, мне безусловно придётся надрать ему задницу. – Я делаю глоток шампанского и сую в рот виноградинку. – Ладно, твоя очередь. Правда или вызов?
– Чёрт побери, я выберу правду, – сделав глоток, улыбается он.
– Ладно. Мне всегда было интересно, но я всегда думала, что не мне спрашивать тебя об этом. Но... зачем было нужно терпеть неудобства в местном колледже? Почему ты просто не поступил в УККС (Университет Колорадо в Колорадо-Спрингс – Бизнес колледж) для начала? Твои отметки, несомненно, были достаточно хороши. А вот мои, не настолько. Но у тебя, определённо бы получилось.
Джаред проводит рукой по своим растрёпанным золотисто – каштановым локонам и гримасничает, глядя в потолок. Он отводит от меня зеленые глаза и вздыхает, показывая своё неудовольствие. 
– Честно? Из-за тебя, Габс. Я шёл за тобой. Я хотел быть везде, где бы ты ни была.
На моём лице отображается шок. 
– Правда? – колеблющимся голосом спрашиваю я. – Почему?
Он улыбается и сжимает мою руку в своей, изучая наши переплетённые пальцы. 
– Потому, что я давным-давно знал, что ты была для меня единственной. Возможно и были другие девушки, но они всего лишь временная замена тебя.
Джаред поднимает голову, находя мои глаза ослепительной зеленью своих и удерживая их в плену своей глубиной. 
– Габс, я знаю тебя. Знаю, тебе нравиться играть жёстко, чтобы удержать людей от сближения с тобой. Знаю, что ты шутишь, чтобы замаскировать свою неуверенность. И я знаю, ты думаешь, одиночество удержит тебя от боли. И зная всё это, плюс всё то остальное, что делает тебя дьявольски безумной, лгущей самой себе цыпочкой, какой ты на самом деле и являешься, я продолжал хотеть тебя. И до сих пор хочу.
Я не знаю, как относится к, по меньшей мере, ещё миллиону мыслей, спешащих на передний план моего сознания. Я любила этого мужчину дольше, чем могу вспомнить. Было время, когда я сделала бы всё, что угодно – стала бы кем угодно – ради него.
Я не могу отрицать, что люблю Джареда и знаю, что эти чувства будут со мной всегда. Но вопрос в том, сможет ли данный тип любви перерасти в романтические отношения.
Возможно, мне предначертано быть с Джаредом. Возможно, он именно то, что мне нужно: стабильный, сочувствующий, добрый. Возможно, он именно тот, кто соединит меня с моей человеческой жизнью, той жизнью, которую я так отчаянно нуждалась вести.
Всё, что со мной произошло, ещё раз доказало, что для меня нет места ни в одном из миров. Я вернулась к тому, с чего начинала. Я всё ещё не могу найти своего места.
Джаред оценивает смесь эмоций, пробегающих по моему лицу. 
– Габс? – немного сжимая мою руку он, пытаясь вернуть меня к реальности. – Габс, правда или вызов?
Вот он – тот ключевой момент, когда ты стоишь на пресловутом перекрёстке. Джаред только что обнажил передо мной свою душу, и в свою очередь, он заслуживает того, чтобы я сделала то же самое.
Я могла бы дать ему то, что он хочет, с помощью всего нескольких простых слов. Могла бы сделать его счастливым. Но и точно также, могла бы полностью его сокрушить. И как не поверни, это последнее, что я хочу с ним сделать.
– Вызов, – шепчу я.
Джаред немного тянет меня за руку, притягивая к себе и сокращая расстояние между нами. Затем он произносит слова, которые вертелись на языке с того момента, когда он раскрыл свои истинные чувства ко мне. 
– Поцелуй меня.
Я инстинктивно увлажняю свои губы, скользя по ним языком и сажусь на колени. Это всего лишь поцелуй, простая демонстрация чувств, направленная на того, кто глубоко меня волнует.
Кто сказал, что я не смогла бы любить его, как раньше? И пусть Дориан занимает значительную часть моего сердца, возможно она навсегда его. Но там есть место и для Джареда. Там всегда было для него место.
На миг наши губы соприкасаются, и я растворяюсь в поцелуе. Джаред нежно держит меня за талию, притягивая ближе к своему телу. Здесь я чувствую себя целой и притягательной. Чувствую себя как дома.
Через несколько мгновений мы отрываемся друг от друга, не в состоянии сделать что-либо кроме, как пристально смотреть друг другу в глаза. Всё еще осталось слишком много недосказанности, но в действительности нет слов, чтобы оценить то, что только что произошло.
Джаред похотливо улыбается и сжимает мои бёдра. 
– Думаю, у нас бы получилось и лучше.
Его губы сталкиваются с моими, опаляя меня годами невысказанной любви и страсти. Я задыхаюсь от внезапного контакта, и он легко скользит своим тёплым языком, по-моему, наслаждаясь сладостью винограда и шампанского.
Это отличалось от всех остальных поцелуев, что мы разделяли. Таким должен был быть наш первый поцелуй.
Потому, что если бы он был таким, я бы выбрала Джареда. В том поцелуе, я бы просто почувствовала, как сильно он обожает и хочет меня. Я бы простонала свою благодарность ему в рот и попыталась бы донести до Джареда те же чувства. Я бы отдала ему, только ему одному, всё моё сердце.
Джаред со стоном отрывается от моих губ, прижимаясь своим лбом к моему. 
– Я не прошу стать заменой. Знаю, что это то, кем я не смог бы стать никогда. 
Он пропускает мои волосы сквозь пальцы и на мгновение прижимается ко мне губами, прежде, чем снова оторваться от моего рта.
 – Но, если бы ты просто смогла... попытаться. Попробуй дать моей любви шанс прогнать твою боль, Габс. Попробуй дать мне исцелить те части тебя, что были разбиты. Потому, что я клянусь... Я никогда не причиню тебе боль. Никогда не сделаю того, что сделал он. Я сделаю своей целью, вернуть тебя к жизни.
Я закрываю глаза, впитывая его искреннее заявление. Каждая часть меня верит ему; нет никого, кому бы я доверяла больше. И в тот момент я хочу того же. Хочу, чтобы Джаред вернул меня к жизни. Если кто и смог бы, то только он.
– Ладно, – шепчу я, буквально в сантиметре от его губ. – Я могу попытаться.
Наши лбы всё ещё соприкасаются, а глаза до сих пор закрыты, но я чувствую, как он улыбается. Он целует меня, медленно опуская наши тела на одеяло. 
– О Боже, Габс, ты не представляешь, насколько счастливым меня сделала, – бормочет он у моих губ. – Я лишь хочу показать тебе, как много ты для меня значишь.
Я улыбаюсь в ответ и, обхватив руками его шею, пробегаюсь пальцами по волосам. 
– С Новым Годом, Джаред.
– С Новым Годом, Габс, – бормочет он, поглаживая мою щёку. Его зелёные глаза сияют, смотря на меня с таким обожанием, что я буквально чувствую обволакивающее меня тепло. – Я люблю тебя.
Навязчивый звон моего мобильника пробуждает меня от самого умиротворительного сна за последние месяцы.
Я потягиваюсь, медленно разлепляя глаза, чтобы тут же прикрыть их от яркого солнца, пробивающегося сквозь шторы. И затем меня накрывает.
Прошлая ночь... Джаред... мы. Воспоминания стремительно заполняют разум, заставляя меня резко сесть.
Я улыбаюсь, закрывая глаза и смакуя каждое воспоминание о проведённых часах. Это было... абсолютно идеально. Всё, что я представляла себе о Джареде не смогло бы сравниться с тем, насколько удивительно ласковым и нежным он оказался.
Мои глаза сканируют пустое пространство рядом со мной и улыбка меркнет. Он ушёл. Но прежде, чем приходит паника, мой мобильник, удобно расположившийся на соседней подушке, снова оживает, сигнализируя о новом сообщении. Я быстро хватаюсь за него.
От Джареда, 9:34 утра.
«Доброе утро, красавица. Не могу передать, как здорово проснуться рядом с тобой. Прости, что уехал, но мне нужно было поработать и не хотелось тебя будить. Не хочу ничего так сильно, как спать с тобой дни и ночи на пролёт. Хочу, чтобы ты знала, я ни о чём не жалею. И я имею ввиду именно то, что сказал. Люблю тебя, Габс. Позвонишь мне позже?»
Я прижимаю телефон к груди и улыбаюсь, падая обратно на гору подушек и хихикая про себя.
– Ты пытаешься меня прикончить?
Я вскрикиваю от неожиданности, хватаясь за одеяло и натягивая его до подбородка, прежде, чем сесть обратно.
– Какого чёрта ты здесь делаешь, Дориан? – едва не взвизгиваю я.
Дориан медленно идёт в сторону моей кровати и садится рядом со мной, выглядя при этом очень мужественным и стойким. Он выглядит таким же красивым, каким я его и запомнила и хотя моё сердце болит от воспоминаний, это не убивает меня. Больше уже нет. Любовь Джареда смягчила удар.
– Ты совсем ничего ко мне не испытываешь? Тебя не заботит, каково при этом приходится мне?
Я подавляю дрожь, видя написанную на его лице муку, хотя он и отказывается на меня смотреть. 
– Я спрошу тебя снова. Что, чёрт возьми, ты здесь делаешь?
Наконец, его голубые глаза сосредотачиваются на мне, настолько полные боли и гнева, что от их вида я резко втягиваю в себя воздух. 
– Как ты могла? – несмотря на напряженную челюсть, скрипит он. – Ты моя, Габриэлла. Ты принадлежишь мне. Ты знаешь, что ты наделала?
– Принадлежу тебе? – с гримасой выплёвываю я. – Дориан, я не твоя. Больше нет. И кроме того, я совершенно обоснованно двигаюсь дальше. Очевидно, что ты тоже.
Быстрее, чем я могу увидеть, Дориан хватает мою руку, почти сжигая меня греховным покалыванием своих прикосновений. Он задирает её вверх, обнажая свою метку.
 – Это говорит об обратном, Габриэлла. Ты моя, нравится тебе или нет. Моя. – Его убийственный взгляд натыкается на раздраженность моего собственного и я выдёргиваю руку, сунув её обратно под одеяло.
– Только в сверхъестественном смысле, – отвечаю я, более кротко, чем планировала. – Разве это не то, чего ты хотел? Найти для меня кого-то безопасного? Кого-то более человечного? Чтобы я могла жить счастливой жизнью с кем-то, кто мог бы любить меня так, как я того заслуживаю?
Дориан принимает мои слова, словно пинок под дых и закрывает глаза, чтобы успокоиться.
– Но я люблю тебя, – горячо кричит он. – И я не хочу ничего этого. Тебе это известно. Я не хочу, чтобы ты была с ним, или с кем-либо ещё.
Я отрицательно качаю головой. 
– Твоё мнение не учитывается. Больше нет. Ты сделал свой выбор. Ты выбрал Аврору. Она та, на ком ты женишься, Дориан. Не я. Беспокойся о ней
Он делает глубокий вдох, прежде чем снова взглянуть на меня. 
– Чего ты от меня хочешь? Хочешь, чтобы я забил на всё? Сражался против своего отца и народа? Поднял мятеж. Дерьмо! Прекрасно, я сделаю это! Сделает ли это тебя счастливой?
Я с отвращением отшатываюсь назад, пораженная его злостью. 
– Мне ничего от тебя не надо! Я не просила тебя об этом! Не просила вторгаться в мою жизнь. Ты сам сделал это!
– Малышка, ты вся моя жизнь, – говорит он, крепко сжимая мою руку. – Но ты разрушаешь меня. Ты меня убиваешь. Знание того, что ты хочешь кого-то другого, кроме меня, причиняет мне физическую боль.
Я качаю головой, уходя от его прикосновений. 
– Добро пожаловать в мой клуб. Я месяцами находилась в своём собственном аду. Я не могу справиться ни с твоей болью, ни со своей собственной, Дориан. – Я сглатываю, вставший в горле комок и позволяю своим глазам закрыться, моля о силе. – Ты должен прекратить всё это. Должен прекратить появляться и исчезать из моей жизни. И если я решила покончить с тобой, ты должен оставить меня в покое.
Он съёживается, как будто мои слова режут его насквозь. Первым побуждением, было утешить его, но я сопротивляюсь этому. Нет. Он больше не мой, чтобы утешать его
– Ты хочешь, чтобы я отпустил тебя? – спрашивает он, с выражением боли на лице.
– Я хочу чтобы ты позволил мне быть счастливой. У меня не получится, если я буду продолжать надеяться, что ты появишься снова, знаю, ты не для меня, но это не останавливает меня от того, чтобы чувствовать то, что я чувствую к тебе.
Он кивает, соглашаясь, тем не менее, я могу сказать, что это далось ему с почти непосильным трудом. 
– Я никогда не перестану любить тебя, ты же знаешь.
Я улыбаюсь сквозь боль, зная, что поступаю правильно. Так должно быть. Даже несмотря на то, что заново собранные кусочки моего разбитого сердца дрожат и откалываются, я знаю, что это должно быть сделано. Мы оба должны отпустить друг друга, чтобы жить дальше.
– Я знаю, – хрипло шепчу я из-за кома, образовавшегося в моём горле.
Полными слёз глазами, я смотрю, как Дориан в последний раз посылает мне свою греховно-сексуальную кривоватую улыбку. Затем он уходит, оставляя меня лишь с драгоценными воспоминаниями о нём.
В последний раз я плачу из-за человека, которого люблю и, вероятно, буду любить всегда. Я могу снова научиться жить, я даже могу снова научиться любить, но никогда это чувство не будет таким же сильным, как я люблю его.
Никогда не будет таким всепоглощающим, пронизывающим все кости в моём теле. Я всегда буду любить Дориана Скотоса, Тёмного, который завладел моей душой и уничтожил меня для всех остальных.

Переводчики: Anet85ka, lera0711, natali1875, Natali87
Редактор: natali1875