Глава 11

Наши дни. Бакалар. Мексика.
Я спустилась по грунтовой тропинке к озеру, обогнула, усыпанную галькой, береговую линию и нырнула в темные заросли джунглей, точно следуя маршруту карты.
Я была вполне уверена, что за мной никто не шел, но хорошо ли это? Если я оказалась бы в ловушке, спасать меня некому.
Пустынная тишина пугала, тем более я ожидала оказаться в живых джунглях с обезьянами, грызунами, пауками и другими созданиями, но сейчас в поле моего зрения ни оказалось ни единого животного.
Тем не менее, я вооружилась большой палкой.
Я шла уже почти час по тропе, устланной листвой и ветками, хрустящими под ногами. Солнце низко опустилось, удлиняя зловещие тени деревьев.
– Гай, без обид, но все это до жути меня пугает и не уверена, что оно стоит многих лет терапии, которая может понадобиться мне в будущем.
"А я уже начал гадать, сколько ты продержишься, прежде чем начнешь ныть".
– Не смешно. А ты уже думал, что со мной будет, когда я тебя вытащу? Та сумасшедшая пожилая пара будет меня искать.
"Обещаю, я прослежу, чтобы ты благополучно добралась до дома".
Погодите-ка. Он признался, что не человек. В голове замелькали образы, как до дома меня везли Умпа-Лумпы или, возможно, зеленые человечки с блестящими черными глазами.
Он ведь не мог быть настолько странным?
– Ты ведь не собираешься телепортировать меня на космическом корабле?
Гай вздохнул.
"Нет, Эмма, я не пришелец из космоса".
– А ты, случайно, не причастен к созданию шоколада?
"Эмма, сконцентрируйся, пожалуйста".
– Ладно. Но скажи, что будет после того, как я тебя освобожу?
Буду ли я по-прежнему им одержима? Снимется ли с меня проклятье?
"Люди, которые поймали меня, должны быть неподалеку. Я планирую найти их и выяснить, что они сделали с твоей бабушкой. Затем планирую убить их".
У меня замерло сердце.
– Что?
"Думаю, те кто ответственны за ситуацию со мной, как-то вовлечены в ее исчезновение".
– Зачем она им нужна? – Стойте. Убить? Это отвратительное, грязное словечко. Может, это образное выражение? Надеюсь. Не спрашивай.
"Как я уже говорил, темные жрецы были повинны... – он замолчал на несколько секунд. – В убийствах местных женщин. Я не знаю зачем, но выясню".
Он по-прежнему что-то скрывал. Поэтому боялся моего приезда сюда? И обратите внимание на его слова.
Бабушка родом оттуда, где Гай пойман в ловушку? Я знала, что она родилась в Мексике, но не знала в каком городе. И опять же, бабушка мало говорила об этой части своей жизни.
Она сказала, что, когда ей было пять, родители умерли и она уехала из Мексики к единственным оставшимся родственникам в штаты. И зачем ей тогда возвращаться?
– Думаешь, что она была где-то здесь, когда пропала?
"Да".
– Но зачем?
"Не знаю, Эмма. Это всего лишь догадка".
Да пошел ты в задницу со своими догадками.
– Но ты сказал, что встречал ее.
"Да. Много лет назад я путешествовал по этим местам, и мой путь пролегал через ее деревню, где мы и повстречались. Прямо перед тем, как я угодил в ловушку".
Зачем тогда бабушка вернулась в Мексику? Кого она искала?
Я остановилась. Внезапно со всех деревьев громко защебетали птицы.
– Что это?
"Туканы. Не обращай на них внимания".
– Почему они так внезапно закричали?
"Не знаю, продолжай двигаться".
Я отмахнулась от насекомых, кружащих у моей головы.
– Нет, пока ты не скажешь мне!
"Что?"
– Они и за мной придут? От этого ты меня защищал?
"Эмма, туканы не едят людей".
Я закатила глаза.
– Ты понял о чем я.
Гай вздохнул.
"Возможно. Но я буду тебя защищать".
– В какую хрень я ввязалась?
"Теперь уже поздно отступать. Шевелись!"
Хоть Гай и не мог видеть, я кивнула в знак согласия и продолжила идти. Спустя несколько минут, я провела рукой по влажной от пота шеи
– Далеко еще?
"Около половины мили, карамелька, и тебе стоит ускориться. Уже темнеет".
Было странно думать, что сейчас мы так близко, в одном часовом поясе.
– Я двигаюсь так быстро, как... вот задница! – В двадцати ярдах впереди меня стоял мальчик, примерно девяти лет, одетый во все белое. Но фоне его смуглой кожи, сверкали ярко-бирюзовые глаза.
Он смотрел на меня, кажется... он ждал
"Именно об этом я и говорю. Что-то твоя задница не слишком торопится".
– Там мальчик, – прошептала я. – С интересным цветом глаз.
"Это странно", – с нелепым спокойствием ответил Гай.
– Мне кажется или ты говорил убегать, если увижу кого-нибудь?
"Я подразумевал наркобаронов или кровавых жрецов Майя".
Мальчик неподвижно стоял, опустив руки по бокам.
– Каких действий ты от меня ждешь?
"Спроси его имя. Что же еще?"
Да. Это ведь так очевидно.
– Привет, солнышко, как тебя зовут? – громко произнесла я.
"На испанском, Эмма. Мы в Мексике".
– Ох, верно. Cómo se llama[1]?
Он улыбнулся.
– Чак, – ответил он и убежал.
– Ну, отлично сработано. Он убегает. Что мне теперь делать?
"Беги за ним! Вперед".
– Погоди! Вернись. – Я побежала за ним так быстро, как могла, но ветви и лианы хлестали меня по лицу и путались в ногах. – Зачем я бегу за ним?
"Он приведет тебя к Сеноту".
– К Сеноту? – Ох, плохой, плохой знак. Это могло оказаться западней, потому как мы не собирались туда, куда он сказал. – Я думала, что иду к руинам.
" Просто беги, женщина. Сенот рядом с руинами".
– Почему у него бирюзовые глаза? – Не могло быть совпадением, что они такие же как у мужчины из моего сна. Или могло?
"Господи, Эмма, занеси это в проклятый список вопросов".
Казалось, я следовала за мальчиком целую вечность, мышцы начали гореть, и мне пришлось замедлиться до быстрой ходьбы.
– Я... не могу... Гай, – задыхалась я, пытаясь отдышаться. – Воздух... здесь... слишком влажный для любой аэробики.
"Я говорил, что тебе нужно больше заниматься".
– Господи. Ты... не... ве... ро... ятен, – задыхаясь, произнесла я.
"Ты даже не представляешь насколько", – ответил он.
Я беспомощно согнулась, уперев руки в колени, и смотрела в спину Чаку, исчезающему в тенях густой растительности. Тут до меня дошло, что я больше не стою на тропе. Я несколько раз повернулась
Куда теперь? Каждое долбаное дерево и куст походили на предыдущие. Зелень, зелень и еще больше зелени. Будто поймана в салатнице со шпинатом.
– Нужен примерный ориентир. Я потерялась. – Я обхватила ноющие бока.
"Нет, ты не потерялась. Уже близко, Эмма. Я слышу тебя".
Мое сердце рухнуло в живот, потом оказалось на уровне колен и свалилось к ногам.
Пресвятая дева Гваделупе. Вот оно. Все планы и годы, проведенные в мечтах. И поверьте, мечты были самые разнообразные. Гай оказался гаргульей и целиком меня проглотил.
Еще была такая, где он оказывался приведением и утягивал меня в гигантскую пещеру, в которой я оказывалась заперта навечно с ужасными пауками, хотя иногда пауки становились клоунами.
Я ненавидела клоунов. Слишком счастливые. Это ненормально.
А еще я мечтала о том, что тело Гая соответствовало голосу и я растекалась лужицей, которая испарялась на солнце.
Осторожно я убрала очередную стену из лозы и ветвей. Джунгли расступились, и я увидела Сенот.

***

Проникающий сквозь деревья угасающий дневной свет, создавал танцующие крапинки огня на поверхности темно-зеленой бездны бассейна, в котором слабо крутились гнилые листья и обломки.
От этого вида я вздрогнула.
Сенот огромен, где-то пятьдесят ярдов в ширину с крутым откосом прямо до поверхности. Я видела фотографии Сенотов, обычно на поверхности были мелкие растения и по бокам лианы.
Этот же совсем другой. Растительности не было, а известняковые стены были абсолютно гладкие и покрыты толстым слоем зеленой слизи.
– Эй! – выкрикнула я. – Гай? Где ты? Я не вижу руины. – Прошу не говори, что это ловушка. Пожалуйста.
"Эмма, дорогая, это самая трудная часть, но ты должна мне доверять".
– Доверять?
"Прыгай в воду".
– Зачеееееем? – Снаружи я была спокойна, но внутри бушевал личностный апокалипсис.
"Я внутри, Эмма. Тебе нужно быть в воде, произнося слова".
Мой мир вновь перевернулся с ног на голову. Могло ли стать еще хуже?
Все это время он лгал?
– Погоди. То есть нет никаких руин? И я должна по-прежнему доверять тебе и прыгнуть в воду?
"Да".
– Ни за что! Я туда не полезу, – сказала я. А затем реальность и ужас всей ситуации в полную силу обрушились на меня.
Одним словом, какого черта я рыскаю по джунглям в чужой стране, чтобы освободить мужчину, о котором мне абсолютно ничего не известно?
Мужчину, который мучил меня всевозможными способами, от ощущения властности которого я не могла избавиться, и от которого должна была бежать без оглядки? Нда. Теперь официально: Эмма Кин – невменяема.
"Прости, что солгал, но ты никогда не пришла, если бы я сказал правду".
– Чертовски верно! Стой. Где. Именно. Ты? – Я заглянула через край – нездоровое любопытство – но внутри никого не увидела. Прикрыв рот рукой, я ахнула.
– Нет. Нет. Нет. – Это не может быть правдой. Такое невозможно! Лишь до такого я бы никогда не додумалась. Все это время я верила в реальность Гая, что он не плод моего воображения.
Но я ошибалась – ошибка из разряда "Плоская Земля" Там никого не было!
Упав на колени, я начала рыдать навзрыд. Это плохо.
"Почему ты плачешь? Эмма ты можешь это сделать".
– Потому что там никого нет. Я – сумасшедшая!
"Нет! Слушая меня..."
– Докажи! – выкрикнула я между истерическими всхлипываниями. – Докажи, что это не психический припадок.
"Нет, Эмма! Нет. Освободи меня, чтобы я все тебе объяснил! Ты не сумасшедшая, клянусь".
Я сдавила кулаками голову.
– Что? Почему бы сейчас все не объяснить? Потому что сейчас потрясающий, гребаный идеальный момент, друг мой.
"Ты ведешь себя иррационально. Выпусти меня, и мы поговорим".
На меня снизошло озарение, похожее на красный, вспыхивающий огонек гигантского размера.
– О, я поняла! – прокричала я в воду. – Ты не собирался мне ничего рассказывать! Дерьмо! Почему я разговариваю с водоемом? Господи!
Я не знала из-за отсутствия ли сна, из-за страха или нескольких месяцев переживаний, или из-за того, что я разговаривала с пустым Сенотом, но уверенность в том, что у головы могли вырасти ракетные ускорители и она стартует с шеи, росла.
Я. Потеряла. Самоконтроль.
– Нет. Знаешь что? Меня это больше не касается. Не мое гребаное дело. Может я прыгну и умру! Все лучше, чем прожить оставшуюся жизнь в дурдоме или с тобой!
"Эмма, успокойся. Кто-нибудь может тебя услышать".
– Кто? Кто, черт возьми, услышит крики сумасшедшей женщины посреди Богом забытых джунглей? – Ик!
Ик!
– О, великолепно. Именно это мне сейчас и необходимо.
"Эмма, я..."
– Нет, отвали. Я покончила с твоими играми разума. Или... моими играми? Я даже не понимаю уже! – Ик!
"Эмма, я могу доказать, что реален и ты не сумасшедшая. Спрыгни и увидишь меня".
А что если я права? Или может так умерла бабушка? Ее заманил какой-то безумный голос в изолированные мексиканские джунгли, где сказал ей прыгать в Сенот Майя на подобии этого.
Я представила ее себе: что-то бормотала под нос и отгоняла комаров, пока вела такой же разговор, стоя у края такого же бассейна.
– Нет, – вслух произнесла я, противореча себе истеричной. – Она не была сумасшедшей. – Она была самым здравомыслящим человеком, который мне встречался в жизни.
И если бы бабушка была здесь, она сказала бы: "Пресвятая Дева, дитя. Ты выжила из ума? Немедленно иди домой!"
И, черт возьми, она была бы права!
– Ладно. Я прыгну, но только при одном условии. Если ты существуешь на самом деле, хочу, чтобы ты исчез. Не желаю больше слышать твоего голоса и даже видеть тебя не хочу или знать кто ты. Твое исчезновение станет доказательством моей вменяемости. Понял?!
"Ты ведь это не всерьез. У меня есть ответы, Эмма. Я могу помочь выяснить, что случилось с твоей бабушкой. Могу восполнить всю ту боль, что причинил тебе".
Невозможно. Целая жизнь психотерапии не восполнит, нанесенный Гаем ущерб. Лучшее на что я смела надеяться – жить, изображая из себя нормальную.
– Серьезно. – Если ты реален, с тобой я не смогу быть полноценной в своей жизни.
Я всегда буду ощущать противоречие, одновременно желая быть с тобой и избавиться от тебя, хотела я добавить, но не стала рисковать открываться по понятным причинам. – Многие годы я была твоей пленницей и не имею представления чем это заслужила, но сегодня все это кончится. Я больше не желаю слышать твой голос. Хочу, чтобы ты ушел. Пообещай или я не сделаю больше ни шагу.
"Эмма. Знаю, я напирал на тебя, но мы так далеко зашли и от тебя многое зависит".
– Нет. Или обещаешь, или я ухожу прочь.
"Я должен увидеть тебя... благополучно доставленную домой, – он долго молчал. – Я не стану обещать".
– Я ухожу! И не пытайся заговорить со мной. Я первым делом иду лечиться в психушку, где меня напичкают столькими лекарствами, что я даже себя не услышу.
Держу пари в Мексике отличная наркота!
"Эмма, ты должна..."
– Нет. Ты бы заткнулся к чертям! Ты ведь даже не реален. Никогда таким не был!
"Эмма, прости, но ты не оставила мне выбора".
Я ощутила прикосновение чего-то мягкого и пушистого к ноге.
– Какого... – Я споткнулась и упала на землю.
В дюймах от моего лица оказалась морды гигантской, черной кошки, которая зашипела на меня. Взгляд ее ярко-зеленых глаз бурил дыру в моей душе. Я кинула быстрый взгляд на воду.
Теперь она выглядела намного привлекательнее. Кошки ведь не любят воду? Я медленно села на колени, вытянув вперед руки.
– Хорошая киска. Стой на месте. – Я осторожна двинулась к краю Сенота.
Вниз падать высоко, но может я смогла бы...
Сделав пару шагов, кошка оскалилась.
– Ну и черт с ним! – Я прыгнула и с громким шлепком ударилась о воду, погружаясь на пару футов вглубь. Вынырнув, я увидела, перегнувшегося за край Сенота, ягуара. Кошка готовилась спрыгнуть за мной вниз.
Без сомнений она хотела поиграть в "человеческую головомойку"[2].
У меня бешено колотилось сердце, и, на мгновение, я забыла о своей небольшой психической дилемме.
Я поискала чем можно в нее бросить – упавшую ветку или магически плавающий камень – но на глаза попались только кроссовки.
Барахтаясь в воде, я стянула ботинок и швырнула его в пушистого зверя. Ягуар зашипел, когда кроссовок ударился о внутреннюю стену Сенота несколькими футами ниже животного.
– Проклятье! – я стянула другой ботинок и бросила. – Христос. Этого просто быть не может! – выкрикнула я. Кошка перегнулась через край; даже если не прыгнет, то она могла бы свалиться внутрь.
Я развернулась вокруг себя, надеясь найти хоть что-то, да что угодно, чтобы бросить в ягуара. Но ничего не было, кроме...
Около стены прямо за мной на воде покачивалось маленькое что-то в виде барабана. Подплыв к предмету, я попыталась прижать его к груди. Сосуд десять дюймов шириной, сделанный из темно-серой керамики, провернулся.
Я притянула сосуд ближе и смогла лучше его обхватить. Одним, усиленным адреналином, движением, я оттолкнулась от стены и через голову кинула сосуд.
И попала прямо кошке в голову.
– Да! – пушистое животное убежало, решив, что я недостойная закуска.
В течении двух потрясающих секунд, я ощущала эйфорическую восторженность, пока не поняла, что все еще в горячей воде... или в вонючей воде Сенота. Да какой угодно.
Я вертелась в бассейне, печально отмечая, что пути наружу не было. Стены покатые, десять футов высотой, скользкие от водорослей. Я застряла.
– Черт же побери, – пробубнила я. – Могло ли быть еще хуже?
Тишина.
– Гай? Эй? – Но не было ни Гая, ни жужжания насекомых, ни щебетания туканов. Это уже за гранью жути. – Гай? Ты здесь? Что мне теперь делать? Я застряла внутри.
И вновь сладостная тишина. Прекрасный способ умереть. За исключением того, что я не готова проститься с жизнью.
Что-то всплыло в голове, что-то что я должна была сделать. Мне что-то говорил Гай. Да! Фраза!
Мимолетная мысль длилась не больше двух секунд, пока до моего сознания доходило, готова или нет, я умру.
Начал образовываться водоворот, будто вода сливалась в трубу, затягивая меня внутрь. Я остервенело била по воде руками, но меньше чем за минуту вода одержала победу.

[1] Как тебя зовут (исп.)
[2] по принципу игры "яблочная головомойка", где играющие ртом достают из емкости с водой яблоки.

Переводчики: inventia, leno4ka3486
Редактор: natali1875