Глава 3

– Как ты тут, горячий, обнаженный ангел с идеальной фигурой?
Ривер открыл глаза лишь на мгновение, чтоб посмотреть на Харвестер, падшего ангела, которой по всей видимости доставляло удовольствие выводить его из себя.
Закрыв глаза, Ривер снова оперся спиной о стену из костей позади себя.
– Я – ангел, попавший в ад и меня медленно переваривает желудок какого-то огромного демона. Как я по-твоему?
Харвестер пощелкала пальцами перед лицом Ривера, заставляя снова открыть глаза. Она присела перед ним, ее волосы цвета безлунной ночи развивались по черному кожаному мини платью, доходя до бедер, рюкзак она положила рядом с собой на землю.
– Ты восстановишься. Хватит драматизировать.
Он вздохнул.
– Интересно, что в качестве пытки ты решила доконать меня.
– Доконать? – Удивив Ривера, Харвестер селя рядом. – Я называю это разговором. Ты бы предпочел сидеть здесь один?
– Ах. Теперь ты открываешь свою мягкую, нежную сторону характера. Жертвуешь собой, чтобы у меня была компания.
– Ты циничен.
– Может это потому что год назад ты обвела меня вокруг пальца, держала в плену, отрезала мне крылья, пыталась подсадить на костное вино. – Он покосился на нее. – Конечно же мой цинизм безоснователен.
Она пожала плечами.
– Что если я не хотела совершать тех поступков, а следовала приказам.
Совет Наблюдателей за всадниками в Шеуле также действует, как и Небесный Совет, а, следовательно, они вносили предложения и передавали информацию от тех, кто сидит у Власти. Но в конечном счете ответственность за свои действия нес назначенный Наблюдатель. Харвестер – Наблюдатель со стороны зла, конечно же это знала.
– Держать Наблюдателя в заложниках – нарушение законов Наблюдателей. И не важно, были те указания из Совета или от самого Сатаны. Ты будешь наказана. Возможно, как Шеульскими так и Небесными силами. 
Каждая сторона несла ответственность за наказание своего Наблюдателя, но иногда обе стороны запрашивали право на определение наказания.
– Когда-нибудь. – Отмахнулась она. – Сейчас все заняты восстановлением человеческого мира. Кроме того, что я получу предупреждение, с меня могут снять обязанность Наблюдателя. Я переживу это.
– Это было бы позором.
Хотя Ривер и говорил язвительно, какая-то часть его предпочитала, чтобы Харвестер осталась жива и осталась на своей должности. Как Небесному Наблюдателю Всадников, Риверу пришлось бы сотрудничать с тем, кого бы назначили на ее место и зная природу падших ангелов, среди них были намного хуже Харвестер.
Ривер пошевелился, морщась от боли когда кислота на стенках желудка разъедала кожу.
– В любом случае, как долго я здесь?
Время шло по-разному в некоторых областях Небес и Шеул-гра, и трудно было сказать с уверенностью, чему равнялся час, проведённый в одном из этих мест: трём месяцам человеческого измерения или трём секундам
Время менялось часто и быстро, как направление ветра, не имея никакой последовательности.
– Полчаса, проведенные тобой здесь с Ресефом, эквивалентны трём месяцам в человеческом мире. После того, как ты его переместил, время здесь пошло в другую сторону. Ты пробыл в аду три месяца, но в человеческом мире прошло только несколько минут. – Она пожала плечом. – В общем, все выровнялось. Три месяца для обоих миров.
Значит, Ресеф должен был недавно очнуться.
– Откуда тебе известно про то, что я переместил Ресефа?
Харвестер закатила глаза.
– Ты здесь не для общения с демонскими душами. Ангелы не рискуют спускаться в Шеул, не говоря уже о Шеул-гра, без серьёзной на то причины, – ухмыльнулась она. – К тому же, Гадес сказал, что ты кое-что провернул с Ресефом и тот исчез.
– Этот синеволосый ублюдок, – прорычал Ривер. – Должность демона чистилища недостаточно занимает его? Он сдал меня?
– Я полагаю, что ему надо как-то развлекаться. – Харвестер прикоснулась к рюкзаку. – Я принесла тебе одежду. – Она бросила на ангела озорной взгляд. – Не то, чтобы тебе нужно было ее одевать, секси-бой.
Сомнение сковало его желудок. 
– В чём подвох?
– Ни в чём. – Встав, она расстегнула молнию и бросила пару розовых спортивных штанов с котятами ему на колени. Подвох был... он будет выглядеть глупо. – Ну и куда же ты послал Ресефа? Я больше не чувствую его.
– Этого я тебе не скажу.
– Я должна знать. Он в опасности.
Натянув глупые розовые штаны, Ривер поднялся.
– Что значит, он в опасности? Печать Ресефа восстановлена, и он больше не Мор. Пророчество «Демоники» – разрушено.
С незапамятных времен существовало два пророчества об апокалипсисе и Четырех Всадниках, одно хранилось в священной книге демонов – "Демонике" – другое, в человеческой "Библии". 
Различие лишь в том, как сломаются печати и на чьей стороне будут сражаться Всадники – добра или зла.
Ривер чувствовал облегчение, потому что оставалось только "хорошее" пророчество, но от болтовни Харвестер у него по коже поползли мурашки.
– Дурак. Ты знаешь, что пророчества могут меняться. Печать Ресефа может и не сломается снова, пока не пройдет пророчество Библии, но события прошлого года изменили то, что было изначально предсказано. Всё равно в библейской версии пророчества сказано, что Всадники будут сражаться на стороне добра. Но...
Ривер заскрежетал зубами.
– Но? – подсказал он.
– Но злая сторона Ресефа пробудилась, когда он стал Мором. Его демон не умер. Он просто взаперти.
– Я знаю. 
И так оно и было. Ривер обладал клинком Избавления, оружием, которое могло уничтожить Мора, но также могло убить и Ресефа. Вместо того, чтобы передать его троим другим Всадникам, он позволил им использовать клинок Избавления, оружие, которое, по их ошибочному мнению, могло убить Мора. 
– Поэтому я забрал память Ресефа и отослал его.
– Что же, недавно я узнала от Высших Сил, что когда его воспоминания вернуться, а он будет недостаточно силен, им снова завладеет зло...
– Мор может вернуться, – мрачно произнёс Ривер. Черт. Он должен быть благодарным Харвестер за эти новости, понимая, на сколько сильно он был отрезан от Совета Наблюдателей.
Но он не мог позволить себе быть благодарным за что-либо, сделанное Харвестер. Она бы никогда не простила долг.
– Он уже не будет столь же силён, если вернется, – сказала она, – Не сможет вызвать те же разрушения на Земле, как раньше, по крайней мере, не с такой же силой. Но сможет распространить чуму и заболевания и это всё равно, что забирать жизни, разрушать их, создавать армии в подготовке к библейскому апокалипсису. Значит за вас, пай-мальчиков, будет на одного Всадника меньше.
Ривер обдумал все, что сказала Харвестер, подвергая ее слова сомнению.
– Разыгрываешь меня, Падшая. Ты просто хочешь его найти, чтобы опять освободить его злую сторону.
– Поверь мне, – прошипела она. – Я не хочу больше никогда видеть лицо этого ублюдка – Мора. Я хочу знать его местонахождение, чтобы предотвратить это.
Ривер почти поверил ей. Харвестер ненавидела Мора, и он не мог винить ее за это. Мор причинил ей столько боли, которую даже она не заслуживала.
Он резко потянул штаны. Они плотно облегали его, что выглядело очень абсурдно, бесспорно благодаря чувству юмора Харвестер. 
– Я не могу тебе сказать.
– Ты ж понимаешь, что нарушил серьезное правило Наблюдателей тем, что вышвырнул его отсюда? А тем, что не говоришь, где он, нарушаешь еще одно. Одно мое слово и тебя могут конкретно наказать.
– Не сомневаюсь, что ты все расскажешь, – пробормотал он. – Но я не могу пойти на такой риск и сказать тебе. Если то, что ты говоришь – правда, и все остальные знают, что Ресеф не в этом мире, за ним будет охотиться каждое злое существо в Шеуле, все будут пытаться вернуть Мора назад. А если они хотя бы заподозрят, что ты знаешь о его местонахождение, тебя будут пытать, чтоб добыть информацию.
– Ох, спасибо за заботу, – промурлыкала Харвестер, похлопав ресницами. – Но я могу с этим справиться.
Да уж, он видел, как хорошо у нее получалось справляться со всем, когда он нашел Гетель, бывшую Наблюдательницу Всадников и бессердечную предательницу, терзавшей Харвестер оружием с шипами. Харвестер была разбита.
– Кстати, говоря о пытках, какие-нибудь новости о Гетель?
Глаза Харвестер заблестели.
– Ходят слухи, что она полностью исцелилась после того, как ты надрал ей задницу и теперь у нее миссия найти Ресефа и освободить Мора.
– Что? – Под ним затряслась земля, реакция огромного переваривающего демона на его рев. – Ты не могла начать разговор со слов "эй, ты не убил Гетель, и кстати, она пытается найти Ресефа, чтобы превратить его опять в Мора"?
– Зачем? Все равно ты ничего не можешь сделать.
Харвестер права, но Ривер не собирался ей в этом признаваться. 
– Откуда ей известно, что Ресеф не в этом мире? Тоже Гадес сказал?
Харвестер пригладила руками край платья, как будто у облегающего платья были складки.
– Без понятия. Я могу только предположить, что у нее или Люцифера есть шпионы. Но будь уверен, что они не будут держать этот факт в тайне. Поэтому я здесь. Я должна найти Ресефа прежде чем они найдут.
Другими словами, выбор был между злом и... злом. Замечательно.
Ривер не был готов рассматривать хотя бы один из вариантов. Ему нужно было больше информации. И способ выбраться отсюда. 
Именно сейчас, единственный способ получить и то и другое – это вести себя хорошо с Харвестер. Найти общий язык был наверно лучшим вариантом.
– Как поживают другие Всадники? Как Реган и Тан назвали сына? – Ривер почувствовал укоры совести, что он не навестил новорожденного до того, как отправился в Шеул-гра.
– Они в порядке, Тан и Реган назвали малыша Логаном Танатосом. – Харвестер улыбнулась и Ривер чуть не упал. Вообще то, она казалась очень счастливой за них.
Он также понял, что они впервые вежливо разговаривали друг с другом. Их беседа была почти... дружественной. Странно, потому что обычно Харвестер отвечала злобностью на дружелюбие.
Мучительный крик демона прозвучал эхом где-то снаружи пищевода создания, внутри которого они находились, напоминая Риверу о том, что вокруг по-прежнему ад, не зависимо от того, насколько любезным был их разговор.
– На кого похож Логан?
– Он блондин как Тан и у него золотистые глаза Реган. Он много улыбается. – Харвестер накрутила прядь волос на палец и посмотрела на него. – Я вызволю тебя отсюда и отведу к нему, если ты мне скажешь, где Ресеф.
– Нет.
– Упрямец.– Она поиграла с кончиками своих волос, пропуская аккуратно их между пальцев. – У меня есть другое предложение. Если тебе не нравится предыдущее, тебе стоит знать, что Азагот заставляет меня мучить тебя раздражительными разговорами. Он вне себя от ярости из-за того, что ты отпустил Ресефа. У него были весьма серьезные планы заставить Мора заплатить за издевательство над его дочерью.
И это была одна из причин, по которым Ривер освободил Ресефа. Азагот, привратник Шеул-гра, и ему плевать, что мужчина, который попал сюда, был Ресеф, а не Мор. Ривер не мог допустить, чтоб Ресеф страдал за содеянное его демоном.
Он сузил глаза и посмотрел на своего партнера Наблюдателя.
– Так в чем заключается второе предложение?
Харвестер медленно и соблазнительно облизала свои великолепные губки, от чего желудок Ривера сжался.
– Секс, – промурлыкала она мягко, с оттенком греха в голосе. – Ты соглашаешься удовлетворять меня, когда я пожелаю.
– Что? – он моргнул в неверии. – Почему? Ты же ненавидишь меня.
– У меня на то свои причины, – Харвестер провела тоненьким пальчиком по горлу, опускаясь ниже, достигая и лаская один сосок через прозрачную ткань лифа платья. – Ну? И каков твой ответ? Ради свободы займешься со мной сексом?
Его тошнило от одной только мысли об этом. Но вариантов у Ривера особо не было. 
– Когда? Где? И как долго?
– Когда я этого пожелаю. Может завтра, может через две сотни лет. Где? Ну чтоб было по-честному, мы будем в человеческом мире, чтоб ни у кого из нас не было преимущества в силе. Как долго? Двадцать четыре человеческих часа.
– И что, – сказал Ривер сквозь сжатые зубы, – ты хочешь, чтобы я делал?
В ее глазах загорелся голод. 
– Все, чего я пожелаю. Но ты должен знать, что у меня богатая эротическая фантазия. – Ее голос стал хриплым и ласковым. – И особенно я ценю талантливый язык.
Тошнота подступала к его горлу. Закрыв глаза, он начал обдумывать ее предложение и пришел к выводу, что двадцать четыре часа в постели с Харвестер не могут быть хуже бесконечности в камере пыток Шеул-гра.
Возможно.
– Прекрасно, – выдавил он из себя. – Но только ты. Никаких групповух, никаких зрителей и приказов, которые не имеют прямого отношения к... твоему удовлетворению. – Он с трудом выговорил последние два слова.
– Договорились. – Она подошла к нему и приложила свои ладони к его сердцу. – Поцелуй скрепит наш уговор.
Подняв лицо, Харвестер прижалась своим ртом к его. Он не был уверен в том, чего ожидать от нее, но явно не мягкий рот и запах свежих роз. И уж точно не какое-то смутное чувство чего-то знакомого. Они раньше когда-нибудь целовались? Может когда она держала его в заложниках в своем доме под воздействием костного вина?
Ее язык скользнул между его губами и, ладно, если она хотела поиграть, он будет это делать. Она думала, что ворует поцелуй у ангела, думала, что одержала победу.
Никогда. Схватив ее за плечи, он прижал ее к стене своим телом. Его крылья раскрылись, вздымая их обоих во мрак. Харвестер заворчала, когда он вдавил свой язык ей в рот, забирая, вместо того, чтоб отдавать.
– Тебе нравится грубость, да? – пробормотала она ему в губы. – Я не против этого.
На удивление, приятный укус обжег рот Ривера, а затем Харвестер облизнула его губы и язык. Он ощутил вкус крови, понимая, что она поранила его своим клыком. Жар помчался южнее, приводя активность к чреслам.
Этого не должно было случиться. Он ненавидел Харвестер. Презирал все, что было с ней связано. И вот... черт.
До того, как она поняла на сколько сильно его тело предавало его, он грубо поцеловал ее и отступил, пытаясь собрать все самообладание, которое у него было.
– Договор скреплен поцелуем, – сказал он.
Глаза Харвестер блестели, когда она стерла кровь на губах тыльной стороной руки. 
– Скреплен. – Она улыбнулась, обнажая ярко белые острия клыков. – Теперь я выведу тебя отсюда. Но помни, ангел. Когда я позову, ты примчишься ко мне. И на тебе должна быть одежда. Я хочу сама тебя раздеть.

***

Гетель стояла на вершине скалы в Шотландии, не сводя глаз с замка вдалеке, нижнюю часть которого поглотил туман. 
Ее острое зрение зафиксировало промелькнувших Старейшин Эгиды, Лэнса и Омара, которые стояли у южной стены и курили сигареты.
Ей было интересно, обсуждали ли они ее, она дала им достаточно причин, чтоб говорить о ней как минимум месяц. Всё ложь, конечно же, была направлена на то, чтоб заставить их идти у нее на поводу.
Однако то что Всадники ненавидели Эгиду, было правдой, но Гетель могла бы преувеличить, о том, как много эгидовцев Всадники планировали убить за то, что Старшины Эгиды принимали участие в попытке убить ребенка Танатоса. 
Все равно лучше было запугать их до такой степени, чтоб они слепо шли за ней. А почему бы им этого и не делать? Как никак она была ангелом.
Две тоненькие струйки дыма поднимались от сигарет Старейшин, быстро рассеивающиеся легким ветерком. Гетель почти могла ощущать запах табака, и её рот наполнился слюной.
Табак был определенно человеческим и удовольствием демонов, поэтому, большинство ангелов воротили бы носы, стоя с подветренной стороны дыма. 
Но на вчерашней встрече с Люцифером, ей предложили множество греховно-нездоровых препаратов, напитков и еды, и она никак не могла отказаться. Не тогда, когда Люцифер, правая рука Сатаны, настаивал.
Сигарета представляла еще один шаг вниз по тропе, с которой Гетель не могла свернуть и каждый шаг был очередным ударом ножа в ее душе.
Три месяца подряд она отрицала тот факт, что помогать Мору было действительно плохой идеей, но с каждым новым грехом, с каждым действием, которое она предпринимала против Хайвестер, чувство справедливости притуплялось.
До сих пор Гетель колебалась между добром и злом, но должна была принять решение. 
В доказательство, что для неё не всё потерянно, она не раскрыла местонахождение руководства Эгиды силам зла... может из-за того, что всегда была солидарна с позицией убийц демонов. На протяжении тысячелетий они всегда стояли между демонами и людьми, и она уважала их невероятную жертву.
Ну а пока Эгида не знает, что она уже играет за Команду Зла. 
Они до сих пор верят, что она Небесный ангел и Гетель полагала, что это было вполне правдой. Ни один из ангельских братьев не нашел ее, не осудил и не вырвал ей крылья, перед тем как отправить прямиком в Шеул. Из-за своих преступлений она не заслуживала даже остановку на полпути, в человеческом мире, месте, куда попадали опозоренные ангелы, чтобы принять решение: постараться заслужить путь назад на Небеса или попасть в ад и стать необратимо злым, настоящим Падшим Ангелом.
Нет, как сказал Ривер три месяца назад во время их битвы, она уже Падшая... просто еще не потеряла свои крылья.
Ривер был несносным ублюдком.
Это все его вина. Если бы он отказался занять ее место Небесного Наблюдателя Всадников, она бы не разозлилась. 
Она бы не начала помогать Мору и Люциферу в их борьбе против Ривера и Всадников. О чем только думали Архангелы, когда давали ему эту должность? 
Риверу, который когда-то совершил что-то такое вопиющее, что они стерли все воспоминания о его прошлом, как у него так и у всех существующих ангелов? 
Риверу, который нарушил так много правил и у которого забрали крылья всего тридцать лет назад?
Да, он получил свои крылья назад за то, что спас мир с каким-то демоном дебилом, но даже тогда Гетель было очевидно, что после того, как ему вернули статус ангела, мало что изменилось. Он все равно остался высокомерным, дерзким придурком.
Он заплатит за все, что он сделал ей. За то, что заставил ее сделать. Но сначала она должна найти Ресефа.
Закрыв глаза, она подняла лицо к небу и повторила призывающее заклинание, которое знала наизусть. Она уже принесла подходящую жертву, хотя ей это было ей очень неприятно – человеческого мужчину девственника и человеческую беременную женщину. Теперь ей остается только ждать появление того, кого она призывала.
Когда он появился, она едва не отскочила от испуга.
Создание, чье сочившееся мясо свисало со скелета и по которому ползали черви, материализовалось перед Гетель. Он щелкнул своими острыми зубами и звук пронзил ее барабанные перепонки как лезвие.
– Прекрасный ангел. – Его голос булькал, словно он говорил с маслом в горле. – Что я могу дать тебе сегодня?
– Мне нужны Найвы и Кромсатели душ.
Создание зашипело. 
– Найвы и Кромсатели Душ не исполняют ни чьих приказаний.
– В этот раз они будут это делать. – Она остановилась, наслаждаясь скептицизмом, читаемым в водянистых желтых глазах демона. – Их хозяин, Мор, где-то в мире людей и им надо его найти.
– Ложь, – зарычало создание. – Мор мертв.
Используя Небесную силу, Гетель расправила крылья и, оторвавшись от земли, нависла над демоном. 
– Ангелы не врут, ты несчастная тварь. – Ее голос прогремел как гром и демон съежился. – Мор жив, заточенный внутри его братского тела, и каждый Кромсатель душ должен его искать. Найвы, ужасные крысоподобные создания тоже могут помочь... они превосходны в шпионаже.
Демон неистово начал кивать. 
– Освобождение.
– Точно.
Гетель отключила источник Небесной силы, молясь, чтобы никто не смог засечь ее, пока она была присоединена, или даже если они успели это сделать, чтобы связь была слишком слабой или слишком короткой, чтобы её отследить. 
Но для собственной безопасности, ей нужно было убираться отсюда. 
– Я закончила с тобой, – сказал Гетель, резко взмахнув рукой, чтобы прогнать демона. – Передай все, что я сказала Совету Кромсателей душ. Я хочу, чтобы Ресефа нашли и если для этого им придется пытать и убивать каждого, кто хоть что-то значит для него, так тому и быть, я готова заплатить такую цену.
Заплатить? Увидеть, как умирают дорогие Ресефу люди, было бы бонусом.

Переводчики: lera0711, inventia
Редактор: natali1875