Глава 6

Джиллиан ушла, и тогда боль копьем пронзила Ресефа, стала глубокой и острой, когда он услышал, как ее машина отъезжает от парковки. Джиллиан бросила его. Она действительно бросила его.
И казалось, ей это было совсем не трудно сделать. Она не посмотрела назад, выбежала из здания так, как будто ей не терпелось поскорее оказаться подальше от него. 
Но почему? Хоть он и не помнил времени, проведённого с женщинами, но распознать желание мог, просто чувствовал его. Когда он поцеловал Джиллиан, она ответила, как женщина, которая нуждается в том, чтобы её мужчина поскорее оказался без одежды. 
От нее исходило больше жара, чем от ее деревянной печи, а тело так быстро и легко стало податливым, что, если бы они оставались наедине, в течение нескольких минут он бы уже был внутри нее. 
Так почему же она его бросила? 
– Так будет лучше, – сказал этот член Мэтью. – У нее и без тебя куча проблем. 
Ресеф проигнорировал брошенное в его сторону замечание. 
– Каких проблем?
– Ничего такого, чем бы тебе стоило забивать голову. – Метью указал на дверь. – Пойдем. Я отвезу тебя в приют.
Не имея иного выбора, Ресеф схватил свою сумку из магазина и согласился, чтоб этот козел отвез его к зданию, находящемуся в одной миле от участка, которое больше напоминало тюрьму. Или тюремную больницу.
Заместитель козла подтвердил его подозрения. 
– Раньше это был санаторий. 
– А теперь приют для бездомных? У вас здесь очень много бездомных?
– Нам пришлось заново открыть его, после того, как появились демоны. Это скорее женское убежище, чем приют для бездомных. – Он указал на задний двор, где около качели полдюжины детей лепили снеговика. – У большинства из них есть дома.
– Тогда зачем жить здесь с детьми?
– Большинство их мужей ушли воевать и не вернулись. Эти женщины бояться оставаться в одиночестве. 
– Но демонов больше нет.
На лице заместителя появилась печаль.
– Не для них.
Они зашли внутрь и, черт, приют нагонял депрессию. Кто-то попытался оживить место при помощи ярких красок, сооружений из бумаги и дешевых рождественских гирлянд, украсив ими серые, потресканные стены и проржавевшие железные перекладины, но приют всё равно напоминал окровавленную жабу в костюме котёнка. 
Погодите-ка... кровавая жаба, это ещё что за хрень? Неужели память понемногу возвращается? Боже, он надеялся на это. С уходом Джиллиан, Ресефу нужно за что-то ухватиться.
И, черт побери, почему она его бросила?
Седоволосая женщина встретила их в приемной и Ресеф позволил ей отвести его в комнату с бетонными стенами, койкой и металлическим шкафом на два отделения.
Теперь это будет его домом.
Ничего общего с теплым, удобным домом Джиллиан. 
Женщина, Нэнси, дала ему папку с бумагами. 
– Мне нужно, чтоб ты заполнил все, что сможешь и поставил подпись в указанным местах. Это лист с правилами и расписанием, с которыми ты должен согласиться. Все принимают участи в работе от уборки, стирки, работы во дворе до приготовления пищи. Мужской душ находится в конце коридора. 
Она оставила его наедине с бумагами и тонкой черной ручкой. 
Он сел на койку со своим пакетом, в котором уместилось все его имущество. Но даже это не принадлежало ему. Эти вещи купила ему Джиллиан.
И что теперь? Он не хотел оставаться здесь. Не хотел расставаться с Джиллиан. Тот поцелуй... черт, тот поцелуй. Джиллиан и до этого привлекала его, но та близость, которая между ними возникла несла в себе какую-то серьезную химию.
Ага, мир перевернулся для нее настолько, что она оставила тебя, сплавив в приют как дворнягу.
Он сжал пальцами пакет. Может она боялась его сильнее, чем показывала. Может он был для нее слишком большой обузой.
Он вспомнил все, что она сделала для него: как притащила его в свой дом и заботилась о нем, как готовила для него, купила одежду и привезла его туда, где ему могут оказать помощь.
Ну да, он стал обузой.
Но всё могло быть иначе. Пока он пытался узнать о себе, то мог бы помогать по хозяйству. Отплатить за свое пребывание, как делает это здесь.
– Она не предложила тебе такой вариант, идиот.
Бормоча это себе под нос, он выглянул из узкого закрытого окна на площадку, где женщина смотрела за детьми, которые играли в снежки.
Она периодически улыбалась им, но Ресеф видел ее нервозность. По напряженной позе можно было понять, что она готова к сражению или бегству, ее взгляд блуждал вокруг, как будто она ожидала, что в любой момент на нее нападет монстр.
"Эти женщины боятся остаться одни", – в ушах Ресефа зазвучал голос Метью. 
Демоны этих женщин до сих пор преследовали их. Джиллиан была такой же. Он видел это в ее глазах той ночью в амбаре. Джиллиан причинили вред? Или может сделали ее вдовой? Она ничего не говорила о муже, но может его потеря была слишком больной темой. 
Ресеф должен узнать больше. Наверняка кто-нибудь достаточно хорошо знал Джиллиан, чтоб поделиться с ним своими сведениями. 
Он откинул папку в сторону и отправился на поиски Нэнси. Её не было в приемной, но он слышал, как ее голос раздается из комнаты в конце коридора. Приближаясь, он замедлил свои шаги, отделяя ее голос от голосов других женщин. 
– Не уверенна, что хочу, чтоб мужчина здесь оставался, – сказала Нэнси. – Особенно мужчина с амнезией. Он может оказаться серийным убийцей.
Такие предосудительные слова. Они оскорбили Ресефа, но он подавил ругательство. Нэнси могла быть права, но он так же мог оказаться всемирно известным хирургом, который жертвует деньги и время сиротам из стран третьего мира. 
– А разве заместитель не говорил, что они проверят его отпечатки? – спросила женщина скрипучим голосом.
– Это поможет только если его отпечатки находятся в базе данных, – сказала другая женщина.
– Не знаю, как ты, – сказала дама со скрипучим голосом, – но учитывая то, что случилось с семьей Бьорнсен, меня очень беспокоит тот факт, что этот Ресеф был найден всего в миле от их дома.
– С семьей Бьорнсен? – переспросила Нэнси.
Голос женщина стал еще ниже.
– Бьорнсены это та странная пара, которая переехала сюда из Калифорнии.
– Я один раз видела их, – сказала Нэнси. – Что с ними случилось?
– Шшш. Не думаю, что это уже известно общественности. Я это знаю только потому что подслушала, как шериф Миллер говорил об этом по телефону в "Пурпурной тарелке". Он сказал, что Бьорнсенов зарезали в их трейлере пару дней назад. Весьма удивительное совпадение, что этот мужчина появляется с потерей памяти приблизительно в тоже время. 
Желудок Ресефа сжался. Он и не думал, что сделает что-то подобное, но "думать" было ключевым словом, так ведь? Он мало что знал. Однако был весьма уверен, что не был хирургом-альтруистом мирового класса.
– Полиция уже расспросила его об этом?
– Не знаю, но я слышала, что в их смерти винят животное. – Женщина перешла на шепот. – Или демона.
– Не говори такого, – резко сказала Нэнси. – Демоны исчезли.
Где-то поблизости к Джиллиан разгуливал убийца, и кем он был – демоном или животным – не имело никакого значения. Ресеф попятился от двери. Хоть он всё ещё злился и обижался, что Джиллиан его бросила, но сам её не оставит. 
А что если это ты убил тех людей? Такого не могло произойти. Ведь козёл-заместитель устроил бы ему допрос, если бы подозревал в чём-то.
Ресефу нужно было увидеть место преступления. Ему необходимо было удостовериться, что он не нес ответственность за убийство семьи Бьорнсенов.
Но сперва ему нужно было убедиться, что Джиллиан в безопасности.

***

Дом опустел без Ресефа. Хуже того, Джиллиан продолжала видеть выражение его лица, когда она сказала ему, что уезжает без него. Она преднамеренно была жестокой, хотела, чтоб он обиделся на нее, но вместо этого он поцеловал ее. Своим поцелуем он выбил почву из-под ее ног.
И все равно она оставила его.
Он никого не знал. У него не было дома, работы, друзей. А она бросила его в женском приюте.
Без сомнения, рядом с Ресефом будет столько женщин, скольких он сможет стерпеть. 
Эта мысль вывела Джиллиан из себя на столько, что она перестала беспокоиться о нем.
На целый час.
Потом она поняла, какой большой казалась без него гостиная. Как одиноко было сидеть за кухонным столом без болтовни Ресефа. 
И какой глупой она была, раз так сильно волновалась о том, кто провел в ее доме всего несколько дней. 
И вау, этот парень умел целоваться. Даже сейчас тело Джиллиан пылало, когда она вспоминала об этом. То, как он прикасался к ней, разжигало настоящий огонь внутри. В том, где лежали его руки не было ничего порочного, зато ее голову переполняли развратные мысли. 
Когда она застегивала пальто, чтобы заняться вечерними делами по двору, зазвонил телефон. Подняв трубку, она услышала голос Стэйси, которая даже не потрудилась поздороваться. 
– Почему ты не сказала, что все выходные в твоем доме был незнакомый мужчина? – отрезала Стэйси. – Незнакомец с амнезией?
– И тебе привет, Стэйси.
– Ну?
Сказать что Стэйси приставучая – значит ничего не сказать.
– Телефонная линия не работала, а я не знаю, как подавать сигналы дымом.
– Ты понимаешь, что он мог разделать тебя бензопилой и никто не узнал бы об этом несколько месяцев?
Джиллиан вздохнула. 
– Ты постоянно сюда захаживаешь. И через пару дней нашла бы мое искромсанное тело.
– Не в этом суть, – произнесла Стэйси, – и ты это знаешь. 
– Ну, ты же все время говоришь, что мне нужен мужчина в доме.
Стэйси выругалась, рассмешив Джиллиан. Её подруга выросла в строгой, религиозной семье, и когда Стэйси произносила слово из четырех букв, то лишь шепотом или бормотала что-то нечленораздельное. 
– Мужчина, – огрызнулась Стэйси. – Не Фредди Крюгер.
– Поверь, – пробормотала Джиллиан. – Ресеф ни какой-то маньяк из фильма, – она прислонилась плечом к двери. – Ты сегодня работаешь?
– Да. Поэтому и звоню. Я только что разговаривала по телефону с Нэнси Гарретт.
Дрожь беспокойства пробежала по спине Джиллиан.
– Леди, заведующая приютом?
– Ага. Кажется Фредди пропал.
Джиллиан выпрямилась.
– Пропал? Когда? Он сказал кому-нибудь куда направляется?
– Нет. Нэнси пошла, чтобы проверить его несколько минут спустя заселения, а он ушел.
– Чёрт, – взгляд Джиллиан метался по комнате. Ключи. Где её ключи? Наверное, она оставила их в пикапе. – Ты должна найти его. Он может замерзнуть или умереть с голоду.
– Уверена, с ним всё будет хорошо. Очевидно он достаточно находчив, ведь смог втереться к тебе в доверие и проникнуть в домой.
Джиллиан искала глазами перчатки.
– Никуда Он не втирался. 
– Думаешь, он смог что-то вспомнить?
– Не знаю, – она нашла перчатки на кофейном столике и сунула их в карман пальто. – Слушай, я пойду. Помогу найти его.
– Джиллиан, нет. Он больше не твоя проблема. Мы позаботимся об этом.
Проблема. Именно это она и сказала Ресефу. Он – проблема. У него ничего и никого нет, а Джиллиан оставила его так же, как и те, кто бросают животных, не задумываясь насколько они испугаются и запутаются без дома и людей, к которым привыкли. Непреодолимое чувство стыда обрушилось на Джиллиан.
– Думаю, – тихо сказала Стэйси. – тебе стоит переехать ко мне и остаться на некоторое время. 
– Что? Зачем?
– Прямо сейчас, я не могу об этом говорить, но доверься мне, ладно?
Холод пробрал Джиллиан до самых костей.
– Это на счет Ресефа?
– Не... совсем. Мне просто станет легче, если ты не будешь там в полном одиночестве
Почему все думают, что ей не стоит быть одной? Джиллиан нравилось одиночество. Когда она находилась одна, то могла контролировать свою жизнь. 
– Мы можем поговорить об этом позже. Я еду в город, чтобы найти Ресефа, – Джиллиан не собиралась отступать. – Я приеду в участок.
Она повесила трубку прежде, чем Стэйси смогла возразить. Куда Ресеф мог пойти? Что если он заблудился или поранился?
Не находя себе места от беспокойства, она поспешила на улицу. Уже стемнело, но Джиллиан не собиралась зацикливаться на том, что может таится в тени позади фермы. Ресеф мог оказаться в беде, и винить ей в этом было некого, кроме себя. 
Джиллиан почти добралась до грузовика, когда шепот заставил её остановится. Нет, не шепот... больше похоже на дуновение теплого воздуха, заевшего щеку и ухо. Прогорклый запах заставил ноздри гореть, а кислый вкус заполнил рот. 
О, Господи. Колени Джиллиан почти подогнулись. Зловоние оказалось ужасающе узнаваемым даже спустя год. Внезапно, Джиллиан вновь оказалась на парковке аэропорта, окутанной мраком, во власти чудовищ. 
Еще раз горячее дыхание пошевелило ее волосы. Крик зародился в горле, но ужас сковал Джиллиан, не позволяя выдавить из себя ни звука. 
Пожалуйста, нет. Только не опять. Она с трудом пережила первую атаку демона и не вынесет ещё одной.
Но и умирать как трусиха она не собиралась. 
Вся на нервах Джиллиан медленно повернулась. Ничего. От облегчения она чуть не упала. Позади неё не было никого. Но как такое возможно? Она всё ещё могла уловить витавшее в воздухе дыхание демона. 
У нее ехала крыша. Джиллиан точно сходила с ума. Может Стэйси была права. Может ей не стоило сейчас оставаться одной.
Оставшееся до грузовика расстояние Джиллиан преодолела бегом, но в нескольких шагах от машины увидела силуэт, возникший из темноты. Демон. 
Святые угодники, это был демон.
Джиллиан в отчаянии осматривалась по сторонам. До амбара и дома было одинаковое расстояние. Оружие находилось внутри. Но существо подходило к дороге между ними.
Джиллиан нащупала ручку от двери машины трясущимися руками.
– Джиллиан.
Ресеф. О, слава Богу. В тот момент голос Ресефа был самым прекрасным звуком, который она когда-либо слышала. От облегчения у нее ушли все силы, и она оперлась об машину. Он возник из теней, его огромное тело отбрасывало пугающий силуэт, невероятные глаза сверкали как лазеры, в руке он держал пакет из универмага. 
Исчезла даже вонь от дыхания демона, заставляя Джиллиан задуматься, а не выдумала ли она все это. 
– Что... – в горле пересохло, и ей пришлось сглотнуть. Сердце в груди судорожно забилось, ладони вспотели. – Что ты здесь делаешь? Как ты суда добрался? 
– Один парень согласился подвезти меня в багажнике своего пикапа часть пути. Оставшиеся восемь миль я прошел пешком.
Она отошла от машины.
– Зачем?
Распрямив плечи и не отрывая от нее взгляда, он подошел ближе.
– Потому что демоны не исчезли, да, Джиллиан?
Все её тело передернуло от шока. 
– Ты... ты видел его?
– Видел кого?
Великолепно. Он подумает, что она совсем спятила.
– Никого. Я... не понимаю, о каких демонах ты говоришь.
– Всё ты понимаешь. – Когда Ресеф начал подходить ближе и стало очевидно, что останавливаться он не собирается, Джиллиан начала отступать, пока не упёрлась спиной о кабину грузовика. Ресеф бросил пакет у своих ног. – И я не оставлю тебя бороться с ними в одиночестве. 
– Я отлично сама с ними справлялась.
До этой ночи.
Одну руку он положил слева от нее на крышу грузовика.
Бум.
Другая рука легла справа от нее.
Бум.
Джиллиан оказалась зажатой между его руками и телом.
– Я и не сомневаюсь. Но теперь тебе не придется делать это самой. У меня тоже есть демоны, Джиллиан. Просто пока я не знаю какие. – Он немного склонил голову, приближаясь еще сильнее, и биение ее сердца участилось. – Я буду отрабатывать свое проживание, пока не узнаю кто я. Ты не будешь думать обо мне как о бездомном. Обещаю.
– Я не должна была называть тебя так, – сказала она, ненавидя себя за дрожь в голосе. – Я была расстроена. 
– А сейчас? Ты расстроена, что я здесь?
Должна быть расстроенной. Она так старательно добивалась независимой жизни, подальше от демонов прошлого – в прямом и переносном смысле. Ей не хотелось ни на кого полагаться. Не хотелось нуждаться в ком-то. Но правда в том, что только что она замерла от испуга, и какими бы её демоны ни были – настоящими или выдуманными, приход Ресефа заставил их исчезнуть. 
– Ну и? – поторопил ее с ответом Ресеф. – Ты расстроена тем, что я здесь?
– Нет, – тихо признала она.
Его улыбка свидетельствовала о чисто мужском триумфе. Высокомерная. Дерзкая. Безумно сексуальная. 
– Я знал это.
Он впился в ее губы, и Джиллиан даже не старалась протестовать. Она была слишком рада его видеть.
Он приоткрыл рот, и Джиллиан смело ответила на его поцелуй, привстав на цыпочки и ухватившись руками за плечи. Он придвинулся, прижимая её к машине. Грудь Джиллиан тёрлась о его, внезапно став чувствительной. Температура на улице должно быть опустилась ниже нуля, но тело Джиллиан горело от желания. 
Судорожно вдохнув, Джиллиан обвила его шею руками, впиваясь ногтями в кожу, отчего у Ресефа вырвалось хриплое рычания в знак одобрения. Поцелуй стал настойчивым и собственническим. Язык Ресефа скользнул в рот Джиллиан, увлекая её в яростный и влажный танец. 
Она думала, что он будет игривым любовником, но прямо сейчас могла представить его жёстким и грубым. Мужчиной, который теряет любой намёк на манеры и мораль, разрывая одежду, отрывая пуговицы, желая взять свою женщину у дерева или на земле. 
Да. Когда-то она была такой женщиной. Смелой и горячей. Безрассудной и рискованной. Что-то в Ресефе заставило ее тело вспомнить те ощущения. Заставило страстно желать этого. Заставило ощущать, что оно было лишено еды и умирало от голода. 
Она выгнулась ему навстречу, и он зашипел, когда ее бедра потерлись о вершину его эрекции у ширинки джинсов. Белья не было. Он не носил нижнее белье.
– Ты безумно красивая, – прошептал он ей в губы. – Я шел сюда не для этого, но с каждым шагом, который приближал меня к твоему дому, я представлял, как опять целую тебя.
Она простонала, когда его губы скользнули по линии подбородка к уху. Его горячее дыхание ласкало, зубы были инструментом для удовольствия, когда он покусывал мочку ее уха.
– Да, – вдохнула она, не думая о том, что звучала отчаянно возбужденной. Джиллиан не была с мужчиной больше года, а Ресеф оказался непохожим ни на одного ее предыдущего мужчину.
Думая, что это сумасшествие, Джиллиан опустила руку ему на грудь, намереваясь спуститься ниже... когда поняла, что он замер. Он был настолько неподвижен, что, казалось, не дышал.
– Ресеф?
– Шшш, – прошептал он ей на ухо. – Где твое ружье?
Она моргнула, ее пропитанный желанием мозг не понимал вопроса. 
– Что?
– Твое ружье. Где оно?
– В амбаре. А что?
– Я хочу, чтоб ты зашла в дом. – Его голос был тихим, спокойным и таким холодным, что у нее мурашки побежали по коже. – Немедленно. Что-то наблюдает за нами.

Переводчики: lera0711, inventia
Редактор: navaprecious