Глава 40

"Проснись, Елена".
Елена нахмурилась, отмахиваясь от голоса. Каждый раз, когда она пыталась уснуть, он приказывал ей проснуться. Треклятый мужчина. Он не в курсе, что ей нужен отдых?
"Елена, Сара натравила охотников на меня".
Будто бы ему стоило волноваться даже о самом сильном охотнике на вампиров.
"Она грозит рассказать СМИ, что я вытворяю противоестественные вещи с твоим телом".
Она улыбнулась у себя в голове и в душе. У архангела есть чувство юмора. Кто ж знал?
"Элли?"
Он никогда не называл ее Элли, подумала она, зевая. Первое, что увидела Елена, распахнув глаза – это голубой цвет. Бездонный, не иссякающий, ярко-голубой цвет. Глаза Рафаэля. И тут же на нее обрушились воспоминания. Кровь, боль, раздробленные кости. 
– Проклятье, Рафаэль. Если мне придется пить кровь, я высосу твое великолепное тела досуха, – ее голос звучал хрипло, а злость была всепоглощающей.
Архангел улыбнулся, и в улыбке было столько жестокой радости, что Елена захотела схватить Рафаэля и никогда не отпускать. 
– Ты всегда можешь пососать любую часть моего тела, какую пожелаешь.
Она не будет смеяться, не поддастся голоду, который плещется в этих бессмертных глазах.
– Я говорила, что не хочу становиться вампиром.
Архангел положил в рот Елены кусочек льда, охлаждая ее пересохшее горло.
– Ты хоть немного рада тому, что выжила?
Она была очень рада. Быть с Рафаэлем... ох, ладно, насколько плоха может быть кровь на вкус? Но...
– Я не собираюсь раболепствовать, как другие вампиры.
– Хорошо.
– И буду пить только твою кровь.
Это заставило его улыбнуться еще шире.
– Прекрасно.
– Это значит, что ты застрял со мной, – Елена вздернула подбородок. – Попробуешь бросить меня ради какой-нибудь фифы, и мы посмотрим, кто из нас бессмертен.
– Замечательно.
– Я ожидаю... – и именно в этот момент она ощутила странные неровности под спиной. – Кто бы ни делал эту кровать – поработал он фигово. Одни бугры.
Сине-голубые глаза смеялись над ней.
– Серьезно?
– Это, не смешно... – ее голос затих сдавленным вдохом, когда она повернула голову и увидела, на чем лежит. Крылья. Прекрасные крылья. Насыщенный, угольно-черный цвет мягкими мазками переходил в цвет индиго, затем в темно-синий. Самые крайние перья были яркого, сияющего цвета белого золота. Крылья цвета полуночи. Невероятные. И она придавила их своим телом. – Бог ты мой! Я придавила ангела. Подними меня!
Рафаэль помог ей подняться, когда Елена протянула руку. Трубка в ее руке затрудняла движения.
– Что это?
– Чтобы помочь тебе выжить.
– Сколько прошло времени? – спросила Елена, оборачиваясь, чтобы посмотреть через плечо. Его ответ потонул в потоке белого шума, который пронесся у нее в голове. Потому как она никого не придавливала... – У меня крылья.
– Крылья воина, – он провел пальцем по кончику одного крыла. Ощущения промчались по всему телу Елены. – Крылья, как лезвия.
– О, – произнесла Елена, когда дар речи вернулся к ней. – Тогда, смею предположить, что я действительно умерла. – В этом был смысл. Елена всегда хотела крылья, и теперь они у нее есть. Следовательно, она умерла и находится на небесах. Она повернулась. – Ты выглядишь, как Рафаэль, – он пах морем, чистотой с изюминкой свежести, заставляя ее тело петь.
Он поцеловал ее.
И на вкус он слишком настоящий и материальный, чтобы быть плодом ее воображения. Когда он отстранился, Елену потрясли увиденные в его глазах эмоции. Шока от увиденного хватило, чтобы заставить ее забыть о крыльях за спиной.
– Рафаэль?
В этом синем блеске сиял жар, кожа на скулах Рафаэля натянулась.
– Я очень зол на тебя, Елена.
– А какие еще новости? – саркастично заметила она, но обнаружила, что поглаживает рукой изгиб его крыла.
– Я бессмертный, а ты попыталась спасти мою жизнь, пожертвовав своей?
– Глупо, да? – прижавшись к архангелу, она потерлась своим носом о его. Эмоциональное прикосновение, по-глупому подумала Елена, это называют эмоциональными прикосновениями, мелочи, которыми влюбленные обмениваются друг с другом, те, которые являлись для них тайными знаками. Их с Рафаэлем язык тела только зарождался, но обещал стать таким чувственным, таким богатым. Сердце перевернулось у нее в груди, почти испугавшись ярости этого ощущения. 
– Я не могла позволить ранить тебя. Ты принадлежишь мне, – как высокомерно сказать это архангелу.
Рафаэль прикрыл глаза и прикоснулся своим лбом к ее.
– Елена, ты – моя погибель.
Она улыбнулась.
– В твоей скучной, долгой жизни не хватает небольшой суматохи.
Эти глаза открылись, ослепляя своей яркостью.
– Да. Поэтому ты не умрешь. Я позаботился об этом.
Елена наполовину убедилась, что вообразила крылья, но их прекрасные изгибы цвета полуночи не исчезли, когда она покосилась на них. 
– Как, черт возьми, ты приделал протезы крыльев к моей спине в процессе... – Елена замолчала. – Ладно, болезненности от ран нет, так что, прошла неделя? Нет, дольше, – она нахмурилась, пытаясь упорядочить разрозненные части воспоминаний. – У меня были переломы костей... моя спина?
Архангел вновь улыбнулся, все еще прижимаясь своим лбом к ее. Он обернул их своими крыльями, скрывая в тени общего, уединенного мирка.
– Крылья – не протезы, и ты проспала год.
Елена сглотнула. Моргнула. Попыталась дышать.
– Ангелы Порождают вампиров, но не других ангелов.
– Есть одна... как бы это сказать, лазейка.
– Лазейка? Скорее, гигантская пещера, раз у меня теперь крылья, – она держалась за Рафаэля, единственную твердыню в ее крутящейся вселенной.
– Нет, маленькое отверстие, размером с ушко булавки. Ты – первый Созданный ангел за все годы моего существования.
– Повезло мне, – прошептала Елена, проводя пальцами сквозь волосы на затылке Рафаэля и упиваясь его стоном удовольствия. Это мгновение казалось замороженным вне времени. Здесь и сейчас она просто женщина, а он просто мужчина. Но, как и любое мгновение, оно должно было кончиться. – Есть какие-то условия?
– Ничего, с чем бы мы не справились, хотя ангелы пытались тысячелетия, – взгляд этих невероятных, исключительных глаз пленил Елену. – Архангелы могут Породить ангелов лишь в одном случае – когда наши тела вырабатывают вещество, известное как амброзия.
Вспышка воспоминаний – золотой, тающий жар поцелуя Рафаэля, восхитительная сладость, эротические ощущения и нашептывающие ласки.
– Мистическая пища Богов?
– В каждом мифе есть зерно истины.
Елена ничего не могла с собой поделать и снова поцеловала Рафаэля. И его вкус пронесся по охотнице волной возбуждения. Архангел прервал поцелуй.
– Ты была тяжело ранена, Елена.
Боль в теле Елены свидетельствовала о правоте его слов. Но это не означает, что ей понравилось.
– Расскажи мне об амброзии, – раздраженная команда.
– Амброзия, – произнес Рафаэль у ее губ, – вырабатывается инстинктивно в единственный момент жизни архангела.
Образ его истерзанных крыльев, живой ожог от ангельского пламени.
– При смерти? – Елена прикоснулась к архангелу, проверяя, исследуя, убеждая себя, что он жив.
– Каждый из нас не раз бывал на грани смерти, – он покачал головой. – Никто и никогда не мог определить основную причину появления амброзии.
– Но?
– Но в легенде говорится, что амброзия появляется лишь тогда...
Елена задержала дыхание.
– ...когда архангел находит истинную любовь.
Мир замер. Частицы воздуха, казалось, замерли над ней, молекулы приостановились, пока Елена смотрела на великолепного мужчину, обнимавшего ее.
– Может, я просто совместима по биологическим параметрам, – неровным шепотом проговорила Елена.
– Наверное, – он прижался губами к ее шее. – У нас целая вечность, чтобы выяснить правду. И в этой вечности ты будешь моей.
Она запустила руки в волосы Рафаэля, ощущая, как жар накатывающими волнами разносится по ее телу. Но Елена еще не могла сдаться. До тех пор, пока они кое-что не выяснили.
– Отлично – если только ты не думаешь, что можешь руководить моей жизнью.
Когда Елена вновь легла на кровать, Рафаэль последовал за ней.
– Почему нет?
Она моргнула от прохладного высокомерия его вопроса и поняла, что теперь ее существование станет намного интереснее. Забудем об охоте на архангела, теперь Елена собирается научиться, как жить с одним из них, не потеряв себя в процессе. Приятное возбуждение пронеслось по ее венам.
– Это будет то еще путешествие, Архангел.

Переводчик: inventia
Редактор: Ekadanilova