Глава 15

Они всегда уходят, Кон. Всегда.
Это были последние слова Син перед тем, как она уснула, и Кон едва не разбудил ее, чтобы заверить, что он не уйдет. Но это оказалось бы ложью, потому что он ни с чем таким не сталкивался. Так почему, черт возьми, он чувствовал себя обязанным сказать ей это?
Да потому что Син жила в настоящем кошмаре. Засыпая, он думал обо все, что она ему сказала, видел это в своих кошмарах, и сейчас, бродя по дому в этот утренний час, ища все тайные выходы, он не мог перестать думать. Син все еще спала, но он знал, что она просыпалась за ночь нескольку раз. 
Однажды, она пробудилась ото сна и села, тяжело дыша и прикрывая руками уши, как будто пыталась блокировать какой-то звук. В другой раз, она схватила с прикроватной тумбочки кинжал Гаргантюа и прижимая к груди стала убаюкивать словно плюшевого мишку, прежде чем снова провалиться в сон. 
Подобные картины преследовали его так же, как и вещи, которые она ему поведала. 
Она не была убийцей по собственному желанию. Ее продали в рабство. И мастером своего логова она была не по своей прихоти. Син согласилась, потому что хотела освободить от этой обязанности пару Лора. И только потому что Син та, кто она есть – жесткая, сильная, решительная – смогла достойно выйти из сложившейся ситуации. Инстинкт самосохранения не позволял ей испытывать жалость по отношению к себе или вообще что-либо чувствовать, возможно даже задумываться о том, что она совершила или что должна еще совершить. 
А он разрушил единственную преграду, которую она возвела, защищая себя. 
Гребаный идиот!
– Эй! – Он резко обернулся, не в силах поверить, что она застала его врасплох. Син стояла у основания лестницы, одетая, мокрые волосы завязаны в беспорядочный узел, так как она предпочитала, смущенный румянец играл на ее щеках. Она не выглядела безжалостной, хладнокровной убийцей. Возможно потому, что ею и не являлась, как он когда-то считал. Нет, она была похожа на женщину, с которой впервые страстно занимались любовью, и теперь она не знала, как себя вести. 
Да уж, ну... Кон тоже не знал. У него было много женщин. Многие из них были никто иные, кроме партнершами на одну ночь, с которыми он даже не обменивался именами. Но также он занимался любовью с чувственными, опытными женщинами. Он проводил с ними часы на пролет в постели, бесконечные разговоры, игры и делал вещи словно на настоящем «свидании». Но за одним только исключением, закончившимся катастрофой много веков назад, Кон всегда предпочитал случайные связи. 
И вдруг, то что происходило между ним и Син не показалось ему случайной связью. То чем она поделилась, поразило его. Во всем, что касалось убийства и выживания, она была непревзойденной, но у нее абсолютно отсутствовала практика в отношениях и эмоциях. Син была потеряна. Тем ни менее она открылась, поделилась частью своего прошлого с ним, и он знал, какое огромное значение это имело для нее. 
С его стороны было ошибкой уговаривать ее. Син нуждалась в толстых стенах, и кто он такой, чтобы пытаться их нарушить?
Высокомерный ублюдок, вот кто он такой. 
Она была вызовом, головоломкой, которую он хотел собрать, кодом, который он хотел разгадать. 
Молодец, мудак!
Во время гражданской войны у Кона был друг-человек. Джон выходил раненого койота, научил его доверять людям, вопреки наставлениям Кона испугать койота, бросить в него камень... чтобы сохранить его в безопасности. И в один прекрасный день койот подошел к плохому человеку и был убит. 
Кон надеялся, что не сотворил из Син «койота».
– Алло... Кон? – Син помахала рукой у него перед глазами. 
– О, привет. Извини. – Кон указал рукой в сторону плиты. – Я приготовил завтрак. – Если конечно яичный порошок и сухие картофельные оладьи можно назвать едой. 
Ни говоря ни слова, она проскользнула мимо него, и он уловил свежий аромат лавандового мыла для душа, а под цветочными нотками, сильный запах от их занятия любовью. Его кровь снова забурлила, но он сдержал свои низменные инстинкты, когда Син сгребла лопаткой яйца и картофель на тарелку и быстро проглотила все до единой крошки. Когда Кон положил добавку на ее тарелку, она не стала возражать. 
– Ты задумывалась над тем, кто за тобой охотиться?
Син глянула на него, приподняв одну темную бровь.
– Э... убийцы? – она непроизвольно скользнула пальцами по груди, и Кон жадными глазами проследил движение. – Кстати говоря об убийцах, сегодня утром я потеряла еще одного. 
– Должен ли я выразить свое сочувствие по этому поводу?
– Едва ли, – фыркнула она. 
Он облокотился бедром о столешницу и скрестил руки на груди. 
– Что же, дело вот в чем. Я понял, что они хотят заполучить твое кольцо, но это не объясняет появление парня на коне, который сначала пытался убить тебя, а потом спасти. Это также не объясняет ситуации с моим домом. 
– Я знаю, – пробормотала она. – Тот, кто хочет заполучить мою работу, не будет взрывать дом вместе со мной в нем. Найти кольцо после этого будет практически невозможно. 
Кто-то хотел ее смерти и не из-за кольца. Но почему? Если только...
– Валко, – прорычал он. 
– Вожак рожденных варгов?
Он кивнул.
 – С твоей гибелью исчезнет возможность получить вакцину для лечения. – Гнев разгорался в нем, особенно учитывая тот факт, что у него не было доказательств, и в настоящий момент он ничего не мог поделать.
Син сохраняла адское хладнокровие, только пожав плечами, заканчивая есть, давая ему время прийти в себя. Он наблюдал за тем как она тщательно вымыла посуду, пусть и необычайно долго мыла.
Она тянула время.
После того, как Син убрала тарелку и вилку, вымыла раковину, вытерла столешницу она развернулась к нему.
– Спасибо.
Кон сунул руки в карманы джинсов. 
– Это просто завтрак.
– Я не за это тебя поблагодарила. – Она посмотрела на свои ботинки. Они казались поношенными и потертыми. Кон никогда не вынашивал обувь до такой степени. – Я была довольно несносной, но ты стойко перенес это. Ты помог мне, хотя был вправе уничтожить за то, что я сотворила с варгами. Так что... гм... спасибо.
«Койот».
Ее искренность взломала оборонительные рубежи его сердца. Ему следовало начать кидать в нее камнями, чтобы она снова воздвигла защиту, но вместо этого ему хотелось обнять ее и никогда больше не отпускать.
Ты отпустишь ее, когда гроб с ее телом будет погребен в землю. Проклятье.
Камни. Ему следовало начать кидаться камнями. Можно галькой.
– Син...
Она подняла вверх руку в знак протеста. 
– Не важно. Мы закончили говорить на эту тему. Нам следует уходить. – Она прошла мимо него и в момент, когда их тела соприкоснулись, сквозь тело Кона прошел электрический разряд. В его мозгу словно произошло короткое замыкание и не задумываясь, он привлек ее к себе, пытаясь игнорировать звук, который уловил его вампирский слух: глухой стук ее сердца. Им определенно надо уходить. Они должны связаться с Призраком, кто скорее всего к этому моменту уже сходит с ума от волнения. Но тело Кона требовало другого, его клыки удлинились, и если бы он только мог попробовать ее вкус... Он медленно наклонился...
– Ой. – Син ударила его рукой в грудь. – Ах... тебе нужно питаться?
На ее шее быстро забилась вена, а ее пульс стучал в его ушах подобно реву. 
– Кон?
Красная пелена цвета мерлот... или крови застелила его зрение.
– Кон! – Она ударила его достаточно сильно, чтобы его голова откинулась назад, а в мозгу просветлело. – Что происходит? Я могу чувствовать твой голод и это странно. 
– Черт! – отходя от нее, он провел рукой по лицу, спрашивая себя, как черт возьми он собирался объяснить произошедшее?
– Эй. Скажи правду, что с тобой происходит?
Она заслуживала знать правду. Он задавал ей слишком много вопросов, и пришло время отплатить ей тем же, даже если ему придется открыть один из многих секретов дампиров, позволяющих держать его расу окутанной тайной и вдали от посторонних глаз, очень сплоченной и стабильной. Ничто не может быть дальше от истины.
– Ты помнишь, как я сказал, что дампиры не образуют пары друг с другом? – его голос звучал приглушенно, словно каждое слово давалось ему с трудом. – Это потому что мужчины становятся зависимы от крови. Если мы питаемся больше чем несколько раз от одного человека, то у нас вырабатывается привыкание к его крови. 
– Так... что же в этом плохого, если пара связана? 
– Мужчина может потерять контроль во время кормления и убить женщину. – Вот дерьмо, ему было довольно трудно говорить на эту тему и не потому что он нарушал какой-то древний закон дампиров. Он был слишком хорошо осведомлен о последствиях привыкания. – Вот почему существует так мало пар среди дампиров. 
– В таком случае как вообще они могут существовать? – глаза Син широко открылись от любопытства и впервые Кон заметил в ней что-то от Призрака, когда она погружалась в тайну. – Связанные мужчины питаются от других мужчин и женщин, чтобы избежать зависимости от крови своих пар? 
Он чуть не рассмеялся. – Это срабатывает только временно. В конце концов зависимость наступает все равно, потому что кормление и секс взаимосвязаны. В этот момент мужчины вводят яд, который связывает его с ней, а ее с ним и все это заканчивается зависимостью. 
– Тогда в чем проблема?
– Есть одна загвоздка. – Странно как всегда в одной бочке меда есть ложка дегтя. – Мы не вырабатываем связывающее вещества до тех пор, пока не будем зависимы. К тому времени, твой контроль утерян, и жажда крови только возрастает, пока женщина не будет мертва. Таким образом вместо введения связующего вещества, ты рискуешь выпить свою женщину досуха и убить. 
Син сунула большие пальцы рук в передние карманы и оперлась бедром о косяк кухонной двери, как если бы приготовилась к длинному разговору, что конечно же не произойдет. 
– Ты говоришь так, как будто что-то знаешь об этом. 
– Вот так умерла моя мать. Мой отец убил ее. Тысячелетие назад, до того, как два клана соединились, их родители принадлежали к различным кланам, носителям королевской крови. Полагалось, что если соединить его родителей, то оба клана смогут мирно сосуществовать. Так в общем-то и вышло... Кон и его братья: Дабдгон и Эоин были зачаты, без того, что их отец приобрел зависимость от крови матери, главным образом потому что удовлетворял свои нужды секса и крови с другими женщинами до тех пор, пока у матери в четвертый раз не началась течка. И вот тогда их отец потерял контроль и вместо того, чтобы связать себя с матерью осушил ее.
– Ничего себе, – заметила она, переводя взгляд темных глаз от стремительно занимавшегося рассвета на него. – А что стало с твоим отцом?
– Со смертью женщины потребность исчезает, но он не смог жить с тем, что натворил. Он уничтожил себя. – Это было еще мягко сказано. Отец Кона сжег себя заживо.
Син прикусила нижнюю губу, задумавшись о чем-то, и снова казалась за столь короткое время такой уязвимой.
– Ты когда-нибудь...
Какое-то время он раздумывал над ответом. Еще больше он раздумывал над тем как преподать ложь, а затем швырнул её как камень, который должен был швырнуть.
– Да.
– Ты связался с ней?
– Нет. – Ему не удалось... Черт бы его побрал, он и не хотел. Ему нужны были кровь и секс от нее, а не пожизненное обязательство. И даже тогда... его влечение не было и наполовину столь интенсивно по отношению к тому, что он испытывал к Син.
– Она умерла?
– Да. 
– По твоей вине?
– Да. 
Он думал, что она испытает к нему отвращение, но вместо этого, Син только подняла голову, посмотрела на него и коротко кивнула. 
– Я убила несколько чуваков, после того как переспала с ними. В основном, потому что они пытались меня убить. – Она пожала плечами. – Такое случается. Ты не должен себя казнить. 
Теперь была его очередь уставиться на нее. Каждый раз, когда он думал, что разгадал Син, она вела себя в точности до наоборот от того, что он ожидал. И ему это нравилось. Никто и никогда не держал его в таком напряжении, как делала это Син, даже если и была в этой ипостаси, весьма раздражающей. 
– Я хорошо знал, Син, что произойдет если я буду кормиться от нее слишком много раз, и все равно делал это. Я хотел дойти до предела и посмотреть, как далеко могу зайти не пересекая черту. Я играл ее жизнью, и она проиграла. 
– И как давно это было? Ты делал что-то подобное с тех пор? 
– Это случилось восемь столетий назад и нет, не делал. – Кон пронзил ее взглядом, давая, черт возьми, очень хорошо понять, о чем он говорил. – До тебя. 
Ах, да... она поняла. Син сделала прерывистый вздох и с трудом сглотнула. 
– Ты...
– На грани. – Слишком, блядь, близко. Даже сейчас он продолжал, истекая слюной, медленно придвигаться к ней. 
– И что конкретно это значит?
– Это означает, что у меня неукротимая жажда твоей крови. Именно твоей крови. Попытка пить чью-то другую кровь вызовет у меня отвращение. Скорее всего так и будет. Жажда возрастает с каждым укусом. Это подобно наркотику. Мне нужно будет все больше и больше, пока я не окончательно не потеряю контроль.
– И есть только один выход из сложившейся ситуации: или убить женщину или связаться с ней?
– Можно провести дезоксидацию. Но потребуется очень много времени и страданий. Некоторые из дампиров умирали, не в силах преодолеть тягу. Избавится от нее было не так уж и легко, и даже если это происходило, дампир не мог находиться в одной комнате с женщиной, кровь которой его влекла, поскольку механизм запускался заново с новой силой.
– Ну, во всяком случае хорошо уже то, что в твоей крови больше нет вируса.
– Благодарение богам. – Он указал на черный вход, пока искушение не взяло верх над ним. – Нам нужно идти. – Он снова замолчал. – Как долго ты можешь обходиться без секса?
– Несколько часов. У тебя довольно мощная сперма.
Его распирало от мужской гордости и уверенности в себе.
– Я не удивлен.
Она закатила глаза.
– Конечно, не удивлен.
– Хм, знаешь... – Он поглядывал на нее с любопытством, прикидывая правильно ли она поймет то, о чем он хочет ее спросить, и он не был уверен захочет ли он услышать ответ – А как насчет чистокровных вампиров? Их сперма... также влияет на тебя?
– Также, – ответила она, и ему пришлось сдержать раздражительный рык, пытаясь избавится от нежелательных видений, торпедирующих его мозг. – Только эффект не такой долгий.
И не удивительно. Вампиры не выделяли сперму, но так или иначе они употребляли кровь, и чего там еще им пришло бы в голову выпить, их тела выделяли жидкость, как и остальные. Они могли плакать, мочиться, плеваться и эякулировать – просто в меньших количествах.
– Почему ты спрашиваешь? 
– Просто интересно.
Она, качая головой, направилась к потайной двери в задней части дома.
– Вам, людям медицины всегда интересны вещи в таком духе. 
Забавно, даже не смотря на то, что Кон много лет проработал парамедиком, все же никогда не считал себя «человеком медицины». Работа была просто... работой. Так сказать, хобби с большим элементом опасности... и это было круто. Но сейчас, когда он задумался над этим, такой стиль жизни стал его неотъемлемой частью и тот факт, что все его любимые телешоу шли по каналу «Здоровье и открытия», должно было послужить подсказкой. 
Другая половина из его любимых шоу шли на канале Плейбой. Он мысленно представил Син в наряде озорной мед сестрички, и когда она бросила на него через плечо пылкий взгляд, но продолжила идти, покачивая соблазнительно задницей, он понял, что попался с поличным. 
– Я суккуб, – проговорила Син на распев дразнящим голосом. – Я знаю, о чем ты думаешь. 
– Конечно же ты знаешь, – пробормотал Кон, когда она открыла дверь, скрытую с внешней стороны виноградной лозой. Они вышли наружу и Кон остановился, принюхиваясь, не уловив ничего необычного в утреннем воздухе.
– Ты что-то чувствуешь?
– Нет, – ответила она, – но... – Син не договорила, издав только прерывистое: – Ох. – Кон резко обернулся к ней и сдавленный крик вырвался из его горла, а сердце оборвалось на месте. 
Син отшатнулась, ее лицо побледнело и исказилось от боли. В ее грудь вонзились похожие на восемь бильярдных шаров, только с шипами. Это было демонское оружие, спроектированное так, чтобы пробивать броню и черепа. После того как жертву проткнут шипы, они начнут медленно углубляться в плоть, так чтобы жертва умерла в мучительных муках. 
Син опустилась на колени, ее рот открывался, но не издавалось ни единого звука. Кона охватил страх, когда он подхватил ее под руки и потащил в дом. 
– Син? Син! Держись. Только... держись. – Дерьмо! Он уложил ее на плетеный коврик в гостиной так мягко, как только мог. Из ее уст струилась кровь, а каждый вдох из-за перекрытых дыхательных путей, превращался в громкий хрип. 
О, Боже! Син не может сейчас умереть. Она через столько прошла, вела жалкую жизнь и заслужила лучшей участи. Борясь с нарастающей паникой, Кон призвал на помощь все свои медицинские навыки и выдержку, которые всегда использовал при оказании помощи клиническим больным. 
Это не сработало. Внутри его трясло от ужаса, а снаружи он истекал потом. Но хотя бы его голос оставался ровным, и он надеялся, Син не догадается о его состоянии. 
– Я не могу убрать эту штуку – произнес он спокойным голосом. – Ты истечешь кровью. Я схожу за помощью. 
Ее дрожащие пальцы сжали его запястье.
– Нет, – прохрипела она. – Слишком... опасно. 
– Если я этого не сделаю, ты умрешь. – На этот раз его голос уже не звучал так спокойно. 
– Не... оставляй... меня. 
«Они всегда оставляют меня». Ком встал у него в горле. 
– Послушай меня, Син. Я вернусь, клянусь. Я не оставлю тебя. 
Одинокая слеза скатилась по ее щеке, когда Кон сжал ей руку и наклонился, чтобы запечатлеть легкий поцелуй на ее губах. Внутри него зародилась первобытная ярость. Он приведет ее братьев и разорвет на части ублюдка, сотворившего с ней такое. 

***

Призрак собирался ехать в больницу, когда услышал стук в дверь своей квартиры. Чей-то приход в такое время не предвещал ничего хорошего. Призрак сравнительно поздно начинал сегодня работать, но только потому, что вчера до трех ночи оставался в отделении скорой помощи. Больными и ранеными варгами был забит буквально каждый закоулок и когда он уже было собирался уходить, поступил раненый демон. Демоны оказались в эпицентре разгоравшейся гражданской войны между варгами. 
Единственной хорошей вещью, произошедшей за последние несколько часов было то, что его отец добился отсрочки наказания для Призрака, Фантома и Кона, он так же потянул за нужные ниточки и добился отстранения от дела Карсиес, пока Дилеры Правосудия не определят действительно ли Совет Варгов имеет претензии к Син. Это конечно не много, но теперь она хотя бы не должна скрываться от тюремщиков. 
Он просто хотел хоть что-то услышать о ней. 
Тэйла подошла к двери первой, но ее крик заставил его кинуться вперед по коридору, чуть не споткнувшись о Манга, когда собака гоняла по всем комнатам хорька Тэйлы – Микки. Призрак выругался, заметив стоявшего в фойе Кона, окровавленного и придерживавшего руку под неестественным углом. 
– Что случилось? Где Син? – Призрак взял Кона за запястье и позволил своему дару перетечь в него. Кон зашипел от боли.
– Звони своим братьям и пошли со мной. Она умирает. 
– Я займусь этим, – бросила Тэйла, открывая свой телефон. – Я скажу им встретиться с нами у Хэррогейта на 84 улице. 
Желание кинуться на помощь к Син было почти непреодолимым, но после стольких лет вытягивания Фантома из смертельных ситуаций, научили его, что надо подготовиться. 
– Расскажи мне что случилось, – произнес Призрак спокойным голосом, хотя на самом деле так себя не чувствовал. Но Кон резко отшатнулся.
– Мы должны идти. Сейчас же! 
Глаза у парня были дикие, его паника пугала Призрак до чертиков. Кон всегда был таким уравновешенным и спокойным. Аккуратно, но решительно, Призрак толкнул его к стене и снова начал процесс заживления.
– Послушай меня. Ты не поможешь ей, если умрешь. Это займет всего минуту. 
– Возможно у нее нет этой минуты, – прохрипел Кон, но не стал сопротивляться. – Ее поразил экзоматглер. Он разрывает ее на части. 
У Призрака кровь застыла в жилах. Ему приходилось видеть повреждения, нанесенные этой штукой и зрелище было не из приятных. 
– А что случилось с тобой?
– Пришлось пройтись через лес полный убийц, выстроившимися в очередь, чтобы убить Син. 
К ним подошла Тэйла. Ее волосы цвета красного вина были затянуты в хвост. Она была одета для битвы: в красные кожаные штаны, куртку и спрятанным по всему телу оружием.
– Все твои братья уже в пути. 
Призрак вздохнул с облегчением. Он ожидал прихода Фантома и Лора, но на счет Тени сомневался. Брат не хотел оставлять Руну и детей. 
– Фантом оставил Серену и Стью с Руной и Кинан тоже останется в пещере с ними. 
Хорошо. Никто не пройдет мимо Кинана. Призрак взглянул на часы. Джем была на смене в больнице, так что о ней не стоило беспокоится, а Идесс почти что жила в больнице из-за большого количества душ, нуждающихся в сопровождении из больницы к свету. Для нее это тоже было самое безопасное место, учитывая, что сейчас она по существу простой человек, а убийцы применили новую тактику, пытаясь достать Син через членов семьи. 
Последние раны Кона зажили, и они Призраком двинулись вперед. Они встретились с братьями возле Хэррогейта, когда зазвонил телефон Призрака. Джем. 
Призрак ответил на звонок.
– Давай, только быстро. 
– Теперь болезнь поражает и рожденных варгов тоже, – выпалила Джем. 
Все в груди у Призрака сжалось так, что он едва мог говорить.
– Что случилось?
– Это Бастиен. – Ее голос звучал натянуто. – Похоже болезнь прогрессирует быстрее чем первоначальный штамм. Риз... он не выживет. 
Святые угодники! 
– Я буду там так скоро, как только смогу. 
Не успел Призрак ступить в Хэррогейт, как прозвучал еще один телефонный звонок, и он ответил. 
– Это Эрик. У нас проблемы. 
– Спасибо, мистер очевидность. Моя больница переполнена жертвами конфликта между варгами. Мне нужно идти...
– Я не об этом. ЛС... теперь поражает и рожденных варгов. 
Призрак ударил рукой по светящемуся участку на черном камне, что выполнял функцию удержания дверей Хэррогейта, которые закрывшись прервали бы телефонный сигнал.
– Черт бы меня побрал, я знаю. 
– Уверен, что не все. – Эрик сделал глубокий вдох. – Наши специалисты ошеломлены. Рожденные варги имеют много общих генов с волками-оборотнями. Волки-оборотни имеют много схожих генетических кодов с леопардами и другими оборотнями. И как ты знаешь все оборотни имеют ту или иную связь с иными существами, умеющими обращаться. 
У Призрака кровь застыла в жилах.
– Ты думаешь, что ЛС может перекинуться и на другие виды?
– Да. И когда это случиться, ничто ее не остановит от перехода на людей. 
Или к другим существам на планете. 
Включая Семинусов. 

***

Кто-то переехал Кару грузовиком, пока она спала. Скорей всего все так и произошло, потому что она проснулась на диване Люка, чувствуя себя, ну… как будто ее переехали грузовиком. 
Она последовала за Люком наверх и игнорировала его топтание вокруг нее в то время как принимала душ и одевалась в пару его штанов и зеленую фланелевую рубашку, в обоих вещах она буквально тонула. Он подал ей миску тушеного мяса и смотрел как она ела..., а потом с широко раскрытыми глазами наблюдал как она тут же все вырвала. 
Утреннее недомогание было весьма необычно. С тех пор как она узнала, что беременна, у нее было несколько приступов тошноты, но она была в порядке... до сих пор. Кара бы списала все это на нервы, за исключением того, что теперь она так страдала, что смерть выглядела весьма привлекательно. 
– Кара? – Глубокий, странно успокаивающий голос Люка послышался возле ее уха. – Ты стонала во сне... черт возьми, да ты горячая!
– Не горячая, – пробормотала она. – Холодно. Нужно одеяло. 
Она услышала шуршание и почувствовала, как он накрыл ее одеялом и приподняв голову, подложил подушку. 
– Эй, у меня есть Тайленол . Ты должна его принять. 
Ее желудок скрутило. И потом она закашлялась... да так сильно, что даже ребра заболели.
– Люк... у меня что инфекция? От огнестрела?
– Да вроде не должно быть. Рана затянулась во время твоего обращения. – Он нахмурился и приподнял ее веки. – Твои зрачки расширены. – Он присел рядом с диваном и стянул одеяло с ее груди. – Я собираюсь осмотреть тебя. 
Кара почувствовала как он начал расстегивать ее рубашку и не смотря на испытываемую боль, все же улыбнулась.
– Любой повод, чтобы только меня облапать?
– Мне не нужен повод. Ты доступна.
– Ты... – Ее глаза распахнулись, но затем она увидела мимолетную улыбку, приподнявшую уголки его губ, она знала, что он подразнивает ее. Что было странно, потому что она не воспринимала его как игривого человека. – Ты должен чаще улыбаться. 
– Не могу. – Он хмыкнул, распахивая ее рубашку и обнажая грудь. – Мое лицо может замерзнуть в таком состоянии. 
Она засмеялась, но тут же вскрикнула от боли, скрутившей живот. 
– Дерьмо. – Люк резко убрал от нее руки. – Я причинил тебе боль?
– Нет, – прохрипела она. – Больно смеяться. 
Его взгляд прошелся по ней с интенсивностью рентгеновского аппарата, и она внезапно почувствовала, как будто он мог видеть сквозь нее. 
– Я сожалею. Обо всем. 
О ребенке... вот что он имел в виду. 
– Не стоит. – Она сглотнула и скривилась от внезапной боли. – Секс был великолепен. Ты был моим вторым, но это было... классно. – Она еще раз сглотнула и снова скривилась от боли. – А ребенок – самое лучшее и нормальное, что произошло со мной за последние годы. 
Люк отвел взгляд так, что было не возможно сказать, о чем он думает, когда закончил расстегивать ее рубашку. Он распахнул отвороты, открывая взору странные синяки вокруг ее пупка..., и краска сошла с его лица. 
– Что? – прошептала она. – В чем дело? 
– ЛС. Боже мой, я думаю у тебя вирус. 

Переводчики: kr71, aveeder, Qhuinny
Редактор natali1875