Глава 2. ФИА: Утро понедельника. - Кирстен Уайт- Игры разума - Каталог статей

Главная » Статьи » Законченные переводы » Кирстен Уайт- Игры разума

Глава 2. ФИА: Утро понедельника.

В то мгновение, когда он наклоняется, чтобы помочь щенку спаниеля с печальными глазами, я понимаю, что не смогу убить его.

Это, естественно, губит весь день.

Я нервно стучу пальцами (тук, тук, тук) по джинсам. Он все еще помогает щенку, отвязывая поводок, запутавшийся за дерево перед баром. Он не просто освобождает щенка, он с ним разговаривает. Я не слышу слов, но по хвосту спаниеля вижу, что говорит он правильно, весь такой нежный, приободряющий, успокаивающий. А его пальцы ловко распутывают, раскручивают и распускают весь мой день, всю мою жизнь. Потому что если он не умрет сегодня, умрет Энни, а это не та смерть, которую вынесет моя совесть.

Вот надо было ему помочь этому щенку? Если бы он просто прошел мимо, как и должен был, я бы перешла улицу, последовала бы за ним в переулок и оборвала бы его жизнь, по возможности не выдавая себя.

Теперь он больше, чем фото и месторасположение. Он - спасение для задыхающегося щенка. Он - ноги, торчащие, словно у кузнечика, когда он в последний раз чешет у щенка за ушком. Он - протертые туфли, изношенные в хлам джинсы и небрежно растрепанные темные волосы. Он - щурящиеся глаза, потому что забыл дома очки от солнца, и тяжелый рюкзак, нарушающий равновесие. Он - слишком-большие уши и слишком-большая улыбка и слишком-большие глаза и (слишком, слишком, слишком) слишком реален, чтобы прикончить.

Я остаюсь в скрытых тенями нишах через дорогу. Почему они послали меня сюда? Почему не заставить меня выкрасть информацию о банковском счете у какого-нибудь гендиректора или шантажировать судью? Я бы справилась с этим. С таким я справляюсь. Постоянно.

Я так не лажала уже два года. Я делала все, о чем просил Джеймс, все, чего хотели в Кин. Я позаботилась о безопасности Энни, и плевать на то, что наш образ жизни не нормален, зато живем. Джеймс пустил меня на это дело одну, и я знаю, что это тест, чтобы проверить, действительно ли я принадлежу им, действительно ли моя тяга защитить Энни навсегда привязывает меня к ним, несмотря на все ужасы, которые я совершаю. Мне нельзя облажаться.

Технически, я пока и не облажалась, я все еще могла сделать это, могла сохранить Энни живой и невредимой в ее комнате, где она не видит ничего кроме рваных видений о жизни. Может, она уже видела это, может, она знает, что все было кончено для нас в момент, когда этот парень помог щенку и стал для меня личностью.

Эта тупая псина погубила всех нас.

Но решение принято, и я должна перейти улицу, чтобы закончить то, что начала. Сейчас. Не строить планы. Планирование небезопасно - оно умоляет Провидцев следить за тобой. Надо просто идти.

Мои ноги ступают на асфальт, несут меня на ту сторону улицы, и я не знаю, что делать. Так долго мой мозг был натренирован игнорировать постоянно пульсирующее зло, натренирован работать, несмотря на знание, что все, что я делаю - плохо. Сейчас я сконцентрирована на себе, используя инстинкты для своего же блага.

Что по неизвестным причинам значит, что парень должен пойти со мной сейчас, куда - не знаю, но по ощущениям правильное направление лежит к северу. Я вот-вот стану благодарной владелицей ушастого инженера моего уничтожения.

- Вы нашли моего щенка! - голос не мой, но тот, который он хочет слышать, вырывается у меня изо рта, и в то же мгновение мой взгляд встречаются с его (серые, у него серые глаза, я бы закрыла навсегда его серые глаза), я знаю, что заведу его так далеко на север, насколько нужно, а там разберемся.

Планирование мне не друг. Друг - импульс.

- Это твой песик? - спрашивает он, и его голос ниже, чем я предполагала, но такой, же добрый, теплый, незапятнанный, как я и думала. Он оценивает меня: широко раскрытые голубые глаза, губки фарфоровой куклы, длинные каштановые волосы. Я олицетворение подростковой наивности.

Я наклоняюсь и притягиваю собаку к себе. На ошейнике нет имени, могу назвать, как хочу.

- Да! Спасибо. Мой отец... - я колеблюсь и гляжу в сторону бара. Его взгляд следует за моим, затем резко возвращается, а его лицо наполняется красками сочувствия ко мне.

Парней так легко провести.

Я стою, не сводя глаз со щенка, будто бы не смею вместо этого взглянуть на парня.

- Ну, эээ, он должен был вернуться два часа назад. Я забеспокоилась. Клои нужно покормить.

- Я не находил ее, - говорит он мягким ясным голосом, чтобы компенсировать мое смущение, - только развязал. Она отличная собачка.

Пришло время поднять глаза и оживиться.

- Да, замечательная, правда? Она мой самый лучший в мире друг. О боже, я говорю как лузер, - я хихикаю, как и должна. Он улыбается. (Его серые глаза, они будут вечно преследовать за то, что я могла бы сделать - что я все еще могу сделать - что я все еще должна сделать - о, Энни, ты уже это видела? Когда я ушла, ты уже знала, что я нас обеих погублю?)

- Нет. Вовсе нет. Я люблю собак. У меня росла немецкая овчарка, я все еще скучаю по нему.

Я накручиваю поводок на руку, привлекая его внимание туда. Маленькие ручки, безопасные ручки, он, вероятно, думает, что эти ручки он захочет подержать, как только выяснит, достаточно ли я взрослая для него. Меня тошнит от одного взгляда на свои руки.

- В паре кварталов отсюда есть гастроном, где можно купить что-нибудь для Клои. Хотите... в смысле, если вы не заняты, я бы с удовольствием отблагодарила вас за помощь моему щеночку, и если вы согласитесь пойти со мной, я бы могла... могла бы угостить вас чем-нибудь.

Я знаю, что он скажет "да" прежде, чем это срывается с его губ, и я улыбаюсь в смущенном восторге. Он хочет отдалиться от бара моего притворного стыда, и он хочет узнать меня лучше и выяснить, достаточно ли я взрослая, чтобы он мог мною заинтересоваться.

Что, черт возьми, мог сделать этот весь-нервный-с-неловкими-руками-и-ногами парень, чтобы попасть в черный список Кин? Мне придется выяснить. Потому что я пойду против Кин (о нет, нет, они нас обоих убьют) и мне необходимо знать как можно больше, чтобы все исправить. Когда они дают мне поручение, то никогда не говорят, почему. Только "что". Они хотят, чтобы я действовала с минимумом информации. Я не такая, как другие девочки, те, что решают помочь им, те, что любят деньги и власть.

Кин знает, что у меня нет выбора, но если бы был, они бы уже были мертвы.

- В эту сторону, - я иду туда, куда мы должны идти. Я чувствую, что это правильно, точно так же как чувствуешь резкий спуск на американских горках, прежде чем перевалишь через край. Я падаю, но падаю в точности так, как нужно падать.

- Кстати, меня зовут Адам.

- Ой, - говорю я, снова хихикая, - Да. Я София.

Я почти что оступаюсь. Я сказала ему свое имя - настоящее имя. Почему так получилось? Я всегда лгу.

- Но мои друзья называют меня Фиа. Ну, или, моя собака называет. Я же сказала, она мой единственный друг.

Адам смеется. Я ему нравлюсь, и он хочет знать, сколько мне лет - это читается в каждой линии его тела.

- Ты живешь поблизости? - спрашивает он.

- Приехала в гости. Просто экскурсия, можно сказать, - я вижу, что его брови невольно поднимаются, и несмотря на то, что я уже ходячая мертвая девочка, я улыбаюсь, по-настоящему. Теперь он боится, но не того, чего должен.

- Мне семнадцать.

Выдох облегчения.

- Ой, слава богу. Без обид, но ты очень молодо выглядишь.

- Все говорят, что я оценю это, когда я повзрослею.

- И мне то же самое говорили, когда я был неуклюжим жутким чудом в два метра ростом в тринадцать лет, - он улыбается, вспоминая, а я задумываюсь, каким он был тогда. Мне интересно и каков он сейчас. - Кстати, мне девятнадцать, если я вдруг выгляжу намного старше или моложе реального возраста.

- Нет, вы выглядите точно на свой возраст, - он не врет, этот девятнадцатилетний парень. Не врут ни его тело, ни лицо, ни губы. Мой палец выстукивает "зачем-зачем-зачем" кому-то нужна его смерть. - А вы где-то здесь живете?

- На самом деле, учусь. В больнице при университете.

- Вы будете врачом? - мой голос звучит с оттенком благоговения. Думаю, это совпадает с его представлением обо мне, но мои глаза исследуют линии пустых тротуаров, простирающихся перед нами. Все еще не знаю, куда мы идем: я позволяю собаке семенить на максимальной длине поводка.

Интересно, есть ли у Кин Провидец (кроме Энни), достаточно одаренный, чтобы видеть меня. И как же мне скрыться от Чтецов и Эмпатов. Интересно, насколько больно умирать и насколько многое из этого я запомню.

- Вроде того. Я больше интересуюсь исследованиями, чем лечением. Когда ты закончишь школу?

Я поворачиваюсь с улыбкой, готовая что-нибудь выдумать, и вижу их.

Трое мужчин. Темные костюмы, тонкие жакеты, ничего особо приметного. Мужчины не смотрят на нас, пока приближаются со стороны следующей улицы. Они идут за ним, или за мной, или за нами обоими.

Дорогая, милая интуиция. Почему ты повела меня этим путем? Потому что быть пойманной этими тремя не совпадает с моими представлениями о хорошем плане. Слава богу хоть не женщины, мои мысли и чувства в безопасности. Мужчины не могут залезть мне в голову.

- Пойдем, - говорю я, дергая поводок и спеша по тротуару.

- И что у тебя за экскурсия? Ты еще надолго в городе?

- Без понятия. Мои планы поменялись минут пять назад, - я смотрю через плечо и вижу мужчин, троих (тук, тук, тук - ненавижу цифру три), широкие плечи, у одного пистолет, судя по походке того что посередине (а вот это ошибка, пушки должны были быть у всех, думаю, они поймут), они тоже ускоряют шаг и подходят ближе.

Может, я уже забыла, каково это, не чувствовать постоянно, что что-то не так. Может, без постоянного низкого гула боли в голове, без крутящего ощущения в животе, без того чувства, которое приходит перед чем-то плохим, что ты не можешь знать, но все же знаешь, без чувства, которое было моим верным спутником вот уже пять лет - может, без него я - ничто. Может, я могу почувствовать, что все верно, только когда делаю выбор по чьему-то приказу. Может, я умру даже раньше, чем предполагала.

Я нагибаюсь и подхватываю Клои, зарываясь лицом в ее бархатистый мех. Окей. Я могу умереть сегодня. Если я умру, они никогда не узнают, что я не выполнила приказ, и Энни останется в безопасности. Кин не сможет использовать ее, чтобы наказать меня, если я умру. Но я вытащу Адама, потому что в противном случае все это бессмысленно.

- Сюда, - я сворачиваю в узкий переулок между вырисовывающимися кирпичными зданиями. Проход открыт - хорошо, нет утопленных дверных проемов - не так уж хорошо, но сойдет.

- Это короткий путь? - спрашивает Адам, глядя через плечо, чтобы понять, на что я постоянно оглядываюсь.

Я ставлю Клои на землю и отстегиваю поводок.

- Кыш, - говорю я. Она смотрит своими печальными глазами, и я испускаю низкое рычание из глубины горла, - Пшла!

С зажатым между лап хвостом она пускается по аллее к безопасности.

Вот это "наш человек".

- Что ты... зачем ты отпустила свою собаку?

- Собака не моя, - я кладу руки на бедра и смотрю в озадаченное лицо Адама, - слушай внимательно. Я здесь, чтобы убить тебя.

Неуверенная улыбка касается его губ, пока он переминается с ноги на ногу, пытаясь понять, как лучше сказать мне, что моя шутка не смешная.

- Эээ, это...

- Если бы я собиралась тебя убить, ты бы уже был мертв. Я не знаю, почему ты должен умереть, надеюсь, ты мне сам скажешь, но прямо сейчас у нас нет времени, потому что те трое мужчин сейчас повернут в переулок, а они хотят прикончить либо тебя, либо меня, либо нас обоих. Что дерьмово. Так что не путайся под ногами, и я попытаюсь нас вытащить.

Адам открывает рот, чтобы спросить, о чем таком я говорю, когда трое мужчин сворачивают в переулок и замедляют ход, приближаясь к нам с настороженными взглядами и натянутыми улыбками. Их улыбки - ложь.

Большинство улыбок такие.

- А вот и они, - говорю я. Я стою напротив Адама, так, чтобы закрыть его от этих троих. Темноволосый справа - скованные движения, слишком много мышечной массы, не будет быстрым. Песочный блондин в середине, не будет пытаться пойти врукопашную, потому что психологически зависим от своего оружия. Щетинистый слева - худой, плавные движения, моя самая большая проблема.

Мужчины останавливаются прямо передо мной, а я все еще не выяснила, за кем из нас они пришли.

- Джеймс не говорил, что будет подкрепление, - говорю я. Они быстро переглядываются, за доли секунды, но этого достаточно. Они не из Кин. - Предупреждал бы что-ли о таких вещах. Не пришлось, бы притворяться, что флиртую с Долговязом, - я тыкаю большим пальцем в сторону Адама, сознательно не называя его по имени, - ну что, ребят, дальше сами?

Песочный блондин с пистолетом улыбается, обнажая широкие ровные белые зубы.

- Да, разумеется. Адам пойдет с нами, - Бинго. Они знают, кто он.

- Что? - удивляется Адам, запинаясь, будто это слово острым осколком застревает в горле.

Кин не посылала их, и я не цель, но теперь они, вероятно, знают, что я из Кин. Что ж, еще раз спасибо, север. Во мне и вправду что-то не так, раз уж быть пойманной в переулке людьми, разыскивающими Адама - лучшее, что я могла сделать.

- Он полностью в вашем распоряжении. Только скажите пароль.

- Пароль? - спрашивает темноволосый и слишком-накачанный. Вот бы он был только один, такой медлительный.

Я смеюсь.

- Шутка. Ну, знаете, постоянно прошу их давать нам кодовые слова. Так круче. Ну, ладненько.

Щетинистый не улыбается. Все это время он безостановочно изучает меня взглядом, и несмотря на то, что я знаю, что они пришли за Адамом (почему, мой глупый сладкий мальчик, что в тебе такого?), я осознаю, что Щетинистому теперь нужна и я, только б выяснить, кто я. Так же, как я пытаюсь понять, кто такой Адам.

Щетинистый показывает в сторону.

- Тебя ждет наша машина. В одном квартале отсюда, на углу Четвертой, черный седан.

- Славненько, - я потягиваюсь, словно дико устала и не отказалась бы вздремнуть.

- Что тут вообще происходит? - спрашивает Адам натянутым нервным голосом за моей спиной. Он все еще надеется, что все это - искусная шутка, - Я никуда ни с кем не пойду.

- Приятно было познакомиться, парни, - говорю я, перекидывая ремень сумочки через голову. Потом бросаю сумку в Песочного блондина с пистолетом и приникаю к земле, чтобы вытащить нож из ботинка.

Прежде, чем он успевает осознать происходящее, Темноволосый оказывается валяющимся на земле и воющим от боли, схватившись за свою навсегда искалеченную ногу с подрезанными сухожилиями. Выбыл из игры. Песчаный блондин жонглирует моей сумкой, наконец, отбрасывает ее и лезет за пистолетом. Я бью ножом по правой руке - левой он не сможет так же хорошо прицелиться - но где Щетинистый? Его нигде не видно.

Падай на землю, сейчас же! Я слышу легкий шорох ветра от летящего кулака, падаю на спину, бью ногами вверх и попадаю Щетинистому по челюсти. Оглушен, недостаточно, чтобы нейтрализовать. Песчаный блондин сыплет ругательствами, но вот-вот вытащит пушку. Я прыгаю на ноги, пинаю его по руке (пистолет на земле, следи за пистолетом), потом мощный удар сверху вниз по согнутому колену Песчаного. Нога ломается под неправильным углом. Теперь двое не смогут нас преследовать, остался один.

Руки обхватывают меня сзади, вокруг талии, прижимая руки, нож бесполезен (плохо-плохо-плохо - я для этого слишком мала, я знала, что со Щетинистым будут проблемы). Ударить головой ему в лицо? Нет, он будет этого ждать. Я расслабляюсь, скольжу на пару сантиметров вниз, высвобождая локоть, нет рычага, но это лучше, чем ничего. Я всаживаю нож Щетинистому в бедро, но, будь он проклят, он не отпускает меня, а только усиливает хватку, и я упускаю нож.

Кто-то кричит ... Адам, Адам все еще тут, совсем про него забыла ... я поворачиваю голову и вижу, как он хватает пистолет с земли. Песочный блондин тоже за ним тянулся, но теперь пистолет у Адама, и я не знаю, хорошо это или плохо, потому что его рука трясется так сильно, что он может застрелить любого из нас, и я соврала, я не хочу умирать, правда, не хочу. Я не готова.

Песчаный пытается встать, опираясь на стену, но Адам кричит.

- Лежать! Ты! - он наводит пистолет на нас и трясется, пожалуйста, нежные серые глаза, не застрели меня, - Отпусти ее! Быстро!

Щетинистый отступает на шаг, но не отпускает меня ... он сжимает так сильно, не могу дышать ... перед глазами пятна. Пожалуйста, не застрели меня, Адам. Я хочу узнать тебя ближе, выяснить, почему ты попал в эту передрягу, вытащить тебя из нее. Хочу снова увидеть Энни. Джеймс будет в ярости, если я умру. Мне больше не удастся потанцевать с Джеймсом.

- Успокойся, - говорит Щетинистый, - меня зовут Коул. Мы здесь не затем, чтобы тебе навредить.

- Поставь ее на землю!

- Адам, опусти пистолет. Она здесь единственная, кто пришел тебе навредить.

- Тогда почему вы напали на нее? - голос у Адама резкий, натянутый от страха. Мои ребра, о мои ребра, как же больно.

- Ты запутался, - поясняет Щетинистый-Коул, - это она напала на нас. Мы свернули на аллею, чтобы тебе помочь, а она напала на нас.

- Но у вас была пушка! - он дико водит стволом из стороны в сторону.

- А у нее - нож. Вероятно, у нее есть другое оружие в сумочке. Мне нужна твоя помощь. Осторожно положи пистолет, потом залезь в карман моего пиджака. Там лежит шокер. Он не смертелен, и я использую его только раз, чтобы убедиться, что эта девушка никому из нас не навредит, а потом мы просто поговорим, и больше никто не пострадает. Даю слово.

Ненавижу шокеры, ой как я их ненавижу. ОТПУСТИ МОИ РЕБРА. Я упираюсь ногами в землю и со всей силы бью головой ему в подбородок, потому что он отвлекся от меня. Его хватка ослабевает, мне только этого и надо. Я отбиваюсь от него, выкручиваюсь, я свободна, моя рука проскальзывает в карман его пиджака, пока я, спотыкаясь, отхожу от него (о мои ребра, мои ребра болят).

Но Коул не идет на меня, он бросается к Адаму и к пистолету. Теперь пистолет у Коула. Я падаю на землю, когда хлопок эхом разносится по переулку, я подкатываюсь к нему, шокер стреляет ему в ногу со звуком, таким же мощным, как заряд, и Коул падает, но не останется на земле надолго, поэтому я встаю, впечатываю шокер ему в грудь, он дергается, а я не останавливаюсь, пока не закатываются его глаза.

Адам - где Адам - пистолет стрелял. Где Адам? С ним должно быть все в порядке. Я ищу, и вот он, опирается на стену с лицом белым от ужаса. Я провожу взглядом по его телу. Крови нет, нигде нет, слава богу, его не подстрелили.

- Ты в порядке, - выдыхаю я, мои плечи в облегчении опадают. Нет, пока не в облегчении, я оборачиваюсь, а Песчаный стоит с телефоном, поэтому я применяю шокер и на него. Он падает быстрее, чем Коул. Темноволосый весь побледнел, обездвижен от шока, держится за ногу, не понимая, что происходит вокруг. Ему не хватает тренировки.

Я поднимаю сумочку с земли и бросаю в нее шокер, потом оборачиваюсь к Адаму. Он странно уставился на меня. Ну, почему бы и нет? Я показала, на что способны мои руки, и маленькая избитая часть меня скорбит, что он уже не подумает, что захочет их держать. Мне кажется, что я что-то потеряла, но это глупо. Со всем этим я рассталась уже давно.

- Я думала, он тебя подстрелил, - говорю я.

- Фиа, - шепчет он придушенным голосом. Адам избегает моего взгляда, опустив глаза, - он подстрелил тебя.

Я тоже опускаю глаза, он не прав, в моем теле нет дыр, но потом я смотрю влево и вижу, что голубой рукав почернел от насквозь пропитавшей его крови, а потом я чувствую жжение (ужасное, распарывающее, разрывающее жжение) там, где пуля прошила плечо, но оно распространяется на всю левую сторону тела.

Вот ведь дерьмо.

Переводчики: DiamondsAndRust, Kejlin

Бета/ридер DiamondsAndRust, Kejlin, natali1875

Всего комментариев: 1

Порядок вывода комментариев:

Punishment | 02.10.2013 | 11:58

(0)

Интригущее начало) спасибо за перевод!

Спам

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация | Вход

Вверх

© 2011-2019 | Разработчик сайта - студия дизайна | Хостинг от uCoz
Все материалы на этом сайте предоставлены исключительно в ознакомительных целях.Права на размещение книги принадлежат их законным правообладателям. Если вы являетесь автором или правообладателем и не желаете, чтобы ваша книга находилась на этом сайте - сообщите мне и она будет удалена.

Категории

Список авторов

Статистика