Глава 22

Горячий воздух с ароматом шоколадного печенья раздул мои волосы, когда я открыла дверцу духовки. Пятнадцать минут назад это было замороженное тесто, теперь же оно было готово, Кери научила меня, как испечь печенье и использовать его в качестве быстрой взятки, чтобы отвлечь Ала, пока я буду объяснять ему, почему он должен сначала подумать о своем банковском счете, а потом уже о гордости.
Думая, что это глупо, я поставила противень на стол и стала рыться в ящике в поисках лопатки. В конечном итоге я собираюсь попасть в тюремную камеру безвременья за необычайную глупость. Если Ал мне не поможет, то я проведу следующие двадцать четыре часа, объясняя кучке демонов, почему во мне гостили части богини вида, который поработил их, пытался их уничтожить, заключил их в безвременье, а затем проклял их будущее поколение, чтобы их дети были жалким подобием их самих.
Возможно, у них есть здравый смысл, подумала я, когда подняла глаза, улыбаясь, когда Дженкс перелетел с лошадиной шерстью в одной руке и своей плачущей дочерью в другой.
– Рейч, скажи ей, что лошадь собирается ее съесть, – сказал он, расстроенные искры сыпались с него, когда он отпустил ее и влетел в стойку с посудой, где держал ленту для перемотки крыльев. – Клянусь, я должен был просто позволить глупому животному схватить твое крыло и оторвать его.
– Это сделал Тулпа? – спросила я, когда он потянул девочку вниз и поставил на стол, где его пыльца перемешивалась с ее в красивом калейдоскопе серебряного, золотого и зеленого.
– Нет, она дернула его, когда уносилась от него. Потерпи. Потерпи! – воскликнул он, когда его дочь неловко посмотрела себе за спину, держа крыло таким образом, чтобы ее папа мог зафиксировать его. Крошечная рана сочилась серебряной пыльцой, отражая двойные следы слез, текущих вниз по ее лицу. – Крошечные розовые бутоны Тинки, – проворчал он, когда закончил и протер липкий материал с рук. – Это действительно того стоило?
Сияя сквозь слезы, она кивнула, взлетая и мимоходом умыкая шерсть лошади со стола. Через полсекунды даже звук ее крыльев исчез.
– Черт, дети так быстро выросли, – прошептал он, и я почувствовала вспышку вины за то, что втянула его в свое безумие.
– Э, Бис и Айви, вероятно, достаточно помогут сегодня вечером, – сказала я, и он повернулся.
– Вздор, – сказал он, убирая крошки со стола. – Ал меня не пугает.
– Он пугает меня, – призналась я, и Дженкс кивнул, тихо грызя крошку печенья размера для пикси. – Я имею в виду это, – сказала я, поддевая теплое печенье лопаточкой. – Вы вдвоем с Айви. Это может быть слишком много для желудка Ала.
– Все больше и больше причин, чтобы пойти, – сказал он, глядя на улицу и поднимаясь при отдаленном урчании двигателя и звуке гудка. – Разуй глаза, Рейчел. Ты застряла с нами. – Второй гудок присоединился к первому, двигатель на сей раз заурчал ближе.
– Дети, – сказала я, надеясь, что это были именно они. – Разве не достаточно не попадать в ДТП?
– Э, это автомобиль Трента, – сказал Дженкс, и я подскочила, забыв о печенье, которое только что откусила. – Я имею в виду, что это его гудок.
– Трент? – Кусочек адреналина вспыхнул во мне, призывая интерес самых близких мистиков, их внимания перешло от мелких оттенков пигмента в краске к моему растущему румянцу. – Как он попал в Низины? Мы же в строгой изоляции.
Автомобильная дверь хлопнула, и Дженкс поднялся выше.
– Ты меня подловила. И все же это он.
– Рейчел? Рейчел! – раздалось эхом с улицы. – Я должен с тобой поговорить!
О. Мой. Бог. Он приехал, чтобы остановить меня, подумала я, и мистики зажужжали от моей тревоги, в замешательстве, что это не было основано на возможной ране, но... на смущении? Трент знал, что это было плохой идеей. Черт, я знала, что это была плохая идея. Но если бы он попытался остановить меня, то я должна была бы допустить это, а затем я должна была бы сделать это так или иначе, потому что, когда он подразумевал, там действительно не было другого выбора.
– Дерьмо на тосте, – сказал Дженкс, когда грозовое гудение отразилось эхом от стен святилища, когда Трент колотил в дверь, и я вздрогнула. – Я впущу его, прежде чем соседи вызовут полицию. Не то, чтобы они приедут, – закончил он, когда улетел, его пыльца ярко искрилась.
Трент здесь, подумала я, моя рука на лопатке стала почти белой. Это было моей жизнью, моим решением. То, чего он хотел, не имело значения. Тот факт был очень ясен. Полная неуместного гнева, я опустила лопатку и схватила горячую подставку.
Поморщившись, я открыла духовку для последнего подноса печенья. Я наморщила лоб от голоса Трента в святилище и преднамеренно повернулась спиной, когда он протоптал через зал.
– Почему ты не сказала мне, что мистики до сих пор в тебе! – проорал Трент. Потрясенная, что он поднял голос, я повернулась с подносом печенья в руках. Он все еще был в одежде, которую носил ранее, его слаксы стали мятыми, а лучшие две кнопки на рубашке были расстегнуты, чтобы показать пучок волос. Его рукава были закатаны по-разному, и это заставило его выглядеть обезоруженным, как раз когда он впился взглядом в меня, кончики его ушей покраснели.
– Может быть, ты хочешь сказать это еще громче? – спросила я, с грохотом опустив поднос на стол. – Не думаю, что две улицы хорошо тебя расслышали.
Он вошел, потрепанный и расстроенный. Ручка торчала из кармана его рубашки, и я угрожающе подняла свою лопатку, когда он потянулся, как будто чтобы встряхнуть меня. Мистики жужжали, самые близкие собирались в меня, и, ощущая это, возможно, он остановился. Его взгляд опустился к печенью, затем поднялся к Дженксу, сидевшему на занавесках у раковины.
– Ты еще не уходила... – начал он, и я покачала головой, все еще сжимая губы в линию, когда перекладывала печенье с подноса.
– Пока нет, – сказала я, относя печенье к охладительной решетке. – Айви проводит этот день с Ниной, а я жду до заката так Дженкс и Бис смогут пойти с нами. – Сердясь, что я должна была рисковать ими всеми для чего-то, к чему они не имели никакого отношения, я использовала слишком много сил, и печенье поднялось с подноса и упало на пол. Расстроено, я бросила лопаточку. – Почему ты здесь?
– Ты не можешь пойти в безвременье с частями Богини в тебе! Я знаю, что сказал, что это был единственный путь, но мы можем придумать что-нибудь еще. Что если Тритон увидит тебя?
Линии беспокойства в углах его глаз откинули мой гнев, и мой первый резкий ответ умер.
– У нас нет времени ни на что больше, – сказала я, чувствуя себя онемевшей. – Кроме того, если я смогу удержать это между Алом и мной, это будет хорошо. Он не утащит меня. Он потеряет все. – Но капелька страха пошевелилась во мне. Я видела ненависть Ала к эльфам. Его эмоции прошли не через одно поколение, они были примитивными. Боль была его собственной, не переданной историей.
И все же, он любил Кери...
– Все будет хорошо, – сказала я, когда взяла печенье и выбросила его. – И это не твоя забота.
– Это несправедливо, – сказал он, и я оперлась на стол, противопоставляя себя ему.
– Да. Это. Так. – Я медленно вздохнула, отмечая, что даже при том, что я знала, что он принял правильное решение. Мы оба приняли. – Мистер Каламак.
Шаркая ногами, он сел с почти незаметным вздохом. Он находился ко мне боком, и я могла услышать пикси, играющих в саду. Если бы не было сирен и слабого запаха горящих зданий со всех концов реки, то это мог быть почти нормальный день. Медленно, но всплыло воспоминание о готовке печенья с Трентом. Напряженность спала, я продолжила выкладывать печенье на охладительную решетку. Воспоминание не было реальным в том смысле, что мы фактически делали это... увидев, что я была поймана в ловушку в своем уме, он пытался освободить меня... но он тоже это помнил, поэтому, возможно, оно было реально, в конце концов. Последующий поцелуй однозначно был реальным.
– Твоя аура – белая, – сказал он, все еще не смотря на меня. – Сколько их в тебе? – Он повернул голову, и у меня перехватило дыхание. – Я все еще могу спросить это, правда?
Я подтолкнула печенье, чтобы точно также поступить с остальными.
– Число варьируется. Если я касаюсь линии, слишком много даже для того, чтобы дышать. Прямо сейчас, не так много. Всего несколько голосов. Они узнают тебя по компьютеру. Поздравляю, тебе был пожалован титул доверенного единственного. Предлагаю воздержаться от ношения шляп.
– Э... – Его замешательство было неожиданным и настороженным, и мне удалось криво улыбнуться.
– Они признают тебя как личность. Они не были уверены, видя тебя в компьютере. Они узнают о многом, что делает все легче. – Узнают, затем возвращаются со смущенными друзьями, бомбардируя меня изображениями, мыслями и вопросами о вещах, происходящих за мили от меня. Это было возвышенно, богоподобно – знать то, что происходило везде. Я сходила с ума, и думаю, мне это нравилось.
Крылья Дженкса зажужжали, и он слетел с карниза к остывающему печенью.
– Если вы не собираетесь драться, я собираюсь пойти, спасти твою лошадь от моих детей, – сказал он, а затем, весело сыпля пыльцой, которую я не понимала, пронесся в сад.
Трент наблюдал за его полетом, выглядя расстроенным, когда он обратил свое внимание на горшки для заклинаний на столе.
– Я поклялся, что никогда не скажу тебе о том, что ты захочешь сделать, что была плохая идея, – сказал он, его низкий голос тянул меня. – Но это не стоит риска. Рейчел, посмотри на меня!
Я положила лопатку и посмотрела на него, печенье и тысячи невысказанных слов были между нами.
– Почему ты здесь? – спросила я мягко.
Он вздохнул.
– Ты не можешь позволить демонам увидеть тебя с мистиками внутри. Даже Алу, – сказал он, и страх пронзил меня. – Ты не понимаешь глубины их ненависти к нам. Особенно теперь, когда есть десяток детей с синдромом Розвуда, растущих здоровыми. Демоны знают, что они существуют. Они просто игнорируют их, пока нервные сети не достаточно созреют, чтобы можно было с ними играть.
– Я спросила, почему ты здесь? – сказала я снова, задерживая дыхание, когда он поднялся на ноги.
– Рейчел, твоя аура белая от мистиков, – сказал он, и я была не прочь, когда он взял меня за локоть. – Они не дураки. Они будут знать. Они будут помнить. Они ненавидят Богиню.
– Тогда возможно они знают, как сдержать ее, – сказала я, уводя локоть. – Получить помощь от демонов – это наилучший вариант, который у нас есть. Таким образом, это более трудный выбор... зачем что-то менять теперь?
Выдыхая, Трент наклонился ближе, и запах корицы и вина обрушился на меня.
– Я хочу, чтобы ты притормозила, – сказал он, – Мы можем разобраться с этим. Прийти к Алу – не единственный вариант, он самый легкий для всех, кроме тебя. – Намек страха поселился в его напряженном выражении лица. – Я больше не могу делать это легче. Это слишком тяжело для моей души.
По его словам существовала опасность, и я повернулась, чтобы поставить пустые сковородки в раковину.
– Ты потерял свой голос, чтобы говорить, что мне делать. – Сжав губы, я повернулась. – Почему ты все еще здесь?
– Я приехал, чтобы обговорить кое-какие разумные вещи с тобой, – сказал он. – И я не уйду до тех пор, пока не узнаю, чтобы ты не собираешься этого делать.
У меня разболелась голова, и я опустила взгляд, думая, что мои ноги были слишком длинными, чтобы быть симпатичными.
– Чего ты хочешь – не имеет значения. – Я подняла взгляд, потрясенная, что вижу, как он смотрится в моей кухне, умоляя себя послушать его. – Трент, ты упорно работал, чтобы отвечать за эльфов, и это идет в обоих направлениях. Ты принадлежишь им. Ты принадлежишь Люси, и Рей и Эласбет. Ты принадлежишь Цинциннати и каждому эльфу к востоку от Миссисипи. Я работаю на тебя, когда мне нужны деньги, а они мне больше не нужны. Ты сделал выбор. Это был хороший выбор, и я поддерживаю его, но у тебя не может быть пути в оба конца. Поэтому уйди и дай мне делать свою работу!
Он вышел вперед, удерживая меня.
– Ты права. Я принял решение. Оно было неверным.
Дерьмо. Я чувствовала, что мое лицо побледнело. Мистики группировались во мне, ища источник моего страха, удивляясь, что нашли его снова в эмоциях, а не в физическом вреде. Более собранные и очарованные, они заставляли мою голову кружиться.
– Когда я узнал, что тебя захватила Богиня, я пытался, – сказал Трент, заметив свои несогласованные рукава и подвернув один из них. – Я сделал то, что, как предполагалось, должен был. Я остался в безопасности. Я выполнил свои обязанности, послав чары поиска Эддену. Я сказал себе, что он может тебя найти, и ты будешь в порядке. И так и было. Я все сделал правильно, сделал, то, что было приемлемо и необходимо... и это сработало. Но это почти убило меня.
Он приблизился, и я отступала, пока не наткнулась на стол. Наблюдая за мной, он взял мою руку и поднял между нами. Я смотрела на наши руки, видя мужскую силу в его длинных, изящных пальцах.
– Я больше никогда не буду работать на тебя, – прошептала я, чувствуя его пальцы на своей коже. – Не проси.
Трент посмотрел мне в глаза.
– Этим утром я сказал Эласбет уехать.
У меня перехватило дыхание, и закружилась голова.
– Что?
Его улыбка была слабой и трепетной... неуверенной и самонадеянной одновременно.
– Сразу после того, как ты прервала связь. Ты была права, что у меня не было бы голоса в вопросе, что тебе делать, если бы я женился на ней, и мне это не понравилось. Я сказал Квену упаковать ее вещи, если она не сделает это сама. Я сказал ей, чтобы завтра ее не было. Я сказал ей, что девочки будут проводить с ней три летних месяца, и если она оспорит это, то никогда не увидит их снова. Я не собираюсь жениться на ней. Никогда. Я не люблю ее, и никогда не буду.
Его рука на мне дрожала. Боже мой. Первый раз в своей жизни, он отказывался от того, чего от него ждали, и следовал... за своим сердцем.
– Ты не можешь этого сделать, – испуганно прошептала я. – Все ждут...
– Я уже это сделал. – Он сжал челюсти. – Я так больше не хочу. Это бесполезно и ничего не приносит. Но ты уже это знаешь.
Это не происходило. Я имею в виду, что видела знаки, и мы договорились...
– Почему ты делаешь это? – сказала я, вспышка гнева окрасила мои слова. Это несправедливо! Мы договорились! Почему он говорит мне это, когда знает, что это невозможно. – Ты знаешь, кто я!
Его лицо стало серьезным, и он почти отпустил мою руку.
– У меня было много времени, чтобы подумать об этом.
– Это не сработает!
Он посмотрел вниз, затем расстроено поднял голову и крепче сжал мои пальцы в своих.
– Я не прошу тебя выйти за меня замуж, Рейчел. Я пытаюсь...
Мое сердце колотилось, он подошел ближе, и аромат корицы и вина окутал меня.
– Мне нравится входить в комнату и наблюдать, как светится твое лицо, когда ты видишь меня, – сказал он искренне, солнце из открытого окна заставляло его волосы пылать. – Мне нравится спорить с Квеном о мудрости решения нанять демона для обеспечения моей безопасности.
У меня перехватило горло. Этого не должно было происходить, но что-то во мне увядало. Я хотела большего... и я знала, что у меня не могло этого быть.
Он коснулся моих волос, и я отпрянула, когда он заправил выбившуюся прядь за ухо.
– Я хочу просыпаться рядом с тобой, видеть твои локоны на моей подушке. Я хочу шанс быть влюбленным.
Мое дыхание участилось. Это было то, чего я хотела, так же как он, и это было больнее, чем я думала, возможно, это было слишком больно для того, чтобы выжить.
– Остановись, – едва выдохнула я. – Я не могу. Не делай этого.
Я ничего не могла поделать, и потекли слезы. Его руки обняли меня, и я начала рыдать. Его сила окутывала меня, и я чувствовала себя так хорошо, так правильно. И это не было моим.
Почему нет? спросил мистик, и я не могла ответить.
– Пожалуйста, просто остановись. Уйди, – сказала я сквозь слезы.
Но он не сделал этого.
– Я знаю, что ты боишься, – сказал он, укачивая меня так медленно, как будто совсем не двигаясь.
– Я не боюсь, – сказала я, кладя голову ему на плечо, касаясь его, пытаясь найти силы, хотя это причиняло еще больше боли.
– Боишься, – сказал он, его слова прошли через меня. – Я хочу любить кого-то. Думаю, я, возможно, уже люблю.
Небольшой вздох вырвался у меня, и я оттолкнула его. Любит?
– Ах ты сукин сын! – воскликнула я, и он удивленно уставился на меня. – Как ты смеешь приходить ко мне на кухню и говорить, что, может быть, любишь меня. Ты знаешь, этого не будет! Эльфы против этого. Демоны не допустят этого! Если это случится, то ты потеряешь все!
– Ну, будь я проклят, – сказал он, его шок смешивался с изумлением и явным намеком на веселье. – Я, наконец, понял, чего ты боишься, Рейчел Морган, и почему ты проводишь время с мужчинами и женщинами, которые не могут дать тебе то, что нужно.
– Я не боюсь, – испуганно сказала я, – Я – реалистка!
– Ты боишься, – сказал он спокойно. – И я собираюсь доказать это.
– Ты... – сказала я, отступая, когда он приближался ко мне, демонстрируя свои намерения. Он смотрел на мои губы. – Эй!
Его руки схватили меня за плечи и крепко дернули меня через несколько шагов, что разделяли нас.
– Трент, ты, ммммммм, – я попыталась вырваться, когда он украл поцелуй, дикий, прекрасный, страстный поцелуй.
Его губы прижимались к моим, эротическое соединение требовательности и мягкости. Мои руки лежали на его плечах, я собиралась оттолкнуть его, но не смогла, потрясенная внезапным скачком желания, разлившегося внутри, вспыхнувшего во мне как бумага.
Глаза закрылись, моя спина прижалась к столу.
Эмоции вибрировали через меня. Мои руки сжались на нем, и глаза открылись. Сердце выпрыгивало из груди, я оттолкнула его от себя. О Боже, это был потрясающий поцелуй. Я с трудом могла думать.
– Это могло бы сработать с твоей секретаршей, – сказала я, оглядывая его сверху вниз и представляя голым. – Но я умнее. Убирайся! Сейчас же!
Я указала на дверь, мистики во мне пылали, увеличивая мою страсть.
Трент не двигался с места, глядя на меня, читая мою ложь.
– Ты боишься, – сказал он, и от аромата корицы мои колени подкосились. – Черт с ними, Рейчел. Они не имеют значения. Ты – демон, а я просто сказал моей невесте уйти. Скажи мне, ты не хочешь увидеть, куда это может привести. Я не собираюсь жить с сожалением, что не попробовал.
Он шагнул ближе, и я отступила, желая прикоснуться к нему, желая, чтобы мои руки оказались между ним и его рубашкой. Я не могла пошевелиться, когда он проник в мое личное пространство, и закрыла глаза, притворяясь, что если я не могу его видеть, то мне не нужно говорить, чтобы он ушел. Я не дышала, и у меня закружилась голова.
– Скажи мне, что ты не хотела знать об этом долгое время, – прошептал он, и я сжалась, когда его рука дотронулась до моего плеча. – Скажи мне это прямо сейчас, и я уйду.
В памяти всплыло выражение его лица, когда он нашел меня избитой и борющейся под городом, его гнев на того, кто нанес мне вред, и его боль при виде моих побоев.
– Нет. Не уходи.
Трент со звуком втянул воздух. Его прикосновение к моему плечу изменилось, становясь менее хрупким.
– Пожалуйста, не уходи, – сказала я, открывая глаза, чтобы увидеть, как он расслабился. – Я больше не хочу быть одна. – Как что-то могло быть настолько неправильным и столь правильным одновременно? Нет, не неправильным, просто не простым.
Он прижал меня к себе, и наши тела соприкоснулись по всей длине.
– Ты никогда не будешь одна.
– Но я была, – сказала я, в глазах снова стояли слезы. Черт побери, я не хотела плакать, но это, казалось, не имело значения, поскольку Трент стал легко целовать меня, его губы никогда не касались одного и того же места дважды.
– Не ходи в безвременье, – сказал он. – Мы сможем со всем разобраться.
Безвременье было последним, о чем я сейчас думала, и я задохнулась от смеха.
– Я надеялась, что ты придешь, чтобы остановить меня. Я действительно думаю, что надеялась.
Он улыбался, когда я вытирала глаза, и мы все равно остались, где были, прижимаясь друг к другу.
– Адский способ заставить человека привести в порядок его приоритеты.
Я потянула его ближе, желая провести пальцами по линии его слабой щетины.
– Что держало тебя так долго?
Моя голова прижалась к его плечу, и я почувствовала его дыхание в моих волосах.
– Думаю, страх. Слишком много глаз направлены на меня.
– Я знаю, что ты имеешь в виду. – Что только что произошло? Все, что я знала, было мое облегчение, было принятие и ощущение, что все будет хорошо, несмотря ни на что. Мои руки проследили очертания его плеч, и я позволила им следовать вниз по линии его мышц, предчувствие шевельнулось во мне, когда он напрягся.
Его дыхание приходило и уходило, перемещая мои волосы. И, тем не менее, мы стояли там.
– Где все?
Его слова вспыхнули во мне тысячу чувств всего на один вопрос. Вспышка страсти мерцала и, становясь постоянной, требовала пламени. Трент был здесь. Все было по-другому. Ничего не чувствовалось неправильно. Моя рука поднялась вверх, находя новое напряжение в плече. Но он спросил меня о чем-то.
– Снаружи. – Я наклонила голову и глубоко вздохнула, мое медленное дыхание коснулось его уха. Один раз. Второй. Третий. Ни один из нас не пошевелился. Мы оба знали, куда это может нас привести. Мое сердце колотилось, и, наконец, я прижалась к нему, потянулась, пока мои губы не нашли мочку его уха, и я осторожно остановилась на ней, коснулась с намеком. – Все они, – выдохнула я, не отпуская.
Трент сместился, и я вдруг оказалась прижата к стене рядом с аркой. Мои глаза распахнулись. Пламя желания горело в его взгляде, и легкая улыбка настигла меня, и я задалась вопросом, узнаю ли я, взял он проклятие Ала для обрезания или нет.
– Мистер Каламак, – сказала я игриво, и он взял меня за запястья и прижал их к стене рядом с моей головой. В нем было достаточно силы, требования, страсти, и это прошло через меня, делая меня живой.
– Я вообще-то надеялся, что мы не будем болтать.
Я пробежала ногой вверх по его штанине, затем обратно вниз.
– Тогда найди моим губам занятие.
Он наклонил ко мне голову, и мы поцеловались, губы двигались друг против друга, пробуя, ища, его хватка на моих запястьях стала тверже. Его тело было прижато к моему, мои пальцы сжались в кулаки, когда я удерживала себя, наслаждаясь этим адом.
Что я делаю! Отозвалось эхом в моих мыслях, и я заставила их замолчать. Я целуюсь с Трентом, и это чертовски хорошее занятие.
Но я хотела большего. Он отпустил меня, почувствовав легкий намек на движение, и мои руки опустились до кружева позади его шеи. Открыв глаза, я встретила его пристальный взгляд. Свет в его глазах полыхал через меня. Это будет хорошо. Я уже могла это сказать. Это был момент, который нельзя было упустить.
– Мы собираемся влипнуть в огромное количество неприятностей, – сказала я, думая, что это было смешно, и он улыбнулся в ответ, его глаза искали мои губы.
– Тогда позволь убедиться, что ради этого стоит попадать в неприятности.
Его хриплый глубокий голос нырнул в меня. Страх, страсть, желание. Да поможет мне Бог. Я так долго хотела этого.
Я подумала о своей кровати и оттолкнулась от стены, но его руки были на моей талии, и я обнаружила себя сидящей на столе. Это было приятно, и я обернула ноги вокруг него, притягивая его ближе. Сердце бешено колотилось, я потянулась к пряжке его ремня. Боже, у него была узкая талия.
Его губы были на моей шее, и я почувствовала, как он нашел последние намеки на шрам, который Ал оставил мне, нейротоксины, похороненные глубоко в ткани, огнем вернулись к жизни, приводя меня в экстаз. Они бездействовали так долго.
– Чувствительно, – ахнула я, затем моргнула, когда поняла, что не заметила, как он расстегнул три верхние пуговицы моей блузки. Я вздохнула, когда он сдвинул блузку с плеч, чтобы увидеть белье под ней, его пальцы слегка исследовали мои очертания. Мои руки поднялись к его волосам и утонули в шелковистых прядях, когда он освобождал блузку из брюк.
Боже, да, думала я, когда его пальцы встретили мою кожу, он проследил руками изгибы моего тела, пока не накрыл грудь, и я задрожала. Он наклонил голову, и я, втянув живот, сжала ноги вокруг него, он поцеловал меня в плечо, его губы становились все более требовательными, когда он медленно двигался ниже и ниже.
Там было не достаточно места, и я отпихнула бумажки Айви в сторону, выгибая спину на столе, мои ноги были обернуты вокруг него, когда он снял с меня блузку через голову поддерживая меня одной рукой... его губы нашли меня, наконец, потянули, принося напряжение и оживляя покалывающие ощущения, которые прошли через меня до кончиков пальцев ног.
Постанывая, я смотрела в потолок, задыхаясь, когда он сжимал слишком сильно, надеясь, что он сделает это снова. Скрепки Айви упирались мне в спину. Были места и получше, чтобы сделать это.
Но Трент старался избавиться от моих брюк, и я сидела, затаив дыхание. Я справилась с его пряжкой и опустила ноги, чтобы расстегнуть молнию, прижимаясь к нему, кусая его ухо, одной рукой зарывшись в его шелковистые волосы.
Его движения прерывались, и он вернулся еще более требовательным. Злобно улыбаясь, я дернула его брюки вниз, затем стянула их ногой еще ниже, чтобы они запутались. Вопрос боксеров или плавок был выяснен, и я улыбнулась.
– Моя очередь, – сказал он, губы поднимались от меня достаточно долго, чтобы я успела слезть со стола, мои брюки соскользнули вниз, его руки оставляли след ощущений, возвращаясь назад. Слава богу, что я была босиком, и я ногами сбросила мои штаны на пол, быстро вернувшись обратно на стол, к его волнению, пока я снова не обернула ноги вокруг него, притянув его ближе, мои руки обхватили его за шею, и я прижалась к нему.
Я дрожала на прохладном воздухе, поскольку оказалась без блузки, и я не знала, где она могла находиться. Все. Все должно было продолжаться, и пуговица выскочила, когда я потянула его рубашку. Его глаза встретились с моими, когда я отбросила ее прочь, подальше от него. Это было все, что я могла сделать, чтобы не вздохнуть, и я соблазнительно осматривала его тело, пока рубашка падала на пол. Его мышцы напряглись, и я наклонилась и поцеловала его в шею, чувствуя ответ, когда его руки стали более требовательными, и он обнял меня. Воспоминание о его коже, блестящей в душе, мелькало во мне.
Немного отстранившись, я отпустила его, и мои руки между нами спустились ниже, пока я не нашла его бедра, крепкие от верховой езде. Его пальцы оказались у основания моего позвоночника, и я послала свои руки внутрь его трусов, пока не нашла его.
Его покусывания на моей шее, стали грубее. Бархатисто-гладкий, я проследила его длину, представляя его во мне, и содрогнулась, желая все это. Желая его сейчас. Это был просто он. Не было никаких лей-линий, никакой магии... и это было непередаваемо.
– Трент, – выдохнула я, сдвигаясь к нему, его руки были у основания моей спины, мои ноги обернулись вокруг него, притягивая его ближе.
Я подняла глаза, наблюдая, как эмоции льются через него каскадом, когда он притянул меня ближе и медленно скользнул в меня. Мое дыхание перехватило, и я сжимала его, дрожа. О Боже, он был совершенным.
– Еще нет, черт возьми, – прошептал он, думая, что я собираюсь достигнуть пика, и я посмотрела на него, находя его губы, двигаясь против него, показывая ему, что это было больше. Мы могли бы получить гораздо больше, прежде чем это закончится.
– Диван, – потребовала я, руки на мне напряглись. – Я не делаю это на столе в моей кухне.
Я чувствовала, как он двигается во мне, и страсть делала движения прерывистыми. Он посмотрел за меня на стол, покрытый материалами Айви.
– Диван, – снова потребовала я, сжимая его крепче ногами, руки обвились вокруг его шеи, мои губы были у его уха. – О Боже, Трент. Я не могу прикоснуться к тебе, как я хочу, если должна буду продолжать держаться, как здесь.
И он сделал это, переместил свой захват, руки оказались подо мной, когда он поднял меня со стола.
– Держись, – сказал он, его голос был напряжен не только от моего веса, но и из-за брюк, запутавшихся на его ногах, когда он снова остановился, неся меня медленными, крадущимися движениями.
Обвивая руками  шею, я покусывала ему ухо, зная, что он был беспомощен, чтобы остановить меня, зная, что он, наверное, сделает что-то адское, чтобы заставить меня расплатиться за это. Я вдохнула его аромат с запахом корицы и вина, чувствуя себя любимой.
– Ладно, – сказал он, когда нашел диван. – Если ты держишься, думаю, я могу...
Он мог, и я держала его по-прежнему внутри себя, когда он неловко опустил нас на диван. Подушки взметнулись вокруг меня с запахом вампира и теплые на ощупь. Я ослабила хватку, позволяя ему отодвинуться, чтобы он поднялся надомной. Он был красив, его кожа сверкала в обнаженном виде. Я провела рукой по его груди, спине, потянулась, чтобы добраться до его бедер, чтобы найти подъем ягодиц.
Его глаза делали то же самое с моим телом, и дрожь прошла сквозь меня.
– Ты невероятный, – сказала я, исследуя его бедра. Блин, у этого мужчины был крепкий зад.
– А с моего места, ты – невероятная, – сказал он, и я потянулась к его плечам, протестуя, когда он выскользнул из меня.
– Нет, – простонала я, но это было только для того, чтобы он мог дотянуться до меня губами, нежно покусывая мою шею, оставляя небольшие искры ощущений у меня в груди, и, опускаясь ниже, чтобы заставить меня задыхаться, когда он нашел мою ци. Мои пальцы могли почти дотянуться до него, и с отчаянным вздохом я нашла его, принося ему напряжение, когда он поднялся снова к моей груди начал покусывать, тянуть, сводить меня с ума, пока я не двинула бедрами ему на встречу, соблазняя его обещанием общего движения.
Он вздрогнул, когда мои руки оставили его, но его губы сменились намеком на зубы. Моя хватка на его плечах ослабела, и он преодолел напряжение. В безумной страсти я застонала, и он вошел на дюйм от слишком многого.
Обернув ноги вокруг него, я протянула руку, чтобы найти его, направить к себе, и откинула голову назад, когда он проскользнул в меня еще раз, разжигая огонь.
– О Боже, да, – простонала я, мои руки мягко поднялись на его спину. Он нашел мой рот, и я была на грани смерти, когда мы поцеловались, его руки, массировали мою грудь, а ритм становился требовательнее. Я не могла... думать... и со стоном, я почувствовала первые страстные намеки на оргазм. – Трент, – ахнула я, пытаясь сказать ему. Было еще слишком рано. Я хотела, чтобы это длилось дольше, но я ничего не могла поделать. Он был... он был... – О Боже, Трент!
Мои глаза распахнулись, губы приоткрылись, а я почувствовала, как он достиг оргазма.
– Нет, – простонал он, очевидно желая, чтобы мы сделали это вместе, и его жар наполнил меня до краев, и я вскрикнула, прижимая его к себе, когда волны разбивались о нас.
С гортанным стоном, Трент продвинулся глубже, и экстаз охватил нас обоих, проходя потоком, изменяясь как приливы и отливы, пока не иссяк, оставляя только удовлетворенный шум эмоций.
Резко вздохнув, я поняла, что все закончилось. Я едва могла двигаться. Мне не хотелось. Он был теплым на мне, и это было самое лучшее за долгое, долгое время. Я приподняла веко, чтобы обнаружить волосы на моем лице. Трент был надо мной, я видела мужской силуэт через кудри.
Я открыла другой глаз. Сейчас я могла видеть его, блеск испарины на его мышцах, все его линии, отпускающиеся туда, где мы все еще были соединены.
О. Мой. Бог. Что мы наделали?
Трент заворчал и дернулся, когда я напряглась под ним.
– Ой. Рейчел? – сказал он своим спокойным голосом, текущим через меня. – Ты можешь запаниковать через минуту, но, пожалуйста, пока что, не двигайся. – Он поморщился. – Пожалуйста, – выдохнула я, смутившись.
Я все еще могла чувствовать его на моих губах. Мое сердце колотилось в груди. У меня только что был секс с Трентом. По-настоящему хороший секс. Я пробежала по нему глазами и начала расслабляться, смотря на линии его мышц. Ну, конечно, это был хороший секс. Мы оба думали об этом в течение почти двух лет. Я подняла свою расслабленную руку, чтобы прикоснуться к его коже. Выражение его лица изменилось, и он перестал хмуриться.
– Так-то лучше, – улыбнувшись, сказал он и наклонился, чтобы нежно меня поцеловать.
Не заботясь, что произойдет дальше, я наклонила голову вниз, чтобы вернуть его. Я была истощена, но мой разум кружился. Я не знала, что думать. Мистики, наконец, уснули и затихли.
– Перестань думать, – потребовал Трент, его губы слегка касались меня, когда он говорил. – Этот диван выдержит двоих?
– Эм... – Он начал двигаться, и я протянула руку, чтобы схватить его и удержать нас вместе, когда он откатился, чтобы лечь рядом со мной. Медленно его дрожь проходила. Я по-прежнему не отпускала его.
– Да, выдержит, – сказал он с облегчением, найдя удобное положение, чтобы отдохнуть. Он улыбался в дюймах от меня, и я вдруг почувствовала себя застенчивой. – Привет, – сказал он, заправляя прядь волос.
– Прости, – сказала я, глядя на красную отметку, которую оставила на его плече. – Это займет некоторое время. Эм, и чем лучше было, тем больше времени это может занять. – Но он все знал. Я болтала.
– Думаю, это комплимент. – Он наслаждался, расправляя мои волосы. – Я вижу, о чем ты думаешь, и ничего не изменится, если ты не захочешь.
Но я смотрела в его глаза и могла сказать, что он хотел перемен. Быстрый укол паники пронзил меня ножом, и я села, зажатая между диваном и им.
– О! – воскликнул он, притягивая меня. – Рейчел, мы должны работать над этим и сейчас самое время.
Ложась обратно на подушки, а потянулась к пледу, чтобы прикрыться. В окне стояла лошадь и смотрела на нас.
– Как ты можешь так говорить? – Я пыталась сесть на дюйм дальше от него, но, учитывая, что он был между мной и полом, это не имело большого значения. – Ничего не изменится. Ты знаешь, что это плохая мысль. Мы просто занимались сексом, и я не собираюсь говорить, что это была ошибка, и притворяться, будто ничего не случилось!
Трент сел, уперев локти в колени, когда он взял себя в руки.
– Это не то, что я имел в виду. И мне очень не хотелось бы думать, что ты считаешь это ошибкой. – Он отбросил прочь свои туфли и брюки. Склонился через пространство между нами, положил руку на мою шею и притянул меня, чтобы ободряюще поцеловать. – Все будет хорошо.
Я начала понимать, что Трент был видом бескомпромиссного человека, который хотел «все или ничего», и я, очевидно, попала в эту категорию. Думаю, что он зацепил меня, расслабленным и своим железным спокойствием, больше в последние пять минут, чем за весь прошлый год. Моя легкая головная боль стала рассеиваться. Это... может сработать. И мне, и ему необходимо было касаться кого-то.
– Конечно, – сказала я, скорее угрюмо, чем сердито. – Легко тебе говорить. У тебя есть большой забор вокруг дома. А у меня – команды новостей через две улицы.
Его рука, коснувшись меня, подняла мурашки.
– И пикси, которые путают их провода, – сказал он и наклонил ко мне голову. – Боже, ты прекрасна. Как я мог быть так глуп? Спасибо, что принарядилась, пока ждала меня.
Я вздрогнула, моя рука была на его руке, когда он прикоснулся к моей щеке. Я подумала о лагере. Возможно, семена понимания были посажены там.
Он наклонился ко мне, и наши головы соприкоснулись.
– Ты не единственная, кто был напуган, – сказал он, его губы были в нескольких дюймах от моих. – Мне не нравятся легкие решения, но это возможно самое трудное из тех, которые я когда-либо принимал. – Он отстранился, и что-то вернулось в глубину его глаз. – Поэтому я никогда не отпущу тебя, Рейчел. Меня не волнует, сколько раз ты будешь отталкивать меня из-за страха. Я просто буду держать тебя до тех пор, пока ты не пройдешь через это.
Я обняла его, и просто дышала им. Это было то, чего я хотела. Но он был прав, мы должны будем бороться за все это.
– Что мы будем делать?
Он вздохнул, это явно звучало как облегчение, он понял, что я взяла на себя обязательства. Мы собирались сделать это. Это должно было произойти. Единственный вопрос состоял в том, сколько сопутствующего ущерба мы собирались оставить позади.
– Будем решать по одной проблеме за раз, – сказал он, заставляя это звучать просто.
Мы отодвинулись друг от друга, первые намеки неловкости бродили во мне, реальность вернулась, и меня обдало жаром. Я только что потеряла стабильную зарплату, потому что не могла больше работать на него. Черт побери, я собиралась заботиться о его безопасности бесплатно.
– А сегодня? – спросила я, теребя кисточки на пледе.
Он повернулся, глядя, как собрать все вместе, как если бы он был в костюме-тройке. Здорово, как он делает это?
– Сегодня, я застрял в Низинах без моего сотового телефона. К счастью, у Дженкса есть ящик с одеждой.
Я кивнула.
– В моем шкафу. Верхняя полка. Угощайся. – Но он уже знал это. Он встал, и я посмотрела на него снизу вверх, пытаясь быть вежливой, но это не очень хорошо получалось. Он был красивым, красивым мужчиной. Улыбка появилась на моем лице от воспоминания о том, что я чувствовала, касаясь его кожи. Это было все, что я могла сделать, чтобы не прикоснуться к нему прямо сейчас... теперь, когда я могла.
Трент подхватил свои брюки и обернулся. Улыбаясь, он протянул руку, чтобы помочь мне. Я вроде как упала на него, и покалывания появлялись там, где мы соприкасались, тогда он поцеловал меня, слегка, поддерживая мою страсть, обещая, что это была не разовая интрижка.
– Мы найдем способ исправить это без демонов, – сказал он, и моя нынешняя проблема вернулась. – Мы просто должны разбить это на небольшие части и работать оттуда. Хочешь пойти в душ первой?
Я сжала руку на его пальцах и потащила его в зал.
– Этот не настолько большой, как твой, но он все же может вместить двоих. – Я не могла вынести мысли, что не буду с ним прямо сейчас. Я боялась, что если мы расстанемся даже на мгновение, то я очнусь, чтобы обнаружить, что это был сон.
Он последовал за мной, подхватив свои ботинки и бросив их к двери.
– Это полезно знать.
А затем наш разговор обратился к тому, что было в холодильнике, когда я намыливала его спину, а он намыливал мои волосы, восхищаясь их длиной, и как вода придала им более темный оттенок. Это было либо самой умной вещью, которую я когда-либо делала, либо самой глупой. Проблема была в том, что я пока не знала, все это развалится, или мы заставим все это работать.
Пожалуйста, Боже. Я сделаю что угодно, чтобы никогда снова не быть в одиночестве, я молилась, и мистики гудели, их мысли были неясными и отгороженными от меня.
Одна вещь, которую я знала, и была на сто процентов уверена, что он был прав. Ничего не изменится, если мы оба не захотим того. Моя зубная щетка останется там, где была, но смотря, как вода покрывает его гладкие мышцы, и, помня его страсть, проходящую через меня, я подумала, что могла бы купить еще одну щетку.
На всякий случай.

Переводчики: Aleksxxx, maryiv1205, NadyaMat