Глава  3

Когда Лиллиана увидела перед собой огромный дворец, по её коже поползли мурашки. Найденная информация оказалась правдивой – главное здание и все остальные окружавшие его сооружения были построены в стиле древнегреческой архитектуры. 
Громадные колонны поднимались от земли и удерживали стены, которым, казалось, не было конца. 
Но здесь, в отличие от бледных каркасов, которые были характерными для греческих сооружений, в цветовой гамме строений преобладали оттенки чёрного, словно всё покрылось столетней копотью. 
Девушке стало интересно, что произойдёт, проведи она ногтем вдоль стены. 
Кругом витало ощущение... неправильности. Даже воздух дрожал от зловещей энергии нижнего мира, складывалось впечатление, что стоишь рядом с демонической ядерной электростанцией, у которой произошла утечка радиации. Девушка инстинктивно потянулась к своей ангельской силе, но словно наткнулась на невидимую преграду. 
Она могла чувствовать её внутри, но та, как будто, была в ловушке, и не важно, как сильно девушка пыталась до неё дотянуться – у неё ничего не получалось. 
Рафаэль предупреждал, что её возможности будут здесь совсем бесполезными, но Лилли надеялась, что он может ошибаться. 
Ага, не тут то было. 
Дрожа, она вдохнула воздух, с запахом гнили и грязи, и поднялась по, казалось бы, бесконечной лестнице, которая была такой же большой, как футбольное поле.
Двери, достаточно большие, чтобы позволить войти паре слонов, открылись перед ней как будто по-волшебству.
Никто не встретил её на пороге. Лиллиана не знала, чего ожидать, но точно не тишины и комнаты размером со склад, наполненную жуткими произведениями искусства и фонтанами с кровью.
Лиллиана зашла внутрь, ее девственно-белое платье волочилось по полированному обсидиановому полу. 
Она ненавидела дурацкое платье, но Рафаэль настоял, чтобы она его надела. Лиллиана почувствовала себя в нём несовершеннолетней невестой, предлагаемой подонку, который за нее заплатил.
Что, вероятно, не было далеко от истины.
В дальнем конце комнаты через другие двойные двери появилась одинокая фигура. Мужчина. Высокий. Блондин. Красивый. Зло.
Падший ангел.
Он жестом показал ей подойти, и хотя она с рождения была в условиях, где презирали падших ангелов, она повиновалась. Разве у нее был выбор, в конце концов?
– Я – Зубал, – представился он, когда она остановилась в нескольких ярдах от него.
Вблизи он был неприлично красив в своих черных кожаных штанах и майке, которая открывала крупную, мускулистую верхнюю часть тела, но злоба в его взгляде заставила ее задрожать.
Облегчение, что он не Азагот, смешивалось со страхом, что ее будущий муж будет отвратителен... или, что его глаза будут наполнены чем-то гораздо худшим, чем жестокость.
– Я – Лиллиана, – сказала она так уверенно, как только могла, проклиная легкую дрожь в голосе.
– Я знаю. – Зубал улыбнулся, и если его пристальный взгляд показался ей жёстким, то улыбка в сто раз хуже. Он был не тем мужчиной, которого она хотела бы злить. – Скажи мне, ты чувствуешь себя подобно жертвенному ягненку?
Падшие ангелы – придурки.
– Мне дали больше выбора, чем любому ягненку.
Он фыркнул и пошел вниз по длинному извилистому коридору.
– Продолжай и дальше так думать.
Она исправила свою последнюю мысль. Падшие ангелы были полными придурками.
Они достигли арочного дверного проема, который казалось был вырезан из цельного куска кости. Огромная деревянная дверь обитая железом открылась со скрипом от толчка Зубала.
Теплый оранжевый свет пролился из щели, освещая комнату, довольно таки прохладную несмотря на пламя, растянувшееся на целых шесть футов в высоту внутри камина у дальней стены. Перед камином стоял на когтеобразных ножках массивный дубовый стол, с разбросанными бумагами, ручками и крошечными нефритовыми фигурками животных.
А возле этого безобразия стоял до невозможности красивый темноволосый мужчина с глазами цвета ярких изумрудов.
Его выражение лица словно было вырезано из твердого куска льда, и острые, как лезвия, линии его челюсти и скул только подчеркнули суровость его внешности.
И блестящие кончики клыков, которые выглядывали из-под полных губ завершали образ, словно глазурь на торте под названием "о чёрт, во что я опять вляпалась". 
– Привет, – этот глубокий голос превратил её внутренности в желе, и волна жара прошлась по коже. – Я Азагот. 
Боже... Всемогущий. Мужчина был невероятно привлекательным и пугающим одновременно. 
– Я Лиллиана, – ответила девушка, каким-то образом сумев сохранить безразличность тона и уверенность в словах. 
Он направился к ней. Чёрные брюки позволяли оценить длинные ноги, кожаные туфли европейского фасона громко выстукивали по тёмному, словно бездна, полу рукава насыщено серой рубашки были закатаны, открывая взору мускулистые предплечья. 
Лиллиана жила на Небесах, где все мужчины ангелы являлись идеальными образцами мужественности, но что-то в Азаготе заставляло всех их отступать на задний план. Черт, даже Рафаэль, со своими драгоценностями и мехами, не мог сравниться с простой элегантностью и необузданной сексуальностью Азагота.
Или его поражающим воздействием.
Он остановился в нескольких шагах от нее.
– Почему ты здесь?
Не поняв вопрос, Лиллиана моргнула. Он, конечно же, понимал сделку, заключенную между ним и архангелами.
– Ох... я здесь для тебя.
Азагот посмотрел на нее так, словно она полностью рехнулась.
– Я знаю. Но почему ты?
– Я не знаю почему, – честно ответила она. Это наказание, да, но архангелы могли выбрать любого и принести в жертву, так почему именно она? Ей было интересно, но в конце концов это уже не имело значения, решила Лилли.
Поразительные глаза Азагота сощурились.
– Тогда почему ты согласилась стать моей супругой?
Лиллиана не была уверена, что готова ему рассказать. На ум приходили ненамного более унизительные и оскорбительные вещи, чем попытка объяснить, что нахождение здесь было менее неприятным из двух ужасных вариантов.
– Сперва, почему бы тебе не рассказать зачем тебе это нужно?
Если сначала она думала, что у него холодный взгляд, то теперь глаза Азагота покрылись льдом.
– Очевидно, я желаю супругу.
– Но почему?
Он улыбнулся, такой же замороженной улыбкой, как и его глаза. 
– Сколько тебе лет? – спросил Азагот, игнорируя ее вопрос.
– Скоро будет мой четыреста тридцать шестой день рождения.
Он с отвращением фыркнул.
– Так трогательно юна. – Его взгляд проделал долгое, оценивающие турне по ее телу, и Лиллиана ощетинилась. – И ты одела белое. Твоя идея? Или архангелы отправили тебя ко мне с видом девственницы приготовленной для вулкана?
Это он верно подметил.
– Это была не моя идея.
– Но девственница ли ты? – спросил Азагот, и вау, у него есть яйца не так ли. Нет, девственницей она не была – по крайней мере, не в одном из смыслов этого слова, но черт возьми, не собиралась дарить ему удовлетворение своим ответом. Пока Лиллиана сохраняла молчание, Азагот выругался. – Ты девственница, отвечай?
– Говоришь так, словно спросил, не таракан ли я. Насмешка звучала получше.
– Девственный таракан. – Его рот дернулся в усмешке. Что за странное чувство юмора. Азагот вернулся к своему столу и вытащил пакет из выдвижного ящика. Обернутая золотым шелком упаковка, была перевязана красным атласным бантом. Он протянул его ей. – Ты оденешь это.
Она не знала, что находилось внутри пакета, но с таким его отношением скоро узнает. 
– У меня есть своя одежда, но спасибо.
– Твой багаж с Небес задерживается, – сообщил он, и Лиллиана заподозрила, что он имеет к этому какое-то отношение. – Так что, нет, у тебя нет одежды. Будешь носить, то, что я тебе дал.
Тогда ладно. Вопрос больше не состоял в том, понадобятся ли ей все тридцать дней, чтобы решить хочет ли она остаться. Вопрос был в том, как скоро она сможет отсюда выбраться. Если так будет продолжаться, она окажется за дверью уже через час. К черту хроногласс. Эктомия начинала казаться все лучше и лучше.
– Знаешь, что, – отрезала она. – Я одену то, что находится в этом пакете, если ты начнешь использовать такие слова как "пожалуйста" и "спасибо". И если перестанешь быть таким придурком.
Одна темная бровь приподнялась.
– Невинный маленький ангел показывает зубки, – мечтательно произнес он. – Мне это нравится. 
Лиллиана стиснула зубы.
– Хорошо. Теперь может ты покажешь мне мою комнату?
– Нашу комнату, – поправил Азагот наслаждаясь происходящим. – С этого дня мы делим кровать. Мы делим все.

***

Азагот не был уверен, что и думать о удивительном ангеле, появившемся на его пороге, но он был абсолютно уверен, она оказалась здесь не по своей воле. Азагот мог бы поставить на кон свои жемчужно-белые клыки, что ее заставили связать с ним свою судьбу. Он мог бы поклясться, сделка была преподнесена как «выбор».
"Ты можешь сделать то, что мы "советуем", или же твоя жизнь станет сущим адом".
Слова, произнесенные ему архангелом Габриелем, звучали в его ушах, как будто это было вчера. Да, то, что архангелы назвали "выбором", больше походило на удар молнии в направлении, в котором, они хотели, чтобы ты пошел.
Когда он ждал реакции Лиллианы на его сообщение, он внимательно окинул ее взглядом. Ладно, возможно дважды, потому что, черт побери, она была прекрасна.
В отличие от большинства ангелов, которые приходили к нему, Лиллиана никоим образом не смахивала на маленькую или нежную особу.
Она была похожа на женщину, которая могла постоять за себя в физическом бою с ним, а потом расплыться лужицей в экстазе, когда бой окончится, и он окажется между ее ног. Он обожал это в женщинах. 
Кроме этого, у нее было много других достоинств. 
Длинные, пушистые ресницы обрамляли глаза цвета чистейшего янтаря, а хорошо очерченные черты лица были неподвластны возрасту. 
Женщина-ангел была высока, стройна, с плавными изгибами во всех нужных местах, а также подтянутыми мышцами, придававшими ей ауру воинственной амазонки. 
Ее каштановые волосы струились по тонким, но сильным плечам, и он задался вопросом, были ли они такими же шелковистыми на ощупь как казались. 
– Одна кровать, да?
Ее вопрос был риторическим, поэтому он скрестил руки на груди и ждал ее подлинной реакции. В действительности у него была другая комната, подготовленная для нее, но он хотел посмотреть, как она справиться с ним.
С ним нелегко было иметь дело, и любая женщина, утратившая самообладание в течение нескольких минут после встречи с ним, не останется здесь.
Несмотря на то, что он вчера сказал Мариэлле, он не будет принуждать кого-либо остаться. Он был холодным, бессердечным ублюдком, но даже он не хотел тратить вечность на кого-то, кто не мог не пасовать перед ним. Он мог смириться с ненавистью, но не мог смириться со страхом.
Плачущая, сжимающаяся от страха женщина в его постели просто не подходила ему. С другой стороны, страстный секс может быть чертовски жарким, мать его.
Так что же Лиллиана выберет? Борьбу или бегство? Ненависть или страх? Упрямый блеск в ее глазах сказал ему, что кроткое принятие происходящего, не вариант. Отлично. Он также не хотел бесхарактерную женщину в жены.
Она вздернула подбородок и посмотрела на него тем, приводящим в бешенство взглядом, которым смотрели все ангелы. Как будто он был настолько ниже их, даже со своими собственными владениями, слугами и таким влиянием, о котором большинство архангелов могли только мечтать. 
– Я надеялась, что у нас будет время, чтобы узнать друг друга, – сказала она решительно, – но давай договоримся. Тронь меня без моего согласия, и останешься без руки.
Значит борьба, а не бегство. И возможно с оттенком ненависти. Однако, ей следует поработать над своими угрозами. 
– Никогда не угрожай кому-то лишением конечностей, когда можешь прозвучать более кровожадно. В следующий раз попробуй что-то вроде: «Прикоснись ко мне без моего согласия, и я выпотрошу тебя зубами, а потом придушу твоими же кишками». – Он представил себе, как она это произносит и его штаны стали неприлично тесноваты. – Вот видишь, насколько лучше это звучит?
Она уставилась на него. 
– Если ты дашь мне бумагу и ручку, я это запишу. 
Ему начинала нравится эта цыпочка. 
– Предполагаю, что ангелы запечатали портал следом за тобой, и ты не можешь уйти, если только я тебя не вышвырну? – Она коротко кивнула, и Азагот махнул рукой, предлагая последовать за ним. – Пойдем. Я покажу тебе нашу комнату. – Он подвел ее к огромным двойным дверям в задней части кабинета и в следующее мгновение они широко распахнулись. 
Лиллиана остановилась в дверях, разглядывая его спальню-игровую комнату. 
– О Боже! Какая безвкусица! – выдохнула она. – Скажи мне, что я могу сделать здесь ремонт.
А ведь Зубал предупреждал его, что женщины не умеют ценить декор в стиле пещерного человека. Или в стиле комнаты пыток. Похоже он оказался прав. 
– Конечно. Но никакого дизайна с морской или американского юго-запада тематикой. 
Она тут же парировала.
– Я больше подумывала о прямых, тонких линиях минимализма, который в первую очередь предусматривает скамью для порки. 
Черт возьми! Она нравилась ему все больше и больше. Жаль, что придется разбить ее маленькое, окруженное ореолом сердечко. 
– Никакая часть мебели отсюда не исчезнет, пока ты не опробуешь ее. А остальное... посмотрим. – Он указал рукой на покрытые богатыми гобеленами стены, бесценные произведения искусства известных художников как людей, так и демонов, огромные зеркала, обрамленные в рамки из чистого золота. – Подобная цветовая гамма была в моде тысячу лет назад. Полагаю, пришло время все обновить. 
Она надменно фыркнула, что было так по-ангельски, и шагнула внутрь. И... ого, классная задница! Идеально упакованная в атласное платье, правда чуть менее полная, чем он обычно предпочитал, но оставалось все еще много шикарной плоти в форме сердечка. Он мог представить себе, как она склонится над скамейкой для порки, а он схватит ее за бедра и войдет в нее. Ее кожа покраснеет от чувственного экстаза и плети для сексуальных утех. 
– Кровать может остаться, – объявила она. 
Конечно кровать останется! Она достаточно велика, чтобы на ней могли спать шестеро, что означало Лиллиана оставит между ними много свободного места. Ну, она могла по крайней мере попытаться. 
– Дверь в ванную комнату справа от тебя, – произнес он. – Прямо по коридору кухня, столовая и домашний кинозал. У меня есть почти все телеканалы со всего мира. 
Лиллиана нахмурилась. 
– Как такое возможно?
– Точно так же, как и на Небесах. Демоны-техники могут перенаправить и перенастроить любые созданные людьми сигналы в нечто полезное здесь. – Он указал рукой на огромный дубовый шкаф. – Шкаф слева от тебя – в твоем распоряжении. Одежда уже внутри. На этой ноте я тебя оставлю.
Она резко развернулась к нему, и ее нелепое платье зашуршало по полу. 
– Куда ты идешь?
– У меня есть работа, которую надо сделать. Кое-куда сходить, поубивать людей и души демонов не сопроводят сами себя в Шеул-гра, ты ведь понимаешь. – Он направился к двери. – Присоединяйся ко мне, когда переоденешься, и я покажу тебе твой новый дом. 
– Погоди. – Она последовала за ним, но когда он повернулся к ней лицом, остановилась, как будто врезалась в стену, словно осознавая, что остаться в одиночестве будет лучше, чем вместе с ним. – А что на счет моих способностей?
– А что на счет них?
– Они исчезли. – Она обхватила себя руками, без сомнения ощущая себя без них обнажённой и уязвимой. – Как я должна защищать себя в этом месте?
– Тебе здесь ничто не угрожает. Кроме меня. – Он взглянул на свои часы. Возможно у него хватит времени вынести приговор нескольким душам, показать Лиллиане дом и все проверить с его гриминионсами, прежде чем пребудут следующие души. Подняв глаза, он поймал ее взгляд. – Но у меня ведь нет никакой причины причинять тебе вред... не так ли?
Она натянуто улыбнулась.
– Конечно нет. 
– Хорошо. Давай все так и оставим. – Он снова направился к двери, но задержавшись на пороге, мягко произнес: – Я не жестокий человек, Лиллиана, но я так же и не умею прощать. Предай меня и узнаешь, каким беспощадным я могу быть. Второго шанса не будет. 
Закрыв за собой дверь, он оставил её одну.

Переводчики: kr71, silvermoon, katrinaSkas, navaprecious
Редактор: natali1875