Глава 15

Простыни легко лежали на мне, и я апатично вытянула вниз ногу, дергаясь, когда она выскользнула из своего теплого места в холод. Чувствуя себя неопределенно, я посмотрела на солнечный свет на потолке. Это было утро, или, возможно, ранний день. Я могла услышать пикси, пролетающих мимо моего окна из цветного стекла, открытого и подпертого карандашом. Перевернувшись, я посмотрела на свои часы. Радио на кухне работало. Там были новости. Это было странно. Айви никогда по утрам не слушала новости.
Трент.
С громко стучащим сердцем, я села. Он все еще был здесь. Должен был быть. Он бы просто так не уехал, не так ли?
Я рванула с кровати. Я не собиралась надевать мой голубой халат, и под чтение диктора, я, прыгая на одной ноге, надела пару чистых джинсов и скользнула в свежую кофточку. Мои волосы были в беспорядке. Для меня не было никакой возможности войти в кухню, не зайдя перед этим в ванну; парфюм не скроет утренний запах изо рта. Было почти одиннадцать. Трент был тут много часов.
Задержав дыхание, я открыла дверь. Аромат кофе проник глубоко в меня, притягивая.
– Это божье возмездие против нечестивых, – говорил мужской голос, его горячность приглушалась динамиком радио. – Цинциннати посетил сам Бог под видом вируса в крови. Это уничтожит нечестивых немертвых и оставит чистых.
– Это тупее чем мужская грудь, – сказал Дженкс, и когда Трент усмехнулся, я пробежала в ванную за средством для облегчения расчесывания волос. Мои голые ноги были тихими на холодном дубе, я вздрогнула, когда дверь заскрипела.
Радио заглушилось, и я стояла ванной, вдыхая аромат Трента: вино и лес. На раковине был стакан воды и одна из зубных щеток, купленных мной и Айви Дженксу, когда он был человеческого размера. Обертка была в мусорном ведре, и полотенца, явно использованные, но свернутые, лежали на сушилке.
Пытаясь быть тихой, я готовилась ко дню. Я видела ванную Трента. Она была больше чем моя кухня и имела встроенный шкаф такого же размера. Я только заканчивала с зубами, когда Дженкс проскользнул под дверью, его пыльца была веселой серебристой.
– Поймал время, когда ты встала, – сказал он с руками в карманах вместо его бедер, он парил так, что за его отражением было проще наблюдать, чем за ним.
– Не возражаешь? – сказала я, сплевывая в раковину. Стакан Трента стоял здесь, и после колебаний, я вылила на руки немного воды, как всегда делала. Да. Никакого социального изящества для всех.
– Ничего себе, я не думал, что когда-либо видел раньше твои волосы такими. Ты возвращаешься в ретро восьмидесятых?
Ошарашенная, я смотрела на спутанный, вьющийся беспорядок.
– Это называется «ложиться спать с влажными волосами», – сказал я, когда распылила средство для облегчения расчесывания волос и попыталась причесаться. На кухне у меня был амулет... но он был на кухне. Расстроенная, я, наконец, стянула волосы вязаной резинкой и решила, что и так хорошо. Мужчина видел меня в спортивном костюме и на больничной койке. Меня не должно это волновать. Меня это не волнует.
– Ты должна приводить Трента чаще, – сказала Дженкс, его крылья стали прозрачными в движении. – Приятно говорить с кем-то без необходимости пробираться через весь этот эстроген.
– Я подарю тебе щенка. – Пытаясь быть безразличной, я бросила на себя последний взгляд, поправила кофточку и вышла. Дженкс проскользнул передо мной, его пыльца следовала за ним, как исчезающие крошки в лесу. Голова Трента была в холодильнике, когда я вошла, и мое сердце сделало глухой удар. Я посмотрела на подоконник, его кольцо все еще лежало под бокалом вместе с куколкой Ала. Дерьмо, он, наверное, уже видел его. Он будет знать, что оно важно для меня.
– Доброе утро, – сказала я, неловко размахивая руками, и он показался из холодильника. Он был одет в спортивный костюм Дженкса с того времени, когда тот был размером с человека. И со щетиной. Ничего себе. Легкое марево поставило его в полностью новую категорию вкусного, и я стояла там, моргая как идиотка, когда он потер лицо, ясно зная, что щетина привлекла мое внимание.
– Доброе утро, – он отозвался эхом, глядя на часы, чтобы подтвердить, что все еще было до полудня. – Ты голодна? – Он стоял у холодильника, дергая свой спортивный костюм, как будто ему было неудобно.
– Она всегда голодная, – сказал Дженкс. – Ты должен видеть, как эта женщина может есть!
– Разве тебе нечем заняться, Дженкс? – сказала я, задаваясь вопросом, на кого Трент будет похож с настоящей бородой. Остановись, Рейчел.
– Что... – пожаловался Дженкс. – Мне нравится женщина, которая ест. – Грохоча крыльями, он пролетел над раковиной, чтобы проверить своих детей в саду. – Не люблю этих чопорных «О, я просто буду салат. Я слежу за фигурой». Хот-доги и молочные коктейли, детка! Это дает энергию для более важных вещей.
Я бросила на Дженкса взгляд, чтобы он заткнулся, прежде чем мог перечислить, и когда он сделал глубокий вздох, я бросила в него кухонное полотенце. Трент поднял взгляд на шум, и я засунула руки в карманы.
– Что выглядит неплохо? – сказала я, пытаясь быть беззаботной, пока я подходила к холодильнику около него. Его щетина была светло светло-рыжеватой. Круто.
Глаза Трента встретились с моими, и внезапно, не уверенная, я отошла назад, решая сделать немного кофе. Со стола радио диктовало список закрытий. Список шел от неофициальных встреч до многих компаний.
– Я подумал о французском тосте, но в нем есть яйца, – сказал Трент, и я налила себе чашку долго варившегося кофе.
– Большинство дней я справляюсь без проблем. – Я прислонилась к столу, на расстоянии в безопасные пять футов между нами. Кружка была теплой, и кофе имел приятный вкус, когда пах. Я сделала глоток, заставляя себя проснуться. Это был хороший день, яркий и солнечный. Он не совпадал с серьезным тоном диктора, говорящего о беспорядках на закрытых границах, и я задумалась, мог ли Трент иногда бегать со мной. Он следил за собой. Потом я нахмурилась. Зачем ему хотеть пойти побегать со мной? У него были частные леса, чтобы бегать, там, где он не должен будет стараться не наступить в собачье дерьмо или на бродягу.
– Хороший кофе, – сказала я, и он достал из холодильника коробку яиц и молоко.
– Дженкс сказал, что тебе нравится черный, – сказал он, а затем я дернула головой, когда голос Эддена зазвучал по радио.
– Эй, слушай! – сказала я, когда потянулась к кнопке, и Дженкс поднялся над кухонным полотенцем, показывая свое плохое настроение, и перелетел, садясь на мое плечо, когда мы уставились на радио, как будто это был телевизор.
– Позвольте мне повторить, – сказал гладкий голос Эддена сквозь щелчки от затворов камер. – Слух, что Цинциннати и Низины закрыты из-за биологической угрозы, является ложным. После экспертного анализа данных, полученных прошлым вечером, мы можем с определенностью сказать, что магические осечки и неспособность немертвых проснуться – не биологические, но по нашим предположениям нападение на немертвых организовано группой под называние Свободные Вампиры. Мы получили помощь извне, но пока мы не решим данную проблему, Цинциннати и Низины останутся закрытыми на вход и на выход. Мы не хотим, чтобы тот, кто ответственен за сложившуюся ситуацию, вышел из нашей юрисдикции.
Репортеры кричали вопросы, и я посмотрела на Трента, зная, что внутриземельцы ужасно отреагируют на то, чтобы быть огражденными, независимо от причин.
– Послушайте меня! – прокричал Эдден, и они все замолчали. – Я знаю, что это не общепонятно, но мы уверены, что ответственные люди все еще находятся в Цинциннати или Низинах. Я прошу, чтобы все успокоились и были готовы к сотрудничеству, и ради Бога, не атакуйте своих соседей только потому, что у них есть клыки. Мы настроили экстренную связь, если вы считаете, что у вас есть что-то, что мы должны знать, я уверен...
Я выключила радио, обхватив себя руками за талию. А день так хорошо начинался.
– Эдден сказал им, – удивленно произнесла я. – Они не должны были знать.
– Либо так, либо они волновались по поводу паники, что новый вирус убивал немертвых. Знаешь, насколько чувствительны все к этому. – Фыркая, я кивнула. Он посмотрел на мои босые ноги, и я попыталась скрыться одну под другой. – Это была идея Бэнкрофта сообщить новости, – сказал он, когда его взгляд поднялся к моим горшкам для заклинаний, висящих над прилавком в центре кухни. – Я позвонил и продиктовал ему данные вчера вечером. Он передавал «спасибо».
Бэнкрофт? Мое подозрение поднялось.
– Всегда рада помочь, – сказала я, глядя, как рука Трента полностью обхватила основание моего самого маленького горшка для чар, когда он мягко снял его с крюка, но моя мысль сказать ему, что в этом горшке нельзя готовить, убежала, когда я вспомнила свою фантазию: он влажный после душа с полотенцем вокруг бедер, и его волос цепляются за лицо. Его тело было красивым, его аккуратная талия, и его кожа натягивалась, когда он двигался. – И? – сказала я, скрываясь за чашкой.
– Твой переезд на постоянное проживание в безвременье ничего не решит.
– О, спасибо большое, это радостная новость, – сказала я, горбясь. – Э, не то, чтобы я собиралась это сделать.
Он улыбнулся, и я скользнула в сторону, таким образом, чтобы он мог поставить горшок в раковину. Дженкс использовал обе руки, чтобы открыть зажим у пакета с хлебом, и я запоздало достала тарелку, чувствуя себя пятым колесом.
– Спасибо, – сказал Трент. – Я надеюсь, что ты не возражаешь, что я воспользовался твоим велотренажером. После прошлой ночи мне нужно было размяться. Я не ездил долгое время.
Я опустила глаза, прежде чем они заметили. Его настроение жужжало на моем подсознании. У него было что-то на уме кроме завтрака. У меня было чувство, что я знала, что это было, и я не хотела говорить об этом.
– Ты взял тренажер Айви? Он – хороший, вроде бы.
Крылья Дженкса недовольно зажужжали из раковины. Его детям, должно быть, было не до озорства.
– Эй, я должен тебе, человек-печенька, – сказал Дженкс, когда Трент нашел вилку для взбивания яиц. – У меня бы заняло все лето перетаскивать эти камни.
– Я сказала, что помогу тебе с этим, – произнесла я, и пыльца Дженкса стала раздраженно апельсиновой.
– Как я и сказал – все лето, – ответил он, чтобы заставить меня почувствовать себя виноватой. Трент, тем не менее, улыбался.
– С удовольствием. Я еще не расплатился с тобой. Передвигать камни – не достаточно за ту твою помощь в прошлом году.
За воровство его дочери, подумала я, задумываясь, неужели это было всего год назад.
– Могу я чем-нибудь помочь? – спросила я, мне нужно было чем-нибудь заняться, чтобы не думать.
– Нет, я справляюсь, – сказал он, когда взял сковородку из ящика и поставил ее на плиту.
– Я не привыкла, что кто-то делает для меня завтрак, – сказала я, когда села за стол. Дженкс наблюдал за мной, как будто я сделала что-то не так, сделав лицо «что не так?», я переключилась обратно на мягкую улыбку, когда Трент подошел, уставившись на пламя под сковородкой.
– Я надеюсь, что ты не возражаешь, я остался здесь этим утром. Айви еще не вернулась, и ты спала. Я не хотел просто уходить. – Он коснулся внутренней части сковородки раз, потом второй, явно недовольный температурой. – Мне нравится твоя церковь. Тут тихо, но в хорошем смысле. Не одиноко.
Дженкс, нахмурившись, посмотрел на меня, и я понятия не имела почему.
– Прошу прощения, – сказал он, тон был почти едким, когда он вылетел из кухни.
Не важно.
– Спасибо, – сказала я, когда Трент скрестил руки и подавил зевок. Время близилось к полудню. Время для всех хороших пикси и эльфов устроить сиесту. Я не отдыхала. Мне было трудно уснуть, особенно на мгновение. Около меня был незнакомый ноутбук и кружка кофе, и я поглядела на место Айви за столом. Ноутбук был достаточно блестящим, чтобы быть ее, но она только что купила новый. – Твой? – спросила я.
Трент подержал руку над сковородкой и убрал.
– Квен выступил в роли курьера. Цинци перекрыт, но все же есть несколько путей в Низины и из них, если ты знаешь проселочные дороги. О, это мне напомнило, – сказал он, когда почти протанцевал к столу и взял связку ключей и зазвенел ими. – Твой автомобиль стоит под навесом для машин.
– Спасибо! – сказала я, убирая их в передний карман. Мой автомобиль не был просто автомобилем, это была моя свобода, и он знал это. – По крайней мере, теперь ты знаешь, что можешь забрать Тулпу домой, – сказала я. Но потом чувство вины ударило меня, и я отставила кружку. – Трент, мне так жаль, что ты потерял Ред...
Тряхнув головой, Трент взял яичную смесь.
– Это моя ошибка. Карлтон сказал, что она не готова. Я не согласился. Он был прав. Десять к одному, она у Тритон.
– Несмотря на то, что она все-таки потеряна. Она, должно быть, стоит целое состояние.
– Есть такое, – признал он, его лицо помрачнело. – Не могу поверить, что я упал с нее.
– Мне действительно жаль. Если она действительно у Тритона, то я займусь ее возвращением.
Выливая смесь, он вздохнул.
– Я бы был очень признателен.
Я осторожно откинулась на стуле, странное чувство поднялось во мне. Я слышала, как Трент говорил эти слова полдюжины раз в день, и каждый раз, он имел это в виду, но на сей раз это было чем-то, что он не мог купить или исправить, и он знал, что я предложила это, потому что вернуть лошадь было важно для него, и я просто хотела, чтобы он был... счастлив.
Я не хотела этого! подумала я, паникуя, как раз когда теплое ощущение родилось от заботы о ком-то и полилось в меня. За стенами церкви весь ад вырывался на свободу. У меня не было времени влюбляться.
– Я не могу сказать тебе, когда в последний раз кто-то кормил меня завтраком, – сказала я, почти шепча, когда попыталась разобраться в этом. – Спасибо.
– Всегда пожалуйста. – Кусочек мускатного ореха на вершине был огромным. – Я не могу сказать, когда я в последний раз готовил для кого-то, когда хотел этого. Ты выглядишь довольной в раннем свете.
Мои мысли вернулись обратно к угрозам Лэндона, и я заставила себя встать, чтобы налить еще кофе.
– Серьезно? – сказала я легкомысленно. – Я даже не смогла расчесать волосы. Жженый янтарь, кажется, делает их хуже.
Он подошел ко мне, и я отступила назад, ударяясь позвоночником об стол.
– Они мне нравится такими, – сказал он, не смотря на меня, когда он потянулся, открывая шкаф и доставая большую тарелку, чтобы положить на нее хлеб. – Всегда, как грива у льва. Уютная. Дикая.
Дикая. Ему нравились мои волосы. Мое сердце бешено колотилось, а в животе порхали бабочки.
– Трент, – сказала я мягко, и его глаза поднялись к моим. Он был так близко, свет играл на его щетине, а его аромат проходил сквозь мое сознание.
– Ты сохранила мое кольцо, – сказал он. – Почему?
– Хочешь получить его обратно? – вспыхнула я, и он поймал мою руку, когда я потянулась к кольцу. Покалывания накладывались друг на друга, поднимаясь, чтобы найти мой центр, где появилось растущее ощущение.
– Я рад, что ты оставила его. – Он опустил тарелку, и я задержала дыхание. Его хватка на моем запястье была сильной, но не жесткой.
– Трент, возможно Лэндон прав. У тебя есть обязанности, и я понимаю это. – Что я делаю? – И у меня тоже.
Однако, он придвинулся ближе, и мое сердце бешено застучало, когда он посмотрел на мои губы.
– Кто, Лэндон?
Я распахнула глаза, когда его длинная рука скользнула по моей скуле, когда он наклонился над пространством между нами и нагло поцеловал меня.
– Мрент, – пробормотала я потрясенно, но он потянул меня к себе с внезапным рывком. Шип желания нырнул через меня, питаемый его требующей рукой на моей талии. Его губы двигались на моих, а его аромат звенел во мне. Я закрыла глаза и наклонилась к нему, капельки чувств зажигались везде, где касались его пальцы, везде, где мои руки находили его. Его щетина была колючей, и ее новизна была волнующей.
О, Боже, это был лучший поцелуй, мои пальцы ног упирались в пол, когда я наклонялась к нему. Его рука скользнула за мою шею с небольшим намеком напряжения, доводя мое рвение к внезапной и неожиданной точке.
Это сделало все, что должна было, чтобы я оторвалась от его губ, и даже тогда, когда я сделала это, я почувствовала новое желание, ложащееся слоями по старому, нежась, где оно задерживалось в моих мыслях. Я ничего не могла сказать, пока наши тела соприкасались по всей длине, пока его руки были на моей шее и спине, пока моя талия прижималась к его талии. Жар желания читался в его глазах, и я едва могла дышать, представляя себе то, на что будет похоже брать его... брать его всего. Прямо сейчас.
– Я наслаждался прошлой ночью, – сказал он мягко, слова заставили меня дрожать, хотя это могло быть из-за его пальцев, притягивающих меня к нему. – Поездкой, – добавил он, нежное давление строилось между нами. – Ты передо мной. Я рад, что ты осталась на сей раз, – добавил он, улыбаясь.
– Я тоже, – прошептала я. – Я бы хотела... – Его пальцы ослабили свое давление, и я отвела взгляд. – Мне жаль, что все не так, – сказала я, затем задержала дыхание, когда посмотрела на него, сожаление сжимало уголки моих глаз. – Все ждут тебя. Я не хочу разрушать это.
Выражение лица Трента стало пустым, и я отпрянула, ненавидя себя.
– Пожалуйста, не закрывайся, – попросила я, но его руки упали, и я взяла их в свои. – Поговори со мной.
Выдыхая, он поднял взгляд с наших соединенных рук.
– Нет, ты права. – Его зрение сфокусировалось на звук подъезжающего к обочине мотоцикла. – Я должен слушать людей, опыт которых я ценю. Я не хочу снова упасть на землю. Прости. Квен приедет приблизительно в час с трейлером для перевозки лошадей. Я хотел бы принять душ к тому времени. Ты не возражаешь?
В его тоне не было никакого сожаления, никакого обвинения. Ничего.
– Нет, иди, – сказала я, он кивнул и отвернулся.
Мое горло сдавило, когда я смотрела на ту проклятую неглубокую сковороду на плите, теперь излучающую сильный жар. Дверь в ванную щелкнула, закрываясь, и я сгорбилась, поворачиваясь к окну. Мой живот болел, и я обхватила себя руками. Страсть того поцелуя все еще звенела во мне. Остановиться – было правильным решением. Да, так и было! Я не собиралась быть его любовницей. Я была выше этого.
– Ты – слепая дура, Рейч, – сказал Дженкс из сводчатого прохода к холлу, и я повернулась, вытирая намек на влагу у моих глаз.
– А ты – Чрезмерно Любопытный Человек, – обвинила я, когда душ включился, и Трент не мог нас услышать. Его борода подрастет и станет мягче. Я почти могла почувствовать ее под моими пальцами прямо сейчас.
Дженкс влетел, зеленовато-фиолетовая пыльца говорила мне, что он был зол, если его угрюмого вида было не достаточно.
– Я не такой. Мне нравятся счастливые концы, а ты разрушаешь его!
– Чей счастливый конец? – сказала я, когда дверь церкви открылась, и пикси пропели веселое приветствие. – Не мой.
– Рейч... – поднялся Дженкс, его выражение лица было умоляющим, когда его пыльца просыпалась на сковородку и заискрилась. – Я не могу поверить, что говорю это, но вы идеально подходите друг другу! Ты раздражаешь людей, а он сглаживает ситуации. У тебя есть хорошая харизма, а он только думает, что делает. Ты – без денег, а он – богат. У тебя – странные ноги, а у него есть его милые уши.
– А ну прекрати! – прошептала я, не желая, чтобы Айви услышала. – Это была ошибка, идти на то свидание, и я не подвергну опасности его будущее с Эласбет и девочками.
– Рейчел? – Голос Айви раздался в церкви. – Почему на нашем заднем дворе лошадь?
Я посмотрела на Дженкса, чтобы он молчал, и он унесся прочь. Ее шаги казались ближе, и я подошла к плите и сделала огонь меньше, показывая, что я была занята.
– Кто в душе? – спросила она, когда вошла, выглядя посвежевшей в своих черных слаксах и пиджаке.
– Трент, – сказал Дженкс. – И Рейчел тупее, чем маленький розовый дилдо Тинки.
– О, Боже Мой! – сказал Айви, широко распахивая глаза. – Ты не сделала этого!
– Нет! – закричал я, мое расстройство перешло в гнев. – Не сделала!
Айви еще шире распахнула глаза.
– Но... Он провел здесь ночь?
Дженкс хмурился, засунув руки в карманы.
– Это то, о чем я говорил тебе. Она не сделала этого. Это самая большая ошибка, которую она совершила, с тех пор как ушла из О.В..
– Заткнись, Дженкс, – сказала я, бросая кусок хлеба в яичную смесь Трента и переворачивая его, пока он случайно не подгорел. – Мы ничего не делали. Он спал в колокольне.
Жужжа крыльями, Дженкс перелетел, чтобы сесть на подоконник.
– Самая глупая вещь, которую я когда-либо видел, – проворчал он, и Айви опустила свою сумочку. – Он там смотрел в потолок, а она здесь смотрела в потолок.
– Сейчас трудное время для сна, когда вампиры вышли из-под контроля, – сказала я, поворачиваясь к ним спиной, когда готовила французский тост. – Как Нина?
– Как я и ожидала. – Айви села перед своим компьютером, но она следила за ноутбуком Трента, когда ввела свой пароль, и все ожило. – Я не могу поверить, что они сделали Феликса функционирующим главой О.В.. Ты слышала объявление Эддена?
– Ты про то, что он просил о сотрудничестве. Думаю, функционирование является ключевым словом. Мы должны найти этих шутников, прежде чем вампиры станут целями для всех остальных. Хочешь один или два? – я указала на сковородку, так чтобы она знала, о чем я.
– Один – это замечательно. – Беспокойство пролегло по ее лбу, когда она посмотрела мимо меня на Дженкса, но пикси неискренне улыбнулся, когда я повернулась к нему. – Я отчасти удивлена, что они назвали имена, чтобы сказать правду.
– Трент говорит, что это должно было уничтожить слух о биологической атаке.
– Однако, сказать, что это были Свободные Вампиры? – Айви сжала карандаш зубами. – Каждый живой вампир там будет охотиться на них.
– Может, так и было задумано. Держать их занятыми, чтобы они не натворили больше неприятностей.
– Клянусь, что ты можешь привести лошадь к воде, но ты не можешь заставить ее пить, – громко сказал Дженкс, и я бросила в него вилку. – Гной пикси! – взвизгнул он, бросаясь в сторону, когда вилка ударилась об стекло и отскочила в раковину.
– Дженкс, оставь ее в покое, – сказала Айви, когда я потопала к ящику со столовым серебром за другой вилкой. Дженкс навис над раковиной, бросаясь назад, когда я пригрозила пригвоздить его нержавеющей сталью. Сотовый телефон начал звонить, наполовину без звука и почти на ультразвуковой волне, и я повернулась к нему спиной, чтобы перевернуть французский тост.
– Башни вернулись, – сказала Айви, и когда я проигнорировал это, добавила она. – Это не мой.
– Ну, и не мой, – сказала я. – Дженкс, если твои дети не оставят мой телефон...
– Почему ты во всем винишь моих детей?
– Потому что обычно они виноваты во всем. – Взволнованная, я выключила плиту и направилась в заднюю гостиную, чтобы проверить. – Они такие же любопытные, как и их папа.
– Эй, я просто указываю на очевидные вещи, – сказал он, но я остановилась, уставившись на черно-серебряный телефон, звонивший свою песенку на журнальном столике. Это был телефон Трента.
– Рейчел? – донеслось из ванной сквозь звук душа. – Ты не могла бы ответить?
Медленно я подняла трубку. Это было отчасти личное. А что если это была Эласбет?
Дженкс навис над моим плечом, его пыльца заставила экран отключиться.
– Если ты не возьмешь трубку, он может выйти голым и влажным, чтобы ответить самостоятельно.
– Рейчел? – прокричал Трент, когда телефон снова зазвонил, звук явно шел через стены.
– Беру! – завопила я, когда высветилось имя Квена.
– Повезло, – сказал Дженкс, и я отмахнулась от него.
– Привет, Квен, – сказала я с ложной жизнерадостностью.
– Р-Рейчел? – старик запнулся.
– Трент в душе, – сказала я, слыша звук воды на заднем плане, – Очевидно, этим утром я – его секретарь.
Было колебание. Оно было опрометчиво с вопросами, но я ничего не говорила. Трент мог говорить с ним об этом утре. А я, безусловно, нет.
– Э, хорошо. Скажи Тренту, что у нас есть проблема, которая нуждается в его пристальном внимании. Бэнкрофт наверху здания ФБВ.
Гудя крыльями, Дженкс вернулся в кухню.
– Ты имеешь в виду, наверху, на верхнем этаже? Почему? Он угрожает выпрыгнуть? – сказала я саркастично.
– Трудно сказать, – произнес Квен, и я посмотрела на Айви. Черт побери! – Лэндон говорит, что Бэнкрофт попытался связаться с разделенными мистиками этим утром и убедить их вернуться к Богине. Я предполагаю, что что-то пошло не так, видимо потому, что он выкинул весь верхний этаж.
Выкинул? Я повернулась к ванной с растущим страхом.
– В новостях – смертельные случаи тех, кто молчал, пока следующие семьи не отметились, но они не могли искать оставшихся в живых. Он бессвязно бредит и угрожает любому, кто находится рядом. Даже Лэндон не может достучаться до него.
Холод усилился. Эдден работал в том здании в отделе преступлений внутриземельцев. Бэнкрофт раскидал верхний этаж? К нам должна прийти волна, или нет?
– Рейчел, я буду там приблизительно в течение получаса, чтобы забрать Трента и Тулпу.
Я дернула головой.
– Трент не поедет туда, раз Бэнкрофт выкидывает людей с вершины башни ФБВ.
– Он не бросает их с верхнего этажа. Они упали во время первого взрыва.
– Да? Ты сказал, что он угрожает любому, кто подойдет слишком близко. Дай О.В. разобраться с этим. Это их работа.
– В здании ФБВ? – сказал Квен, затем тяжело выдохнул. – Рейчел... Трент – единственный человек, которого Бэнкрофт лично знает в Цинциннати. Мужчина – глава эльфийской религиозной секты. Они не могут просто выстрелить в него. Возможно, все, что ему нужно, это понимающее ухо.
Выставив бедро, я вскипела.
– Прекрасно, я скажу ему. – Айви наблюдала за мной, ее каряя радужка сжималась вокруг ее зрачков. – Но я пойду с вами.
Но Квен уже повесил трубку, и я жестко закрыла телефон Трента. В ванной выключилась вода. Возможно, Трент слушал лучше, чем он делал вид.
– Он попытался говорить с Богиней? – сказал Дженкс, приземляясь на мое плечо, чтобы отправить взволнованную красную пыльцу вниз. – Как «Привет, как дела, малышка. Получила какие-нибудь тройки?»
Айви вернулась к своей электронной почте.
– Кажется, Богиня ответила ему.
– Или он узнал что-то, что ему не понравилось, и у него началась истерика, – сказала я, медленно переставляя ноги, когда я подошла, чтобы постучать в дверь ванной и сказать Тренту, что я иду с ними. Если Лэндон думал, что я была черным демоном – это было его проблемой. Возможно, нужен демон, чтобы уберечь Трента от его Богини, и намного меньше, чтобы уберечь его от злого священника, который смог раскидать весь верхний этаж высотного города.
 
Переводчики: maryiv1205, NadyaMat