Глава 4

Джиллиан не торопилась наводить порядки на кухне, давая Ресефу возможность отдохнуть. Он выглядел таким подавленным и растерянным, и хотя она его толком не знала, у нее болело сердце за него.
Из гостиной зазвучал телевизор, и когда она закончила с мытьем посуды, обнаружила Ресефа раскинувшимся на ее диване, ноги покоились на кофейном столике, а Дудл мурлыкал у него на руках. 
Ресеф рассматривал картины на стене, пропуская пейзажи и фокусируясь на фотографиях, которые она сделала во время прыжков с парашютом и катания на лыжах. До того, как появились демоны у нее это хорошо получалось.
Джиллиан кивнула в сторону кота. 
– Ты ему нравишься.
Она продолжала стоять там, не решаясь присесть рядом с Ресефом, но кроме дивана в комнате ничего не было. Джиллиан перенесла ветхое кресло с откидной спинкой отца в погреб несколько месяцев назад.
Годами ее мама жаловалась, что ему самое место на мусорке и, хотя, Джиллиан была полностью с этим согласна, она не могла расстаться с ним. Не сейчас.
Ресеф проводит рукой по гладкой пятнистой коричневой шерсти кота.
– Как его зовут?
– Дудл.
– Дудл? – он поморщился. – Не удивительно, что он такой дружелюбный. Он умоляет меня называть его Клык или Хаос, или Стикс. 
Он похлопал по свободной подушке рядом с ним.
– Присаживайся. Я не укушу. – Он вздернул бровь и нахально улыбнулся. – Разве что тебе самой это нравится.
Ее щеки вспыхнули от непрошеных картинок в голове, как он кусает ее чувствительные места. 
– Тебе это нравится? В смысле, ты думаешь, тебе это нравится?
Его голос стал соблазнительным, испорченным как ад.
– Я знаю, что нравится.
Он почесал подбородок Дудла.
– Видишь, кое-что я все-таки знаю.
Теперь Джиллиан вся горела, когда садилась на диван, стараясь оставить между ними, как бы невзначай, как можно больше расстояние. 
Но его веселый взгляд свидетельствовал о том, что он это понял, после чего обратил внимание на телевизор.
– Так что происходит в мире? – Он указал на ведущего СиэНэН, который говорил о спасательной операции в Сиднее. – Что случилось в Австралии?
О Господи, он даже не знает этого? Как его память могла превратится в чистый лист бумаги? Возможно ли это с медицинской точки зрения?
Она села на одну ногу и устроилась поудобнее, потому что разговор обещал быть не из приятных.
– Что последнее ты помнишь о мире?
Дудл слегка подтолкнул руку Ресефа, проявляя свое недовольство тем, что его новый лучший друг перестал его гладить.
– Я не помню ничего из того, что случилось до сугроба.
– Ладно, а что последнее вообще ты помнишь? – спросила она. – Например, ты помнишь, кто президент?
– Какой страны?
– США.
Он нахмурился. 
– Без понятия.
– Кого последнего ты помнишь?
– Вашингтона. – Когда Ресеф это говорил, его распирало от гордости за то, что он помнил хотя бы что-то, и она ненавидела себя за то, что надавила на него.
– Ты не мог его помнить, – тихо произнесла Джиллиан. – Он умер больше двухсот лет тому назад.
Откинув голову назад, Ресеф закрыл глаза и сконцентрировался. 
– Мне приходит на ум еще несколько имен, но я не понимаю чьи они. Например, Наполеон и Гитлер и Азагот. Как-будто в голове у меня кусочки пазла, но я не могу соединить больше двух отрывков. 
Азагот?
Он тихо выругался и открыл глаза. 
– Сдаюсь. Так что там о разрушенных странах из новостей? И почему они болтали об экономическом спаде и подъеме? И об апокалипсисе?
– Потому что три месяца назад еще, мир был под осадой демонов. – Последнее слово она произнесла шепотом. До сих пор это казалось невозможным и в тоже время слишком возможным.
Рука Ресефа замерла на шкурке Дудла.
– Но больше нет?
– Слава Богу, нет. Внезапно демонов по всему миру спалили до пепла или они просто исчезли. Люди называют этот день Всемирным Днем Победы. Каждое государство берет на себя ответственность за Всемирный день Победы, но никто не знает почему и как это все закончилось. 
Хотя в новостях говорили о теориях заговоров. Существовало столько слухов, сколько было деревьев на ее частной территории.
– Все демоны исчезли?
– Так говорят.
Господи, как же она надеялась, чтоб это была правда. До сих пор поступают отчеты о каких-то обнаружениях, но власти заявляют, что не было зафиксировано ни одного демона со Всемирного Дня Победы и что скорее всего, люди просто видят какие-то вещи.
Он уставился на нее.
– Ты видела каких-нибудь демонов?
У нее по спине пробежал холодок от воспоминаний, которые она вряд ли сможет когда-либо забыть, как бы не старалась это сделать. 
– Очень много.
Джиллиан уже начала вставать, когда Ресеф схватил ее за запястье.
– Поэтому ты живешь здесь у черта на куличках? Чтоб демоны не нашли тебя?
Иисус Христос. Неужели он так легко видел ее насквозь? Она оторвала его пальцы от своей руки.
– Мне нужно проверить животных. 
Джиллиан практически побежала к двери и всунула ноги в свои сапоги. На улице было темно, но, как бы она не любила ночь, тему разговора – просто ненавидела.
– Джиллиан. – Мягкий, но командный тон остановил ее, когда она уже дотянулась до дверной ручки. – Это странно, что я не помню ничего, а ты помнишь слишком много всего.
– Думаю, – сказала она тихо, – тебе повезло.
Ресеф сидел с котом еще несколько минут, после того, как Джиллиан вышла на улицу. Он продолжал переваривать все то, что она рассказала про демонов. Не то, чтоб ему было тяжело в это поверить, наоборот, это казалось до боли знакомым. И почти обыденным. Как-будто демоны были частью его повседневной жизни, но такого не могло быть, потому что даже потеряв память, он был уверен, что большинство людей не сталкивались с демонами до их появления.
И какого черта он думал о людях так, будто он не был одним из них?
Расстроенный направлением своих мыслей, он бережно столкнул Клыка-Дудла со своих ног и направился в сарай, чтоб проверить, что делала Джиллиан. Не важно, что на нем не было ни обуви, ни куртки. Он просто пошел. Холод ударил его как миллион крошечных сосулек, но он проигнорировал это, когда пробирался сквозь снег, направляясь по ее следам к сараю, очертание которого виднелось благодаря свету, который проходил сквозь деревянные перекладины и окна.
Прекрасно выйти из дома на свежий воздух. В хижине Джиллиан уютно, но тесновато, на вкус Ресефа, слишком по-домашнему. Что заставляет задуматься, как же он раньше жил.
Звук выстрела ворвался в его мысли. Джиллиан. Он бросился вперед по тропинке, сердце колотилось с той же скоростью, что передвигались ноги Ресефа. Его занесло на повороте из-за боковой стены сарая и Ресеф почти врезался в ограждение курятника. В нескольких шагах впереди стояла Джиллиан, рядом разбросаны окровавленные перья, в руке она держала винтовку, направленную в лес.
– Что произошло? – Он подошёл к ней сзади, его чувства были в состоянии повышенной готовности, когда он всматривался в окружающий лес.
– Куница, – пробормотала она. – Чертова тварь утащила одну из моих кур. Проклиная животное, Джиллиан повернулась к Ресефу, ее растрепанные ветром волосы разметались по щекам. Ее дыхание, заметное на холодном воздухе, было как поток горячего воздуха, когда она посмотрела на его босые ноги. – Возвращайся в дом! Ты чуть не замерз до смерти, а сейчас ты здесь раздетый? О чем ты только думаешь?
Ресеф фыркнул. 
– Сейчас на мне больше одежды, чем тогда, когда ты меня нашла. Кроме того... – он прервался, когда прошло предупреждающее покалывание по коже. Что-то мелькнуло в периферийном зрении, мрачная тень, тающая между деревьями, где исчезали следы куницы.
Мерзкое рычание донеслось до них, словно звук, валуна несущегося по склону горы. Не думая, Ресеф бросился через двор, его внимание сосредоточилось на цели, сердце бешено билось, тело напряглось и приготовилось к сражению.
И он понял, в чем его сила. В сексе.
Елки-палки, он был изнуренный, как будто потратил полчаса на любовные игры и сейчас собирался погрузиться в горячую жаждущую женщину.
Господи, каким же он был извращенцем, если завелся от предвкушения битвы?
– Ресеф!
Голос Джиллиан прорвался сквозь его мысли, добавляя бензина в огонь в его венах, но он не мог вернуться к ней, не сейчас, когда жестокость и желание бушевали у него под кожей.
Он почувствовал металлический запах крови и потом быстро ожесточенность переборола сексуальное влечение.
Там. Движение. Издавая рычание, он вырвал из пенька поломанную ветку и схватил создание с пронзительным взглядом сзади за шкуру. Демон зашипел, защелкал своими острыми зубами, кровь забрызгала на его шерсть.
– Ты маленький... – Ресеф уставился. – Куница.
Не демон. Куница попятилась, в ее темных глазах светился страх.
Слишком бурная реакция?
– Ресеф?
– Черт. 
Он бросил тварь на снег и смотрел как та уносила ноги, Ресеф задумался, какого черта он почувствовал опасность.
Чувствуя себя идиотом, он побежал назад откуда пришёл. Ресеф пробежал добрую треть мили в погоне за куницей, зачем? Джиллиан подумает, что он придурок. И вероятно, будет права.
По крайней мере, прошла безумная похоть. Хотя от унижения член тоже имел особенность уменьшаться, разве не так?
Джиллиан стояла на краю леса, ее беспокойство на лице сменилось злостью, когда он появился.
– Какого черта? Что тебя дернуло побежать? Ты меня до полусмерти напугал.
Его щеки пылали. 
– А, да... прости. Я что-то увидел.
– Ну и что же это было?
Наверно признаться, что ему показался демон было бы плохой идеей. 
– Животное. Это оказалась куница.
– Ты словил куницу? – Джилли посмотрела на его руки, которые были покрыты кровью – Ты убил ее?
Он наклонился и вытер ладони об снег. 
– Нет, отпустил. Кровь на ее шерсти наверно была от курицы.
– Отпустил? Ты что не понимаешь, она убивает моих кур?
Ресеф понимал недовольство Джиллиан, но ему было жаль животное. Оно попалось и было очень испугано, и где-то глубоко внутри, Ресеф ощущал это даже сильнее. 
– Она просто пытается выжить.
Джилл покачала головой.
– Ресеф, ты не можешь просто так бегать по лесу. Особенно разутый. 
– Значимость обуви слишком переоценивают. – Он направился в амбар, не обращая внимания на ее брань. Если она хотела произнести слово из четырех букв, ей действительно нужно было поработать над своим словарным запасом. – Что у тебя здесь?
– Ресеф, – злилась от досады Джиллиан позади него. – Я серьезно. 
– Я тоже. Я хочу знать, что ты хранишь в амбаре.
В помещении было относительно тепло. Две лампочки освещали здание на шесть стойл и когда он проходил мимо чистого сена, вдохнул знакомый запах лошади. По каким-то причинам его татуировка начала зудеть. У него была аллергия на лошадей? Впереди из последнего стойла через перегородку на него смотрели гнедая кобыла и белая рабочая лошадь.
– Очевидно, что у меня есть лошади. Так же у меня есть козы. – Сказала Джиллиан раздраженным голосом, что было очень мило. – Они в первых двух стойлах.
Конечно же он взглянул на четырех коз в первом стойле и на трех во втором.
– На мясо или молоко?
– На молоко. Я продаю козлят местному фермеру. Так же благодаря им у меня чистый участок.
– А свиньи? – Ресеф заглянул через перегородку в третье и четвертое стойло. Одна из черно-белых свиней на него хрюкнула.
– Тоже. Но без молока.
Ресеф посмотрел на Джиллиан, заметив, что ее волосы по-прежнему очаровательно взъерошены. Черт, она была привлекательной. Он был уверен, что раньше он никогда не обращал внимания на женщин без макияжа и в рабочей одежде, что-то в свежести и естественной красоте Джиллиан заставило его переключиться на органику. 
Говоря о которой... 
– Ты ешь мясо?
– Только курятину, – сказала она, пожав плечами, – но они в основном для яиц.
– А кони?
– Я бы никогда не съела конину. – Ее голос был преисполнен фальшивого негодования.
Он подумал о татуировке у него на руке и подмигнул ей. 
– Ты их облизываешь?
– Лижу? – От замешательства она ненадолго нахмурилась, а потом закатила глаза. – Нет, я не облизываю ни коней, ни татуировки. 
Она указала на своего мерина.
– Сэмми помогает мне переносить тяжести и объезжать территорию. 
Сэмми? И Дудл? Она явно настроена на то, чтоб от нее сбежали все животные. Коню нужно величественное имя, например, Победа или Сражение.
– Какой размер твоей территории?
– Двести акров. – Джиллиан зачерпнула немного зерен из хранилища. – Раньше у нас было больше, но мои родители продали триста акров земли, перед тем как их убили.
Он положил крышку на ведро с зерном, а она пошла в стойло Сэмми.
– Демонами?
– Нет, слава Богу. – Джилли высыпала корм в подвешенную корзину для зерна. – Мой отец был пилотом. Они с мамой летели на своем самолете через горы, когда у него случился сердечный приступ. Самолет разбился в двадцати милях отсюда.
– Мне очень жаль. Тебе наверно очень трудно это пережить.
– Было трудно. – Она посмотрела на его ноги. – Тебе действительно надо возвращаться в дом. Я спасала тебя не для того, чтоб ты отморозил себе ноги, разгуливая босиком посреди зимы в лесу.
– Знаешь, что я тебе скажу, – сказал он. – Я помогу тебе с животными. Тогда ты быстрее управишься, и я смогу вернуться в дом быстрее.
Она швырнула лопатку для зерна на место с большей силой, чем необходимо, и он мог практически ощущать ее отчаяние. 
– Нет.
– Да ладно тебе, – упрашивал он.
– Нет означает нет. 
Наклонившись, чтоб поднять винтовку, стоящую у стены, Джилли предоставила ему отличный вид.
Ресеф тяжело сглотнул, и каждая капля крови в его теле начала закипать. Когда в последний раз у него был громкий, утомительный, безумный секс? Черт, когда вообще в последний раз он занимался сексом? Такое ощущение, что прошла целая вечность, как будто секс был чем-то большим чем хорошее времяпрепровождение для него. Этот примитивный инстинкт сидел очень глубоко в нем. Звучало как безумие, но он не мог избавиться от ощущения, что секс был для него жизненно необходим.
Ресеф медленно шагнул к ней, его либидо будто было на поводке, а Джиллиан держала другой конец. Но на следующем шаге, она напряглась. Ресеф остановился, хотя все инстинкты кричали продолжать двигаться в сторону девушки.
– Я тебя пугаю? – грубо спросил он.
Он заметил легкое сомнение, пока она вешала оружие на держатель около первого стойла. 
– Если бы это было так, я бы уже давно вызвала полицию.
Она врала. Полиция не могла подняться на гору из-за такого количества снега. Она сказала лишнего, когда упоминала о том, как добраться до ближайшего города.
Где-то в ночи заухала сова и взгляд Джиллиан устремился во тьму снаружи. На некоторую долю секунды на ее лице отразился страх, а потом, как будто она себя чем-то успокоила, она расправила плечи и открыла ведро, где, как полагал Ресеф, находился корм для коз.
– Я не причиню тебе вреда, Джиллиан. – Чувствуя, что ей необходимо немного времени, чтобы остыть, и, черт, ему тоже, Ресеф шагнул к двери, сено заскрипело у него под ногами. – Я обещаю это тебе.
Она ничего не сказала, когда он вышел на снег и направился назад в дом. Ох как же он хотел, чтобы у нее было пиво. Он бы выпил баночку прямо сейчас. Или маргарита. Или пинаколада, или...
Он так резко остановился, что поскользнулся и едва не упал на задницу.
Что-то наблюдало за ним. Опять. Но в этот раз ощущение того, что за ним следят сопровождалось внутренним волнением, как будто черная маслянистая туча вырвалась из его души. 
Повернувшись, он прислушался к своим ощущениям и там, глубоко в тени, на него из деревьев смотрели красные глаза. Это не была куница – глаза этого существа находились на одном уровне с ним.
Они смотрели, не моргая еще одну секунду, а потом исчезли, забирая с собой странную тьму внутрь него. Какого черта? И почему кожа на его предплечье начала чесаться? Сильно удивившись, он посмотрел на татуировку коня, которая выглядывала из-под закаченного рукава. Он мог поклясться, что только одна передняя нога была прямой, другая приподнята. Сейчас обе ноги были выпрямлены, как будто конь топал копытами.
Сперва что-то в лесу, а теперь конь. Может он сходит с ума?
– Ресеф?
Он не повернулся к Джиллиан. Что если все его эмоции отражались на лице? 
– Да?
– Почему ты на самом деле побежал в лес?
Он пожал плечами. 
– Мне показалось, что я слышал рычание. Наверно я слышал что-то другое.
– Нет, я тоже слышала его.
– Правда?
Слава Богу и вот дерьмо пришли в его голову одновременно. Он не сошел с ума, но что-то злое скрывалось совсем рядом.
– Иди внутрь. Здесь не безопасно.
– Не думаю, что это необходимо.
Наконец он повернулся к ней.
– Почему?
Наступила тишина, а потом Джиллиан сказала что-то, от чего его сковало. 
– Потому что это был ты, Ресеф. Это ты рычал.

Переводчики: lera0711, inventia
Редактор: natali1875