Глава 28

Ветер хлестал волосы и спутывал их, когда я медленно шла к краю медицинского вертолета. Сразу же запах антисептика и бандажей сменился намеком на тротуар и на лошадей, гуляющих безлунной ночью. Трент потянулся ко мне, его рука была перевязана, а на щеке была царапина из-за того, что он упал. Мое сердце, казалось, пропустило удар, когда я вложила свои пальцы в его руку. Я могла потерять его. Я могла потерять все.
– Она должна сесть, – сказал медработник, который вынул пулю и зашил меня по пути. Трент просто пожал плечами и спустил меня вниз, мои мышцы болели, когда она сжал меня руками. Мои ребра болели, и я задержала дыхание. Я бы скорее умерла, чем села в то кресло с ремнями, и чтобы меня везли.
Что вполне возможно, подумала я, когда мои ноги оказались на автостоянке, и толчок боли прорвался через все обезболивающие наркотики, которые мне дали.
– Спасибо, – прошептала я, чувствуя себя больной, когда оперлась на костыль, который Трент пихнул мне под руку. Тот был моего размера. Казалось, что держался под рукой как само собой разумеющееся.
Я все еще пыталась понять толпу на площади. Они хладнокровно застрелили человека. Затем была бы Тритон. Потом я. Потом Ал. Ничто не могло оправдать ту бессмысленную панику, и я была потрясена, что меня предали те самые люди, ради которых я рисковала своей жизнью, чтобы спасти.
– Тинки любит утку! – выступил Дженкс, таща меня за волосы, когда ветер затопил его. – Мы можем войти? Я хочу проверить своих детей.
– Это первая вещь в списке, – сказала я, когда посмотрела мимо Ала и Тритон на владения Трента и группу людей спускающихся вниз по лестнице, чтобы поприветствовать нас. Это было не обычно, но автостоянка пустовала в течение почти трех месяцев и очевидно в этом была проблема, ждущая Трента в его административном здании, и требующая быстрого решения.
– Хорошо, – прошептала я, едва заслышав лопасти вертолета, когда увидела Квена, Эласбет и девочек. Эласбет несла Рэй и Люси, малышка Рэй была торжественной и тихой. Люси была более красноречивой, но явно недовольной, когда она тянулась к Тренту, громко жалуясь, когда Эласбет резко остановилась при виде Ала и Тритон.
Усмехнувшись, Ал ущипнул Люси за нос, но его улыбка быстро исчезла, сменившись беспокойством.
– Трент! – воскликнула женщина, выглядя взъерошенной с распущенными волосами, за которые тянула Люси. – Везде демоны! Везде!
– Ни один из них не может творить магию, Элли, – предупредил Трент, беря Люси, прежде чем маленькая девочка выпрыгнула из рук матери.
– Но они везде! – жаловалась женщина, бросая косые взгляды на Тритон и Ала. – Готовят в кухне, в гараже разглядывают твои автомобили, в зимнем саду разговаривают с фейри. Мне пришлось повесить вывеску, чтобы не допустить их в твои апартаменты.
– Я посмотрю, что можно сделать, – сказал Трент, когда Люси обхватила его руками за шею и смачно поцеловала.
Я сжала зубы, когда попрыгала к лестнице, пытаясь решить, как добраться до них. Эласбет выглядела ужасно, не только уставшей от напряжения, которое было, вероятно, из-за контакта с четырьмястами демонами, которые появились на ее пороге, но и испуганная тем, что теперь магия закончилась.
– Также ты должен сделать что-нибудь с Лэндоном, – сказала она, забирая Люси, когда Трент видел, что я передумала относительно лестницы. – Он был в новостях, рассказывал всем. Он пытается перевернуть все с ног на голову и обвинить Рейчел.
– Меня! – рявкнула я, когда Трент взял меня за локоть, помогая сделать шаг вверх.
Эласбет посмотрела на меня, решая говорить или нет, когда она рассматривала бинты и кровь. Не вся кровь была моей. На самом деле большая часть не была моей, и это, так или иначе, делало все хуже.
– Э, никто не верит, – сказала она. – Но ты должен что-нибудь сделать, Трент. Он обвиняет и тебя тоже.
– Я разберусь с этим, – сказал он устало, и она нахмурилась, думая, что все откладывалось, но я, честно говоря, не знала, чего она от него ожидала. Согласно новостям, недовольство Лэндоном росло среди эльфов, поскольку они требовали ответы, а он продолжал винить меня. Даже эльфы потеряли свою магию. Или Богиня отказывала им в своей силе, или эльфам тоже были нужны линии.
И все же я поставила всех на площади на колени с помощью мистиков. Ура, мне. Я посмотрела на Ала и Тритон, радуясь, что они оба, казалось, игнорировали это. Жизнерадостность Тритон перед лицом конца всей магии не давала мне теплой неопределенности.
– Са’ан, Дали ждет вас в вашем офисе, и Кормель хотел бы поговорить с вами у него, – сказал Квен.
Рэй протянула руку, и Трент взял ее, оставив меня делать следующий шаг самостоятельно.
– В моем офисе, да? – сказал Трент, кивнув Квену, чтобы тот взял меня за локоть, так как Рэй спрятала лицо у него на груди и не отпускала. – Скажи Кормелю, что пусть сам приезжает ко мне, если хочет поболтать.
Тритон и Ал ждали нас наверху лестницы, и Квен потащил меня. Я бы запротестовала, но замедляла всех остальных к тому, чтобы ползти.
– Это было невероятно глупо, – пробормотал Квен, отставая, когда Трент взял Эласбет под локоть и развернул ее от меня. – Ты подвергла себя и Трента невероятной опасности, влезая вот так на сцену.
Я нахмурилась, не говоря ни слова, пока мы не достигли верха, и я заерзала, пока он не отпустил меня.
– Я не влезала на сцену, они меня туда вытащили. И что бы ты сделал, если бы увидел Джона на сцене с пистолетом у виска и с трупом у ног?
Глаз Квена дернулся, когда он посмотрел мимо меня на Эласбет, сопровождающую Люси внутрь, Трент и Рэй шли за ними, и Трент что-то обсуждал с измотанной женщиной.
– То же самое. Ты дашь мне помочь тебе дойти до офиса Трента?
Вертолет снова поднялся, огни вспыхивали по нам и заставляли Ала выглядеть более демоническим, чем обычно, когда он схватил меня за руку.
– Я помогу ей, – сказал он, заставив меня задуматься о его побуждениях.
– Вы оба отходите, – сказала Тритон, когда она отодвинула Ала одним пальцем, тыкнув ему в грудь. – Сегодня я помогаю Рейчел. Она спасла мою жизнь, бедняжка.
Я начинала чувствовать себя игрушкой, которую тянут в разные стороны собаки, но я действительно хотела сесть, и мне было все равно, кто поможет мне добраться до офиса Трента. Я облокотилась в большой степени на Тритон, поскольку Ал придерживал дверь, и мы вошли внутрь.
– Спасибо, – пробормотала я, и Дженкс отругал меня, когда я убрала волосы за ухо, когда подул ветер. Я забыла, что он был там. Эласбет уже на полпути прошла по коридору, ее голос переплетался с голосом Люси, поскольку малышка пыталась превзойти свою мать в громкости.
– Это было невероятно храбро для тебя, – сказала Тритон, когда мы медленно шагали за ними. – Очень храбро, но невероятно глупо.
О, Боже, подумала я, мои ребра собирались сложиться, я сжала зубы.
– Я не думала о вашем спасении. Я просто хотела, чтобы они прекратили убивать людей.
– Очевидно, – проворковала она, и мои шаги стали еще медленнее, когда мы добрались до ковра в прихожей, я не могла больше идти.
Трент стоял возле офиса у пустого стола секретаря. На его лице читалось раздражение. Эласбет выглядела не намного лучше, она чуть ли не писала кипятком, когда он вручил Рэй Алу.
– Квен, я бы хотел, чтобы вы с Джоном узнали, где Айви и Нина. Очевидно, они не добрались до больницы.
Я развернулась, мое зрение потускнело, когда я слишком быстро двинулась.
– Что?
Квен взял Рэй у Ала и кивнул.
– Са’ан, – сказал он просто, повернувшись, чтобы уйти.
Мягкое жужжание крыльев Дженкса под моим ухом потрясло меня. Он был таким тихим, что я забыла, что он там.
– Эй, Квен, – прокричал он. – Как насчет того, чтобы высадить меня в оранжерее? Я хочу проверить своих детей.
– Дерьмо, прости, Дженкс, – сказала я.
– Не волнуйся об этом. Иди, сядь где-нибудь, – сказал Дженкс, тонкая красная пыльца сыпалась с него потоком, когда он взлетел. – Скрежет твоих зубов заставляет мою голову болеть.
Эласбет и Люси шли вперед позади него, оставляя Ала и Тритон смотреть с надеждой на меня и Трента. Трент взял меня под локоть, его выражение лица было мрачным, когда он повел нас в свой офис.
Айви...
– Трент, ты не думаешь, что Айви и Нина у Кормеля, не так ли? – спросила я. – Он хотел увидеться с тобой. – Увидеться с Трентом, не со мной. Незначительное различие было единственной вещью, держащей меня здесь, а не ворующей один из самых быстрых автомобилей Трента, с больной ногой или нет.
– Это то, что Квен собирается узнать.
Это была долгая ночь, и я почти заплакала, когда мы, наконец, добрались до офиса Трента. Там был Дали, и я попыталась не опираться на Трента, когда он открыл дверь. Диван, который Трент поставил на прошлой неделе для того, чтобы дремать, никогда не выглядел привлекательнее, и я, быстро кивнув Дали, с бешено стучащим сердцем, пошла с такой скоростью, с какой могла, и почти рухнула на него. Запах кожи поднялся вокруг меня, и я подумала, что диван пах неправильно без небольшой нотки вампирского ладана.
– Дали, – сказал Трент осторожно, и немного грузный демон повернулся от красочной морской рыбки в стеклянном аквариуме позади стола Трента.
– Очень по-эльфийски, – мягко сказал Дали, глядя позади Трента на Ала и Тритон. – Держать красивых пленников на виду.
Кончики ушей Трента покраснели.
– Все в том аквариуме родилось в неволе. Ничто не было поймано в дикой местности.
Жеманничая, Дали устроился за столом, будто тот принадлежал ему.
– Это делает все хуже.
Я могла сказать, что Дали, сидящий за его столом, обеспокоил Трента, когда он потер крыло носа и пошел, чтобы покормить рыбку, медленными движениями он взял банку еды из небольшого ящика у ног Дали.
– Почему вы все здесь? – сказал Трент, стоя спиной, когда сеял еду, и остальные рыбки вышли из укрытия.
Тритон изящно устроилась на оставшемся стуле, оставив Ала и Трента стоять.
– Метод ЛИЛО[1], – загадочно произнесла она. – Линия Дали была сформирована последней, таким образом, она последней и ушла.
Я попыталась переместить ногу с пола, но решила оставить ее там, где она была, когда я почти упала в обморок.
– Что касательно моей линии? – спросила я, когда снова могла думать.
Ал хмыкнул, убрав руки за спину, когда он встал перед большим экраном, показывающим пустой загон ночью.
– Последняя линия формировалась, пока безвременье убегало, – объяснил он. – Вероятно, именно поэтому ты можешь творить магию, а мы – нет.
– Моя линия все еще существует? – сказала я, и Ал покачал головой. Линии были мертвы. Не было никакого вопроса относительно того, как я все еще могла творить магию, Дали же не был рад… даже с ложью Ала.
– Хватит, Галли, – почти надулась Тритон, поправляя свою одежду, чтобы скрыть рубцы от импровизированных наручников, которые на нее нацепили на площади. – Ты знаешь, что это не то, почему Рейчел смогла творить магию.
– Это не были мистики, – проворчал Дали.
– У меня не было выбора, – сказала я в порыве, видя, что Ал напрягся. – Они мертвы. Все линии.
О, Боже, линии были мертвы. Я не видела Биса со вчерашнего вечера. Ему, наверное, было больно. Айви пропала, вероятно, в одной из спален Кормеля, ожидая моего прибытия, таким образом, он мог убить ее и заставить меня спасать ее душу.
– Я должна идти, – сказала я, нога пульсировала, когда я схватилась за подлокотник и рывком встала, ища костыль. – Я должна вернуться в церковь. Трент, мне жаль, но я ничего не могу сделать, и я должна помочь тем, кому могу.
– Не глупи. – Тритон склонилась над пространством между нами, чтобы выдернуть мой костыль и бросить его Дали. Трент потянулся, чтобы поймать костыль прежде, чем тот разбил аквариум, но Дали был быстрее, и он впился взглядом в Тритон, когда та устроилась поудобнее, довольная собой, что удержала меня на диване и внезапно привлекла внимание Дали. – Дали, ты знаешь, как и я, почему линия Рейчел ушла первой. Богиня ненавидит ее. Рейчел может творить магию, потому что самое крошечное пятнышко мистиков смотрит на нее, роясь вокруг нее и создавая область, с которой она может работать. – Тритон подняла глаза, смотря на меня. – Заполняя ее ци дикой магией…
Я откинула на диване под жестким взглядом Дали.
– Это ложь! – настаивал Дали, и Тритон уставилась в потолок с фальшивым бездельем.
– Или ци любого, с кем она хотела ей поделиться, – закончила Тритон. – Она похожа на небольшую горячую точку лей-линии.
– Довольно! – рявкнул Дали. Трент медленно передвинулся, вставая между мной и разгневанным демоном, и Тритон слегка хлопнула себя по ноге, как двенадцатилетка, радостно засовывая во что-то свой нос, чтобы отвести от меня проблему и отвлечь Дали от понимания, что она когда-то тоже практиковала эльфийскую магию.
– Это  мистики, ты – дряхлый, ветхий, старый демон, – сказала она вызывающе. – Линии мертвы, и когда взойдет солнце, потоки безвременья изменятся и утекут, забирая с собой все.
Дженкс... подумала я, смотря на дверь, но беспомощная, чтобы идти к ней. Он не сможет жить долго без магии. Бис тоже. И вампиры. Их душам некуда будет уйти, когда они умрут своей первой смертью. Что-то собиралось сломаться.
– Вы освободили фамилиаров, да? – спросил Трент, и выражение лица Дали стало кислым. –  Своих рабов? Вы бросаете их? – возмущенно воскликнул Трент. – В вашем контракте говорится, что вы поддерживаете их. Вы не можете просто забыть это, потому что это трудно.
– Трудно? – рявкнул Дали.
– И души немертвых, – сказала я вслух, думая об Айви. Она убьет себя дважды, чтобы удержать вместе душу и сознание, даже если она думала, что это отправит ее душу прямиком в Ад.
Дали наклонился вперед над столом Трента, указывая на меня толстым пальцем.
– Неспособность выполнить условия контракта не является моей виной. Я удерживал проклятие немертвых, в той мере, в какой мог ожидать. – Поджав губу, чтобы обнажить зубы, он впился взглядом в Трента. – Ты и твой вид виноваты в разрушении душ вампиров, а не мы.
В разрушении душ? удивилась я, затем набросилась на эту мысль, потому что это, казалось, беспокоило Дали больше всего.
– Ты обещал первому немертвому, что его душа будет ждать, не так ли? Это обещание падало на всех, кто последовал за ним. А теперь ты не можешь его выполнить.
– Это не моя вина! – прокричал Дали, и рыбка позади него разбилась в укрытие.
– Ты наблюдал за проклятием, – недовольно сказала Тритон.
– Это невыносимо, – сказал Трент, начиная шагать. – Все население живых, дышащих людей попало в ловушку в безвременье, чтобы умереть?
Дали рассмеялся, горький звук прозвучал холодно.
– Забавно. Это то, что вы предназначили для нас.
Трент повернулся, его гнев просачивался сквозь его железный контроль.
– Сначала это была ваша идея.
Ал одернул свой костюм.
– Поскольку вы сделали из нас рабов и деформировали наших детей настолько сильно, что они стали дегенератами.
– Эй! – воскликнула я, не желая, чтобы меня записывали в идиоты с рождения. Нет, я могла доказать все это самостоятельно.
– Мальчики и девочки, – успокоила Тритон, ее приятное выражение лица задергалось, когда она заметила ушиб в форме отпечатка руки на ее руке. – Мы, э, все пострадали, и хотя мы явно не можем забыть, мы можем, по крайней мере, стремиться простить друг друга, таким образом, мы можем... выжить?
Трент разочарованно отвернулся от нас.
– Не к чему двигаться вперед, – сказал он, смотря на руки, чтобы оценить их дрожь. – Нет никакой магии. Они не послушали меня, а теперь все мы страдаем.
Мой живот скрутило, но ребра болели сильнее, и все, чего я хотела – это лечь и не двигаться.
– Мне жаль, – прошептала я. – Если бы было что-нибудь, что можно было бы сделать…
– Есть, любимая.
Дали вскинул голову на мягкое замечание Тритон. Твердое, неумолимое выражение лица демона откликнулось во мне скачком адреналина.
– Тритон, – рыкнул Ал, когда встал перед редко используемым баром Трента, его плечи опустились и напряглись. – Заткнись, черт тебя дери.
Трент сделал шаг вперед.
– Не достаточное количество мистиков обращаются к ней, – сказал он, но горячность Дали, когда тот ударил мясистым кулаком по столу, заставила его замолчать.
– Нет! – прокричал старший демон. – У не допущу этого! Я скорее дам нам умереть, чем буду спасен… магией эльфов!
Тритон качнула ногой, и ее щеки вспыхнули.
– Мы точно умрем. Ты – слепой или просто настолько упрямый? Демоны могут творить магию через Богиню. Они просто не хотят признаваться в этом. Они думают, что это пятнает их.
– Это пятнает! – прокричал Дали. – Они – животные!
Тритон притворно улыбнулась.
– Разве не все мы – животные, старик? Рейчел?
Она протянула мне тонкую руку, бледную и без следов. Я могла поклясться, что на ее суставах были синяки, и отбросила эти мысли. Улыбаясь, она превратила все в яркий жест.
– Она скромна. Девочка может сделать это.
– Нет! – воскликнул Дали. – Два мира сталкиваются, если бы я мог вернуться назад в пошлое, то я убил бы ее, когда она впервые вошла в мой офис!
Ал потер лоб прежде, чем взять две стопки, полные янтарной жидкости, которую он только что налил из бара Трента.
– Я знаю это чувство, – сказал он, ставя одну стопку на стол Трента и чокаясь с ней прежде, чем выпить свою.
– Тогда вы оба уже были бы мертвы три раза, – ярко сказала Тритон. – Ты, Дали, еще не готов уйти из этой жизни, и со всей твоей злобой и стенаниями ты тоже не готов, Галли. Не так… скуля и хныкая, выживаемые заговором эльфов. Рейчел может творить эльфийскую магию. Мне все равно, нравится ли тебе это или нет. Ты тоже можешь ее творить, все вы, если найдете что-то более святое, чем петля на шее!
– Э, Тритон? – влезла я, но Дали встал, его лицо было красным и разочарованным, поскольку опасный демон уже принял тот факт, что он был беспомощен перед миром, который хотел видеть его мертвым.
– Ни за что! – проревел демон, и Тритон встала, разглаживая одежду.
– Ты! – закричала Тритон, и я вжалась глубже в диван. – Я достаточно долго наблюдала, как твоя трусость и необоснованные предрассудки пятнают наше существование! Мы делим источник магии с эльфами. Неудивительно, что они превосходят нас снова и снова, когда мы игнорируем источник нашей силы и вытаскиваем капли из крошечных кармашков.
– Довольно! – прокричал Дали, и Тритон шагнула вперед, чтобы оказаться в паре дюймов от его лица.
– Ты послушай! – воскликнула она, ее черные глаза горели, а синий туман обрамлял ее руки.
Дали уставился на них, и она резко отступила, сгорбив плечи и отведя глаза. Ал откашлялся.
– Стало намного интереснее, – сказал он, и уверенность Дали вернулась. – Тритон, любимая, откуда ты берешь свою магию?
Тритон поморщилась. Я, глядя на Трента, пожала плечами, стало легче дышать, когда Дали, наконец, нашел кого-то, на кого еще можно было сердиться.
– Разве Рейчел не единственная, кто балуется эльфийской магией, а? – спросил Дали, явно чувствуя отвращение, когда он отодвинулся от стола и встал.
– Я не знаю, о чем ты говоришь. – Тритон скрыла руки в рукавах. Я внезапно почувствовала, будто мы обе были детьми, пойманными за созданием вонючего заклинаний в ванной комнате для девочек. Не то, чтобы я так делала в детстве.
Нахмурившись, Дали сделал глоток напитка, не столь сердито, как я ожидала. Но Тритон, как было известно, была сумасшедшей.
– Ты знал об этом? – спросил Дали Ала.
Ал пожал плечами.
– Я не верил ей. Как мог демон скрывать это, она и Богиня…
Тритон вскинула голову.
– Я не буду сидеть и ничего не делать, пока Рейчел сходит с ума, пытаясь скрыть, кто она, кто все мы. Богиня будет говорить с нами, отвечать нам тоже.
– И оставит нас умирать, – горько сказал Дали. – Бороться и выцарапывать существование, когда она повернется к нам спиной? Нет. Больше никогда. У нее есть свои любимчики, и я не буду снова дураком.
Все начинало проясняться, это было горькое соперничество между эльфами и демонами, и я, молча, смотрела, когда Тритон, слабо шелестя одеждами, перешла туда, где теперь сидел Дали за столом Трента, опустив голову, когда резкие мысли вращались в ней.
– Тебе не придется, – мягко сказала Тритон, когда она коснулась его руки.
Туман переместился между ними, и Дали посмотрел на свои руки, чувствуя энергию, которую она дала ему, заполнив его ци собственной силой. Его дыхание перехватило, когда он понял, что из этого был выход… если он сможет отпустить целую жизнь ненависти.
– Сколько времени ты скрывала это?
Тритон отвернулась.
– Я не помню. Так долго, что мистики Богини не надеются больше найти меня.
На ее лице читалась боль, и я начала подниматься, когда рука Трента отпустила на мое плечо в знак поддержки. Я знала, что она чувствовала, и предположила, что боль от потери возвеличивания мистиков ни на мгновение не притуплялась, а только усиливалась.
Дали выглядел уставшим, когда он посмотрел на меня, затем вяло на Трента, стоящего рядом со мной, защищая.
– Ты научила ее, как скрыть их? – спросил он Тритон.
– Я изменила ее ауру, таким образом, они не смогут легко найти ее, но у Рейчел связь более новая, они еще не забыли ее. – Она заколебалась. – Они все еще ищут ее, зная, что Богиня снова должна измениться. Ее глаза видели реальность через Рейчел, и потребность принять участие в ней оставила остальных снова предрасположенными к изменению.
Изменение. Богиня тоже сказала это, но она боялась его, поскольку оно уничтожит ее.
– Дали, мы можем вновь открыть линии перед восходом солнца эльфийской магией.
Рука Трента на моем плече напряглась.
– Я сплочу дьюар и анклав.
– Нет.
Дали мягко произнес это. Он не поднимал голову, на его лице все еще читалось сожаление, когда он стоял у стола чужого человека, в доме чужого человека, в мире, который не хотел их, в то время как тюрьма, из которой они отчаянно пытались сбежать, стояла на пороге разрушения и уничтожения мира, в котором они хотели жить, но боялись.
– Ты сделаешь так, чтобы мы выжили? – горько сказала Тритон, одергивая одежду, будто изодранные и испачканные остатки были своего рода гордостью и властью. – Мы можем вновь открыть линии, но это должно быть сделано перед восходом солнца. Я говорила с Богиней…
– Что?! – Дали вскинул голову. В углу Ал зазвенел несколькими стаканами, и у меня во рту пересохло.
Не испугавшись, Тритон подняла подбородок.
– Она активно ищет Рейчел, но она знает, что, если линии останутся закрытыми, она будет видеть меньше. Она уже голодает. Единственный доступ, который у нее есть к реальности, через падающих пикси и Веров, которые даже не знают, что она существует. Она больше не слушает эльфов благодаря Лэндону, обманом заставившему ее разрушить линий.
Интересно, подумала я, задаваясь вопросом, было ли это то, почему эльфийская магия исчезла. Крошечный пучок возможности утвердился, заставляя меня выпрямиться. Возможно, я могла сделать это. Я и прежде боролась за контроль над отдельной силой мистиков с желанием Богини. Несколько раз.
И каждый раз, я заканчивала тем, что боролась за то, чтобы отделить себя от нее, таким образом, чтобы мои мысли не убили ее и не изменили до неузнаваемости, сделав ее... изменив ее во что-то новое.
– Я не могу жить по правилам реальности без магии, чтобы это было терпимо, – сказал Ал. – Дали, у нас есть шанс, не только выжить, но и сделать так, чтобы мир благодарил нас. Возможно, снова дать нам место в нем.
– Дать нам место? – прогремел Дали. – Мы – демоны! Мы не занимаемся благотворительностью, мы берем то, что хотим!
– Ну, а я хочу быть частью чего-то! – внезапно завопил Ал. – Я хочу попробовать этот путь. Черт возьми, Дали. Если тебе это не нравится, то можешь вернуться к торговле душами, чтобы пополнить свой штат официантов, но я думаю, что мы можем преуспеть здесь с людскими правилами. – Он колебался, выгибая брови. – Найти свой путь с ними. Заставить их корчиться в своих собственных... законах.
Лицо Тритон пылало.
– Но сначала мы должны вновь открыть линии.
Я задержала дыхание, ожидая. Это было больше, чем просто решение о попытке спасения безвременья.
– У нас недостаток сил, – сказал Дали.
– Тогда мы присоединим к нашей силе эльфийскую. – Тритон положила руки на стол и наклонилась к нему.
Дали с отвращением глянул на нее исподлобья.
– Нет, – проворчал он.
Трент отошел от меня, задержав дыхание и обретая цвет. Его глаза сияли, и он был похож на лидера людей, даже в рванье и перевязанный… а возможно именно из-за этого.
– Почему мы даже не рассматриваем выполнение этого? Дьюар разочарован Лэндоном. Они послушают меня. Давайте вновь откроем линии и покончим с ним!
– Потому что она лжет, эльф! – Дали двинулся, и Тритон отступила от стола из-за его голоса. – Богиня лжет! Она обманывает! Она убьет Рейчел сразу же прежде, чем позволит линиям вновь открыться, а затем обречет остальных из нас на медленную, позорную смерть, чтобы дать себе что-то, с чем можно играть в течение другой тысячи лет. Богиня не даст нам силу сделать это, даже если она расширит охват. Она убьет нас, вот, что она сделает!
– Но мы не должны полагаться на желание Богини, – выступила я, чувствуя себя не учтенной, когда я наклонилась вперед на диване. – Я могу просто взять силу, которая нам нужна и сделать то, что нужно! Мне просто нужен кто-то, чтобы соткать проклятие и дать ему направление. – И, возможно, спасти потом мою задницу.
Дали, казалось, застыл, только его глаза двигались, когда он сначала посмотрел на Ала, затем на Тритон. Они оба, казалось, сосредоточились на себе, избегая его, когда он медленно собирал свое мнение. Холод прошел вниз по позвоночнику, но я только сказала правду.
– Связь уже тогда устойчива? – сказал Дали, изумляя меня еще больше.
Ал наклонил голову, игнорируя вопрос. Он выглядел больным, но Тритон подняла подбородок, будто принимая бремя на себя.
– Рейчел почти вызвала новое изменение Богини, уже дважды, и все еще сумела высвободиться, спася обе их жизни. Богиня постарается убить ее, но будет момент, когда она не узнает Рейчел, и в сражении за превосходство Рейчел сможет вытащить у нее достаточно магии и вновь открыть линии, если мы будем там, чтобы использовать это в своих интересах.
Это было то, что я уже знала, но услышать, как это говорила Тритон, это звучало рискованно.
Выражение лица Дали было осторожным.
– Это оставит ее уязвимой для гнева Богини.
Будто ему было не все равно. Он был спокоен, пугая меня больше чем, если бы он кричал.
– Я могу справиться с этим, – сказала я, дрожа внутри.
– Я буду там с ней, – сказала Тритон, заставив меня чувствовать себя хуже.
– И я, – предложил Трент, и я взяла его за руку, когда он протянул ее. Видя нас такими, Дали поморщился и отвел взгляд.
Ал остался тихим и явно недовольным. Его молчание было отмечено Дали. Черт, оно было замечено всеми, и он резко поставил свой стакан со льдом и ликером.
– Вы, оба, вместе, – сказал Дали, поджимая губы. – С ней. Будете пытать принять Богиню.
– Это то, что у нас есть, – громко сказал Трент.
Мое сердце ушло в пятки, когда я увидела возможный конец своих дней.
– Я не могу сидеть и ничего не делать, если есть шанс. Если это сработает, то магия будет восстановлена, у немертвых все еще будут их души на парковочной орбите, пока они полностью не умрут, и тысячи фамилиаров, которых вы отставили в безвременье, еще будут живы. Я все-таки хочу, чтобы вы их освободили.
Дали фыркнул.
– Конечно, хочешь, – пробормотал он.
– Даже если линии продержатся на короткое время, мы сможем вывести фамилиаров, – сказала Тритон. – Они, несомненно, будут собраны в самом большом пространстве, и их будет легко переместить.
Но я не хотела спасения. Я хотела решения.
– Это плохая идея, – сказал Дали, все еще сомневаясь.
– Но это идея, – сказала я. – Плохая или нет, мы должны попробовать. Если я смогу украсть энергию, вы сможете прясть проклятие? Все вы? Я не могу сделать этого в одиночку.
Я задержала дыхание, когда Дали вздохнул и отвел глаза, когда он взвешивал то, что было под угрозой, и чего это могло бы стоить. Гордость была его точкой опоры, несправедливо перемещающая вес так, что у одной стороны была большая сила, чем у другой, чтобы принять неправильное решение, это было возможно и более чем вероятно.
Мы собирались обречь мир на еще одну волну бесполезного насилия из-за гордости, подумала я, уже пытаясь найти способ сделать эту работу без помощи демонов. Возможно, дьюара будет достаточно.
Но Дали встал, глядя вниз на себя, застрявший в форме, в которой он был, когда закрылись линии.
– Никому не нравится тот беспомощный навоз, в котором мы валяемся. Я спрошу их. Они решат.
Мое сердце подпрыгнуло, а пальцы Трента сжались на моем плече.
– Прошу прощения, – сказала Тритон, когда она сияла, изящно касаясь Ала. – Там может быть некоторое несогласие, это нужно будет исправить. Ал, ты будешь сопровождать меня?
Молча, Ал взял бутылку. Не глядя на меня, он протопал мимо, его блестящая обувь полицейского ловила свет, и его темп был удивительно решительным и выдающим его плохое к этому отношение. Он рывком открыл дверь, его шаги были слышны на ковре, когда он пошел в большую комнату.
– Дали? – мягко спросила Тритон, теперь протягивая руку более влиятельному, немного тучному демону.
– Это будет нелегко, – проворчал Дали, когда они пошли вместе.
– Ерунда. – Тритон просмотрела через плечо на меня и подмигнула. – Ты заставил их разрешить ей войти в коллектив ученицей. Ты даже заставил их противостоять Ку’Соксу, когда они с Алом и тот их эльф противостояли ему. И они не убили Трента из-за тебя, – говорила Тритон, когда дверь закрывалась. – Заставить их практиковать эльфийскую магию будет проще простого, – раздался приглушенный голос, а затем горький смех Дали.
Моя кожа покалывала, где рука ее коснулась рука Трента, когда он двинулся к бару.
– Трент?
Он молчал, когда чудовищность того, что мы собирались попытаться сделать, навалилась на нас. Все еще ничего не говоря, он принес мне стакан воды.
– Вот, – сказал он, когда вложил прохладный стакан в мою руку. – Ты должна поддерживать баланс жидкости в организме.
– Трент…
– Пей, – сказал он, и я покорно сделала глоток, вода комнатной температуры была мягкой, когда проскользнула в меня. Вздохнув, он сел около меня, нахмурившись и глядя в никуда.
– Я хочу сказать, что все будет хорошо, – произнес он, наконец.
– Но ты этого не знаешь. – Ребра болели, когда я наклонилась, чтобы поставить воду на пол. – Трент, Богиня ищет меня. Она лучше снабжена для психического сражения, и она знает, как переиграть меня. Я не хочу убивать ее, что означает, что у меня будут секунды, чтобы бороться за контроль, а затем я буду бороться за то, чтобы освободиться, прежде чем заражу ее слишком глубоко, чтобы избавиться от этого. И что потом? Я буду скрываться от нее оставшуюся часть жизни.
Трент посмотрел мне в глаза и потянулся к моим рукам.
– Ты не знаешь этого.
Мои кончики пальцев покалывали, где они касались его ауры. Я начала отодвигаться, но он сжал меня сильнее.
– Не двигайся, – сказал он застенчиво. – Ты избавляешь меня от головной боли.
Черт побери, я была покрыта ими даже сейчас. Неудивительно, что Дали смотрел на меня так, будто я была прокаженной.
– Ты тоже, а? – сказала я, разочаровавшись в попытке скрыть их.
– Я так боялся, когда они подняли тебя на ту сцену, – внезапно выпалил Трент, и я задержала дыхание, когда он аккуратно притянул меня к себе. – Я увидел всю мою жизнь. Мои деньги ушли, власть – украли. Я не мог добраться до тебя, и никто меня не слушал. Я думал, что они убьют тебя.
Я могла услышать его сердцебиение, когда положила голову ему на грудь. Было так хорошо ничего не делать.
– Я тоже, – прошептала я, неспособная сказать это громче, чтобы не заплакать. Я боялась за него. За Дженкса.
– А теперь ты снова собираешься это сделать.
Он мягко погладил меня рукой по волосам. Я не хотела двигаться.
– Вероятно.
Трент уныло вздохнул.
– Ты была права. Как обычно. Это тяжело. Но я собираюсь сделать это, так или иначе.
Он поцеловал меня в макушку, и я наклонилась так, чтобы найти его губы моими. Слабое покалывание прошло между нами, нагреваясь и исцеляя, как раз когда моя нога пульсировала.
Его глаза блестели, когда наши губы расстались. Я хотела, чтобы все закончилось, и наступил завтрашний день, мы выпили бы кофе у Марка прежде, чем отвести девочек в зоопарк.
– Ты должен остаться здесь с девочками, – сказала я, и он обнял меня сильнее.
– Просто попытайся остановить меня.
Он снова посмотрел на мой рот, но моя опьяненная улыбка исчезла от  внезапного стука в дверь.
– Айви и Нина...  – прошептал я, страх поднял адреналин.
– Квен? – сказал Трент, нахмурившись, когда он аккуратно помог мне сесть, в то время как дверь открывалась. Его руки были нежными, но я все еще морщилась, когда подняла взгляд и обнаружила Ала, а не Квена, стоящего там и глядящего на нас с воспоминанием о его собственной утрате, это было настолько ясно, что причиняло боль. Видя мою жалость, его выражение лица ожесточилось.
– Я хотел сообщить, что Квен нашел водителя машины скорой помощи и медработника, который забрал твоих... друзей. Они оба находятся в интенсивной терапии с повреждениями внутренних органов.
– Нет. – Я рухнула на диван после попытки встать. – Что произошло?
– Они оба выживут. Помогает то, что они живые вампиры, – сухо сказал Ал. – Но что касается Айви и Нины... – Он пожал плечами. – Нет никаких их признаков.
– Кормель... – Мое сердце бешено стучало, когда я повернулась к Тренту. – Он хотел поговорить с тобой. Он забрал их!
Трент поднялся, быстро шагая к телефону на столе. Ал откашлялся, чтобы остановить его.
– Это не Кормель ранил медработника и водителя, – сказал Ал. – Это была Нина.
Напряженность с силой потянула меня за плечи, когда я все поняла. Нина умерла по пути. Солнце село, и она ни на минуту не теряла сознание. Она волновалась, и Айви попыталась удержать ее. Дерьмо, куда Айви забрала ее, чтобы попытаться подчинить? Куда-то в  безопасное место, где ее не мог достать Кормель?
Сердце оказалось в горле, я схватилась за диван и поднялась.
– Я должна идти.
– Но демоны и линии... – начал Трент, а затем он передумал, нагнулся, чтобы забрать костыль, который бросила Тритон, принес его мне с печальным, решительным взглядом.
– Ал, скажи всем, что мне жаль. Я должна уйти. Я вернусь, как только смогу. – Удобнее беря костыль в руку, с болью я похромала к двери. Ал стоял и ничего не делал, заставив меня задуматься, сказал ли он мне это, зная, что я уйду. Он знал лучше, чем большинство, как близко я была к потере себя в этот раз, когда боролась с Богиней.
– Я мог бы предложить вертолет, – сказал демон масляным голосом. – Полететь на нем звучит так же хорошо, как и просто... переместиться. Кроме того, по дорогам не проехать. Я пойду с тобой. Меня больше никто не слушает.
– Я знаю это чувство, – сказал Трент, но я был уже на полпути в прихожую.
– Спасибо, – сказала я, затаив дыхание, когда посмотрела Алу в глаза.
– Не благодари меня. – Ал смотрел на кончики пальцев, размышляя. – Я просто не хочу быть там, в то время как Тритон объясняет коллективу, что мы должны работать с эльфийской Богиней, чтобы попытаться вновь открыть линии.
– Все так плохо, да? – пробормотала я, сжав челюсти, когда мы вышли в прихожую.
Ал наклонился ближе, голос звучал опасно, когда он прошептал:
– Мы не забыли, Рейчел, и это не наших предков предали. А нас самих.

[1] Метод ЛИЛО – Last in, last out (последним пришел, последним ушел) – метод оценки и учета ценных бумаг, при котором подразумевается, что купленные последними ценные бумаги продаются последними.

Переводчики: maryiv1205