Глава 8

У меня есть другой выбор?
Три дня Торин заботился о Кили лучше чем ее нерадивые родители, муж-садист и лживый любовник. Вместе взятые! Он заботился о каждой ее потребности, обеспечивал едой и водой, защищал от животных падальщиков, и протирал ей лоб каждый раз, когда на нем выступал пот. Он даже вырезал из досок целый зоопарк миниатюрных животных, каждое из которых было сокровищницей изысканных деталей.
Он подсовывал ей фигурки и ворчал "Вот", словно не был уверен как она отреагирует на подарки.
Моё! Я никогда не делюсь!
Теперь Кили задолжала ему смерть и жизнь. И понятия не имела, что с этим делать.
Торин и о Мари так же хорошо заботился?
Кили припомнила, как он кричал:
"Не умирай. Не смей умирать. – И, – Давай же, Мари. Останься со мной".
Кили поняла, что он ухаживал за Мари. В своем горе она полностью проглядела его боль.
Там в темнице он должно быть вырвал свое сердце в знак выживания, потому что оно было разбито и Торин больше не мог справляться с этим.
Желудок сжался.
И снова, в своей голове Кили услышала наставления Мари. «Прости его. Скинь ему всё со счетов. Так будет правильно».
Кили пыталась придумать возражение, но ее мировоззрение было слишком занято переменой. Торин совершил ошибку. О которой сожалел. Ему было больно – и, наверное, боль не уйдет до конца его жизни. Ей не нужно ничего больше делать, верно?
– Торин, – позвала она.
Повернувшись к ней спиной, Торин занимался приготовлением для нее еды. Он расправил плечи, как если бы мышцы связались узлами от напряжения.
– Да, Кили?
– Я уже полностью вышла из опасной зоны? – Никогда не испытав на себе даже легчайшего насморка, Кили была не готова к первому раунду с демоном Торина. Постоянное ощущение, словно глотаешь кислоту? Шах. Чувство, что тебя сжигают за живо? Шах. Поручилась бы она, что каждая косточка ее тела была сломана, а в трещины просочился лед... пламя... и снова лед? Шах, шах и мат.
Но по крайней мере я жива.
Неужели все болезни такие подлые?
– Возможно ты захочешь, чтобы все было иначе, – ответил он.– Ты носитель, но да. Ты будешь жить.
– Хорошо. – Однако, так ли это? Став носителем, она теперь может заражать людей.
Кили придется отказаться от своих тайных желаний и величайших грез: покорения маленького королевства бессмертных, правления в качестве их великодушной королевы, а затем и замужество с прекрасным человеком, который никогда не будет играть ей на нервах, и наконец создание своей собственной семьи.
Впервые в жизни, Кили обожали бы и баловали.
Она сглотнула комок в горле.
– Я не ощущаю себя носителем.
– Не имеет значения, что ты чувствуешь. Запомнила? Ты не можешь себе позволить допустить оплошность.
– Как сделал ты?
– Точно, – прохрипел он.
Она ответила дрожащим голосом:
– Просто подожди. Я докажу, что ты ошибаешься.
– Пожалуйста, не надо. Умрут люди.
– Не умрут.
Торин проигнорировал ее и заметил:
– Первым делом нам нужно найти тебе пару перчаток.
Нет. Нет! Земля слегка вздрогнула.
– У меня и так достаточно препятствий. Я не потерплю еще одно.
– Мне жаль, принцесса, но мы не можем отменить то, что было сделано.
Но они могут найти лекарство. Конечно. Мне бы не было дано столько могущества, просто чтобы я пала жертвой жалкого заболевания.
– Ты говорил, что убьешь меня, если я стану переносчиком. Почему же ты не попытался?
– Передумал.
– Почему?
Наступившая тишина сочилась упрямством.
Отлично. Кили зашла с другой стороны.
– Могу я заразить тебя? – Может ли она прикоснуться к нему без последствий?
Хочет ли она снова прикоснуться к нему?
Кили припомнила как он прикрыл ее во время боя с Неназываемым, как его твердость прижималась к ее мягкости. Сколь прекрасно было чувствовать себя желанной самым яростным из воинов.
Как его прикосновение было более великолепным, чем ужасы его болезни.
О том, что больше не могла дышать, не ощутив в воздухе ноток сандалового дерева и специй. Не могла закрыть глаза не увидев шаловливых ярких изумрудных глаз, или того падающего на его лоб каскада снежно белых волос, что играл в прятки с черными бровями. Или тех губ, столь красных и мягких.
Горячий поток желания пронесся по каждой частичке тела Кили. Хочу. Я хочу к нему прикоснуться. И она хотела чтобы он прикоснулся к ней... повсюду.
– Нет, – ответил он.– Я уже носитель. Но я могу сделать тебе хуже.
Разочарование охладило ее желание. Она обняла себя и спросила:
– Какие теперь у тебя планы, так как мне уже лучше?
– Выбраться из этого измерения. Попасть домой. – Он запнулся,– Захватить тебя с собой.
Он хочет, чтобы мы оставались вместе?
– Но Торин, – ответила она, удивляясь тому как внезапно перехватило дыхание.
– Да, Кили.
Хрипловатый тембр его голоса был шелковистой, интимной лаской, которая каким-то образом открыла металлическую дверь, позволяя вернуться ее желанию. Кили хотела сказать: "Это не разумно". Но вместо этого спросила:
– У тебя когда-нибудь была девушка? И если да, вы спали? – Опасная тема. Действуй с осторожностью
И она еще думала, что он раньше был напряжен.
– Да... и нет.
– Как она или они удовлетворяли твои потребности? Как ты удовлетворял их?
– Мы не будем говорить от этом, Кили.
– Потому, что ты смущен?
– Потому, что это не твое дело.
– Ошибаешься. Мир принадлежит мне – я привязана к нему – а значит все, что касается каждого мое дело.
Торин махнул рукой в воздухе, в безошибочном отказе.
– Говоря об узах, не создавай со мной таковых.
Восемь слов. Один отказ. Боль сильнее, чем она могла себе представить.
– Не беспокойся. Длительная связь с бубонной чумой[1] не возглавляет мой список приоритетов, – огрызнулась она.
– Вот и отлично, – отрезал он.
Их начал обволакивать белый туман.
– Женщины бросали тебя потому что ты не мог удовлетворить их физических потребностей? – спросила Кили. Должна обидеть его также, как он обидел меня.
Он повернулся и уставился ей в глаза. Капельки воды зависли на его ресницах. От Торина исходила ярость, и все же кожа его скорее побледнела чем окрасилась румянцем.
– Да, – мягко заметил он. – Они меня бросали. Теперь довольна?
Даже не близко. Что ее удивило. Она только что отплатила ему той же монетой, и все же хотела извиниться. Что со мной не так?
– Значит ты никогда к ним не прикасался? Даже в перчатках?
– Очень редко, – он нахмурился, – А что у тебя с Гадесом?
– Что у нас? – спросила она, туман рассеялся так же быстро, как и появился.
– Вы спите вместе?
Он что, слышал об их бурных ухаживаниях?
– Спали. А еще мы расстались.
– Почему?
– Потому, что как у тебя с твоими предыдущими подружками, он не смог удовлетворить мои потребности. – А именно те, что касались избегания серных шрамов и темниц.
Торин провел языком по зубам.
– Значит тебя сложно удовлетворить?
– Вряд ли. Проще простого.
– Вряд ли, – передразнил он. – Я заботился о тебе днями, принцесса. Если бы ты могла звонить в колокольчик, чтобы привлечь мое внимание, каждый раз, когда решала, что тебе чего-то хочется, он бы никогда не замолкал. Хотя я был всего лишь в нескольких футах от тебя.
Он говорил так, словно это плохо.
– Я королева. Именно так мы и делаем.
– Ну, тогда не удивительно, что у особей королевской крови столь дурная слава.
О-о, нет, он этого не говорил. Он не мог оскорблять ее, не пострадав от последствий.
– Для тебя честь находится в моем присутствии, воин. Скажи это.
– А то что? Взорвешь меня? Извини принцесса, но угрозы имеют свой срок годности и у этой он уже истек.
Поток гнева, рокот грома.
– Намекаешь, что я не смогу навредить тебе из-за серы? Потому что это мы уже обсуждали. Я могу найти способ, это я тебе обещаю.
Низким, почти грустным тоном, Торин сказал:
– Я говорю, что не боюсь подобной возможности. Рано или поздно смерть случается со всеми нами.
Ну. И как она должна справиться с этим мужчиной? Никогда раньше у нее не было проблем с запугиванием противника.
Еще один раскат грома, громче чем предыдущий.
Со вздохом, Торин подошел к ней и взял ее лицо в свои затянутые перчатками ладони.
– Взгляни на меня, принцесса. Пожалуйста.
Он прикасается ко мне. И это хорошо, так хорошо. Мне нужно больше. Она не смогла не сосредоточиться на нем.
– Я должен тебе кое-что сказать, – произнес Торин. – Кое-что такое, что изменит твою жизнь.
Никогда меня не отпускай.
– Л-ладно.
– Знание – это знать, что помидор это фрукт, мудрость – не добавлять его в фруктовый салат.
Кили моргнула, ее разум был не в состоянии понять это предложение.
– Я... не знаю как на это ответить.
Торин провел пальцами по ее губам. Он взглянул на небо, кивнул и отпустил ее, уголки его рта подрагивали.
– Думаю наша буря решила уйти.
– Это мило. – Коснись меня еще раз.
Торин вернулся к яме с огнем.
Искушай его... все что угодно лишь бы добиться очередного прикосновения.
Заговорило самосохранение. Разве мы не выучили наш урок? Должны ли мы повторить еще раз? Плохие парни делают плохие вещи.
Мне все ровно.
Кили хотела Торина. А значит, получит.
Вчера мы желали убить его. Сегодня хотим его соблазнить?
Ну и что? Я девушка. Мне позволено менять свои решения.
Они могут стать парой, решила Кили. Ей слишком долго было отказано в прикосновении... удовольствии. Факт, о котором присутствие Торина не позволяло забывать. У него были другие девушки, а значит он понимает, как справиться с романтическими отношениями. Они могут это сделать, заставить все работать. Они будут бдительными, осторожными и никогда не соблазнятся риском.
Ей нужно лишь убедить Торина.
Лучшего времени для попытки не будет.
– Я грязная, – заявила она. – Совершенно грязная поэтому приму ванну.
– Хорошо тебе.
Такой насмешливый.
Ничего не подозревающий о своем грядущем падении.
– Будь милашкой и помоги мне снять платье, – попросила Кили.
Из Торина вырвался удушливый звук.
– На нем нет ни завязок ни молнии. Так что просто сними его.
– А-а, тогда, хорошие новости. Поскольку ты так силен, у тебя не будет с этим никаких проблем.
Торин скользнул по ней горячим взглядом. Он облизнул губы, словно уже мог почувствовать ее вкус.
– В какую игру ты играешь, принцесса?
– Разве это имеет значение?
– Да. И какого черта ты на меня так смотришь?
– Как так?
– Словно я герой. Я не герой. Я злодей.
Разве он не понимал, что из-за этого она еще больше его хотела?
– Значит, будь хорошим злодеем и помоги мне снять платье.
– Нет. – Гортанным тоном, Торин добавил: – Я к тебе не подойду.
Он определенно искушен. Насколько тонок его контроль?
– Очень хорошо. Я подойду к тебе. – Покачивая бедрами, Кили сократила расстояние между ними. Она потянулась.
Торин отшатнулся только, чтобы вернуться... ближе
Она обернула пальцы вокруг его запястий и потянула руки к своим бедрам.
Торин упирался. Сперва.
– Расслабься, воин. Мы защищены одеждой.
Его пальцы крепко сжались вокруг нее. Неужели он думал, что Кили улетит как позабытый воздушный шар?
– Что... дальше? – прохрипел Торин.
Не совсем поражение, но уже близко.
Она осторожно наклонилась так, чтобы дыхание овевало его ухо.
– Тебе всего лишь нужно почувствовать себя хорошо.
– Это я могу. – Он потянул ее к себе. Внезапно они оказались лицом к лицу, мягкие части ее тела обволакивали его твердость. Из глубин его груди вырвался низкий рык, словно в это украденное мгновение, Торин превратился в животное. – Именно это я сейчас и делаю.
Удовольствие... мысли об осторожности испарились словно туман.
– Хочешь сделать больше?
– Больше. Да. – Его губы разомкнулись, пока Торин пытался вдохнуть. Глаза сверкали дикостью, которую никогда и ни у кого она не видела, кроме приговоренных узников, он сжал ее так сильно что мог оставить синяки. – Я собираюсь взять больше и тебе это понравиться.
В любой другой день, Кили понравилось бы такое неослабевающее давление. Но после лихорадки, она была слабой и больной, и кроме того, существовали хорошие шансы, что близость серы, могла ослаблять ее еще больше с каждой проходящей секундой.
– Будь со мной осторожен, – прошептала она.
Как будто она его ударила. Торин выругался и отшатнулся, разрывая контакт.
Неприемлемо. Кили последовала за ним, и когда Торину некуда уже было отступать, она обняла его за плечи.
– Я не позволяла тебе останавливаться, воин.
– Ты должна была. – Его веки медленно опустились, прикрывая глаза. – Как же твоя клятва навредить мне?
А что на счет нее? Кровь Кили разогрелась пока она терлась, терлась о него. Восхитительные движения разогревали ее желание к нему, внизу живота свернулось напряжение. Что произойдет если она вопьется в его губы... скользнет языком к нему в рот?
Должна сопротивляться порыву!
– Кили.
– Не разговаривай, – ответила она. – Просто двигайся со мной.
Мгновение бездействия. А потом Торин качнул бедрами, прижимая свой твёрдый ствол к ее сердцевине. Когда Кили вздохнула, он отодвинулся. Вернулся обратно и вырвал из нее очередной вздох. Он прижал ее еще сильнее, начал тереться еще сильнее.
Да. Да! Именно в этом она и нуждалась. Но руки Торина сжали ее сильнее, слишком, ей стало немножко больно и Кили застонала. Секунду спустя все...
Закончилось?
Торин оттолкнул ее, и пытаясь выровнять дыхание начал сжимать и разжимать кулаки.
– Я скажу раз и только раз. Между нами ничего не будет, принцесса. Если снова выкинешь нечто подобное, увидишь ту мою сторону, которой бояться даже монстры.
Колени Кили задрожали, угрожая подогнуться.
– Прекрасно. Пусть будет по-твоему. – Пока что. Не сдаваясь, она улыбнулась так, как, по ее мнению, могла бы улыбнуться сирена и сняла свое платье... на глазах у Торина. – Я позабочусь о себе.
Его ноздри затрепетали и Торин снова отшатнулся от нее. Но его взгляд... его взгляд оставался к ней прикованным, нагревался... и поедал ее один аппетитный кусочек за другим.
– Лезь в воду, – сказал он. – Сейчас же.
– Почему? Считаешь меня отталкивающей? – Она медленно повернулась и направилась к ручью. Но Кили не стала забираться в воду. Она оперлась ступней о камень и повернулась к Торину, молясь, чтобы он нашел в ней нечто привлекательное. Кили провела рукой по своему боку и спросила:
– Или считаешь, что я неотразима?

***

За ту вечность пока Кили забиралась под покров воды, Торину пришлось бороться с самыми основными инстинктами воина. Прикоснуться. Взять. Овладеть. Потом, никогда ее не отпускать.
Она будет его и только его.
Девушка была настолько прекрасна, что каждый раз, когда он смотрел на нее, внутренности разрывались на кусочки. Но ее привлекательность исходила глубже, чем внешний вид. Она была на редкость открытой и искренней. Также была бесстрашной, упомянуть потенциальному любовнику, громадному демону в комнате – твои девушки бросали тебя, потому что ты не мог удовлетворить их физические потребности – так небрежно, как если бы они разговаривали о погоде.
Все остальные ходили на цыпочках вокруг этой темы, как будто правда могла каким-то образом сломить его, не осознавая, что он уже был сломлен. Но эта девушка... она кажется не понимала, ей никогда не будет достаточно его. Вскоре она потребует больше, чем он сможет дать.
Черт, почему он не понимал? Его руки все еще покалывало от желания прикоснуться к ней. Эти груди... тот пучок темного между ее ног... он мог играть с ней... нежно и глубоко вонзить свои пальцы. Он не будет с ней слишком агрессивным, не снова. Он не станет сжимать ее слишком сильно и вбиваться слишком яростно. Он себе не позволит. А ей понравиться то, что он сделает.
Или нет.
Разочарование было его специальностью. Как он только что доказал.
Кили наклонилась к берегу ручья и начала копаться в его рюкзаке. Кончики ее восхитительных грудей торчали над кромкой воды, ее соски были похожи на спелые ягодки черники.
Чувак. Отвернись.
Она вытащила кусок мыла и держа его, как будто это был приз, соблазнительно улыбнулась. Но потом, все в ней было соблазнительно, отнимая остатки его здравого ума.
– Я собираюсь стать королевой чистоты, – пропела она. Потом добавила, понизив голос, решительно взглянув на него: – Но я безусловно уверена, что запачкаюсь снова.
Умирал ли когда-нибудь мужчина от перевозбуждения или Торин станет первым?
И чего она от него хотела?
Как Гадес ее удовлетворял?
Глупый вопрос. Который Торин презирал. Парень оказался на вершине списка на убийство. Враг номер один.
Нужно расстояние. Сейчас!
– Я пойду поохочусь нам на ужин и вернусь.
Кили дернулась, задохнулась:
– Но...
– Будешь скучать по мне, принцесса? – Торин добавил в голос ровно столько насмешливости, чтобы гарантировано ее разозлить. – Как мило.
Кили сощурила глаза до тоненьких щелок.
– Если я принцесса, то ты Принц Очаровашка. Так что вали отсюда и охоться сколько вздумается, Очаровашка. В любом случае, уверена, от одиночества я получу больше удовольствия.
Прямое попадание.
Он повернулся, чтобы уйти.
– Торин, – позвала она, в ее обольстительном голосе больше ничего не было слышно.
– Что? – рыкнул он.
– Скоро пойдет дождь. Поверь мне, мы захотим выбраться из этого измерения до того, как это случится.
– Почему?
– Тебе нравиться тонуть?
– А хоть кому-то нравиться?
– Вот поэтому.
И что общего имеет небольшой дождик с утопанием?
– Я вернусь, когда вернусь. – Он ушел так быстро, словно ноги его были в огне. Остальные части его тела определенно горели.
И почему она делала с ним это? Действовала так, словно все простила? Будто заботилась о его благополучии... и умрет если не затащит его в кровать? Или на землю. Или в ванную.
Наказание? Возможно. Но Торин так не думал. То как она посмотрела на него, прежде чем залезла в ту ванну... словно уже могла почувствовать его толчки внутри себя...
Торину пришлось поправить штаны, прежде чем его твёрдый член не вырвался наружу.
Влекло ли ее к нему по-настоящему? Он не был столь неотразим как его друг Парис, хранитель Разврата, или целеустремленным как Страйдер, хранитель Поражения, но ладно, да, Торин был яростным воином. С начала его одержимости, многие женщины пытались заполучить чуток его товаров и услуг.
Но я даже не могу выйти за рамки опасности с Кили. Прикосновения в перчатках здесь... там... Я не смогу жить с последствиями, если наврежу.
Он крался по лесу в течении часа, прежде чем наконец напасть на след... кого-то. Группу четвероногих зверей, неизвестного происхождения. Он шёл по следу копыт и лап пока не увидел свою жертву. Огромные существа похожие на оленей, невежественно стояли к нему спиной, не понимая, что стали главным блюдом для его фуршета.
Торин понял, что покинул лагерь без пистолета или винтовки. Нужно использовать свой кинжал. Отлично. Как бы то ни было. Битва пойдет ему на пользу. Он взобрался на одно из деревьев, занял положение для атаки и свистнул.
Все существа замерли. Самый большой повернулся в поисках виновника – и вот тогда Торин оценил действительность. Он имел дело не с какой-то разновидностью оленя; он имел дело с чем-то совершенно иным. Скрещение льва, демона, гориллы и медоеда… не важно.
Торин затаился. Возможно они меня не заметят.
Конечно же, именно в это мгновение, создание взглянуло вверх и встретилось с ним взглядом. Неоново-красный против сверхъестественно-зеленого цвета.
Слишком поздно.
Уже ничего не поделаешь, подумал Торин... и прыгнул.

***

Хруст веток предупредил Кили о приближении посетителя. Наконец-то миньоны Гадеса?
Сердитое бормотание подсказало кем именно оказался ее посетитель, и это точно не орда демонов. Может быть, слишком взволнованно, учитывая его напутственные слова, Кили вскочила на ноги, надела топ и камуфляжные брюки, которые нашла внутри рюкзака, и приготовилась встретить Торина.
Торин прорвался сквозь стену из листьев и заметил Кили. Он резко остановился, окинул её пристальным взглядом, сощурился... и вспыхнул жаром.
Кили ждала похвалы.
– Пока меня не было, прошел шторм, – заметил он.
Ладно. Не то приветствие, на которое она надеялась но и не столь уж большая потеря.
– Да. – За свою долгую жизнь, Кили научилась поворачивать разговор в нужную ей сторону. – После дождя цветы расцвели, словно...
– Хоть он и не продлился, – прервал ее Торин.
– Верно. – Потому что вызвала его не сама реальность, а Кили. – Похоже, что моя ванная заставила...
– Ты не утонула.
Чёрт!
– Нет. – Кили провела рукой по боку и выпалила: – Меня расцвести, – прежде чем Торин успел ее снова прервать. – Разве ты не согласен?
Торин оглядел ее во второй раз и пожал плечами.
– Надо полагать.
Он полагает?
Укол разочарования.
Кили вернула взгляд, размышляя о том, что ей нужно вывести его из себя. Подобное за подобное. Но Кили зацепил хмурый оскал на лице Торина, и ей захотелось успокоить его.
– Ты в порядке? – спросила она. Его лицо и шея были покрыты царапинами, а в руке он держал ногу Нефилима, которого притащил с собой.
– Я в порядке. Вот ужин, – сказал он, бросая создание в костер, который соорудила Кили. – Тебе не нужно волноваться о том, что заболеешь из-за того, что я к нему прикасался. Его болезнь умерла вместе с ним.
– Притормози немного. Ты не должна волноваться... это обо мне? – Она с шумом вдохнула побольше воздуха. – Я не должна волноваться?
– Да, ты. Ты готовишь. Мы едим.
Из-за Гадеса и его яда, Кили могла есть только то, что раздобыла сама.
– Между тем, – добавил Торин, – мне нужно искупаться.
Искупаться?
– Нет, – крикнула Кили. – Не подходи к ручью. – Пока нет. Это убьет их вибрирующий разговор в стиле "Привет, как дела".
Торин нахмурился и как упертый, своевольный воин каким он и был, направился к ручью.
– Серьезно? – закричал он.
– Ну. – Кили переступила с ноги на ногу. – Двое из освобожденных тобой узников заявились сюда, и хоть я была совершенно посредственной хозяйкой, они решили выселить меня... после того как закончат насиловать. – Причина бури. – Они посчитали, что я неотразима, – проворчала Кили.
Торин оглядел лагерь, и Кили пожалела, что не обладает способностью изменять восприятие человека. Торина окружало месиво из крови и кишок. К счастью, в ручье была какая-то система фильтрации и он больше не выглядел как... мясные консервы.
– Ты убила их до того, как они тебя коснулись? – спросил он.
– Я непобедимая Красная Королева. Как думаешь? – Ужасные взгляды их глаз, когда они приблизились, в паре с отвратительными словами, что вылетали из их ртов, разозлили Кили до точки невозврата.
– Хорошо. – Торин наклонился, чтобы поднять то, что выглядело как кусок тонкой кишки затянутыми перчаткой пальцами. Он зашвырнул их подальше в кусты. – Думаю они получили то, что заслужили.
Торин не боялся ее могущества, не убегал от нее... но потом, когда это он так поступал?
Хочу его больше чем когда либо.
– А теперь, – сказала Кили, чтобы отвлечь себя. – На счет ужина. Я уже приготовила тебе пир. Извини, но там нет жаренных внутренностей.
Она слышала, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Что было странным высказыванием, поскольку она пробивала себе путь сквозь многие мужские тела, и знала, что путь к сердцу находился между четвертым и пятым ребрами, но Кили понимала значение этой фразы. Если ей удастся смягчить эмоции Торина в свою сторону, то возможно ей легче будет соблазнить его и он удовлетворит ее.
После всего, он мне должен. Раве он не расстроил ее? Разве не обязан теперь сделать ее счастливой? Единственный способ полностью очистить свою долговую книгу.
– Знаю, что не преувеличу своих достоинств, если скажу, что тебя ждёт лучший ужин в жизни. – Когда Торин приблизился, она протянула ему каменную тарелку, заваленную вкусностями. – И не стоит благодарности.
Он поморщился от ее предложения, когда увидел.
– Веточки. Листья. Грибы. Жучки? Пас.
– Расцениваю это как "да", пожалуйста и спасибо.
– Расценивай это как "нет".
– Мягкий отказ? Как безусловно, возможно?
– Твердый отказ. Абсолютно нет.
– Значит... Сохраню немного на потом?
– Сохрани немного на никогда.
– Но... – Я добыла для тебя. – Ничего.– Она пожала плечами, чтобы скрыть огорчение и закинула гриб себе в рот. – Твоя потеря.
– Моя победа.
– Кто-то явно в настроение поспорить.
– Что я могу сказать? Ты пробуждаешь худшее во мне.
Внезапно, их начал окутывать светлый туман.
– Гордишься собой? – нежно спросила Кили. – Я в пяти секундах от того, чтобы убить себя, а потом и тебя.
Торин оглянулся, вздохнул.
– Ты знала что пятьдесят один процент из всей статистики бесполезен?
– Эмм... нет?
– Ага, а пятеро из семи людей не понимают дроби.
– Это... плохо?
Туман остановился и Торин произнес:
– Я приму ванну.
Он схватил рубашку за воротник и стянул ее.
Протест умер прежде чем успел сорваться с ее губ. Отвернуться было невозможно. Пьянящее тепло окутало её разум, вскружило голову и пронеслось сквозь все тело.
Торин застыл, держа руки на поясе своих штанов. Он встретился с ней взглядом и выгнул бровь.
– Отвернись.
– Зачем? Ты застенчив?
– Может я думаю что не стоит соблазнять изголодавшуюся женщину тем, чего она никогда не получит.
Язвительное напоминание о его неуступчивости должно было лишить ее присутствия духа. Значит, она позволит ему думать, что он преуспел. Пока что. Каждая победа приходит с крутым планом. Пришло время и ей создать таковой.
– Скорее я отклоню твое предложение готовить, – сказала Кили, отворачиваясь.
До ее ушей донесся шорох одежды.
– Не рекомендую тебе так поступать. Я голоден, и как ты наверное уже заметила, – мрачно добавил Торин, – становлюсь раздражительным когда мне охота пожрать.
– Ты что правда хочешь съесть отпрыска падшего ангела?
– Извини?
Услышав всплеск воды, Кили снова повернулась к нему. Торин погрузился в ручей по плечи.
– Сколько тебе лет? – Более старый бессмертный узнал бы зверя, которого он убил.
– Достаточно стар, чтобы быть благоразумным. Достаточно старый, что одну фразу для сьёма могу использовать просто виртуозно: "Эй, детка, вызывай скорую помощь. Твоя красота свалила меня с ног, и я не могу подняться".
Фраза для сьёма... фраза для сьёма... она ломала голову, пока толком не поняла смысла, а потом просияла.
 – Тогда у меня такая: "Синие фиалки на поле цветут, не будет по-моему – и я тебя убью".
Торин какое-то время смотрел на нее и казалось готов был разразиться смехом... или проклятием.
– Серьезно, – сказала Кили. – Сколько тебе?
– Я бы сказал, что по крайней мере три тысячи и так и оставим.
– Значит... в принципе ты еще зародыш. – Не удивительно, что он так смущался говорить ей.
Когда Торин просто взял мыло, Кили старалась не думать о нём и ближайшие полчаса провела избавляясь от Нефилима, не желая, чтобы вонь гниющего трупа привлекла его друзей. А друзья у него были. Они всегда ходили стаями. Зло всегда было паразитом и для выживания ему нужны были другие.
И именно так мир воспринимал Хранителей, со вздохом подумала она. Так ли смотрел на нее Торин?
Ага. Наверняка. Его отношение к узам...
Связь с ним была вполне возможной. Она всегда была возможна. Ей придется быть более осторожной чем когда-либо, особенно с новым направлением их отношений.
– Как мы выберемся из этого измерения? – спросил Торин.
– Ты не хотел бы знать, – раздраженно огрызнулась она.
– Хм, да. Поэтому и спрашиваю.
Спокойный. Надежный. Он не сделал ничего плохого на данный момент.
Кили не смогла сопротивляться еще одному взгляду на Торина. Он уже успел натянуть чистую пару штанов, которые низко сидели на талии и открывали темную дорожку волос, таких же тёмных, как и его брови. Так красиво.
– Все просто, – ответила Кили. – Мы найдем ключ и откроем дверь.
– Что если ключик у меня уже есть? Где дверь?
Он сказал ключик. Не ключ. Интересный выбор. Что он задумал?
– Она находится на грани реальности. Около трех дней пути отсюда. Или же я могу нас туда переместить. Это займет не больше секунды. Тебе лишь нужно срезать свои серные шрамы.
Торин улыбнулся, в очередной раз выводя ее из себя.
– Спасибо, но я лучше пройдусь.
Кили пожала плечами, словно в этом не было ничего особенного. Между тем, это было чертовски большое дело!
– Значит, мы больше времени проведем вместе.
Он натянул рубашку и сухо заметил:
– Повезло мне.
Вспышка гнева, рокот грома.
– Чувствую что ты не понимаешь насколько удачливым оказался. Какая это честь. Люди платили мне несметные богатства лишь бы я оставалась на их стороне во время войн.
– За исключением того, что я твой противник.
– Думаю нет, но безусловно меня можно убедить снова изменить свое мнение.
Он открыл рот для ответа, но внезапно в лагерь ворвались трое узников, с которыми он объединился чтобы поймать Кили. Инстинктивно, Кили призвала сильный порыв ветра, чтобы отбросить их назад, но должно быть они покрыли себя серой и блокировали ее силы, потому что трио прошло прямо сквозь него и надвигалось на них с Торином... который вытащил кинжал и стал перед ней, готовясь защитить.
Часть злости на него исчезла.
Прежде чем трио смогло дотянуться до него, Кили переместила сотни веток, чтобы преградить им путь, как уже однажды сделала с Торином, но в этот раз она добавила деревья. Столько, что воины не могли оттуда выбраться. Но они старались усердно, яростно, с большей решимостью добраться до нее, чем Кили себе представляла.
– Как хочешь, чтобы все это закончилось? – спросила она у Торина. – Я открыта для предложений.
– Давай пойдем к двери.
– Я могу удерживать их с помощью деревьев даже когда уйду из лагеря, но уверена, что бессмертные достаточно быстро освободятся и последуют за нами.
– Если все пойдет как я думаю, мы выберемся в другую реальность до того, как они нас нагонят.
– Мы должны поторопиться. Шрамы...
– Остаются.
– Очень хорошо. – Но когда я наконец-то затащу тебя в свою постель, Очаровашка, эти шрамы исчезнут первыми, согласен ты на это или нет...

[1] Бубонная чума развивается при проникновении возбудителя через кожу (как правило, при укусе инфицированной блохи, но возможно заражение и при укусе инфицированной крысы или другого животного), характеризуется болезненным воспалением лимфатических узлов с образованием «бубонов», чаще всего – паховых, реже – подмышечных, проявляется лихорадкой и выраженной интоксикацией.

Переводчики: silvermoon, NastenaRijaya
Редактор: natali1875