Глава 18

– Войдите! – прозвучал женский голос и одновременно с ним: – Съебитесь.
Ефраим открыл дверь в свою темную спальню. Конечно же он мог все очень четко видеть.
Тревор лежал на кровати, его руки были скованы над головой.
Паула, как он сам себя любил называть, находился между ног мужчины, облизывая его яйца и осторожно тянул его за вялый член. Казалось, что Тревор не мог заставить его встать.
– О, как хорошо! 
Тревор откинул голову назад.
– Ефраим, если это ты, парень, мы обсудим наши дела позже, – сообщил Тревор.
– Э нет, мы обсудим их сейчас, – твердо сказал Ефраим.
Паула сел, вытерев рот тыльной стороной своей руки с красивым маникюром.
– Вовремя. Тебе придется раскошелиться за это.
– Ладно.
– Вы, о чем там разговариваете? – в замешательстве пробормотал Тревор.
– Она – шлюха, Тревор, – спокойно сообщил Ефраим.
– Шлюха? Бля. – Он в недоумении покачал головой затем усмехнулся. – Слава Богу, на мне был презик, да. 
Ефраим протянул руку, чтобы включил свет, но помедлил.
– Просто любопытно, Тревор, мои деньги того стоили? 
Ефраим почувствовал, что Медисон стоит за его спиной. Она напрягалась, чтобы хоть что-то рассмотреть, но для ее человеческих глаз было слишком темно.
Тревор рассмеялся.
– Если ты сделал это, чтобы меня шантажировать, то тебе не повезло. Моя жена знает, что я трахаюсь налево и направо. Она будет злиться какое-то время, потом заставит меня сдать анализы, а затем снова пустит к себе между ног и все простит.
– Что если я скажу, что у меня здесь камера? Что я записал все, что ты делал?
– Здесь темно.
– Это очень хорошая камера, Тревор.
Он усмехнулся.
– Кому какая разница? Покажи это ей или размести в интернете. Я гарантирую, что через месяц буду скользить во влагалище своей жены, пока мы будем смотреть это вместе. Она балдеет от подобного дерьма.
– Ты так считаешь?
– Черт, да.
– Ну и как я тебе, сладкий? Тебе понравилось? Ты сказал, что у тебя до этого был анал. Как ты меня расцениваешь?
Тревор улыбнулся.
– Я с удовольствием скажу, что это был самый лучший оральный секс, который у меня когда-либо был и без сомнения лучший анал. Когда мы вернемся в Нью-Мексико, я бы хотел и дальше с тобой видеться раз в неделю, чисто потрахаться.
– Посмотрим, – сказал Паула скромно.
– Ты готова, Паула? – спросил Ефраим.
– Готова для чего? – потребовал Тревор.
– Подожди, я только хочу сделать одну последнюю вещь.
Он наклонился и снова взял Тревора в рот.
– О, блять, да, соси этот член, сучка!
Медисон беспокойно топталась за спиной Ефраима.
– Тебе не обязательно на это смотреть, – прошептал он.
– Я в порядке, – сказала она слабым голосом. Она не верила, что все происходило на самом деле.
Мокрые сосущие звуки прорезали тишину, затем последовали стоны Тревора.
Ефраим смотрел как Паула возвращает вялый член Тревора к жизни. В тоже время он гладил себя, получив хорошую эрекцию для Тревора.
Медисон была загипнотизирована звуками. Тревору, казалось, действительно нравилось внимание. Она потянула Ефраима за руку и почувствовала как он подался назад.
– Что такое? – прошептал он. 
– Это то что доставило бы тебе удовольствие? – спросила она торопливым нервным шепотом.
В темноте появились два красных глаза.
– Ты ведь знаешь, что убиваешь меня?
– Извини, просто любопытно.
– Тогда остановись. Я пытаюсь сосредоточиться.
Он сделал глубокий успокаивающий вдох. Она увидела, как его красные глаза медленно исчезают и снова не могла ничего рассмотреть.
– Я готова, – сказал Паула.
– Я тоже, соси жёстче, – простонал Тревор.
Вспыхнул свет.

***

– Прекрати орать! – рявкнул Ефраим.
Высокий крик медленно замер. Тревор быстро переводил взгляд от эрекции Паулы, которая случайно была больше чем его собственная, на Ефраима и Медисон.
– Это кто? – его голос надломился, когда он кивнул в сторону Медисон.
Ефраим потянулся и закрыл камеру, прежде чем зайти в комнату.
– Это та женщина, которую ты шантажировал.
– Медисон? – спросил он в недоумении.
– Да, – сказала она и быстро отвела глаза. Годы его не пощадили. С тех пор, как она видела его в последний раз, он набрал по меньшей мере 50 фунтов , а волосы у него поредели и поседели. Его эрекция медленно слабела. – Может кто-нибудь его прикрыть?
– Извини.
Ефраим освободил его от наручников и бросил ему одежду.
– Я сваливаю! – Мужчина натянул свою одежду так быстро как только мог.
– Нет, не сваливаешь.
– Хрен я не уйду!
Ефраим преградил ему дорогу.
– Не уходишь. Если ты сделаешь хотя бы еще один шаг к двери, я тебя арестую.
– Т-ты полицейский?
– Детектив полиции. Ты шантажировал жительницу Нью-гемпшира и у меня есть доказательства. Должен сообщить тебе, что ты не очень хорош в сокрытии следов.
– Но...
– Но ничего, арест заставит тебя за все заплатить. Ты не покинешь штат. Ты будешь осужден и наказан здесь, а потом тебя экстрадируют Нью-Мексико, где тебя тоже осудят.
– Но...
– Я взял на себя смелость нанять Пола, то есть Паулу, для того чтобы все прошло гладко. Как только я с тобой покончу, эта маленькая запись, будет моей страховкой, что ты больше не потревожишь ни Медисон, ни Джошуа.
– Но...
– Ты его не любишь. Ты никогда не думал о ребенке. Он получил хорошее воспитание у Медисон, это то что у тебя должно было быть на первом месте. Ты больше не будешь вмешиваться. Если ты когда-нибудь отрастишь себе яйца и захочешь стать настоящим отцом ребенку, ты можешь связаться с миссис Бакмен или Медисон, или же держись подальше от них.
– Но...
– Просто замолчи. Если снова услышу "но", я сломаю тебе челюсть. Теперь сядь. – Тревор сел. Ефраим подошел к своему компьютеру и включил монитор. На экране была электронная страница банка. – Какой у тебя пароль?
– Что? – Тревор смотрел мимо него. – Эй, это мой банк!
– Да, и здесь введен номер твоего счета. Пароль?
– Ты не можешь это сделать! Это мои деньги!
Ефраим обернулся.
– Правда? Хочешь со мной поспорить?
– Да, черт побери, они мои! Меня не волнует, что говорит твоя сука!
Зря он это сказал. Ефраим заставил себя не поворачиваться, но он был не прочь надрать засранцу задницу.
– Вставай! – рявкнул Ефраим. Он дернул свой галстук и откинул его, быстро снял рубашку, явив облегающую белую майку, которая идеально подчеркивала каждый мускул.
– О, мой Бог, – сказал Паула, глазами пожирая тело Ефраима.
Медисон постаралась удержаться от того, чтобы облизать губы. Он был очень притягательным.
– Давай, решим это сейчас.
Ефраим ждал, сжимая и разжимая руки в кулаки.
Тревор заметно струхнул. 
– Я-я-я... Это мои деньги!
– Я так и думал. Ты не представляешь, как сильно я хочу врезать тебе, – сообщил ему Ефраим. – Ты превратил ее жизнь на пять месяцев в сущий ад и пока ты сидел и ничего не делал, она билась, чтобы добыть еду и одежду для твоего сына. Ты кусок дерьма и не заслуживаешь этого ребёнка и должен благодарить, а не красть у нее.
Он осознал, что должен выглядеть виноватым.
– Мой пароль: studmuffin69 .
Ефраим покачал головой в недоумении.
– Но она дала мне всего десять тысяч! Остальные мои!
– Я предупредил, что не хочу снова слышать слово "но", – Ефраим достал листок бумаги с двумя номерами банковских счетов.
Он внес первый и ввел двенадцать тысяч долларов.
– Ты заплатишь Медисон двенадцать тысяч. Из-за того, что ты забирал все ее деньги, она должна была платить комиссионные и штрафы.
– Я так предполагаю, что это честно, – сказал он строгим тоном.
Ефраим нажал на "Отправить" и внес второй номер счета.
– Второй перевод нужен для того, чтобы оплатить все те годы, что Медисон содержала твоего сына.
– Что?!
– Думаю, что десять тысяч более чем достаточно для покрытия расходов на одежду, медицинские счета, еду, кров и другие мелочи, которые так нужны маленькому мальчику.
– Прекрасно, – выплюнул он.
– Второй счет на имя Джошуа, а Медисон там как поручитель. Это будет его счет для колледжа.
Он нажал на "отправить" и оглянулся на Тревора и Медисон.
– Это честно для всех?
Медисон вытерла глаза и улыбнулась. Она беззвучно сказала: "Спасибо". Он подмигнул ей.
– Отлично. Но это все, – сказал Тревор. Он понимал, что попал в ловушку. – Ты никому не покажешь это видео, а я не побеспокою их снова.
– Не совсем. Подпиши это, – Ефраим достал доску-планшет из ящика письменного стола. – Я попросил своего адвоката набросать пару бумажек.
– Что за бумаги?
– Ты официально рвешь все связи с Джошуа и передаешь опеку миссис Бакмен, его бабушке и она, в свою очередь, позаботится о том, чтобы мальчик попал к Медисон, если с ней что-то случится. Я позабочусь о мальчике, поэтому тебе не о чем беспокоиться.
Тревор взял ручку и подписал.
– Отлично, он все равно был всего лишь налоговой скидкой.
Ефраим треснул его по голове, заставив споткнуться.
– Следи за своим языком!
Слезы навернулись на глаза Тревора. Он кивнул.
– Паула, ты не могла бы? – Он протянул бумаги.
– Не беспокойся красавчик, за свидетельство я не возьму денег. Этот парень слишком большой засранец. Держи его подальше от того маленького мальчика.
– Спасибо, Паула.
Голос Медисон надломился.
– Теперь я могу идти? – выдавил Тревор.
– Да, конечно, только помни, если ты попытаешься отменить перевод или получить от нее больше денег, я приду к тебе с этим видео.
– Подумаешь!
Он остановился перед Медисон.
– Оказалось, что ты превратилась в свою мамочку. Раздвигаешь ноги, чтобы заставить делать мужика то, что ты хочешь, – выговорил он ядовито, что заставило Медисон отшатнуться. – Гребаная шлюха. 
Ефраим пронесся вперед, достал бумажник и кинул его Медисон, которая с трудом его поймала.
– Заплати Пауле, дай хорошие чаевые.
Он схватил Тревора за горло и поднял его в воздух, с силой прижав к стене.
– Ты никогда не будешь так разговаривать с ней! – Тревор мог только шипеть и хрипеть. – Я убью тебя на хрен! Ты понял?
Руки у Медисон дрожали, пока она открывала бумажник Ефраима. Он был полон хрустящих стодолларовых банкнот.
– Сколько он должен тебе?
– Две тысячи, – проговорила Паула в трансе.
Лицо Тревора становилось красным, но Ефраим не отпустил его. Медисон быстро пересчитала деньги и добавила пять сотен. 
– Ты знаешь, как выбраться отсюда?
– Мы взяли две машины на прокат. Я вела одну, а другая Тревора.
Медисон поблагодарила бога, что Паула уже был одет. Она пихнула деньги ему в руку.
– Огромное спасибо за твою помощь, но мне нужно, чтобы ты ушел и тогда я смогу с этим управиться.
– Тебе не придется просить меня дважды.
С деньгами в руке Паула дернул дверь спальни и покинул дом.
Все надежды на то, что Ефраим не потеряет контроль, испарились, когда глаза у Тревора расширились от ужаса и он начал пинать и царапать Ефраима. Этому должен придти конец.
– Тревор, я отвлеку его, чтобы ты мог уйти. Если ты о нем кому-нибудь расскажешь, я покажу видео, и он скорее всего придет за тобой. Ты понял?
Тревор еще продолжал вырываться, но моргнул в знак понимания.
– Ефраим, детка, отпусти. Ты убьешь его, если не отпустишь. Смотри, он становится багровым.
Ефраим не смотрел на нее, но она хорошо могла видеть его красные глаза и клыки, и больше не мыслил ясно.
– Он проявил непочтение к тебе, – прорычал он.
– Это не значит, что он должен умереть. Детка, отпусти.
– Нет, – слово раздалось громким рыком.
Ей нужно было встать между ними, но Тревор должен прекратить пихаться. У Медисон не было ни малейшего сомнения, что если Тревор ее ударит, то Ефраим разорвет ему горло.
– Тревор, прекрати брыкаться, чтобы я могла влезть между вами.
Не мешкая, он замер на месте. Медисон проскользнула между ними, ей было очень тесно.
Казалось, что Ефраим не осознавал и не заботился о том, что она была там. Его глаза были прикованы к лицу Тревора.
– Ефраим, отпусти его. 
Он не отреагировал. Если это не сработает, ей придется выстрелить в него. Она не могла просто оставаться в стороне и позволить ему кого-то убить, пусть даже этим кем-то является такой негодяй как Тревор.
Она встала на носочки и прижалась губами к шее Ефраима.
Она жадно облизывала и покусывала его шею, и почувствовала, как его рука немного опустилась. Тревор сполз по стене вниз. Он сделал судорожный вдох. Хорошо, он мог дышать.
Медисон провела языком по адамову яблоку Ефраима, а рукой дернула молнию на ширинке. Затем засунула руку и вытащила его наружу. Он был длинным, толстым, но мягким. Она провела по нему рукой, до этого никогда этого не делая, но зная, что по идее нужно было двигать рукой вверх и вниз.
Ефраим низко и глухо зарычал, становясь тверже под ее рукой. Медисон надеялась, что он не потерял контроль настолько, чтобы укусить ее. В таком случае это станет началом совсем другой проблемы. Она уже знала из его описаний, что он уже был кровожаден из-за злости, поэтому ей следовало действовать осторожно.
Тревор медленно опускался на землю, но Ефраим все еще крепко его держал.
Медисон осторожно его поглаживала, и бедра Ефраима словно сами по себе двигались в ответ, но ни хватка ни злость не остыли.
Она могла ощущать напряжение в его шее. Мускулы находились в боевой готовности.
Она нашла своим ртом его губы, успешно блокируя взгляд, направленный на лицо Тревора. Затем осторожно провела языком по его клыкам. Меньше всего на данный момент ей нужно было, чтобы, капля ее крови коснулась воздуха. 
Тогда они все попадут в большую переделку. Она накрыла его рот, провела языком по его, дразня выйти и поиграть.
Ефраим медленно растаял от ее уговоров. Он вернул поцелуй сначала медленно, а затем Медисон уже жадно хватала воздух.
Он начал в одном ритме двигаться в ее руке. Ее намерения могли привести к обратному результату, когда он сильнее сдавил шею Тревора.
Она положила свободную руку Ефраима себе на грудь. Его тело действовало автоматически: он обхватил ее и сжал.
Медисон почувствовала дыхание Тревора у себя на затылке. Позволить ему дышать – стало ее основной задачей.
Ефраим смотрел в лицо Тревора. Он хотел разорвать его на части и вырвать ему глотку. Он больше ни на что не обращал внимания. Поэтому сжал рукой горло Тревору.
Ему нравилось ощущение и нравилось то как Тревор на него смотрел. Ефраим мог чувствовать запах страха.
Он едва ли осознавал, что делала Медисон и как он на это реагировал. Его глаза оставались открытыми пока он целовал ее. Страх Тревора отправлял эндорфины по всему его телу. Жажда крови становилась в нем сильнее. 
Тревор зажмурился, слезы текли по его лицу, нижняя губа и подбородок дрожали.
Ефраим сжал еще немного сильнее. Тревор издал рыдающий болезненный всхлип. Тело Тревора начало выделять адреналин в небывалом количестве.
Запах стал невыносимым, Ефраим собирался разодрать глотку Тревору. Он хотел его кровь прямо сейчас, он пытался сделать шаг вперед только его что-то останавливало. Он попытался снова. Его разум не воспринимал мягкое препятствие, которое находилось между ним и его добычей.
Он предпринял следующую попытку приблизиться. Рукой сильнее сдавил шею Тревора и попытался подтянуть того к своим жаждущим клыкам, но мягкое препятствие снова встало на его пути.
В раздражении он толкнул Тревора к стене. Громкий угрожающий рык сорвался с его губ. Тревор громко заскулил.
Он уже собирался бросить Тревора на пол и наброситься на него, убрав мягкое препятствие, когда запах женского возбуждения начал дразнить его ноздри. Рык застрял в горле.
Запах был близок, очень близок. Он был сильным и знакомым. Что-то запечатлелось в его мозге. Это был запах женщины, его женщины.
В нем поднялся собственнический инстинкт. Его женщина была рядом, и она возбуждена. Он также воспринимал запах другого мужчины. Он знал, что этот запах принадлежал его жертве, но запах секса зависший в воздухе смущал его.
Ефраим перестал двигать ртом. Он обнажил клыки, громко рыча. Это был самый ужасающий звук, который Медисон когда-либо слышала.
Это наравне со скольжением его плоти в ее руке завело ее сильнее, чем когда-либо. Он был ей нужен прямо сейчас. 
Она с силой толкнула его руку, которая удерживала Тревора. Его захват ослаб настолько, чтобы Тревор выскочил влево к двери. Он споткнулся, но не остановился.
Прозвучал очередной грозный рык и Ефраим опустил руку, которая сжимала через одежду грудь Медисон и потянулся за Тревором. Но промахнулся.
– Беги! – прокричала Медисон.
Тревор выбрался из комнаты, оставив там свою обувь. Она услышала, как хлопнула в коридоре дверь и как завелся двигатель. Ефраим пытался вырваться, чтобы последовать за Тревором, но был слишком смущен жаждой крови и конкурирующими запахами.
Мягкое препятствие снова остановило его. Он все еще мог добраться до своей добычи, все еще мог поймать его. И автомобиль не остановил бы его, и он это знал.
Препятствие схватило его и удерживало. Он руками уперся в препятствие, но оно не двинулось. Препятствие стало надоедать ему. Он двинулся вперед, надеясь убрать его со своего пути.
Что-то его остановило. Что-то было за мягким препятствием амортизируя между ним и препятствием.
Черт! Он убьет ее! Может ей следовало схватить его пистолет. Он все еще был у него на ремне. Но она не могла остановиться. Она хотела его. Медисон была крепко зажата между ним и стеной.
Медисон стянула трусики покачивая бедрами, пока они не были спущены и не сняты окончательно. Она отпустила его член и обхватила Ефраима за шею, чтобы посмотреть ему в глаза.
Его взгляд был пустым, но решительным. Он вообще знал, что она была там? Его глаза были обращены на нее, но не видели. Это должно сработать. Должно.
На данный момент у нее не было других идей, и она не пыталась придумать что-то новое. Медисон так сильно хотела Ефраима, что это причиняло боль.
Оперевшись на стену спиной и используя преимущество того, что он высокий и сильный, она подняла ноги, крепко за него держась. Казалось, что он оставался равнодушным, но его рычание стало ниже.
Она быстро обхватила ногами его талию. Медисон никогда бы в жизни не смогла снова повторить такой акробатический трюк.
Крепче обхватив его шею, она подтянула себя выше. Его сильно возбужденный член потерся о ее вход. Медисон жадно втянула воздух.
Его рычание изменилось, став глубже. Медленно-медленно она опустилась на него.
Медисон знала, что была узкой. Она чувствовала, как её тело его принимает. Она откинула голову назад и облизала губы. Он ощущался так невероятно. Опираясь на ноги, она втолкнула его в себя полностью. В ее плане оказалась всего лишь одна погрешность. 
У нее не было возможности двигаться. Она была буквально насажена на него и застряла между ним и стеной. У нее было всего лишь немного пространства, чтобы дышать.
Каким-то образом он умудрился еще приблизиться, когда она не обратила внимания. Она попыталась пошевелиться, но ее бедра были зажаты.
Медисон поцеловала его подбородок и рот. Ефраим был все еще отрешен.
– Ефраим, детка, тебе нужно двигаться.
Он не шелохнулся.
– Черт.
Она схватила его за руки и положила их себе на попку, но это было тоже самое, что пытаться передвинуть пожарный рукав: большой, и слишком тяжелый и несгибаемый. Его руки зажали ее по наитию, но это было не то, он не двигался.
Медисон неистово целовала его, пробегая языком по его губам и языку пытаясь заставить его ответить. Она дернула его за волосы, он угрожающе зарычал, но ответил. Интересно, он реагировал на боль.
Она с трудом дотянулась до его спины и ущипнула за зад через трусы. Он снова зарычал и толкнулся вперед, заставив ее застонать. Она надеялась, что ей не придется щипать его для каждого толчка.
Боль, что-то её вызывало. 
Ефраим пытался сосредоточиться, но все что он воспринимал, были запах страха, оставшийся от его добычи и аромат возбуждения его женщины. Он знал, что женщина принадлежала ему. Он чувствовал свой собственный запах на ней. Он попытался сфокусироваться на женщине. 
Он знал, что она находится перед ним, но не мог на ней сосредоточиться. Она была мягким препятствием, и она что-то говорила ему и делала ему больно, но по какой-то непонятной причине, он не хотел отвечать ей болью или останавливать ее. Что-то говорило ему не причинять ей зла.
Почему она делала ему больно? Он не мог сосредоточиться, потому что каждая небольшая доза боли была вознаграждена удовольствием. Ее запах теперь преобладал над всем остальным.
Он становился сильнее, а его собственный запах смешивался с ее. Он вдруг осознал, что был до боли возбужден и заключён во влажные ножны.
– Трахни меня, Ефраим, – услышал он ее шепот у своего уха. Ее дыхание было горячим и посылало дрожь по позвоночнику. Он толкнул бедра вперед и застонал.
Ефраим почувствовал, как она провела языком по его шее сверху вниз. Он обхватил ее попку, удерживая так, чтобы она не могла и шелохнуться, пока он двигался внутри нее.
Он почувствовал, как она зубами царапала его кожу. И вдруг осознал так много вещей, но все еще был под властью туманной завесы. Тупые зубы вонзились в его шею.
– Черт! – взвыл он.
Медисон поцеловала поврежденную кожу.
– Хорошо, теперь, когда я завладела твоим вниманием, не хочешь присоединиться?
Он несколько раз моргнул, а затем отступил назад настолько, чтобы как раз увидеть их соединенные тела. Он жадно облизал губы, когда увидел как исчезает в ее теле.
– Я с удовольствием присоединюсь к тебе, Медисон.
– Хорошо, – сказала она с облечением. – Чего ты ждешь, детка, трахни меня, – ее голос был хриплым от возбуждения.
Он руками ухватил ее попу сильнее, удерживая ее, подался назад и толкнулся внутрь. Медисон говорила ему непристойности.
Многие женщины говорили ему непристойности в прошлом, но он считал это раздражающим и отвлекающим. С Медисон все было по-другому.
Каждый нерв ожил в его теле. Он был внутри нее, но было такое ощущение будто находится за несколько миль. Он отпустил ее попку и дернул свою футболку через голову. Удерживая Медисон своими бедрами, он просунул руки под ее рубашку.
Потом задрал ее вверх, пока не снял и не бросил на пол. Его женщина смотрелась восхитительно обнажённой на фоне стены.
Он пододвинулся ближе, одну руку положил на попку, а другую на грудь. Он сжимал и ласкал каждый миллиметр кожи пока не решил, что на левой груди к руке должен присоединиться рот. 
Ефраим приподнял грудь вверх, так чтобы мог взять ее в рот. Медисон громко застонала, когда он втянул не только вершинку, а столько сколько могло поместиться ему в рот. Он облизывал и жадно посасывал, скользя внутрь и наружу.
Медисон провела руками по его спине, осторожно отмечая ногтями его кожу. Он начал толкаться сильнее, наслаждаясь ощущением.
Она руками дотянулась до его волос и осторожно потянула голову назад. Он отпустил ее грудь с громким чмокающим звуком.
Медисон обхватила его лицо и ласкала большими пальцами щеки, пока он занимался с ней любовью.
Она большими пальцами провела у него под глазами и опустилась вниз, пробежав по верхней губе. Затем пальцы скользнули еще ниже и осторожно провели по его клыкам. 
– Ты такой красивый, Ефраим, – ее голос ощущался словно ласка.
Он повернул лицо в ее в ладонях и поцеловал.
– Люблю тебя, Медисон.
Медисон потянулась к его лицу за долгим глубоким поцелуем. Она поморщилась у его рта. Рукоятка его пистолета и кожаная кобура впивались ей в ногу, царапая ее... о, черт! 
– Ефраим, стой!
– Что?
– Стой!
Ефраим вышел из нее и опустил ее на пол.
– Детка, что случилось?
Она согнулась пополам, обхватила внутреннюю сторону бедра.
– Ничего, совсем ничего!
Она рванулась в ванную комнату, поспешно закрыв за собой дверь.
Она подбежала к раковине и поставила ногу на край, чтобы лучше видеть. 
– Слава Богу!
Медисон закрыла глаза, успокоившись. Было растерто, но кожа не поцарапана.
– Вот так, значит, – проговорил Ефраим низким голосом ей на ухо. Он уже входил в нее, одной рукой удерживая ее бедро, а другой поддерживая поднятую ногу.
Ее настрой ослаб, когда она подумала, что почти заставила его снова впасть в жажду крови. Как оказалось это его не затронуло.
– Извини за кобуру. Я искуплю свою вину.
Одной рукой он осторожно погладил натертое место, а другую положил Медисон между ног.
Она жадно втянула воздух и откинула голову ему на голое плечо. Затем подняла руку и схватила его за затылок, удерживая себя в то время как он вбивался в ее тело. 
– Мне нравится наблюдать за тобой.
Он поцеловал ее в мочку уха, и захватил ее губами, потянул и нежно пососал.
Своими опытными пальцами он нашел ее набухший бугорок. Лаская ее круговыми движениями, слегка дотрагиваясь он сводил ее с ума. Медисон повернула голову так, чтобы поцеловать Ефраима.
Углубив толчки, он углубил поцелуй, пальцами продолжая ласкать ее все в том же медленном постоянном ритме.
Он почувствовал, как она сжалась вокруг него. Он постарался продержаться еще минуту и сдержать свое обещание. От него не укрылся испуганный взгляд, когда он вышел из нее. 
Он собирался заниматься с ней любовью до тех пор, пока она не забудет тот момент, когда осознала насколько опасно быть с ним и что он должен быть заменен.
– Тебе нравится? – спросил он низким чувственным голосом.
Она завела свободную руку назад и погладила его по обнаженному бедру, при этом держась за него пока он двигался в ней. 
– Да, – простонала она и отплатила той же монетой. – Тебе нравится меня трахать, Ефраим? – Она медленно облизала его шею языком.
Он зарычал и начал двигаться жестче. Он сильнее зажал пальцами ее бугорок.
– Да, мне нравится тебя трахать, детка. Это то что ты хотела услышать? Что я люблю лизать и трахать тебя, пока ты не становишься влажной и не кричишь?
– О, Боже!
Она начала сильнее сосать его шею, утробно постанывая. Ее тело было на грани оргазма.
Она попыталась двигаться, но он крепко удерживал ее, ускоряя темп. Ему нравилось ощущать ее рот на себе. Он хотел ощутить его повсюду на себе.
Он заставил себя открыть глаза, чтобы увидеть, как она кончает. Медисон сильнее начала сосать, и вцепилась в него ещё крепче.
– Трахай меня, Ефраим... о, пожалуйста, Ефраим, трахай меня!
Что он и делал. Он не мог сдерживаться. Он вбивался в нее, поднимая ее над полом каждым жестким толчком. Он рычал и стонал, пока она стонала и выкрикивала его имя. В этот раз ему не нужно было кусаться, чтобы достичь пика.
Он медленно останавливался. Она все еще сжимала его в отголосках сильного оргазма. Это было слишком для его чувствительной плоти.
Ефраим шевельнулся, чтобы отойти назад, когда ее тело сжалось вокруг его все еще твердого члена. Медисон вонзила ногти в его бедро и затылок, когда еще один оргазм настиг ее.
Она вскрикнула и выдохнула.
Он зачаровано наблюдал за ней в зеркало. Он толкался вперед снова и снова. Он скрипел зубами, но продолжал, а она выкрикивала его имя.
Наконец, ее рука соскользнула вниз. Она подалась вперед, хлопнув руками по раковине, когда ноги у нее подогнулись.
– Это было так хорошо, – сообщила она учащенно дыша.
– Что значит "было"? – Усмехнулся он. Ефраим впился руками в ее бедра и продолжил двигаться внутри нее.
Медисон всхлипнуло, потому что тело начало снова отзываться на него. Было слишком много, слишком быстро.
– Детка, – вымолвила она наполовину умоляя, наполовину хныча.
– Да?
Он убьет ее оргазмами. Была только одна вещь, которую она могла сделать. Медисон подалась вперед, освободившись от него и повернулась.
Она прижалась в поцелуе к нему. Он жадно водил руками по ее телу. Медисон поймала его руку, когда он попытался добраться к ней между ног.
– Просто стой, – приказала она с улыбкой.
Он приподнял брови в замешательстве, когда она медленно опустилась на колени, целуя его живот и дальше.
– Что...
Он откинул голову назад, а губы от удивления сложились в форме буквы "О", когда Медисон взяла его в рот. Она не была профи по части минета, но это было лучшее из того что он когда-либо получал.
Он потерял связь с реальностью от ощущений, которые дарили ее прекрасные губы.

Переводчики: m_red
Редактор: natali1875