Глава 15

Азагот ненавидел то, что им придётся вернуться в его владения. Особенно, спустя всего лишь несколько секунд после лучшего секса в его жизни. Он едва вышел из влажного жара Лилли, когда их затянуло в хроногласс и вернуло в холодную тьму Шеул-гра.
Но в этот раз, в отличие от предыдущих, он не потерял контроль от нахлынувших эмоций. В этот раз он мог разделить и подчинить их. Завернув Лиллиану в одеяло, Азагот отнёс её в душ, где полчаса омывал её.
А следующие полчаса занимался с ней любовью на одной из кушеток.
Ему нравилось слушать как она кончает. Нравился её вкус, когда она снова и снова кончала от его рта. А когда он входил в её тело, казалось, что всё в мире встало на свои места.
Впервые с момента создания этих владений Азагот почувствовал себя дома.
А лучше всего то, что ожерелье, которое он подарил Лиллиане, не пригодилось. Да, оно по-прежнему красиво смотрелось на её изящной, сливочной коже, но во всём этом оно не сыграло своей истинной роли.
Когда Азагот решил обзавестись супругой, то обеспокоился тем, что ему с женщиной потребуется эмоциональная связь, которую он не мог предоставить ей, а она – ему. Поэтому он сделал особое ожерелье, при помощи которого мысли и эмоции супруги транслировались бы через Шеул-гра ему. Он надеялся, что получится её почувствовать. Понять.
Всё это произошло естественным путём, и будь он проклят, если это не чудо.
– У меня для тебя сюрприз, Душевный мальчик, – произнесла Лиллиана, скользнув в сланцы. Она выбрала белые капри и ярко оранжевую футболку, которые идеально подошли бы для пляжа, на котором чуть ранее они побывали. Азагот гадал, испытывает ли она ещё тепло тех тропиков.
Потому что он чертовски точно ощущал.
– Я люблю сюрпризы. Хорошие.
Лиллиана улыбнулась, взяла его за руку и повела из спальни.
– Этот хороший.
Азагот позволил ей вывести его из дворца и спуститься по каменным ступеням. 
– Куда мы идём... – Азагот замолк и остановился с открытым ртом.
Пейзаж преобразился. Да, по-прежнему казалось, что на территории произошёл ядерный взрыв, но повсюду виднелись признаки возрождения новой жизни и восстановление.
Из чёрной земли то тут, то там виднелась зелёная трава. Ветки деревьев, которые больше не были неуклюжими и голыми, усыпали разноцветные бутоны.
Лианы, обвивающие здания, высохли и погибли, уступив место виноградным лозам, распространившимся повсюду.
Азагот стоял в немом ступоре, когда лёгкий ветерок, которого он веками здесь не ощущал, принёс едва уловимый цветочный аромат. Он вспомнить не мог, когда в последний раз воздух здесь пах чем-то отличным от гнилости.
– Как, – прохрипел Азагот. – Как тебе это удалось?
– Это не я. Думаю, всё это как-то связано с твоими эмоциями. Когда ты начал их ощущать, твой мир это отразил.
Конечно же. Это место умирало, когда Азагота всё больше и больше поглощало зло. И вот не осталось ничего. Владения были такими же мёртвыми как Мрачный Жнец, но теперь, когда он снова ощущал внутри себя пульсацию жизни, окружающий мир тоже её ощущал.
Но Лиллиана кое в чём ошиблась.
– Лилли, ты всё это сделала, – произнёс он, заключив её лицо в ладони. – Без тебя этого бы не случилось. Ты причастна к изменениям.
Азагот накрыл её рот нежным поцелуем, впитывая сладость её мягких, манящих губ.
– Спасибо, – пробормотал он. – За несколько дней ты принесла моему миру больше, чем кто-либо за всю мою жизнь.
Лиллиана напряглась, и Азагот уже был готов спросить в чём дело, когда мысли прервало вежливое покашливание.
– Мой господин.
– Зубал, чёрт возьми...
– Аид, – произнёс Зубал, стоя на нижней ступени храма. – У него ещё одно дело.
Да чтоб его. С тех пор, как Азагот запустил реинкарнацию души Люцифера – по настоянию Сатаны – дела в Чистилище превратились в хаос. Теперь каждый падший ангел хотел пройти реинкарнацию, возродиться заново – бескрылыми, но по-прежнему могущественными отпрысками двух падших ангелов.
Демонские души в Чистилище были беспокойными, ощущали возрождение Люцифера – то, что могло оказать влияние на все мира: демонский, человеческий и небесный. То, что могло изменить правила игры.
Двери наверху распахнулись и вышел Аид, лицо и обнажённая грудь которого были заляпаны кровью.
Странно, но безразмерные, меняющие цвет штаны были чистыми, а вот ботинки были заляпаны чем-то, о чём Азагот не хотел думать. Однако синий ирокез был нетронут. Приятель никогда не позволял устраивать бардак с его волосами.
– Ты ему рассказал? – прорычал Аид. – Бунты. Я столкнулся с бунтами. Думаю, настало время Мрачному Жнецу наказать нескольких засранцев.
– Лилли, прости, – вздохнул Азагот. – Я должен идти.
– Дела зовут. – Она печально улыбнулась и это не должно было его напугать, но напугало. Ей было жаль, что он уходит. И каких это достигло масштабов? Многие люди души бы продали, чтобы выгнать его из своей жизни. В буквальном смысле.
– Я скоро вернусь, – поклялся Азагот. Он позаботиться о том, о чём тут хныкал Аид, а после... ему нужно кое-что сделать. С вернувшимися эмоциями он хотел связаться со своими детьми.
О, благодаря Метикору встретиться хоть с кем-то из них будет невозможно... пока. Но ублюдок не мог отобрать способность Азагота о них заботиться и, может, даже любить.
Потому что сейчас Азагот знал, что может любить. Точно знал.
Он любил Лиллиану.

Переводчик и редактор: Casas_went