Вы вошли как Гость
Группа "Гости"
Пятница, 29.03.2024, 09:09

Список авторов

Статистика

Онлайн: 5
Гостей: 5
Читатели: 0

Книг на сайте: 3497
Комментарии: 28541
Cообщения в ГК: 239

Глава 39

Глава 39

Перед Танатосом из тумана восстал массивный черный греческий храм. Его окружали почерневшие столбы и здания, такие знакомые, и все же Тан не мог вспомнить.
Через несколько шагов, когда туман рассеялся, он понял, что находится в Афинах. Не в настоящих Афинах, а в имитации земли, где все было испорчено злом и смертью.
Танатос должен был чувствовать себя как дома, не так ли – с горечью подумал он.
Идесс с легкостью согласилась помочь ему, и пока Тан нес мертвое тело Реган в своих объятьях, а ее душу в своей броне, Идесс в жесте поддержки и утешения коснулась его спины.
– Спасибо за то, что спас меня от Мора.
Он не хотел это обсуждать, но брат Тана пытал ее и девушка заслуживала большего нежели молчание.
– Извини за то, что он с тобой сделал. Мор так же отчаянно хотел найти нашего отца, как и я. – Хотя цель Мора скорей всего состояла в том, чтобы не столько уничтожить их отца, сколько получить доступ к Шеул-гра. Более того, он хотел избавиться от всего личного.
– Почему ты хотел найти Азагота?
Тан безучастно уставился вперед.
– Теперь это уже не имеет значения. – Да, он хотел встретиться с отцом по многим причинам, но эти причины больше не были столь важны.
Выражение лица Идесс стало жестким.
– Ну, Мор никогда бы не смог его найти. Я бы ни слова ему не сказала. – Ее сила напомнила Тану о Реган, и он чуть запнулся, приближаясь огромными шагами к храму.
– Ты уверена, что мне нужно принести ее тело с нами? – хрипло спросил он.
Грустная улыбка Идесс почти сломала его в очередной раз. Да, он плохо воспринял это, когда она сказала ему, и еще хуже, когда ему пришлось оставить своего сына в имении.
Мальчишка теперь стал частью сердца Тана, и находясь вдали от него оно, казалось, переставало биться.
– Нет, – созналась она, – но если он увидит тебя с ней, твоя боль может стать более... реальной... для него. – Идесс двинулась вперед. – Он не самый добрый человек из всех кого ты встречал, поэтому тебе придется использовать любое преимущество.
Кинг-конговские двойные двери распахнулись перед ними, и насколько мог видеть Тан, впереди простирались бесконечные коридоры. Как и снаружи, здесь все было черным, за исключением того, что внутри храма все поверхности сверкали.
Комнаты и залы были заполнены статуями людей и демонов, запечатленных в момент агонии, а из фонтана, возле которого они проходили в гигантском холле били струи крови.
– У твоего папаши интересный вкус в искусстве, – пробормотал Тан.
– Интересный не то слово. – Идесс провела его лабиринтами однообразных коридоров. – Вы уже выбрали имя?
– Имя?
– Для твоего сына. – Ее улыбка сияла теплотой. – Он прекрасен.
– Ага, – прохрипел Тан. – Он такой. И нет, мы не обсуждали имена.
– Уверена, что бы вы не выбрали, оно идеально ему подойдет. – Идесс остановилась перед дверью – откуда она знала которая из сотен одинаковых дверей мимо которых они прошли была верной, Тан не мог представить – и потянулась к ручке. – Готов?
Словно почувствовав его состояние, Реган напомнила о себе – тепло распространилось от брони к коже Тана. 
– Насколько это возможно.
Идесс открыла дверь и они перешагнули порог яркого и красочного подобия офиса.
Высокий черноволосый мужчина стоял перед аркой, которая выглядела так будто была вырезана в стороне тоннеля, и наблюдал как гриминьоны сопровождают души умерших демонов словно на конвейере.
Мужчина поднял руку и парад остановился.
Танатос задержал дыхание, когда парень повернулся к ним. 
– Идесс. Дорогая, рад тебя видеть.
– Отец. – Почтительно кивнула она.
Азагот перевел свой льдисто-изумрудный взгляд на Танатоса. 
– Смерть. Интересно наконец-то встретится с тобой. – Он махнул на людей в туннеле. – Ты прислал мне столь многих моих подданных.
– Я делаю все, чем могу помочь, – сухо ответил Тан. – И теперь мне нужно от тебя то же самое.
Одна из черных бровей поползла вверх.
– Предполагаю, что это имеет нечто общее с трупом, который ты с собой таскаешь?
Труп. Стикс на руке встал на дыбы, но его действия отображали не внезапную вспышку ярости Танатоса, а его собственную. В какой-то миг, жеребец научился любить Реган, и он не оценил пренебрежительные холодные слова, так же, как и сам Танатос.
Идесс предупреждала Тана на счет парня, поэтому он сдержал свой нрав. Он мог разорвать Азагота на кусочки после того, как получит то, чего хочет.
– Она мать моего ребенка. Она стала бы моей женой. Но я убил ее.
– Почему? – С видом абсолютной незаинтересованности, Азагот сложил руки на груди. – Она предала тебя? Согрела чью-то постель? Может одного из твоих братьев?
Танатос собирался задушить этого мудака. 
– Она родила, – прохрипел он. – Я пытался ее спасти.
– Значит, говоришь она теперь в твоей броне. – Он запнулся. – И что ты хочешь, чтобы я с этим сделал?
– Я хочу, чтобы ты убрал ее оттуда и позволил перейти на Другую Сторону, вместо того, чтобы твои гриминьоны забрали ее в Шеул-гра.
– И зачем мне это делать?
Ладно, Тан собрался выложить карту, которая как он надеялся была тузом.
– Потому что ты мой отец.
Идесс резко повернула голову и уставилась на него. Азагот смотрел на него какое-то время, и у Тана сложилось впечатление, что чувак намеренно позволял ему попотеть.
– А у тебя есть яйца, раз уж ты пришел ко мне и ждешь услуги от отца, которого никогда не встречал.
– Значит это правда?
Азагот рассмеялся.
– Нет. Я не ваш отец. Я бы запомнил если бы трахнул Лилит. Эта сука столетиями таскалась за мной.
Чёрт, это был единственный козырь Тана. Крыть больше было не чем. Будь на месте Азагота кто-либо другой, Танатос бы угрожал, пытал, был до тех пор, пока тот бы не согласился помочь.
Но перед ним стоял тот, кто владел силой управлять душами, а это значило, что он мог мучить Реган и всех, кто дорог Танатосу целую вечность.
– Пожалуйста, – Танатос прижал безжизненное тело Реган ближе, словно она могла защитить его от необходимости умолять. – Я сделаю всё, что угодно.
– Все что угодно? Даже сына своего мне отдашь?
Горячий огненный шар осел в желудке Тана, а внутри, он чувствовал будто его избивают кулаками. Кулаки Реган.
– Все, кроме этого, – рыкнул он.
– Но именно этого я хочу.
Внутри доспехов, Реган вцепилась в Тана ногтями. Ей не стоило беспокоится. Никто не заберет их сына.
– Катись к чёрту, Азагот, – Тан направился к двери, пока совсем не обезумел и не замочил ублюдка.
– Танатос, подожди, – Идесс подошла к отцу, сложив руки словно в молитве. – Танатос спас мне жизнь.
Прекрасно. Была веская причина, почему Тан об этом не упоминал. Нет ничего хуже, чем сообщить отцу, что твой брат жестоко пытал его дочь.
Азагот прищурил глаза.
– Объясни.
Танатос замер от такого приказа, но поумерил свою гордость до того, как успел испортить единственный шанс спасти душу Реган. 
– Ты ведь знаешь, что Мор пытался уничтожить Шеул-гра.
– Конечно, – ответил Азагот, развернувшись к камину, который горел но не давал жара. – Сюда доходят слухи.
– Отец, – произнесла Идесс, – Мор отлавливал Мемитимов и пытал их, чтобы узнать место расположения твоего царства.
Азагот совершил трюк, напоминающий фильм "Экзорцист". Он повернул голову к Идесс – развернув на 180 градусов, хотя его тело в это время не двигалось. Глаза Азагота почернели, полностью скрыв белки, и тогда он заговорил, опасным, страшным хриплым голосом:
– Он осмелился вредить моим детям? – наконец его тело повернулось за головой. – Он поймал тебя?
Идесс кивнула.
– Если бы не Танатос, Арес, Лор и Ривер, то я бы всё ещё висела на колючей проволоке.
Рык Мрачного Жнеца заставил души и гримионов в тоннеле бросится врассыпную.
– Сбрось свои доспехи, – резко приказал он Танатосу.
– Зачем?
Азагот практически плевался огнём.
– Затем, что я приказал.
Неохотно Тан повиновался.
– Что теперь?
– Снимай одежду.
Тан сжал челюсти чтобы сдержать ругательства. Если Азагот захочет сексуальных услуг... Тан вздрогнул, но осторожно опустил Реган на пол и разделся. Никогда в жизни Танатос не чувствовал себя настолько обнаженным, чем в то время пока Азагот кружил вокруг него, по пути очерчивая пальцем кожу Тана.
По крайней мере, Идесс отвернулась. Интересно, заставит ли отец присутствовать свою дочь при том, что будет происходить.
Тан гадал, позволит ли ему Идесс после всего убить её отца.
– Я знаю твой секрет, Всадник, – произнес Азагот и встал за ним, и, прижавшись телом к спине Тана, прошептал на ухо: – Знаю, что ты праотец всей расы вампиров. Иногда сюда попадали и твои дневальники.
– Это уже больше не секрет, – выдавил он.
– И то правда. А знаешь ли ты, что за мной последнее слово в решении, будет ли истреблён тот или иной вид? – Чёрт побери, нет. Танатос этого не знал. – Но ты знаешь, что я уничтожил все виды, которые не имеют права на существование. Хочешь знать, почему я не истребил вампиров?
– Почему?
– Потому что, как и мои Мемитимы, они являются прекрасным сочетанием добра и зла. Они сбалансированы. Да, они сами выбирают, на какую сторону стать – добра или зла, но это же относится и к людям. И я позволил им существовать, хотя когда о твоей тайне узнают на Небесах, то отдадут приказ уничтожить всех вампиров, а я окажусь по уши в дерьме за то, что знал всё это время.
– И что ты сделаешь тогда?
Вместо ответа Азагот продолжил рассматривать тело Танатос, время от времени останавливаясь, чтобы обрести линии той или иной татуировки. Ну и конечно, больше всего его интересовали рисунки на задницы. Ублюдок.
– Они неповторимы. Я их хочу.
– Я бы привел тебе своего мастера, но она мертва.
– Я знаю, но это бы всё равно не имело значения. Я хочу твои.
– Почему?
Азагота зашипел:
– Пусть тебя не волнуют мои причины. Но уверяю тебя: Ты дашь и не то, что я желал на протяжении очень долгого времени.
Танатос был чертовски уверен, что Азагот мог получить гребаное тату когда бы не пожелал. Очевидно, ему нужно было что-то особенное от рисунков Тана. И отдать их, скорее всего, было очень, ну очень плохой идеей.
Не важно.
– По рукам.
– Эту, – сказал Азагот поглаживая пальцем крылатого змея на бедре Тана.
Агония пронзила Тана когда татуировку вырвало из его плоти, а потом последовали муки от воспоминаний, которые она подавляла.
Образы и эмоции были острыми, резкими, и Тан пошатнулся от взрыва того дня, почти тысячу лет назад, когда он вырезал целый легион мужчин, чьим символом был крылатый змей.
– И эту.
Танатос зашипел, ибо острая боль мук оказалась еще сильнее в этот раз. Азагот забрал лук, который заглушал воспоминания об убийстве его отца.
Азагот забирал татуировки еще с десяток раз, и каждый раз Тан почти падал на колени. Он задавался вопросом, могла ли Реган чувствовать его боль, или все же была ограждена от его эмоций, когда исчезла броня.
Наконец, Азагот шагнул назад и разорвал свою рубашку. Грудь падшего ангела украшали четырнадцать татуировок Тана.
– Вся красота и почти без боли, – задумчиво проговорил Азагот. – Круто.
– Говори за себя.
Азагот наклонил голову, изучая Тана своими оценивающими глазами.
– Представляю как тебе сейчас больно.
– Переживу. – Тан надел штаны.
– Да, будешь. Ты проживешь остаток жизни не сделав себе ни одной татуировки.
Одевая рубашку, Тан замер.
– Почему?
– Потому что ты жульничал на протяжении пяти тысяч лет. Смерти, которые ты сеешь кругом, должны что-то значить. Должны заставлять тебя страдать. Вместо этого, ты хоронишь их глубоко в себе и ничего не чувствуешь. Это меня бесит.
Боже правый, Реган говорила ему то же самое. Тогда он отмахнулся от неё, поскольку как человек, она не могла постичь каково это, убивать на протяжении пяти тысяч лет. Краска стыда залила его лицо.
Азагот поумерил свое гнев, и его голос тоже стал тише.
– Я понимаю почему ты это делал. Ты рос среди миролюбивых людей. Принять смерть и жестокость тебе было особенно трудно. А ты, из всех своих родственничков, больше всех познал и то и другое. Так что возмещал боль единственным путём, которым мог. Но продолжать ты не можешь. Это уговор. И ещё, ты пообещаешь, что больше не будешь создавать дневальников. Когда эти ублюдочные небожители придут ко мне и спросят, почему я не истребил вампиров, то я смогу ответить, что, поскольку убить тебя нельзя, ты всегда сможешь создавать новых дневальников, даже если я сотру с лица земли весь вампирский род. Поэтому ты пообещал больше их не создавать, бла бла бла. Это хорошая сделка, соглашайся, или уходи.
– Я согласен.
Азагот склонил голову.
– Ты так быстро это сказал. Но как ты можешь гарантировать, что не сделаешь больше, если ты обращаешь вампиров во время неконтролируемых приступов смертельной ярости?
Танатос закрыл глаза, попавшись в ловко расставленную паутину Азагота.
– Я смогу. Я стану медитировать или буду путешествовать с адскими гончими, которые могут меня укусить... – Он открыл глаза и встретился с безжалостным взглядом Азагота. – Пожалуйста.
– Дурак. – Фыркнул Азагот. – Разве за свою древнюю жизнь ты ничему так и не научился? Все имеет свою цену. Ты создаешь жизнь, значит плати. Вспомни время, когда ты впервые создал вампира.
Тан порылся в тайниках своего мозга и нашел кучу гадости. Но там было одно воспоминание, искра из которой началось все это.
– На меня наложили проклятие Всадника. У меня появились клыки, и я был зол. Я укусил парня и выпил его. Он же вернулся в качестве дневальника.
– Был ли ты тогда в смертельной ярости?
– Нет. Это еще не началось... – Тан глубоко и сильно вдохнул. – Приступов не было пока я не обратил первого дневальника. Они не... святой ад. Я сам из-за себя временами схожу с ума?
– Откуда мне знать? Я что похож на Бога? – Азагот закатил глаза. – Я просто говорю, что ты должен найти цену каждому своему действию. Сделал дневальника – ушел в убийственную ярость. И так далее. – Азагот пожал плечами. – В любом случае, мне пофигу. Я просто хочу твое проклятое слово, и хочу, чтобы ты его сдержал.
– Оно у тебя есть, – выдохнул Тан. Черт, теперь вся его ярость обрела смысл. Она питалась сама от себя в цикле, который он не знал как разорвать. Превратив вампира, который порождал гнев, в свою очередь порождающий вампиров, которые вызывали ярость... сукин сын.
– Также, ты должен знать, что в будущем эмоции, которые обычно ты подавлял своими татуировками теперь будут переходить к Реган. Она ощутит всю глубину твоей боли.
– Что? Нет! Ты не можешь этого сделать...
– Я могу сделать все, что хочу, Всадник, – рыкнул Азагот. – Все имеет свою цену. Если для тебя это слишком много, забирай свой труп и убирайся отсюда к чертям собачим.
– Ты ублюдок. – Танатос поднял Реган на руки. – Я согласен. – Реган сможет чувствовать его боль, но по крайней мере ее не будут преследовать демоны всю вечность. Она уйдет на Небеса и будет счастлива. Свободна.
– Хороший выбор. – Азагот щелкнул пальцами. – Броня. Сейчас же.
Танатос был так рад, что этот придурок оказался не его отцом. Хотя Азагот был их последней зацепкой, и теперь... им не осталось ничего. Сегодня он потерял брата и отца.
И Реган.
Танатос прикоснулся к своему шраму и костные пластины его брони сложились на место. В то же мгновение он почувствовал Реган и с облегчением вздохнул.
Прощай, молча сказал он, чувствуя жаркую влагу слез на глазах. Теперь ты уйдешь на Небеса. Но помни, что я люблю тебя. Надеюсь ты это слышишь. Однажды я найду тебя, Реган. Клянусь тебе, я найду тебя.
– Какого черта ты слюни распустил? – Слова Азагота вылетели потоком отвращения. – Я думал Всадники не такие плаксы. – Он щелкнул пальцами по плечу Тана и ощущение души Реган внутри него исчезло.
Он остался один.
– Теперь убирайтесь. – Азагот повернулся к параду душ в тоннеле и те снова начали двигаться.
На руках Тана, тело Реган дернулось; она всосала глоток воздуха настолько сильно поразив Танатоса, что почти выронил ее.
– Реган?
Она моргнула.
– Где мы?
Тан прижал ее к себе в удушающем объятии, а радостный вопль заставил Азагота повернуться к ним и закатить глаз.
– Почему ты все еще здесь? – Азагот казался серьезно обозленным. – Разве не этого ты хотел?
– Да, – воскликнул Тан. – Боже, да!
– Танатос? – Голос Реган был приглушен его грудью. – Раздавишь... меня.
– Извини, детка. – Тан немного отстранился, ровно на столько чтобы впиться в нее безумным поцелуем. – Не могу поверить, что ты здесь. Ты жива. К тому же идеальна.
– И все еще сплющена.
Улыбаясь словно идиот, Тан опустил Реган на землю, хотя и предпочел бы отнести ее в свое имение на руках. Он не хотел выпускать ее из своих объятий. Реган, казалось, даже не замечала, что все еще одета в, заляпанную кровью и местами разорванную, больничную рубашку.
Тан прижал ее к себе, но Азагот вздохнул, снял свою рубашку и протянул ее Танатосу. Тан держал ее на подобии занавеса, пока Реган снимала свое платье и одевала рубашку, которая повисла до середины ее бедер.
– Спасибо тебе, отец, – поблагодарила Идесс.
Танатос с чувством повторил за ней.
– Спасибо тебе, Азагот. Я твой должник.
– Да, – промурлыкал Азагот, – ты должник. – Он махнул рукой, отпуская их. – А теперь убирайтесь. И будь с ней осторожен. Она бессмертна до тех пор, пока не сломается твоя Печать, но во всех остальных смыслах она обычная. Обычная, слабая человечишка, которая будет страдать от порезов, сломанных костей, и всего такого. Просто она не умрет от них.
– Ты ошибаешься, Жнец, – сказал Танатос. – Она особенная во всех смыслах.

Переводчики: silvermoon, navaprecious
Редактор: natali1875

Всего комментариев: 4
blackgat | 19.02.2015 | 10:30
4
+ (0) -
Спасибо за продолжение!!! Азагот - лапочка!
Verba304 | 17.02.2015 | 21:55
3
+ (0) -
Азагот может фактически воскресить человека, но создатьновую рубашку – неееет, это превыше его сил! wacko Нужно снимать свою biggrin
aesha | 17.02.2015 | 09:44
2
+ (0) -
Господи, спасибо за Реган, Азагот -красавчик!
dina | 16.02.2015 | 22:42
1
+ (0) -
Аллилуйя!!!Она жива!!!Тан счастлив,мы счастливы!!!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация | Вход
Вверх