Глава 2

Быть парализованным и запертым в ловушку собственного сознания, без какой-либо возможности двигаться или говорить, что может быть хуже? 
Находится в этом состоянии, которое поддерживается твоим собственным братом и сестрой. Восемь с половиной бесконечных, ведущих к безумию месяцев. Танатос, четвертый Всадник Апокалипсиса, находился в кровати в компании лишь одного телевизора. Ну, еще каждые двенадцать часов его навещал кто-то из Главной Подземной Больницы, чтобы вколоть слюну адской гончей, обладающей парализующей способностью, сменить на капельнице раствор от обезвоживания, и провести унизительную процедуру протирания влажной губкой перед тем, как сменить штаны.
 Но кто бы не приходил, действовал быстро и профессионально и поспешно удалялся. И конечно же его сестра, Лимос, третья Всадница Апокалипсиса и Арес, второй Всадник, часто у него зависали. Но если Ареса трудно было назвать болтуном, то у Лимос же рот не закрывался.
 Откровенно говоря, Тану было глубоко плевать лаком какого цвета сегодня утром она покрасила ногти, или как она и ее человеческий муж Эрик планировали медовый месяц по Европе после окончания Апокалипсиса. И серьезно, медовый месяц? Не поздновато ли? Эрик и Лимос жила в своем персональном рае на острове, так что каждый день для них уже был медовым месяцем. Что Тан, плюешься желчью? Да, конечно, его мысли попахивали завистью. Как бы глупо и жестоко это не прозвучало, но единственное, что помогало ему сохранить рассудок на протяжении многих тысяч лет, которые он прожил, это осознание того, что Арес и Лимос так же одиноки как и он.
Но сейчас, оба, Арес и Лимос были женаты и счастливы, а его оставили парализованного и несчастного страдать от огромной ненависти к женщине, которая довела его до этого.
Реган.
С тех пор, как его прокляли стать Всадником, который превратится в Смерть, как-только сломается его Печать, Танатос верил, что Печатью была его девственность. Он хранил свой член словно чертов алмаз Хоупа.

Он готов был взорваться от сексуального возбуждения, но черт, всё таки сохранил свою девственность и... , а дерьмо...
Конечно это было до появления Реган с ее соблазнительным телом, дьявольским планом и отравленным вином. Она сумела раздеть его, обездвижить и заставила кончить. Почему? Он до сих пор не мог понять причину, поскольку ни разу, при всей трепливости Лимос и бреде, который нес Арес, не поднимался вопрос о Хранительницы Эгиды. И именно тот факт, что она была Хранителем, одной из человеческих бойцов, смыслом существования которых было избавление мира от демонов, делал ее мотивы более загадочными.
Хранителям не нужен был Апокалипсис. Значит, либо она тайно работала против Эгиды, или же она не знала, что трахнув его, разобьет его Печать.
Но если последний вариант был правдой… то почему же она пошла на крайности, чтобы затащить его в постель? Будучи легендой мирового масштаба, он привлекал особое внимание, и, конечно, знал, что красив. Но использовать дурманящее вино и сверхъестественные силы, чтобы добиться желаемого?
Ярость накрыла его волной такой же пламенной, как и желание, которое он чувствовал, находясь под Реган, когда ее жаркая плоть сжималась вокруг его члена. Боже, как же хорошо ему тогда было. Столетиями он думал каково это, быть с женщиной. Представлял все возможные способы, которые только существуют. Его любимой фантазией было то, как он будет брать женщину, стоящую на четвереньках, прижимаясь своей грудью к ее спине, удерживая своим весом для мощных толчков. 
Все эти месяцы, думая о сексе, именно Реган он представлял стоящей на коленях.
Его член дернулся, подстрекаемый жаркими мыслями, выводя его из себя. Ему не стоило мгновенно заводится, думая о ней. Стикс больно пнул Танатоса, чувствуя раздражения хозяина. Жеребец, пребывая в форме татуировки, был так же обездвижен, как и он.
Минуточку. Он – возбужден, его конь – пришел в движение... а это значило, что действие слюны адского пса теряло свою эффективность.
Сердце Танатоса стало биться дважды быстрее, когда у него появился лучик надежды. Может его родственнички наконец-то решили его освободить. О, если это так... у него были серьезные планы. Сначала он надерет задницу Лимос и Аресу. А потом, секс. Много, много секса. До Реган, воздержание не было проблемой просто потому, что он не знал, что теряет. Но теперь, его тело жаждало этого так же сильно, как и мести. И не будет ли отплата сладкой? Он никак не мог определится, чего же хочет больше: убить Реган, или трахнуть. Может, и того, и другого? Конечно, не в таком порядке, он ведь не полный псих.
Дверь открылась и он услышал тяжелые шаги Ареса, в сопровождении почти беззвучной Лимос, и цоканье когтей адского пса.
– Привет, братишка, – прочирикала Лимос, как будто Танатос оставался здесь, развлекаясь в свое удовольствие. Его кулаки сжались, но он быстро расслабил мышцы, заставляя себя оставаться спокойным.
Арес переключил канал на телевизоре, который они вмонтировали над кроватью.
– Извини за это, – проворчал он, – наверное кто-то перепутал канал. Теле ярмарка по продаже фианитов  не очень увлекательная передача.
Ну что ты! я как раз думал, как красиво на мне будет смотреться ожерелье с золотой филигранью и серьги в форме капли. И всего за семь тысяч пятьсот девяносто девять долларов плюс доставка. Это же просто даром! Но, черт, я упустил такую сделку из-за того, что я, мать вашу, лежу как труп.
Рука Лимос легла на бицепс Танатоса, и он еле сдержался, что бы ее не сбросить.
– Эй... послушай... мы должны тебе кое-что сказать. – Ее голос был низким и серьезным, и, черт, это не обещало ничего хорошего. – Я знаю, ты наверное чувствуешь разрушения в мире, и это сводит тебя с ума.
Сводит с ума? Да это было ёбаное безумие! С бешеной пеной изо рта и всепоглощающим пламенем, разрушающим рассудок. Лимос и Арес держали его в курсе последних событий, рассказывая о всем, что творил Мор, хотя в этом не было нужды. Благодаря проклятию, Тан мог чувствовать массовые потери по всему земному шару, его тянуло туда, как наркомана к очередной дозе героина.
Очевидно, его обездвиженное состояние немного притормозило возможность переноситься к эпицентру смертей, но позыв был все еще силен, кружа внутри него как дым с крематория.
– Все становиться еще хуже, – сказал Арес, – чума, которую начал Мор переросла в войны, голод и смерти по всей земле. Поэтому мы проводили мало времени с тобой. Слишком часто нам приходилось переноситься в города, где ситуация была катастрофической.
– На прошлой неделе, Мор занял Австралию во имя Шеула.
Вот, черт. Демоны, которые были привязаны к Шеулу – место, которое люди называют Адом – теперь смогут заселить Австралию. Размеры этой страны поместят миллионы демонов и позволят им подготовить первый этап глобального завоевания.
С начала времен демоны желали начать Апокалипсис, чтобы уничтожить человечество и занять Землю в качестве трофея. И теперь, имея такой огромный козырь в рукаве, они как говорится, подберут мяч, который уже находится практически в зоне защиты, и станут на шаг ближе к своей цели. Что будет с людьми?
Лимос, которая всегда находилась с его мыслями на одной волне, ответила, как будто услышала вопрос.
– Все те, кто не успеет убраться вовремя будут... убиты.
– Мы помогли нескольким эвакуироваться, – голос Ареса опустел, – Кинан, Лимос, Эрик и я помогли нескольким.
– Все очень скверно, – сказала Лимос, – Но есть и хорошая новость. Хранители Эгиды нашли способ закрыть Врата Ада. Это временно... их магию блокируют демонские чары, но все же это остановило массовое проникновение сил зла. – Она потрепала его по руке. – Потерпи еще немного, Тан. Осталось несколько недель, и мы тебя освободим.
Несколько недель? Почему именно тогда?
Арес сжал Танатоса за ногу:
– Через пару часов кто-то придет, чтобы сделать следующую инъекцию. Мы навестим тебя, как только освободимся.
Они с Лимос ушли, и ну уж нет, он не собирался торчать здесь и ждать очередного укола. По кокой-то неизвестной причине он опять мог двигаться и собирался поскорее удрать отсюда ко все чертям собачьим. Собравшись с силами, он начал раскачиваться в разные стороны, пока амплитуда его движений не сбросила его на пол. Твою мать, как же все болело от удара, но это только побуждало действовать быстрее. Что-то внутри его волновало, тянуло куда-то. Опасность. Смерть. И то, и другое. Только никогда раньше не испытывал он такого чувства опасности. Как будто это он пребывал в угрожающей жизни ситуации, но... эмоция исходила издалека. Чтобы это ни было, оно взывало к нему, и он должен был ответить.
Он вырвал катетер капельницы из руки и подполз к раздвижной стеклянной двери. Кряхтя, он поднялся на четвереньки и выбрался наружу. Смерть и опасность продолжали терзать его, как две веревки, тянущие в противоположные стороны. Чувство опасности казалось более... весомым, но в своем нынешним ослабленном состоянии он не мог рисковать, поскольку мог угодить в одну из ловушек Мора. Смерть, с другой стороны, наполнит его силой. Все правильно. Сначала – смерть, потом – опасность. Подчиняясь инстинкту, он открыл Хэррогейт и ввалился в него. Мгновенно, жаркий и сырой воздух взрывной волной накрыл Тана. Смрад гниющей плоти и горящего дерева неприятно ударил ему в нос. Обессилено он поднял голову и нахмурился при виде выжженной земли и упавших деревьев. Внутренняя система навигации Тана подсказывала, что он был внизу в Преисподней, но никогда раньше он не видел ничего подобного. Столько погибших... Теперь понятно, почему его сюда так тянуло.
– Эй, ты. – Танатос повернул голову и увидел мужчину без рубашки и в обтягивающих штанах, который все время менял цвет, стараясь слиться с дымчато-серым и черным задним планом.
– Гадес. – Его голос звучал так, как будто он наглотался стекла.
– Неужели это... Австралия?
– Да-да-да. – Гадес сделал несколько шагов, давя сапогами обожженные демонские и человеческие кости.
– Поскольку это место заклеймено за Шеулом, я могу здесь зависать.
Конечно. Гадес был так же привязан к Шеулу, как и любой демон, но совсем по другим причинам.
Как павший ангел, он должен был следить за Шеул-гра-местом, где находились души демонов и плохих людей. И мог покидать его только с позволения Азагота, или, как его еще называли, Жнеца Смерти.
– Азагот позволил тебе... покинуть Шеул-гра?
– Он дал мне час. – Его протяжная речь сочилась сарказмом.
– Его щедрость не знает границ.
Он слегка подтолкнул его ногой:
– Теперь я торчу здесь пытаясь тебе помочь. Быстрее поправляйся, я хочу заскочить в один из распутных домов сукубусов по пути назад в Гра.
Миллионы иголочек вонзились в мышцы Тана, когда он попытался опереться на упавшее дерево. Синеволосый сукин сын просто стоял и смотрел.
– Зачем тебе... мне... помогать?
Лицо Гадеса стало таким же каменным, как и все вокруг них:
– Потому, что твой грёбаный братец меня уже заебал. И хоть я и могу оценить то, что он делает, начинает Апокалипсис, и все такое, меня бесит, что он лезет в мои дела.
Танатос пошевелил пальцами, рад снова их чувствовать:
– Ты это о чем?
Синие прожилки, паутинкой покрывая бледную кожу Гадеса стали ярче и начали пульсировать:
– Он хочет разрушить Шеул-гра и уничтожить Азагота.
– Вот дерьмо.
Без Шеул-гра каждый демон или испорченный человек, убитый в мире людей, будет свободен и сможет сеять хаос в своей бестелесной форме. 
Также, по одной из теорий, Азагот мог оказаться отцом Всадников, но никто пока не мог этого подтвердить. Пока слух не опровергли, Танатос не хотел бы, чтобы его убили.
– Да, дерьмо полностью подходящее слово. Кто бы мог подумать, что твой долбанутый братец мог скатится с катушек и стать чокнутым серийным убийцей?
В этом и состояла проблема. Ресеф был самым добрым и уравновешенным из всей четверки. То, что он так изменился, не предвещало ничего хорошего для Ареса, Лимос и Тана.
Он обратил внимание, что какая-то ветка впивается ему в спину, и в то же время ощутил легкую вибрацию где-то в районе запавшего живота. Его тело оживало. И требовало пищи. Вместе с голодом усилилось ощущение опасности, стало раздражающим голосом в его мозгу. Что это за чертовщина?
– С каждым днем он сильнее, Танатос. Души, за которыми я присматриваю перерождаются с пугающей скоростью.
Танатос нахмурился:
– Думаешь Мор в ответе за это?
– Возможно, не косвенно. Но, чем ближе Апокалипсис, тем быстрее души покидают меня, быстрее, чем появляются. У Мора большая поддержка в мире демонов, а я становлюсь все слабее. Ты должен его убить.
Танатос отрицательно покачал головой: 
– Я намерен вернуть брата, а не убивать его. – Тан нашел подтверждение того, что Печать Ресефа можно исправить, но только если вонзить в него нужный кинжал в нужное время. Проблема состояла в том, что он не разгадал нужное время.
– Чудненько! Мне все равно, что ты сделаешь, просто сделай хоть что-то. Моя жизнь зависит от этих душ. Я нуждаюсь в них.
– Чудненько? – Начал Тан. – Серьезно? Большой, страшный демон с ирокезом на голове использует словечка типа "чудненько"?
– Да, чудненько. – Гадес потер свою обнаженную грудь, – и пошел на хер.
– Это уже лучше, – сказал Тан и прикрыл глаза.
Вибрация в его теле переросла в мучительный голод, тесно переплетаясь со злостью. Запах крови врезался в него, и он открыл свои глаза. Гадес присел около Тана с ножом в руке. Кровь струилась с разрезанного запястья, и клыки Танатоса удлинились, когда жажда, сдерживаемая на протяжении восьми месяцев, вырвалась наружу. 
Он набросился на Гадеса, но мужчина схватил его сзади за шею и прижал окровавленную руку ко рту Тана. Его мозг отключился, поддавшись неистовому голоду, а тело действовало на автопилоте, контролируемое животным инстинктом.
– Вот, блядь. – Жесткий голос Гадеса был не более, чем жужжанием в сознании Тана. В этот момент, ему было насрать, даже если он оторвет мужчине руку. Все, что имело значение – заполнить пустоту внутри. Если нет, то это могло привести к неконтролируемым кормежкам и многим смертям. Но Тану повезло, поскольку он был из тех, кто знал о его потребности, хотя не знал о ее мере.
Время мелькало разноцветными кругами и, наконец, Гадес отошел в сторону, оставив его прислонившимся к дереву, его тело вновь пополнило запас сил. Голод прошел, но другое чувство, странное покалывание грозящей опасности, навязчиво жужжало у него в мозгу. Это был как маячок, зовущий его.
– Спасибо, чувак. – Танатос поднялся на ноги и размял мышцы, проверяя их возможности после долгого неиспользования.
Краем глаза он уловил движение в выгоревшем лесу, и знал, что уже через минуту сможет поразмяться. У них был незваный гость.
– Без проблем, лишь отдал должок.
Наблюдая краем глаза за крадущимся в тени существом, Тан привычным движением провел пальцем по серповидному шраму на шее, и мгновенно на нем появилась костяная броня. Затем, он призвал свою косу.
– За тобой много долгов. Я присылаю тебе огромное количество душ, мудак. – Он собирался послать Гадесу еще.
– Да пошел ты на хер.
Он начал свой привычный ответ "Не могу, мне нельзя заниматься сексом", но вспомнил, что очень даже мог. Спасибо Реган и ее предательскому поступку. Но Гадес был мужчиной, а Танатос не настолько отчаявшимся.
Но желание оставалось, такое же мощное, как и у Ареса. Узел напряжения, который, если не ослабить, мог вылиться в разрушение и смерть. Хорошо, что Танатос был в настроении немного поиграть в "Подземелье и Драконы", а не в ролевые игры.
– И что ты собираешься делать теперь, когда твоя ледяная скорлупа дала трещину?
– Сначала, я убью демонов и падшего ангела, стоящих за твоей спиной. – Скорпион, изображенный на его шее, начал жалить, его хвост двигался со скоростью пульса, напоминая, что призвание Танатоса – смерть. И, поскольку он никогда не спорил с судьбой, Тан взмахнул косой, отсекая одному из демонов голову. Он посмотрел на Гадеса, который наслаждался зрелищем и выглядел так, будто единственное, чего ему не хватает – это попкорна.
– А потом, я сделаю тоже самое с женщиной, которая меня предала.

Переводчики: navaprecious
Редактор: natali1875