Глава 25

Заведённая машина  стояла у обочины, словно черная блестящая пантера. Вампир опирался на её лоснящееся покрытие. "Еще один древний", – сразу поняла Елена. На нем были темные очки и черный-пречерный костюм, а волосы цвета темного шоколада были подстрижены как у какой-нибудь модели из журнала "GQ", но его губы... они были опасными. Манящими прикусить их. Чувственными.
– У меня приказ не причинять тебе боль.
Он открыл заднюю дверь. Елена кинула свою сумку внутрь и  внутренне нахмурилась, уловив странно знакомые нотки его аромата.
– Многообещающее начало.
Он снял солнцезащитные очки, и она почувствовала весь эффект его глаз. Они были ярко-зелёными, с вертикальными, как у змеи, зрачками.
– Бу!
Елена не подпрыгнула лишь потому, что её слишком ошеломило увиденное.
– Причудливые контактные линзы меня не пугают.
Его зрачки сузились. Ого. Вау.
– Я был обращен Нехой.
– Королевой Ядов?
– Королевой Змей, – вальяжно и недружелюбно улыбнувшись, он снова надел очки, отступил в сторону и позволил ей сесть в машину.
Она села только из-за его слов, сказанных вначале. Если Рафаэль будет держать этого вампира на коротком поводке, они прекрасно поладят. Но у Елены было ощущение, что как только этот поводок ослабнет, ей понадобится все имеющееся при ней оружие.
– Как тебя зовут?– спросила она, когда "водитель" сел в машину.
– Для тебя – Смерть.
– Очень смешно, – она уставилась на его затылок. – И почему ты хочешь меня убить?
– Я – один из Семи.
 Елена вдруг поняла, почему ей знаком его аромат: этот вампир был в её квартире в ту ночь, когда она выстрелила в Рафаэля. Это он держал её, выкрутив руки за спину. Не удивительно, что он хотел ее вспороть.
– Слушай, мы всё уладили с Рафаэлем. Это не твоя проблема.
– Мы защищаем Рафаэля даже от тех угроз, которых он пока не замечает.
– Здорово, –  выдохнула она, – А... ты был внутри склада?
В воздухе сразу повеяло холодом.
– Да.
– Мое убийство – дело не первой важности, – мягко сказала она, обращаясь уже не к нему. – Куда ты меня везешь?
– К Рафаэлю.
Она смотрела, как  мимо проносятся улицы, и поняла, что они выезжают из Манхэттена, направляясь в сторону Моста Вашингтона.
– Как давно ты с Рафаэлем?
– Ты задаешь слишком много вопросов, учитывая, что скоро станешь трупом.
– Что тут скажешь? Я предпочитаю умереть хорошо проинформированной.
Быстро проехав мост, они оказали в месте, которое очень напоминало Вермонт. Деревья заслоняли собой небо и дорогие дома, которые тянулись вдоль этой территории.  Большинство крыш имели площадки для обозрения. А между самими домами находились нелепые участки буйной растительности.

До Елены доходили слухи, что подъездные аллеи длиннее некоторых дорог, и тот факт, что она не могла и мельком взглянуть ни на один дом из машины, лишь подтверждал эту теорию.
Водитель свернул перед изысканно украшенными металлическими воротами и нажал что-то на приборной панели. Ворота открылись беззвучно, опровергая свой очевидный возраст. Елена втянула воздух, когда они свернули в коридор из деревьев. Эта местность на картах называлась как Форт Ли округа Пэлисейдс[1], но даже люди, не живущие в Нью-Йорке, называли её Ангельским Анклавом[2].
Елена не знала никого, кто когда-либо побывал за этими воротами, которые охраняли всю эту великолепную собственность. Когда дело касалось домов, ангелы вели себя необычайно скрытно.
Подъездная аллея была длинной. И только когда они свернули, Елена смогла увидеть большой дом в самом конце. Окрашенный в элегантный белый цвет, он, очевидно, был построен для существа с крыльями – открытые балконы венчали второй и третий этажи. Крыша имела уклон, но не настолько сильный, чтобы ангел не смог на нее приземлиться.
Огромные окна занимали большую часть стен, и, хотя Елена не могла в полной мере рассмотреть, но казалось, что  левую сторону украшает сногсшибательное творение из витражного стекла. Но даже не это было настоящим великолепием. Вдоль стен дома тянулось, наверное, около сотни розовых кустов, и что самое удивительное – они до сих пор продолжали цвести.
– Это напоминает сказку, зловещую и опасную.
Водитель чуть не подавился собственным смехом.
– Ожидаешь увидеть внутри фей? – спросил он, паркуя машину.
– Я родилась охотницей, вампир. Я никогда не верила в фей, – выйдя из машины, она закрыла дверь. – Ты зайдешь внутрь?
– Нет, – он оперся на капот, скрестив на груди руки, в стеклах его зеркальных солнцезащитных очков Елена увидела свое отражение, – я подожду здесь, пока ты не начнешь кричать. И тогда я хочу места в первом ряду.
– Сначала Дмитрий, а теперь ты, – она покачала головой. – Неужели все древние вампиры действительно кайфуют от боли?
Он снова улыбнулся, на этот раз преднамеренно обнажив клыки.
– Приходи ко мне в гости, маленькая охотница, и я покажу тебе.
"Подойди, маленькая охотница. Попробуй".
Холод резанул по ней, прогоняя прочь тепло солнца.
Не реагируя на провокацию вампира, она взяла свою сумку и шагнула к передней двери, слыша на фоне бормотание реки Гудзон.
Ей было интересно, видно ли  из дома  воду, или деревья всё закрывают. Наверное, это не имело значения для того, кто для лучшего обзора мог взлететь как угодно высоко.
Дверь открылась прежде, чем Елена к ней подошла. На этот раз вампир, встретивший её, был обычным. Опытным, но не древним, не таким как Дмитрий или водитель.
– Пожалуйста, следуйте за мной, – сказал он.
Она моргнула, услышав характерный британский акцент.
– Вы говорите, как дворецкий.
– Я и есть дворецкий, мадам.
Елена не знала, чего она ожидала, но точно не дворецкого. Она молча пошла за ним, когда он повел ее сквозь струящиеся сияющие радужные лучи, пробивавшиеся, как подумала Елена,  сквозь витражное стекло двойных резных деревянных дверей.
– Господин ожидает Вас в библиотеке. Не желаете ли чашечку кофе или чая?
– Ух ты, я тоже хочу дворецкого, – она закусила нижнюю губу. – Не слишком ли Вас затруднит, если я попрошу легкие закуски? Я голодна. – Рвота творила  адские вещи с девчачьим аппетитом.
Выражение лица дворецкого не изменилось, но Елена могла поклясться, что он удивился.
– Уже всё приготовлено для холодного ланча. Он будет подан в библиотеку.
– Тогда кофе будет в самый раз. Спасибо.
– Конечно, мадам, – он пошел открыть двери библиотеки. – Я могу отнести сумку в Вашу комнату, если Вы желаете.
– Тогда я желаю.
Все еще размышляя над тем, что она повстречала реально существующего дворецкого, она передала ему сумку и вошла внутрь.
Рафаэль стоял у огромных окон с правой стороны, в лучах солнечного света.
Его крылья сияли белым и золотым, и это было такое поражающее зрелище, что она почти не заметила присутствия ещё одного человека в комнате.
У камина стояла женщина – с крыльями цвета бронзы, глазами – слишком зелеными, чтобы принадлежать смертной, и кожей такого прекрасного смуглого оттенка, как будто золото растерли в бронзе и смешали со сливками. Ее волосы волнистым водопадом коричнево-золотого цвета ниспадали до изгиба ее ягодиц. Ягодицы были очень любезно продемонстрированы облегающим костюмом кэтсьютом[3],  который был словно нарисован на её теле.

Мерцая бронзой, это одеяние застегивалось на молнию спереди, оставляя руки обнаженными. Прямо сейчас оно было расстегнуто ровно настолько, чтобы показались совершенные округлости ее грудей.
– Так это и есть та охотница, которую ты находишь такой очаровательной, – голос был бархатистым, словно виски с медом и сливками, сладострастным и полным яда.
Елена пожала плечами.
– Я бы сказала: находит меня полезной. Это более подходящее выражение.
Женщина-архангел приподняла бровь.
– Разве никто никогда не учил тебя не перебивать тех, кто превыше тебя? – удивление звучало в каждом ее слове.
– Почему же, учили. – Елена позволила своему тону сказать остальное.
Архангел быстро занесла руку, но в этот момент заговорил Рафаэль:
– Микаэла.
Микаэла опустила руку.
– Ты позволяешь человеку слишком многое.
– Как бы то ни было, на время охоты она под моей защитой.
Улыбка Микаэлы источала сладкий яд.
– Жаль Урам оказался таким выдумщиком, иначе я бы насладилась тем, что научила бы тебя знать свое место.
– Не за мной он ухаживает, преподнося подарки из человеческих сердец.
Сказанное стерло улыбку с лица Микаэлы. Она выпрямилась, ее кожа начала сиять.
– Я надеюсь съесть твое сердце, когда мне его доставят.
– Достаточно, – Рафаэль встал прямо перед Еленой, тем самым закрыв ее от разгневанной Микаэлы.
Елена была не настолько глупа, чтобы отвергать подобную защиту. Она оставалась позади него, вполне довольная этим обстоятельством, используя время для того, чтобы переложить свое оружие поудобнее. В том числе и маленький пистолет, который она нашла под подушкой. Он был идентичен тому, который давал ей Вивек. "Сара – настоящий ангел", –  думала Елена, когда перекладывала пистолет из кобуры на щиколотке в боковой карман своих свободных штанов, из которого она могла бы стрелять, не вынимая оружия.
Сделав это, она сфокусировала внимание на крыльях Рафаэля. Вблизи они казались  невероятно совершенными, невероятно сияющими. Она не смогла удержаться и провела пальцем по ближайшей к ней части. Некоторые вещи стоили того, чтобы поиграть с опасностью.
– Она нам не нужна, – голос Микаэлы сочился мощью.
– Нет, нужна, – тон Рафаэля изменился,  уподобившись ледяному пламени. – Успокойся, пока ты не нарушила правил поведения гостей
Елена гадала, что это за правила, даже когда поняла, что Рафаэль никогда не говорил таким тоном с ней. Да, он бывал груб, но не на столько. Может он берёг такой тон только для других архангелов? Если так, то Елена это только приветствовала. У нее не было никакого желания провоцировать Рафаэля, когда он находился в таком настроении.
– Ты станешь враждовать со мной из-за человека? – слово "человек" могло быть с таким же успехом словом "грызун".
– Урам – это архангел под властью жажды убийства, – тон Рафаэля не изменился, и Елена почти созерцала в воздухе частицы льда.– У меня нет никакого желания видеть этот мир ввергнутым в еще одну эпоху Тёмных веков[4] из-за твоей постоянной необходимости быть в центре внимания.
– Ты полагаешь, нас можно сравнивать? – Микаэла издала фальшивый смешок. – Короли сражались и умирали ради меня. Она – ничто, мужик в женской одежде.
Теперь Елена действительно, начала ненавидеть Микаэлу.
– Тогда зачем ты попусту тратишь наше время?
После короткого молчания послышался звук резко сложившихся крыльев.
– Отпусти свою зверушку-охотницу. Я подожду, чтобы разобраться с ней, когда все кончится.
– Здорово,– Елена вышла из-за спины Рафаила.– Встань в конец очереди.
Микаэла скрестила руки на груди, приподнимая и подчёркивая свой бюст.
– Кто бы мог подумать! Будет забавно посмотреть, кто доберется до тебя первым.
– Извини, но развлекать тебя – не первый пункт на повестке моего дня, – да она могла храбриться сейчас, потому что знала, что нужна Рафаэлю. А после...  у нее и так было столько других проблем, что она не видела никакого смысла успокаивать разгневанного архангела.
Рука Рафаэля легла на бедро Елены. Это движение не осталось незамеченным Микаэлой, её глаза сузились и зажглись неприкрытой яростью. Так, так, а Госпожа Ангел, оказывается, движется вперёд как реактивная ракета. Согласно информации, которую Елена почерпнула из нескольких статей той первой ночью, Микаэла с Урамом были страстными любовниками на протяжении многих лет. Но сейчас, хотя ее возлюбленный еще не был в могиле,  женщина-архангел уже подбирала ему замену.
– Елена,– произнес Рафаэль, и она поняла, что архангел призывает её вести себя подобающим образом. – Нам надо обсудить некоторые аспекты охоты.
Решив, что падение Урама до вампира намного интереснее, чем подстрекательство Микаэлы, Елена сомкнула губы и стала ждать.
В этот момент постучали, а секундой позже вошел дворецкий с блестящими серебряными чайными и кофейными приборами, его помощники толкали поднос, полный еды, который они поставили на красивый деревянный стол возле окон.
– Это все, господин?
– Да, Монтгомери. Пусть нас никто не беспокоит, если только не кто-нибудь из Семи.
Кивнув, Монтгомери вышел и закрыл за собой дверь. Елена подошла к столу и выбрала единственное стратегически важное место – во главе стола, с книжной полкой за спиной. Микаэла села на противоположном конце, в то время как Рафаэль остался стоять. Елена задавалась вопросом, ждала ли Микаэла, что ее обслужат?
Фыркнув про себя этой мысли, она налила себе кофе, и потому, что чувствовала себя великодушной и, ну ладно, может потому что хотела подразнить Микаэлу ещё и Рафаэлю. После чего она поставила кофейник.
– Что ж, – начала она, – расскажите мне, о чем я должна знать, чтобы выследить этого сукиного сына.
Микаэла фактически зашипела:
– Ты будешь говорить о нем с уважением. Его возраст – архаический, Урам настолько древний, что твой ничтожный человеческий умишко не может даже представить все то, что он видел и совершил.
– Ты видела, что мы нашли на том складе? – Елена поставила на стол свой кофе, вдруг ощутив приступ тошноты. Те картины были выжжены в ее мозгу. Как и воспоминание о вампире, которого группа ненавистников подвергла жестоким пыткам. Эти картины никогда не исчезнут. – Может, он и древний, но уже далеко не в здравом уме. Более точное выражение: конкретно рехнулся.
Микаэла взмахнула рукой, роняя на пол и разбивая сервировку со своей стороны.
– Я не собираюсь помогать человеку охотиться на него, как на бешеную собаку.
– Ты согласилась, – тон Рафаэля был словно лезвие ножа. – Ты отказываешься от своего решения?
В зеленых глазах заблестели слезы.
– Я любила его.
Если бы Елена не видела ее вспышку гнева мгновением раньше, то поверила бы сногсшибательной архангельше. Эта женщина не любила ничего и никого, кроме себя.
– Настолько, чтобы умереть ради него? – спросил Рафаэль с мягкой жестокостью. – Сейчас он присылает тебе сердца своих жертв. После  того, как он утолит первую волну жажды крови, то возжелает заполучить  твое сердце.
Микаэла смахнула слезу, превращая в шоу попытку взять себя в руки. Большинство мужчин уже попались бы на ее крючок, леску и грузило.
– Ты прав, – прошептала она, – Прости – это все моя эмоциональная натура, – она глубоко вздохнула, от чего ее бюст приподнялся, подчеркнув совершенство женщины. – Наверно, мне нужно вернуться в Европу.
Из своих исследований Елена знала, что Микаэла правила в большинстве стран Центральной Европы, хотя было неясно, где кончались  границы её земель и начинались земли Урама.
– Нет,– единственное слово было непоколебимым. – Ясно же, что он последовал за тобой сюда, и если ты уедешь – он тоже. И тогда мы не сможем напасть на его след, пока не станет слишком поздно.
– Он прав, – сказала Елена, удивляясь, почему Рафаэль не поделился с ней раньше тем, что Урам настолько зациклен на Микаэле. Она подумала, что это как-то связанно с убийствами – может, охотник мог отследить архангела только после того, как он убил? Но архангелы убивали много людей. – Теперь у нас есть запах и, если он вьется около тебя, то и возможное место его появления. Мне нужно знать границы этой области, те места, где ты проводишь большую часть своего времени.
– Я это предоставлю, – сказал Рафаэль. – Я хочу, чтобы ты послушала историю о том, как Микаэла получила его подношение, и чтобы ты сказала, насколько деградировал Урам.
Елена посмотрела на него, щурясь от яркого света, исходящего из-за его спины.
– Откуда мне знать?
– Ты охотилась на вампиров, которые слетели с катушек
– Да, но Урам – не вампир, – ей очень хотелось знать, почему и, черт возьми, как архангел мог настолько обезуметь. Ее прежний гнев из-за приказа действовать в слепую снова стал расти.
– В рамках этой охоты,– проговорил Рафаэль, и в его голосе слышалась сталь. – Он – вампир. Микаэла.
Женщина-архангел откинулась на спинку стула.
– Я проснулась от звука, будто что-то билось в мое окно. Я предположила, что это птица и встала, чтобы освободить ее.
Такая картина не вязалась с эгоистичной красотой Микаэлы, но в ее словах чувствовалась правда. Возможно, для того чтобы она начала к тебе гуманно относиться надо иметь крылья.
– Но, – продолжала архангел, – когда я подошла к окну, никакой птицы там не оказалось. Я уже хотела отойти, как мой взгляд упал на лужайку, и я заметила в самом центре какой-то комок. Я подумала, что это животное, которое приползло туда умирать. – Никакой дрожи отвращения, а скорее чувство печали. И снова чувствовалось, что она не лжет.
Очевидно, в мировоззрении Микаэлы животные занимали более высокое место, чем люди. Увидев некоторые вещи, на которые были способны люди, Елена не могла не согласиться.
Микаэла глубоко вздохнула.
– Я открыла балконные двери и попросила одного из охранников спуститься проверить что там. Как вам известно, этот комок оказался холщовым мешком с семью человеческими сердцами внутри, – последовала пауза. – Мои охранники сказали, что они были еще теплыми.

[1] округа Пэлисейдс – городская территория с самоуправлением.
[2] Анклав  — часть территории государства, полностью окружённая территорией других государств.
[3] Кэтсьют или кэтсьюит - предмет одежды в виде разновидности комбинезона (иногда с капюшоном или маской) плотно облегающего тело.
[4] Тёмные века – историографический термин, подразумевающий период европейской истории с VI по X века.Между падением Рима и наступлением эпохи Ренессанса были скрыты целые века истории. Их называют Темными веками Средневековья. После развала Римской империи в Европе свирепствовали голод, чума, гонения. Состояние войны было постоянным. Настолько постоянным, что оно лишь изредка нарушалось перемириями.

Переводчики: gazelle
Редактор: navaprecious