Вы вошли как Гость
Группа "Гости"
Пятница, 29.03.2024, 17:04

Список авторов

Статистика

Онлайн: 5
Гостей: 5
Читатели: 0

Книг на сайте: 3497
Комментарии: 28541
Cообщения в ГК: 239

Глава 6

Глава 6

Твоя жизнь теперь принадлежит мне.
Завернувшись в одеяло, Реган села на край кровати Тана и сосредоточилась на том, чтобы оставаться спокойной. Это было непросто. За свою жизнь она много раз балансировала на краю жизни и смерти, дважды чуть не умерла, но никогда не была так близка к паническому срыву, как сейчас.
Раньше она никогда не боялась за свою жизнь, скорее переживала о своих коллегах и невинных наблюдателях. Но даже тогда страх не затмевал её рассудок и не влиял на боевые способности. Наоборот, он делал её смертельно опасной. Сейчас же ужас парализовал её, потому что всё, о чём она могла думать – это ребёнок.
– Дыши, – пробормотала она сама себе, – просто дыши.
Реган медленно вдохнула, считая до трёх, а за тем не спеша выдохнула. Этому трюку её научил эгидовский доктор, чтобы бороться с припадками обсессивно-компульсивного расстройства[1]... такими, как сейчас, когда в голове застревает какая-то навязчива мысль. Она всё время будет крутится в мозгу, как заевшая пластинка, пока Реган не возьмёт себя в руки, отвлечётся на что-то, или найдёт способ расслабиться.
Прямо сейчас её ритуалом для расслабление стало медленное дыхание, но это поможет только на некоторое время. Как только она прекратит считать, паника опять захлестнёт её, и уже другие, более неприятные мысли завертятся в голове, что-то совсем из ряда вон выходящее, вроде того, если она не сможет обить мяч от пола пять раз и не сбиться, то её ребёнок умрёт.
Реган уже давно боролась с припадками ОКР, но её случай был далеко не типичен. Доктора никак не могли разобраться во всём этом, и не только потому, что симптомы и поведение девушки сбивали их с толку, но и из-за того, что она не могла принимать лекарства от болезни. Чёрт, она вообще не могла принимать никаких лекарств.
У неё и до беременности всегда были странны побочные эффекты, даже на такие простые лекарства, для которых не требовался рецепт, как, например, аспирин.
Выдох. Вдох. Выдох. Думай, как отсюда выбраться. Вдох. Выдох.
Мобильный телефон! Поднявшись, она сунула руки в карманы брюк. Ничего. Он должно быть выпал из кармана, когда Танатос тащил ее, словно пещерный человек, в свое логово, чтобы убить.
Вдох. Выдох.
Он также забрал единственное оружие, которое Реган могла против него использовать, когда выбил кинжал из ее руки.
Вдох. Выдох.
Чего бы она не отдала за кусок пергамента на ее ночном столике.
Дверь открылась и больше не было ни вдохов, ни выдохов. Ее дыхание застряло в горле, когда в комнату вошел Танатос с мрачным выражением лица и натянутым подобно тетиве телом.
– Ты должна кое-что объяснить. – Его голос был похож на раскаты грома.
Когда Тан захлопнул дверь перед носом Ареса, Реган сохраняла безразличие, хотя на самом деле, изнутри готовилась к торнадо категории ЕФ-5
[2].
– Может сначала ты начнешь с объяснений? – ответила она вопросом на вопрос. – Например, как ты меня нашел? Штаб-квартиры Эгиды всегда держались в секрете, даже для вас, парни.
Должно быть, он очень сильно сжал зубы, потому что мышцы на его челюсти дернулись.
– Я почувствовал что-то, что привело меня туда. – Взгляд Тана скользнул к ее животу. – Это был он.
Реган нахмурилась.
– Ты не знаешь мальчик ли это.
– Ты звала его Жеребенком. Но даже если бы и не звала, я знаю. Я могу его чувствовать.
Ладно, Реган не понравилось, что у Танатоса была более сильная связь с ребенком чем у нее. Она читала ребенку на ночь, проигрывала для него музыку, рассказывала о чудесах – и опасностях – мира, в котором он вырастет. Как мог Танатос знать о ребенке всего пять минут и уже чувствовать его?
С другой стороны, может это и хорошо. Если он чувствует жизненную силу ребенка, то, может, позволит им жить. Ребенок снова проделал один из своих убийственных пинков и Реган вздохнула. Как и раньше в клетке, Тан двинулся вперед, но в этот раз, он больше не стыдился прикасаться к ней.
– Это просто пинок, – пробормотала она. – Думаю, у него могут быть копыта вместо ног.
Голос Тана стал резким словно лезвие станга.
– Даже не шути об этом.
– Я не шутила. – Ну, она вроде не шутила. Реган надеялась, что у ребенка не будет копыт, но учитывая, что мать Танатоса была демоном, а отец Реган... не демон, но... да. Кто знает какие вещи могли проявится в ДНК маленького Жеребенка?
Танатос отошел назад, грохоча ботинками по полу.
– Зачем ты это сделала? И не лги мне, Реган. Арес сказал, что ты намеревалась соблазнить меня и забеременеть. Почему? И почему искренне обо всем не рассказала, когда впервые пришла ко мне?
Чертов Арес. Вся эта ситуация постоянно запутывалась все больше.
– Потому что мы нашли доказательства с намеком на то, что ребенок Всадника и Эгидовки может остановить апокалипсис, и там было указано, что ты не должен знать о младенце.
Танатос прищурился, пока глаза не превратились в тонкие щелочки.
– Какие еще доказательства?
– Сфабрикованные, – созналась Реган. – Мы потом узнали, что это подстроил твой брат-подонок. Теперь мы знаем: он обвел нас вокруг пальца и заставил думать, что мы должны уложить тебя в постель, а он получил бы то, чего хотел – твою разрушенную Печать.
Изо рта Тана посыпались все возможные виды ругательств, некоторые на неизвестных Реган языках.
– Тебе так чертовски повезло, что мы ошиблись на счет того, что сломает мою Печать.
Снова выругавшись, Тан провел рукой по волосам.
– Ты ведь понимаешь, что на самом деле создала мой агимортус? Ты знаешь это, верно? Ты в курсе, что если агимортусом является человек, то его смерть разрушает Печать, – сказал он, и да, Реган была осведомлена об этом.
– Итак, Мор провалился со своей попыткой сломать мою Печать, уложив меня в постель, но теперь у него есть реальная возможность – это сделать.
Реган хотелось, чтобы он убрал доспехи. Тан и без них был достаточно пугающим, но в полном облачении он был еще больше, прочная стена воина без уязвимостей.
– Мы знаем. Но, надеялись, что Мор не узнает о существовании этого ребенка. – В желудке поднялась тошнота, когда Реган вспомнила все, что произошло в штаб-квартире. – Каким-то образом, твои вампиры все же узнали. Сегодня ночью один из них пытался убить меня и ребенка.
Танатос рассмеялся.
– Невозможно. Ни один из моих вампиров не навредит ребенку, если знает, что он мой.
– Один пытался.
– Сказал же, невозможно.
Упрямый осел.
– Тебе не приходило в голову, что не все твои слуги преданы тебе? Один из них дал мне вино с наркотиком.
– Это был двойник. Мои вампиры верны мне.
Реган взглянула вверх, ненавидя себя за то, что собиралась взорвать его убеждение о преданных вампирах.
– Там были два дневальника. Один из них спас меня от второго. Он сказал, что собирается отвести меня к тебе.
Тан ухмыльнулся.
– Видишь? – Потом его улыбка пропала, сменившись жесткой, мрачной линией. – Что там делали мои вампиры?
Дерьмо. Она попалась.
– Эгида их пленила, – пробормотала Реган.
– Что? – От крика Тана, ей пришлось отступить назад. – Ты рассказала Эгиде о моих дневальниках?
Он пригвоздил ее к месту взглядом, пронзающим словно стрела.
– Думаю, мне не стоит удивляться, учитывая историю твоих предательств. Вы эгидовцы просто не можете остановиться и не обманывать нас, не так ли?
С этим она поспорить не могла, потому что он был прав. Реган столь многое из случившегося хотела изменить, но лучшее, что она могла сделать – защитить невинную жизнь, появившуюся в результате махинаций Эгиды.
Она подскочила, когда в дверь заколотил кулак. Арес не стал ждать приглашения. Он распахнул дверь и как только вошел в комнату, та стала до невозможности тесной.
Реган не видела ни его ни Лимос со свадьбы... все общение со Всадниками проводилось через Кинана, и она не знала, что Арес к ней чувствует.
О-о, Реган знала, что он изо всех сил попытается убедится в безопасности ребенка, но ее саму он мог ненавидеть как и Танатос.
– Все в порядке?
– Очевидно, – рыкнул Танатос, – раз я не убил ее, то да, все в порядке. Тебе не стоило тут слоняться.
Пожалуйста слоняйся... Реган осторожно двинулась к Аресу. Может он заберет ее отсюда и вернет в штаб-квартиру.
Хотя, если Танатос мог чувствовать ребенка, он мог бы найти ее везде, куда бы она не пошла. Она нуждалась в своего рода опеке. Пристальный взгляд Танатоса сосредоточился на ней как ястреб, и хотя он не двигался, чтобы задержать ее, у нее создалось впечатление, что он был готов наброситься, попытайся Арес её схватить.
– Мы должны охранять Реган. – Арес протянул ей руку. – Теперь, позволь мне забрать ее обратно в Эгиду.
Она начала двигаться к нему, но Танатос встал между ней и Аресом.
– Она остается здесь.
– Не вариант, – проворчал Арес. – Есть причина, по которой ты живешь здесь, в безлюдном месте. Люди не в безопасности возле тебя.
– Я никогда не убью своего собственного ребенка, – сказал Тан. – Как ты мог так думать?
– Я знаю, что не убьёшь, – возразил Арес мягко. – Не преднамеренно. Но иногда после того, как ты в ярости и убиваешь, ты возвращаешься домой все еще смертельно опасным. Ты помнишь, как однажды нам пришлось прятать Кару от тебя подальше?
– Это другое. Кара не мой ребенок. – Танатос ударил стену кулаком. – Если бы ситуация была обратной, если бы Кара была беременна твоим сыном, то ты бы упустил ее из вида? Отпустил бы туда, где она могла быть уязвима для Мора?
– Никогда, – признал Арес. – Но и нет никакой опасности, что я могу случайно убить ее.
– Танатос, – произнесла Реган. – Эгида защищала меня почти девять месяцев. Они справятся еще несколько недель. Даже с сегодняшней потасовкой, я в большей безопасности там, чем здесь с твоими вампирами.
– Я докопаюсь до истины относительно этого. Мои вампиры не тронут тебя снова.
Она фыркнула.
– Просто позволь мне вернуться. Ты сказал, что можешь почувствовать ребенка, таким образом, я никогда не буду вне твоей досягаемости.
– Я не глуп, Эгидовка. Ты используешь магию Эгиды или другое дерьмо, чтобы защитить себя так, что я не смогу чувствовать своего сына.
Она надеялась, что на её щеках не проступил предательский румянец.
– Это глупо.
– Тан, – начал Арес, – позволь мне забрать Реган. Лучше если ты не будешь привязан к ребенку.
– Почему нет?
О, Бог, Реган не хотела делать этого. Только не тогда, когда он так возбужден.
– Почему нет? – повторился Тан, на сей раз его вопрос походил на угрозу.
– Потому что я не собираюсь оставлять его себе. – Сделав глубокий, бодрящий вдох, Реган шагнула вперед. – Кто-то другой будет растить нашего ребенка.
Просто невероятно!
Танатос уставился на Реган и Ареса в недоверии. Он не был даже уверен, что сможет обрести дар речи. Поэтому вместо того, чтобы говорить, он сунул руки в волосы и принялся вышагивать по комнате.
Жуткое напряжение скручивалось в нем до крайней степени, частично из-за гнева, частично глобального насилия и смерти, частично сексуальной потребности. В том же духе Арес сжимал и разжимал кулаки – признак того, что он чувствовал напряжение. По любому, где-то вспыхнули бои.
Конечно же, Тан вышагивал по комнате пытаясь не слететь с катушек, а Арес обернулся к двери.
– Мне пора. Я пришлю Лимос.
– Мне не нужна нянька
– Мы поговорим об этом, когда я вернусь.
– К чёрту разговоры, – огрызнулся Тан. – Почему вы встали на сторону Реган, вместо того, чтобы поддерживать меня?
Арес стукнул кулаком по дверной раме, но не повернулся лицом к Танатосу.
– Веришь, или нет, но всё это мы делаем ради тебя, брат. Что ты будешь делать, если что-то произойдёт с младенцем, из-за тебя, или потому, что он уязвим для Мора? Я знаю, каково это, терять ребёнка, и клянусь всеми падшими, что постараюсь сделать всё возможное, чтобы подобное не случилось с тобой. Ты и этот ребенок – наши приоритеты, и пока Реган не родит, она – часть этого соглашения.
Арес вышел из комнаты, оставив его наедине с Реган.
– Послушай меня, Танатос...
– Скажи мне, кто этот, кто-то еще, который будет воспитывать нашего сына? – Долгое молчание затянулось, и гнев о котором говорил Арес прорвался. – Кто?
– Ненужно кричать, – отрезала она.
Он повернулся к ней, и хотя в ее глазах вспыхнул страх, она не сдвинулась с места, даже тогда когда он подошёл вплотную касаясь её большого живота.
– Ты носишь моего сына. И надеешься, что я буду сидеть сложа руки, пока ты выбрасываешь его как мусор, продолжая свои интриги.
– Как ты смеешь предполагать, что я выброшу ребенка!
– Что я еще должен думать? Ты хочешь этого ребенка?
На мгновение ее рот беззвучно открылся.
– Я не хочу быть матерью, как средство для достижения цели.
– Это не ответ. Позволь мне сформулировать по-другому. Когда ты намеревалась обольстить меня, ты хотела этого ребенка?
Она колебалась, глядя в сторону прежде, чем встретить его пристальный взгляд.
– Нет.
Ее ответ увеличил трещину в его самообладании. Ни один ребенок, преднамеренно запланированный, не должен быть нежелательным.
– Значит, ребенок – только средство для достижения цели для Эгиды. Пешка. А ты – племенная кобыла.
– Это немного грубо.
– Тогда успокой меня.
Она сделала шаг назад, и он двинулся за ней, сохраняя давление.
– Я добровольно вызвалась спасти мир.
– Ты добровольно вызвалась сыграть шлюху для своих коллег, – проворчал он, получая извращенное удовольствие от ее вздохов негодования. – Вот что я предлагаю. Ты останешься здесь, пока не родишь, и затем оставишь ребенка со мной, пока я не решу твою судьбу.
– Катись в Ад. – Её слова слетали с губ как метательные звёзды демонов Низул – невероятно быстрые, с остро заточенными краями, покрытыми кислотой.
– Ты заполучила мое семя обманом. Ты не заберешь моего ребенка, также. – Он терял к ней уважение. – Это была твоя идея? Или, когда Эгида подошла с предложением, ты так отчаянно нуждались в члене, что ухватилась за возможность трахнуть меня? Сколько мужчин ты трахнула ради своей работы? Как часто ты работала шлюхой для Эгиды?
Реган ударила его так сильно, что он сделал шаг назад.
– Как ты смеешь?
– Как я смею? – Он схватил ее за запястья и прижал к стене, хотя и сдерживая свою силу, не желая её притеснять. – Ты действительно собираешься играть убежденную в своей правоте, оскорбленную сторону? Ты обокрала меня, Реган. Ты украла мою девственность, и мое семя. Ты и твои коллеги составили план, воспользоваться этим невинным ребенком, зачатым как средство для достижения цели, и бросить его, когда потребность в нем отпадет.
– Это не правда, – выдавила она. – Это средство для достижения цели делает его самым важным человеком на планете, даже если это происходит не так, как мы ожидали.
– Он важен потому что, если он умрет, моя печать сломается. Но в глазах Эгиды, это – единственная причина, почему он важен. Ему изначально предначертано стать инструментом, и теперь он – план, пошедший не так, как надо.
– Все может пойти не так, но мы сделаем все правильно. Я обещаю тебе. У него будут любящие мать и отец, Танатос. Я отдам его Кинану и Джем. Они будут охранять его от Мора и дадут ему дом, жизнь и семью, которые я не могу.
Это был не просто удар под дых.
– Я дам ему дом, жизнь и семью.
– Ты шутишь, верно? Посмотри вокруг, всадник. Ты живешь в этом безлюдном месте. Ты убил почти всех на острове. Твои вампиры будут его нянями? Души в твоей броне будут петь ему колыбельную? И что произойдет, если дядя Мор зайдет в гости? Ты надеешься, что он просто даст тебе воспитывать этого ребенка в мире? Всё зло на планете, попытается найти и убить этого ребенка, чтобы сломать твою печать, и первым куда они заглянут, это – твой дом. – Она глубоко вдохнула, больше распаляясь для тирады. – А что, если Мор каким-то образом найдет агимортус Лимос и сломает ее Печать? С двумя сломанными другие две сломаются по принципу домино, правильно? Следующий твой. Что произойдет с ребенком тогда?
Если печати Ареса и Танатоса сломаются по цепной реакции после первых двух сломанных печатей, то и Кара и сын Тана будут вовлечены во всё, будучи агимортусоми.
И шансы, что "вовлечены" будет малоприятным. Если посмотреть на Мора, злые Всадники стремились уничтожить все доказательства своего счастливого прошлого.
– Если моя Печать сломается, то не будет иметь значения, где он живет. И я могу справиться со всем остальным. Включая Мора.
– Это не сработает, Тан. Мы должны сохранить ребенка в тайне и безопасности. Он будет у Кинана.
– Нет, никогда.
– Ты слепой дурак, – выплюнула она. – Это не о тебе или мне. Речь идет о том, что лучше для ребенка.
– Тебе следовало думать об этом, прежде чем вынудить меня тебя трахнуть. – Он швырнул грубые слова в нее как оружие, и ее почти незаметное вздрагивание сказало ему, что цель достигнута. Но за долю секунды она пришла в себя, вздёрнув подбородок в упрямом вызове.
– Я тебя не заставляла. Ты сказал, что хочешь этого. – Она заморгала, словно пыталась сдержать слёзы, но Тан знал лучше. Реган не плакала. – Ты сказал, что хотел меня так как никого и никогда в жизни, и ты собирался поддаться соблазну.
Боже помоги ему, он её хотел. И по правде говоря, он злился не из-за секса... он взбесился из-за обмана. Но Тан не был готов разделить эти два понятия.
– Я был под воздействием наркотиков.
– Ты тоже был под наркотиком, когда мы чуть не занялись сексом в спортзале? Когда ты сорвал с меня нижнее белье и заставил кончить на твоей руке? Когда ты кончил – два раза – в моей руке?
От воспоминаний по коже Тана распространилось горячее покалывание, а член напрягся в ответ на ее слова.
– Это другое.
– Ну, откуда мне было знать? Ты постоянно тащил меня в свои объятья. И еще эта... книга с эротикой про Всадников. Демоница, которая написала ее, хвасталась, что сыграла с вами, парни, в "тройничок"... – Реган снова моргнула. – Как она это сделала, если ты был девственником?
– Мы с братьями и сестрой можем изменять воспоминания. Я заставил ее думать, что у нас был секс.
Дыхание Реган застряло в горле.
– Я не знала. Если бы...
– Тогда что? Ты бы отказалась от своего безумного плана заполучить мое семя?
Долгое время она просто смотрела на него, потом отвела взгляд.
– Мне жаль, Танатос. Я изменила свое мнение. Я не хотела следовать плану, – сказала Реган, уставившись на матрас. Может она вспоминала, что они на нем делали. – Не после того, как начала тебя узнавать.
– Совесть замучила? – фыркнул Тан. – Я был бы намного более снисходительным, если бы ты не убежала. Правда была бы намного полезнее, когда я лежал там, измученный и удовлетворенный.
Измученный, да... но теперь, когда он подумал об этом, удовлетворенный... не очень. У него забрали невинность и его Печать не разрушилась, так что он готов был снова заняться сексом. Черт, он сдавался бы снова и снова, если бы Реган залезла на него и начала объезжать на матрасе.
– Ты хотел, чтобы я призналась, в чем-то подобном, после того как пригрозил сломать мне шею? Сказать тебе правду я не могла.
Мда, он помнил, как лежал на кровати, обездвиженный пока его души боролись за освобождение из-под ее душевного оружия, и говорил Реган, что свернет ей шею, как только освободиться. И все же, Реган могла провести немного больше времени объясняя то, что тогда произошло.
– И в ответ ты решила убраться подальше?
– Признаю, – пробормотала она, – я могла поступить лучше, и если бы могла все изменить, то изменила бы, но не могу.
Могла поступить лучше? Хуже уже быть не могло.
– Нет, ты не можешь ничего изменить, но можешь сделать это для меня.
Реган подняла голову, глаза с золотистыми крапинками широко распахнулись.
– Как?
Улыбаясь, Тан схватил ее за плечи и резко дернув к себе, чтобы сказать прямо в ухо. Она не пропустит и слова из сказанного.
– Ты, – сказал он возле шелковистого совершенства ее кожи, – должна мне восемь месяцев жизни, которые у меня украла. С этого момента, ты мне их вернешь.
– Я-я не знаю, чего ты от меня ожидаешь.
Тан прикусил мочку ее уха и глубоко вдохнул, чувствуя в запахе ее нервозность, и мягкий, женственный аромат ванили, свойственный Реган. Воздух в его легких превратился в пламя, когда по жилам разлилась похоть. Он мог злиться на нее, мог даже ненавидеть. Но физическая реакция на нее была той же самой, что и первый раз, когда Тан увидел Реган.
– Ты станешь меня ублажать, – он получил какое-то странное, темное удовольствие от ее резкого вдоха. – Когда я захочу. И будешь исполнять любые капризы.
Она дернулась в его руках.
– Я не думаю...
– Да, ты и вправду не думаешь? Потому что если бы думала, то в первую очередь не вляпалась бы во всю эту хрень. Так что следующие восемь с половиной месяцев ты будешь моей, – он слегка укусил ее за подбородок, смягчая боль скольжением языка. – Каждую. Ночь.
– Ты сумасшедший.
– Нет, – ответил он, когда отпустил ее и направился к двери. – Я чертовски зол. Здесь есть разница. Если бы я рехнулся, тебе не надо было бы меня так бояться.

[1] Обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР, невроз навязчивых состояний) – психическое расстройство. При ОКР у больного непроизвольно появляются навязчивые, мешающие или пугающие мысли (так называемые обсессии). Он постоянно и безуспешно пытается избавиться от вызванной мыслями тревоги с помощью столь же навязчивых и утомительных действий (компульсий).
[2] ЕФ-5/Ф5 торнадо – Шкала Фудзиты или просто F-шкала используется для классификации торнадо по скорости ветра и по нанесенному урону. Максимальная категория F5. Скорость ветра 116,5-142,5 м/с (419-512 км/ч). Невероятно мощный торнадо. Полностью разрушает население пункты до основания.

Переводчики: silvermoon, katrinaSkas, navaprecious, natali1875
Редактор: natali1875

Всего комментариев: 7
Terentevanna | 14.08.2014 | 09:57
6
+ (+1) -
Спасибо за перевод
похоже сменился переводчик,
navaprecious | 18.08.2014 | 01:01
7
+ (+1) -
Почему вы так решили, можно поинтересоваться?
moon | 12.08.2014 | 08:24
5
+ (0) -
Спасибочки!!!
До некст главки девочки!
таронто | 11.08.2014 | 23:31
4
+ (+1) -
Спасибо огромное за перевод.вся извелась от нетерпения biggrin
Так оперативно были переведены 5 глав что вы нас избаловали.
Катерок | 10.08.2014 | 08:46
3
+ (0) -
главка просто супер))спасибо огромное))
leilashka | 10.08.2014 | 00:11
2
+ (0) -
спасибо большущее за перевод!!!
HIKARI | 09.08.2014 | 23:50
1
+ (0) -
спасибо за перевод новой главы!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация | Вход
Вверх