Глава 14

Когда Реган приняла душ, ее живот скрутило от мысли о предстоящем. Действительно ли Танатос потребует секс?
Насколько её тело становилось горячим и возбуждённым от этой мысли, настолько же девушку охватывала паника, и она не могла трезво мыслить.
О, она хотела прикасаться к нему, чувствовать, как скользит его кожа по её. Но каждый раз, заходя слишком далеко в своих фантазиях, Реган возвращалась в ту ночь, и его мольбы, чтобы она перестала, работали на её либидо, как ледяной душ.
Забавно, как сейчас она помнила, что он говорил "нет", но тогда не понимала его слов. Это не имело никакого смысла, но только добавляло путаницы к эмоциям, кружащим в ней.
Она не спеша вытерлась, надеясь, что каким-то чудом Тан устанет её ждать.
Но когда открыла дверь ванной, ее сердце подпрыгнуло к горлу при виде Тана, вытянувшегося на кровати, без рубашки, с руками за головой и полуприкрытыми глазами с выжидающим взглядом.
Великий Боже, мужчина был великолепен.
Она конкретно попала
Реган вышла из ванной на шатких ногах, сжимая в кулаке концы полотенца, плотно обёрнутого вокруг её тела.
Губы Тана изогнулись.
– Зря прикрываешься, все равно избавишься от полотенца через минуту.
Какой – то нелепый страх овладел Реган.
– Я... я не думаю, что это хорошая идея. – Нет, она так не думала. Она знала это. – Мы действительно собираемся снова заняться сексом?
Танатос немного передвинулся, заставляя татуировки на его обнажённой груди извиваться. Они были удивительными... наслаиваясь друг на друга, но все же каждая по отдельности. Их образы были взяты из его мыслей, демоном, который проникся каждой эмоцией настолько сильно, что Реган вряд ли нужно использовать ее психометрический дар, чтобы прочитать их. Хотя, когда девушка однажды ласкала их языком, все, что она чувствовала – была похоть, от воспоминаний об этом у нее пересохло во рту так, будто она полоскала его песком.
– Я тебя предупреждал.
Ей пришлось прочистить горло, чтобы ответить.
– Потому что я в долгу перед тобой.
– Да.
То, что он прав, было как пятно на душе, и ничего с этим не поделать. Выудив ночную рубашку для беременных из мешка с одеждой, который ей привезла Лимос, Реган вернулась в ванную, и надела ее. Когда она вышла, Тан все еще лежал в том же положении, и хищным взглядом наблюдал за Реган, пока она выключала свет и шла к кровати, в тусклом свечении от углей в очаге.
В тот момент, когда она опустилась на матрас, его пальцы обернулись вокруг ее запястья.
– Ты готова? Хотя, не важно. – Его голос, такой чувственный и насыщенный, как темный шоколад, заставил ее живот сжаться от голода, но голода, не имевшего ничего общего с едой.
– Ты действительно не отступишься?
– Одну вещь ты должна запомнить обо мне, с учетом того, что пробудешь здесь некоторое время, я упрям, как черт, и никогда не сдаюсь. В состязании желаний, я буду одерживать победу каждый раз, Реган.
– Почему? – спросила она с горечью. – Потому что ты мужчина, а я всего лишь женщина?
Его пальцы сжали ее запястье.
– Разве я когда-нибудь давал тебе повод считать меня женоненавистника?
На самом деле, нет. Дерьмо, типа – "мужчины лучше, чем женщины" было проблемой Реган, не Тана. Ей пришлось бороться за всё, чего она достигла в Эгиде, в том числе и за место в Сиджиле, который практически всё время своего существования был клубом только-для-мужчин.
– Я принимаю твое молчание за «нет», – сказал Тан. – Поэтому, спроси меня еще раз, почему я буду выигрывать каждое сражение в желаниях.
– Отлично. – Реган сунула ноги под одеяло. – Почему?
– Потому что я бессмертный, а ты – всего лишь человек. У меня есть вечность, чтобы сломить тебя.
– О, хорошо. Значит не то, что я женщина, заставляет тебя чувствовать себя на высоте – а то, что я человек. Я знала, что какой-то пустяк будет отговоркой.
Она чувствовала его веселье больше, чем видела. 
– Ты тянешь время.
– Не знаю, о чем ты говоришь.
Он потянул ее руку через пространство между ними и положил себе на промежность.
 – Я даю тебе возможность отказаться, Реган. Все, что тебе нужно сделать, это попросить меня не делать этого.
– Не делай этого.
– Прозвучало как приказ, – сказал он грубым и глубоким голосом. – Я сказал попросить. По-хорошему.
Холодок пробежал по ее коже, несмотря на ревущий огонь внутри.
– Ты имеешь в виду умолять.
Когда он не ответил, ее первым побуждением было одернуть руку, но ее второй, более сильный инстинкт заставил оставить ее там.
Тан не был возбужден.
Понимание... беспокоило ее. Зачем ему это так сильно надо, если он не был даже возбужден? Было ли это действительно только для того, чтобы наказать ее? Чтобы сравнять счет? Чтобы потешить своё самолюбие её мольбами?
Следуя первому порыву, она начала отстранятся. Хватка Тана ослабла, и девушка почувствовала всем телом его игривость. Он знал, что она откажет, и её поведение сыграло ему на руку... или, точнее, отыгралось на её руке. Теперь у него будет больше оружия против неё, больше причин для подколок по поводу того, что делить с ним постель было её работой.
Ни за что. Настало время для инъекций стали в позвоночник, и пришло время всаднику узнать кое-что об ожиданиях.
Реган крепко обхватила его член, и, к ее изумлению, из груди Тана вырвался стон удовольствия. И когда она начала медленный и чувственный массаж, все его тело напряглось. Под ее ладонью его член твердел. 
Ха! Наверное, ей не стоило считать себя победительницей – ведь какой мужчина не возбудится, если женщина прикасается к нему таким образом? Приподнявшись на локте, Реган расстегнула ширинку, и, как только показалась возбуждённая плоть, сразу же взяла её в руку.
– Что ты делаешь?
Она крепко сжала его член, и Тан зашипел сквозь зубы. 
– Что ты и хотел, чтобы я делала.
Чувствуя определенный контроль, который ей был так необходим, она скользнула рукой по его длине, наслаждаясь бархатистой гладкой кожей.
– Кажется, ты дал мне возможность сделать выбор. Доставить тебе удовольствие, или просить. Я не прошу.
Она также не знала, как далеко сможет зайти в своей игре. Если Танатос хотел, чтобы она оседлала его так, как в ту ночь... вдруг Реган стало трудно дышать. И все же ее рука продолжала двигаться, еще больше доказывая, что ее ум не в ладах с ее телом, когда дело касалось этого мужчины.
– Реган... – простонал Тан в темноте измученным голосом. Звук казался таким глубоким и всепоглощающим, что уменьшил ее беспокойство о полноценном сексе. Может, этого было бы достаточно для него на данный момент. Она надеялась на это, потому что не могла пойти дальше, не с теми воспоминаниями, терзавшими ее разум.
Его член казался таким горячим, твердым и шелковистым в ее ладони, что она стала неторопливо скользить рукой от толстого основания к широкой головке. Каждое движение сопровождалось хриплым дыханием и лёгким движением бедер Тана. Может, это было шагом в правильном направлении. Между ними было так много боли, возможно, им удастся использовать положительной аспект этой встречи, чтобы уравновесить отрицательные моменты. 
Реган украдкой бросила на Тана взгляд, и в ореоле угасающего оранжевого огня из камина мужчина был великолепен. Тени создавали жесткие линии вдоль его челюсти и скул, а свет подчеркнул полные, сочные губы, когда они приоткрылись, чтобы высвободить резкий выдох. Его затуманенные похотью глаза с таким вожделением следили за ней, что по ее телу разлилось тепло. Пылкий взгляд Тана остановился на её теле.
Капелька влаги выступила на головке его члена, и, когда Реган провела большим пальцем по ней, распределяя жидкость, губы Танатоса приоткрылись, обнажив кончики блестящих зубов. Звук вырвался из него – низкий и отчаянный стон, который принес трепетное волнение в сердце Реган.
Аккуратно, она сжала его древко, вызывая еще один стон удовольствия. Больше. Она хотела бы большего от него. Возможно, вначале это и была игра за власть между ними, но теперь... о, это было восхитительно.
Она двигала рукой по всей длине его члена, к основанию, ударяясь ребром ладони о молнию брюк, а затем обратно к твердому кончику головки. Когда она снова опустила кулак, то поласкала пальчиками его мошонку, и Тан застонал. От звуков стонущего в экстазе мужчины, Реган ощутила боль от возбуждения, которая зародилась в ее сердцевине, и влагу между ног.
Она подняла руку назад и крепко сжала член, затем большим пальцем начала медленно круговыми движениями ласкать чувствительную кожу головки его древка.
– Остановись. – Тан схватил ее за предплечье и обездвижил. – Я сейчас кончу.
– А разве не в этом суть?
Он протянул руку и, Реган могла поклясться, что та дрожала, когда он слегка коснулся ее лица. 
– Чего ты хочешь?
Был ли этот вопрос с подвохом? Откажется ли он, чтобы она не ответила? Если это его игра, она полагала, что могла бы поиграть.
– Я хочу, чтобы ты кончил, – ответила Реган, давая ему возможность отказаться. – Я всегда заканчиваю начатое.
Буравя Реган взглядом жёлтых глаз, он убрал руку с ее щеки. 
– Да, ты такая. Независимо от того, какие будут последствия.
Ох. Опять. Он был полон яда сегодня. Неожиданно уязвленная, она отвела взгляд, отказываясь позволить ему увидеть, как его слова ее задели. Более грубо, чем намеревалась, Реган продолжила гладить его. Как будто она поднесла зажжённую спичку к бензину, Тан хрипло застонал и выгнулся, прижимаясь к её ладони.
Он запрокинул голову, напрягаясь всем телом, когда она взяла его член и начала двигать кулаком сильнее и быстрее. Реган подумала, что ему нравится делать это грубо, и почему-то, осознавая это, у нее закружилась голова от желания. Она прижалась к нему, отчаянно нуждаясь в дополнительном контакте.
– Реган, – выдохнул Тан. – Я сейчас..., – его речь оборвалась гортанным криком, когда тело стало сотрясаться и влажные, горячие струи выплеснулись над её рукой на живот Тана.
Реган продолжала двигать рукой, пока он не остановил ее, положив свою руку на ее. В течение нескольких мгновений, он лежал с закрытыми глазами и пальцами гладил ее кожу. Темнота между ними подарила им уютное спокойствие, хотя сердце ее бешено билось, а ее женскую сущность сводило от неудовлетворённого желания. Реган почувствовала странную боль в животе, которая добавилась к возбуждению, и это взволновало девушку. Приступы усилилась, сметая желание. Живот выворачивало, и жжение распространялось по всему телу. Реган с содроганием села, когда сильная судорога пронзила ее живот.
– О, нет. – Танатос схватил ее за запястье, когда жуткая внезапная агония охватила ее тело, заблокировав мышцы и превратив каждый нерв в оголённый провод. – Ты не убежишь от меня снова. Я не угрожал тебе в этот раз сломать шею. Лишь через восемь с половиной месяцев. – В его голосе звучали поддразнивающие нотки, но в данный момент они были совершенно не к месту. Тошнота подступила к ее горлу, а кожа покрылась холодным липким потом.
– Отпусти меня, – прошептала она. Складывалось впечатление, что ей плеснули в глаза раскаленный металл, она видела все настолько расплывчато, что лицо Танатоса превратилось в размытое пятно.
– Почему?
Желчь наполнила ее рот. 
– Потому что я думаю... – она закричала, когда опаляющая боль как молния пронзила ее позвоночник. – О, Господи, думаю, я умираю.
Умирает?
– Реган! – Тан выскочил из постели, ловя Реган, когда та начала падать с матраса.
– В ванную, – выдохнула она.
Он подхватил ее и отнес к туалету вовремя, ее вырвало.
Все ее тело трясло, кожа была горячей и скользкой от пота. Между резкими и затрудненными вздохами девушка стонала. Когда она ухватилась за стульчак унитаза, ее руки дрожали, угрожая, что она вот-вот упадет. Капля крови упала из ее носа на сиденье унитаза. 
Блядь. Тан опустился на корточки рядом с Реган и убрал с лица ее шелковистые волосы. 
– Я за помощью. Только... оставайся здесь.
Оставайся здесь? А куда еще она могла пойти? Болван.
Ему понадобилось пять секунд, чтобы найти телефон и набрать ЦБП, еще пять, чтобы проорать, что ему нужен Призрак, и еще пять, чтобы вернуться к Реган. За 15 секунд она сползла на пол и свернулась калачиком.
Дрожь сотрясала ее тело, все усугублялось еще и затрудненным дыханием. Неожиданный страх заставил Тана двигаться молниеносно. Он сорвал одеяло с кровати и попытался завернуть девушку в него, что оказалось нелегкой задачей, поскольку ее тело было напряжено, будто мышцы превратились в цемент.
Чувствуя себя беспомощным, он сел на пол и перетащил ее к себе на колени, прижав к груди, чтобы удержать от судорог.
– Можешь поговорить со мной?
Она вся горела, словно огонь на его ладони.
– Эй, мне нужно чтобы ты хоть что-то сказала.
Если она этого не сдает, он закричит. Иисус, он был в ужасе.
– Больно...
Ее позвоночник невероятно изогнулся назад, когда она вцепилась в Тана и закричала.
– Это ребенок?
– Нет, – выдохнула она, а затем быстро рванула от него, ее снова вырвало. Закончив, Реган начала падать, и Тан поймав её прижал спиной к себе.
Что, блядь, это было? Внезапный грипп? Или что-то, связанное с беременностью? Он перебирал в голове кучу вариантов, но когда зловещие переплетения синих вен начали распространяться на ее восковой коже и черные пятна появились под ее ногтями, он понял, что это выходило за рамки его знаний.
К тому времени, когда прибыли Призрак со светловолосым вампиром-медиком, Тан не смог придумать ничего, чтобы успокоить себя. Он знал, что ей больно, и был готов сделать все, что угодно, лишь бы поменяться с ней местами.
Призрак, одетый в помятый халат, что говорило о безостановочной рабочей смене, бросил медицинскую сумку на пол и встал на колени рядом Реган. 
– Что происходит?
Реган попыталась ответить, но ее зубы были сжаты слишком сильно, чтобы говорить, поэтому Тан сделал это за нее. 
– Она сказала, что умирает, а в следующий момент ее вырвало. Док, она вся горит и испытывает боль. – Тан схватил демона за запястье. – Помоги ей.
От страха и отчаяния его просьба прозвучала как приказ, но доктор не обратил на это абсолютно никакого внимания, его татуировка на руке – известная как родовой знак – засветилась, когда он призвал свою целительную силу.
– Я хочу попробовать прикоснуться к ней. Тень предупредил меня, но я должен попытаться. И, на всякий случай, я привел Кона. – Демон сжал плечо Реган, а в следующее мгновение отлетел назад и в неудобной позе приземлился возле ванны. – Вот...дерьмо! – Застонав, Призрак сел, а Кон занял его место возле Реган.
– Когда ее дыхание стало затруднённым? – спросил Кон.
– Сразу после того, как ее первый раз вырвало.
Кон кивнул.
– Я собираюсь проверить ее пульс... – Вампир не закончил фразу. Все что он успел сделать, так это положить палец на ее запястье, прежде чем присоединился к Призраку на полу рядом с ванной. – Судя по всему нет, – прохрипел он.
– Проклятье! – выдохнул Тан. Реган сказала, что Питер – ночной вампир, тоже не мог вынести ее прикосновения. 
Он надеялся, что инцидент с Питером был единичным случаем, но как только что выяснилось, лишь Тан и дневальные могли прикасаться к Реган, возникли вопросы, на которые он не мог ответить. 
По крайней мере, он не мог ответить на них правдиво.
Призрак потер плечо и подошел ближе. 
– Вздутие вен, бесцветные ногти и носовое кровотечение указывают на отравление демонским ядом. Есть вероятность, что она что-то съела? Если да, то нам надо выяснить что именно. У меня есть противоядие от большинства демонских ядов, но мы должны действовать быстро.
– Никто в моем доме не отравил бы ее. – Тан закрыл глаза, его слова прозвучали по-ребячески яростно. Он даже не хотел допустить и мысли, что один из его вампиров мог сделать такое, но Тан так же не мог позволить себе тратить время на отрицание.
И вместе с тем, он не будет отрицать, что если кто-то отравил Реган, то они будут так страдать, что ужасы Шеул-гра покажутся им летней прогулкой по парку.
– Возможно, она съела что-то за ужином... – Он замолчал, удивляясь, почему не заболел тоже. Конечно же, яд не действовал на него как на смертных, но он должен был почувствовать хотя бы дискомфорт. Если только... – Шоколадный мусс! Это единственное что она ела, а я даже не попробовал. – Ярость ядовитой змеей закружилась внутри него, но каким бы убийственно злым он не был, Тан осторожно опустил Реган на пол.
– Поспеши, Всадник, – произнес Призрак тихим, но серьезным голосом. – Если я не могу прикоснуться к ней чтобы помочь, она и ребенок в опасности.
– Спаси...ребенка. – Хриплый голос Реган был едва слышен.
– Мы спасем. – Тан поднялся на ноги, ненавидя то, что был вынужден покинуть ее. – Мы спасем вас обоих.
Реган посмотрела на него, мутным, не сфокусированным взглядом, ее прекрасные каштановые волосы разметались по плитке, словно пролитая кровь. 
– Убей меня. Если я умру, ты сможешь спасти ребенка.
Она говорила серьезно. Боже... правый! Она действительно хотела, чтобы он ее убил.
– До этого не дойдет, – произнес он хриплым голосом. – Просто держись, Реган. Черт побери, держись! – Он выскочил из комнаты и понесся на кухню. Черная как смоль ярость сочилась из каждой его поры.
Вампиры шарахнулись в разные стороны от грозового облака душ, кружившего вокруг него. 
– Кто готовил шоколадный мусс?
Когда несколько вампиров обменялись настороженными взглядами, Тан вышел из себя. Он схватил двух из них за горло и с такой силой швырнул о стену, что осколки камней посыпались на пол. – Кто?
– Дэрик, – выдохнул один из них.
Тан оставил их в покое, и вихрем кинулся к Дэрику, который побелел как лист бумаги и крался к двери. Прежде чем Тан успел наброситься на него, Дэрик выскочил из кухни.
Зарычав, Тан призвал свою косу и одним плавным движением, швырнул ее через большую комнату. Дэрик нырнул к входной двери, но оружие вонзилось ему между лопатками и пригвоздило к дереву.
– Что было в муссе, Дэрик? 
Тан пересек комнату, зная, что на него смотрел каждый вампир в доме.
Он ухватился за рукоятку косы, но вместо того, чтобы вытащить лезвие, он повернул его, упиваясь криками вампира.
– Скажи мне, или следующее, что я сделаю этим лезвием – кастрирую тебя. – На самом деле, это должно было произойти в любом случае, в какой-то момент.
– Слизь Низула, – прошипел Дэрик, сплевывая кровь.
В груди у Танатоса похолодело. Это дерьмо убивало большинство существ в течение нескольких минут. Тан повернул голову к Артуру. 
– Скажи Призраку. Пусть поспешит! 
Артур исчез в тумане, и Тан опять обратил свое внимание к Дэрику.
– Почему? Кто еще в этом замешан?
Краем глаза Тан наблюдал за реакцией зрителей, но до сих пор, казалось, никто не был чрезмерно обеспокоен тем, что может быть разоблачен.
– Ничего... больше... не скажу, – зарычал Дэрик, как же он сильно ошибался.
Тан проник кулаком прямо в спину мужчины и схватил влажную, гладкую почку. Орган больше не исполнял ту функцию, которую нес, когда Дэрик был человеком, но по-прежнему являлся сильным источником боли.
– Ты скажешь мне, вампир. Если мне придётся провести весь следующий месяц, заставляя тебя кричать, то так тому и быть.
Танатос сжал орган так сильно, что его пальцы проткнули скользкую поверхность.
Крик Дэрика эхом отразился от стен замка, и запах его крови заставил клыки Тана выступить, как ножи.
– Скажи мне.
– Пошел... ты.
Тан наклонился ниже. Так низко, что его дыхание овевало ухо вампира.
– Ты забыл добавить… Бладрекс. – Он вырвал орган, наслаждаясь неистовыми стонами Дэрика. И прежде чем мужчина перестал стенать, Тан потащил его в подземелье и швырнул в клетку, когда-то предназначавшуюся для Реган. А сейчас настало время получить кое-какие ответы...
– Танатос! – Артур перепрыгнул через несколько ступеней и грациозно приземлился на пол. – Ты нужен доктору. Поспеши.
Вот дерьмо! Он захлопнул клетку и ткнул пальцем в Дэрика. 
– Я вернусь и обещаю, ты вывернешь свою душу наизнанку. Или я сделаю это за тебя.
Оставив вампира, лежавшего на полу в луже собственной крови, Тан бросился в свою спальню, где Призрак стоял, наполняя шприц. Доктор поднял глаза, когда Тана занесло на повороте, и он остановился возле Реган. Она была бледной, слишком бледной. Даже ее губы стали цвета снега с льдисто-голубоватым оттенком.
– Как раз вовремя. Это противоядие, если оно работает, то сразу же. А когда не работает, то только оттягивает неизбежное. 
Призрак вложил в руку Тана шприц и резиновый жгут. 
– Сделай ей укол в вену. Я покажу тебе, где и как.
– И он подействует? – Сердце Тана так сильно забилось в груди, что причиняло боль. Реган лежала неподвижно, при каждом вздохе ее грудь едва поднималась. – Ведь, как правило, это срабатывает, да?
– Как правило, – произнес Призрак, но Тану не понравилось сомнение, прозвучавшее в его голосе. Ему так же не понравилось, как док понизил голос, чтобы сказать остальное. – Яд, который она приняла, просто ужасен. Но хорошая новость в том, что его влияние на ребенка должно быть минимальным, так что если... случиться худшее... у нас есть большой шанс спасти его, если, конечно, мы сможем его быстро извлечь.
Это означало, что если противоядие продлит жизнь и мучения Реган, Тану придется все-таки убить ее, чтобы спасти ребенка. 
– До этого не дойдет. 
Черт побери, будет лучше, если до этого не дойдет. 
– Скажи мне, как это сделать. 
Тан выполнил указания врача, и когда вытащил иглу из вены Реган, она застонала.
– Тан?
Он отбросил шприц в сторону и схватил ее за руку.
– Я здесь. Все будет в порядке.
Ее взгляд, светлее обычного, впился в него.
– Мне жаль.
– Не начинай,– пробормотал он. – Не сейчас. Нам нет нужды говорить об этом.
– Я не об этом. О твоих вампирах. 
Цвет возвращался к коже Реган, и вишневый оттенок, который делал ее губы такими сочными, так и манил приникнуть к ним еще раз. 
– Мне очень жаль, что кто-то предал тебя. 
От искренности и боли в ее голосе комок подкатил к его горлу. Черт возьми, неужели он смягчился по отношению к ней?
Убей меня. Если я умру, вы сможете достать ребенка.
Да, он мог.
Но был не в силах.
– Полагаю, это не удивительно, что ты распознала предательство раньше меня. – Слова прозвучали острее, чем рассчитывал Танатос, и боль вспыхнула в ее глазах, прежде чем Реган закрыла их, фактически отгораживаясь от него и уходя в себя. И черт ее подери за то, что заставила пожалеть о резких словах. Твою мать, кто тянул его за язык. И будь проклята вся эта гребаная ситуация.
Призрак встал. 
– Могу я сказать тебе пару слов наедине? – Демон не ждал ответа. Он вышел из ванной комнаты и спальни с таким высокомерным видом, будто знал, что за ним последуют.
Оказавшись в коридоре, Тан скрестил руки на груди.
– В чем проблема? Противоядие сработало?
– Да. То, как нормализуется цвет ногтей, говорит о нейтрализации яда в организме. Но это не то, о чем бы я хотел поговорить с тобой. – Призрак уставился на него серьезными чёрными глазами. – Я не знаю, что происходит между вами, но там женщина, которая вынашивает твоего ребенка, и она была несколько раз на волосок от смерти. Она уязвима физически, и, вероятно, эмоционально. Хватить вести себя как мудак.
Тан сжал кулаки по бокам, чтобы не врезать демону по зубам. 
– Ты не представляешь, что она сделала мне.
– А мне насрать. Как врача, меня беспокоит ее здоровье, и здоровье ребенка. А как отца, моей заботой является здоровье мира. Я не говорю, что ты должен простить ее, или сделать своей парой или водрузить на ее голову корону и называть королевой жеребцов. Я говорю, что ты должен беречь ее от стрессов, пока не родится ребенок. А уже после этого можешь отомстить за себя: убей ее, делай все, что блядь вы, Всадники, делаете. Но если ты хочешь здорового ребенка, вытащи голову из задницы и не делай ей хуже.
– У вас демонов-семинусов видимо стальные яйца, раз ты позволяешь себе говорить со мной таким образом, – прорычал он.
Призрак усмехнулся.
– Ты себе и представить не можешь. – Врач кивнул на дверь спальни позади него. – После того, как Реган немного отдохнет, с ней должно быть все в порядке. Поработай над усилением ее безопасности, увиденное и услышанное мной говорит, что у тебя с этим проблемы. Скажите Кону, что я возвращаюсь в ЦБП.
Танатосу действительно не нравился этот врач, и если бы он не был единственной надеждой для Реган и ребёнка, когда придет время для родов, Тан бы убил его за эти слова. Мудак.
Тот факт, что Призрак попал в самую точку в своей оценке, делало все только хуже. Не так хорош в этом. Да. Собственные слова Тана вернулись к нему, будто их выстрелили из рогатки. Со мной ты в безопасности. Он обещал Реган, и облажался. А затем усугубил свой провал, уязвив ее, когда ей было плохо.
Ей было плохо из-за тебя, придурок.
Тан открыл дверь спальни и удивился, увидев Кона, идущего ему навстречу с медицинской сумкой на плече. 
– Призрак ушел?
Когда Тан кивнул, Кон указал на кровать, где лежала Реган, свернувшись калачиком, одеяло сбилось вокруг ее ног. 
– Она добралась до постели сама и вырубилась в ту же секунду, как ее голова коснулась подушки. Кто-нибудь позвонит тебе утром, чтобы узнать о ее самочувствии.
– Спасибо, дружище. – Тан схватил Кона за руку, когда тот собрался уйти. – Эй, с тобой в больнице работает вампир, который может ходить при дневном свете?
Кон приподнял светлую бровь.
– Никогда не слышал о таком.
– Чушь.
Кон понизил голос и перевел взгляд серебряный глаз на кровать. 
– Тебе действительно есть сейчас до этого дело?
Нет. Реган и ребенок были важнее, чем связь между случайным дневальником с ЦБП. На данный момент.
Приняв молчание Тана как нет, Кон хлопнул его по спине и вышел, оставив наедине с Реган и его виной. Тан подошел к ней, отмечая, что ее грудь ровно подымается и опускается, лёгкое посапывание доносится с приоткрытых губ.
Одна рука была под подушкой, а другая лежала на животе, будто даже во сне она пыталась защитить ребенка. Реган была настолько непреклонна в решение отдать малыша, но было ясно, что она заботилась о нем. Мурашки покрывали ее кожу, и он укрыл ее плечи одеялом. С мягким вздохом она подтянула его к подбородку и свернулась калачиком.
– Прости меня, что я такой дурак, – пробормотал он. – Ты просто... ты меня злишь иногда. Я хочу тебя ненавидеть, но не могу. – Он не знал, что бы хотел с ней сделать. Ну, все перемешалось. Прямо в эту минуту он хотел залезть к ней в постель. Чтобы положить ее рядом с собой и защищать, как и должен был делать.
Без сомнений, она будет ненавидеть его еще больше, чем сейчас, если проснется в его объятиях. И, черт возьми, почему он думал так? Он не мог позволить себе привязываться. Что, если она снова предаст его?
Его характер был слишком изменчив, его терпение слишком коротким. И, честно говоря, гнев, который он лелеял в своей душе, начинал его беспокоить. Он никогда не был шутником, но и никогда не был намеренно жестоким... особенно с женщинами.
Так что да, Танатос не знал, что, черт возьми, с ним не так, но было ясно одно: пока он не узнает, кто желает видеть Реган мертвой и почему, то не оставит ее в покое.
Ту ярость, которую Всадник хотел выплеснуть, посетив Дэрика, он не мог себе позволить, пока не получит дополнительную защиту для Реган.
В том числе и защиту от себя.
Поэтому, вместо того, чтобы лечь к ней в постель или пытать вампира, предавшего его, он написал сообщение Аресу и Лимос, взял кинжал, который забрал у нее в тот день, когда привез ее сюда.
Затем Тан устроился в углу на кушетке, скрестил ноги, и закрыл глаза. Он спал и в худших местах. Он переживёт.
А вот переживёт ли он Реган... в этом был вопрос.

Переводчики: Еж, Miracle girl, 
Редактор: natali1875, navaprecious