Глава 5

Возбуждение... Постойте-ка.
«Ага, нашёл время "веселью"»
Торину стоило обратиться к доктору. Даже "Сиалис"[1] не мог вызвать такой сильной реакции.
"Что имеет сто тридцать два зуба и удерживает Невероятного Халка? Молния моей ширинки".
На какое-то мгновение Торин нашёл веселье в том, что член решил действовать как третий лишний на свидании и всё усложнять, встревает в личные разговоры и требует внимания в самые неподходящие моменты. Но это веселье длилось недолго.
Кили пыталась убить его значительной силой – да ещё и дважды! – и ей бы это удалось, не обхитри он её серой.
Поэтому возбуждение размером с таран – реакция лишь на то, что Кили смотрела на него ледяными глазами, лишало его решимости нанести ответный удар, – что очень сбивало. Даже Торина.
Но что неожиданно? Он пытался мысленно заставить её выбрать "вариант Б". Страдать. Потому что только так он проведёт с ней больше времени.
"Я хуже монстра".
Нет, нет. Всё это неправильно. Все причины Торина провести больше времени с Кили носили совершенно альтруистический характер. Если она останется с Торином, то не сможет переключить внимание на его друзей.
Леди и джентльмены, вот так можно обратить каждую ситуацию в свою пользу.
Красотка с кожей голубого оттенка вздёрнула подбородок – идеальный показатель женского упрямства.
– Я выбрала... страдание, – ответила Кили. – Может я и ослабла из-за твоих действий, но по-прежнему остаюсь самым могущественным созданием, с каким ты когда-либо сталкивался. Я убивала королей, завоёвывала королевства.
"Лишь бы не улыбнуться".
Демон бился в черепной коробке. Ему не терпелось убраться подальше от девчонки.
Это не произойдёт.
Ты больше чем ослабла, принцесса. Ты сильно ограничена в средствах. Сера мешала ей причинить ему боль, потому что сила Кили была продолжением её.
– Уверена, что не хочешь взять минутку и ещё всё как следует обдумать? Может составишь список "за" и "против"?
– Это дебаты или всё же физическая схватка? Я всё обдумала.
"Что ж, тогда ладно".
– Не забывай: коснёшься моей кожи и заболеешь. А если произойдёт чудо из чудес и после бушующей лихорадки и кашля с кровью ты выживешь, то станешь носителем болезни и будешь заражать других.
– Разговоры, разговоры, разговоры, бла-бла-бла, – съёрничала Кили... и напала. Должно быть она призвала в руку ветку, потому что в одну секунду она замахнулась кулаком, а в следующую – острая ветка ударила Торина в челюсть.
Изо рта хлынула кровь. Вспышка боли. Торин споткнулся, выпрямился и вытер уже опухшие губы. Это должно было его взбесить.
Или разозлить. Да, вероятно гнев был правильным откликом на подобное действие. Вот только Торин был – что очень шокирующе! – воодушевлён. Он помешал цыпочке, но она всё равно нашла способ ударить его.
Может быть, пришельцы захватили его мозг.
– Если ты хотела возможность выиграть эту битву, – заметил Торин, – то стоило бить сильнее.
– О, отлично. – Удар!
В глазах Торина вспыхнули звёздочки, и всё равно ему хотелось рассмеяться. Кили просто сделала то, о чём он её просил, и он не мог её в этом винить.
Определённо, не обошлось без пришельцев.
Когда Кили замахнулась в третий раз, Торин был уже к этому готов, поймал палку и вырвал её из хватки девчонки. Она вскрикнула, удивлённая такому разоружению. Не ожидала, что Торин окажется достойным противником? Он отпустил штуковину и та исчезла прежде, чем коснулась земли.
Ему не стоило удивляться тому, что произошло. Кили перенесла её куда-то в другое место.
– Тебе меня не победить, – сказала она, кружа вокруг Торина как хищник, увидевший еду.
В кровь Торина просочился адреналин, разгоняясь по его венам.
– Я могу это сделать... но с радостью приму твою капитуляцию.
Внезапно раздался боевой клич. Торин и Кили в унисон подняли головы и посмотрели на кружащего над ними сфинкса, который проворно изворачивался от облаков.
Существо с обнажённым торсом имело лапы льва, крылья огромной птицы и туловище женщины.

Женщины, только что отошедшей от шеста и выглядящей так, словно готовой станцевать танец на твоих коленях, который ты никогда не забудешь.
"Давай же, малыш Ти. Тебе же хочется получить чуток этого".
Нет уж.
Сфинкс открыл полный рот клыков, растопырил когтистые лапы и устремился головой вниз, переходя в нападение, явно намереваясь захватить немного еды на вынос.
Кили взмахнула рукой и оба крыла существа смялись, как консервные банки под безжалостно растаптывающими ногами.
Сфинкс закружился в воздухе и рухнул на верхушки деревьев далеко от Кили и Торина.
Ух-ты, чёрт возьми. Кили могла использовать огромное количество силы, чтобы превратить что-то или кого-то в оружие, и это не смотря на близость серных шрамов. Полезно знать.
Пора с этим кончать. Пока она отвлеклась, Торин ударил её ногой. Она упала и скатилась бы в яму, если бы Торин не схватил её за центр одеяния и не развернул. Он быстро её освободил. Она споткнулась об корни дерева и упала на задницу.
– По-прежнему считаешь, что я проиграю? – спросил Торин, наконец-то позволивший себе улыбнуться.
Когда Кили резко подняла голову, её глаза – те, что были холодными как лёд – сузились до крошечных щёлок. Затем наступило мгновение связи мужчины и женщины... мгновение примитивного желания... А затем Кили захлестнула ярость.
Торин пошатнулся, когда снова грянул гром и земля под ногами затряслась. Именно это он ощутил, перед тем как тюрьма распалась. Перед тем, как взорвался Неназываемый.
– Торин, я предупреждала тебя о своём характере.
– Ужас. Неужели маленькая принцесса вышла из себя только потому, что её отшлёпали?
Землетрясение усилилось. Оно исходило от... неё?
Потому что принцесса вышла из себя?
– Я тебя предупреждала. Я не какая-то низшая принцесса! – Когда Кили вскочила на ноги, вокруг неё взметнулся ветер. Одна за другой ветки начали дубасить Торина.
"Чего я жду? Надо действовать!" Он мог отбиться от атаки и ударить Кили в голову. Пока она будет находиться в отключке, то не сможет защищать себя, а он сможет сделать с ней всё, что захочет. Например, связать её и...
Ни в коем случае.
Торин не мог заставить себя причинить ей физическую боль. Это невероятно пугало! Когда он работал на Зевса, то был равноценно мучителем и убийцей. Ничего его не останавливало. А сейчас?
– Это всё, на что ты способна? – спросил он.
Ветки исчезли, когда Торин и Кили принялись кружить вокруг друг друга.
– О, не беспокойся. – Кили оскалилась. – У меня есть кое-что ещё.
Справа и слева послышались шаги. Торину не пришлось глядеть по сторонам, чтобы узнать, кто прибыл, и не было больше никакой необходимости тормозить.
Кили повернулась.
С одной стороны через листву прорвался Камерон, а с другой – Ирландец и Винтер. Кили сосредоточила внимание на парочке, позволив Камерону сделать то, что не сделал Торин – ударить её в голову. Кили рухнула на землю, её глаза закрылись. Гром и землетрясение прекратились.
За одну секунду от нуля до максимума – вот как быстро заклокотала в Торине страшная ярость.
– Не в этом был план! – Используя всю свою немалую силу, он ударил затянутым в перчатку кулаком Камерона в нос. Хрящ не просто хрустнул, он раздробился. Воин попятился назад, из носа брызнула кровь. – Ты не должен был причинять ей боль.
Винтер и Ирландец начали наступать на Торина, не смея его коснуться, но наставляя кинжалы.
– Болезнь, на что ты жалуешься? – Винтер хрустнула костяшками пальцев. – Мы гордые новые владельцы Хранительницы. Именно этого мы все хотели.
– Верно. Мы все этого хотели. Ты облажался, и я пришёл на помощь, – рявкнул Камерон. – Девчонка была в нескольких секундах от того, чтобы разнести лес, а он – наш единственный источник защиты. Я сделал то, что было необходимо.
Обосновано... но это не спасёт Камерона от гнева Торина. Пока Кили оставалась на ногах, свободная от боли и сосредоточенная на Торине, лес и всё в нём могли пострадать. И это совсем не связано с тем, что у Торина на неё встал.
И не связано с потребностью прикоснуться к ней, к каждому дюйму тела. Сначала жёстко. Затем нежно. Действовать кнутом и пряником. Узнать, была ли её кожа такой холодной как казалась... или же разгорячённой. Но только потому что она заслужила право наказать убийцу Мари. Или, по крайней мере, попытаться.
Торин сжал кулак, ярость увеличилась.
– Ударишь ещё раз моего брата, – произнесла Винтер, в её спокойном тоне сквозила угроза, – и увидишь, что произойдёт.
Ирландец скрестил руки на огромной груди, когти вспыхнули на свету. Молчаливый, но смертельно опасный вызов.
Предвкушение. Сильное желание. Не могу в этом участвовать. Должен защитить Красную Королеву.
– Хранительница под запретом, – предупредил Торин. – Для каждого из вас.
Трио топталось на месте. Они приготовились вынести Торину обвинение.
Он развёл руки в стороны. Они к этому времени должны были понять, что он готов.
– И что вы с этим собираетесь сделать, а? Давайте. Попытайтесь. Пожалуйста.
Ему не придётся беспокоится о том, что эти трое станут переносчиками болезни. Да, он коснётся их и они заболеют. Но после, прежде чем им удастся прикоснуться к невинным людям, он их убьёт.
– Ты не захочешь заполучить врага в моём лице, – заметил Камерон и плюнул Торину под ноги.
– Я так погляжу, у тебя провал в памяти. – Торин одарил его тяжёлым взглядом. – Мы уже враги. – И после того, что парень сделал Кили, это не изменится. Никогда.
Потрескивающая тишина.
– Она же паразит, – включилась в разговор Винтер. – Уничтожит тебя и всё, что тебе дорого.
– Возможность, которой я хочу воспользоваться, – ответил Торин, удивив даже самого себя. "Что со мной происходит?"
– Ошибка, – произнёс Камерон. – Большая ошибка.
– Не первая.
– Ладно. Пошли. – Винтер потянула брата. – Скоро он увидит правду.
Потому что она планировала заставить его увидеть?
Ирландец чуть задержался, потирая большим пальцем челюсть, просчитывая все варианты. А затем и он ушёл.
Троица исчезла в листве.
Естественно, они вернутся. Но получат больше того же самого, что произошло сейчас.
Торин присел на корточки рядом с Кили и осторожно погладил её по спине. Порез на виске оставил красную полосу на лбу. Тени, отбрасываемые ресницами, не скрывали синяк на щеке.
"Должен был убить Камерона, пока имелась возможность". Торин протянул руку, но сжал пальцы в кулак прежде, чем прикоснулся к нежной коже Кили.
"Оставайся в перчатках, помнишь? Ты же не хочешь причинить ей вред".
Торин фыркнул. Голос соблазна был таким сладким. И в этот раз он ему едва не поддался. Торин мог коснуться Кили, познать контуры её изящного лица. Он не причинит ей вред. Не подобным действием.
В груди расцвела настолько сильная боль, что Торин не сдержал стон.
Но он не должен прикасаться к Кили. Он лишь захочет сделать это снова... пока уже пошатнувшееся сопротивление не освободит остаток пути и Торин как наркоман пойдёт на контакт кожа к коже.
Торин осмотрел территорию. Все деревья вокруг. Никаких признаков приближающихся врагов. Ему придётся...
Кили нанесла удар ногой по ступне Торина. Он упал, приземлившись с сильным грохотом, а она моментально перекатилась и приподнялась, уперевшись в землю правым коленом и левой ступнёй.
Одной рукой она упёрлась для равновесия, а другой сжимала арбалет, который Ирландец вырезал из хвоста мантикоры[2] – вероятно, она украла его у воина, – с взведённой стрелой, готовый к выстрелу.

***

– Так-так-так, – проговорила Кили. "Я не должна смотреть с восхищением. Не должна". – Наша аудиенция окончена, а любой потенциальный союз, который у тебя сложился с теми тремя дебилоидами разорван. Кажется я поставила тебя в затруднительное положение.
На лбу Торина вздулась вена, сигнализируя о растущем гневе.
– Не стесняйся ставить меня в затруднительное положение, принцесса. В любое время.
Этот гнев направлен на неё? Или на него самого?
– Это что, дурацкая шутка? Я же говорила, что не какая-то низшая принцесса. – Она тяжёлым трудом заработала свой титул.
Внезапно все воспоминания, которые Кили заперла глубоко в разуме, вырвались на свободу. Нет! Нет, нет, нет. Не здесь и не сейчас. Ей необходимо сосредоточиться на Торине, на их противостоянии. Но... было уже слишком поздно, прилив оказался слишком мощным. Прошлое вырвалось и поглотило её.
Во время своего шестнадцатого лета Кили приняла участие в королевском праздничном вечере. Как и остальные присутствующие девушки большую часть времени она провела пуская слюни на принца Хранителей. Он флиртовал с ней, даже пригласил на танец... и его отец – король – обратил на Кили внимание.
Так как Кили была невинной, принадлежащей высшему классу, то король не мог заполучить её, не женившись. Правила есть правила, и распространяются и на королевских особ. Поэтому он так и сделал – убил свою супругу и женился на Кили, несмотря на то, что от его предложения она отказалась.
Тогда выбора у неё не оставалось. То, что хотел король Мандриаель, то он и получал. Всегда.
Среди Хранителей он был самым сильным. Не судьбой, а мощью. Всем Хранителям, за исключением короля, при рождении давалась серная защита.
Таким образом жители никогда не были сильнее своего правителя.
Для короля оказалось очень просто вынудить Кили дать обеты – небольшой заряд силы, причинивший ей боль и заставивший отчаянно выпалить "Да!".
Многие годы король контролировал каждое действие Кили и наказывал её всякий раз, когда был ею недоволен.
Кили отдала бы что угодно, чтобы уйти от Мандриаеля, улизнуть и никогда не возвращаться, но в день свадьбы между ними образовалась связь. Кили ненавидела мужа, но всё же в нём нуждалась.
И после всего перенесённого, во время правления Мандриаеля её не короновали. Он отказался это сделать. Также король убил своих наследников, поэтому на его трон никто не имел притязаний.
В тайне от Мандриаеля Кили принимала меры, чтобы предотвратить беременность. Это был её единственный бунт. Ни один из убитых наследников не был её ребёнком.
Нет, титул Кили получила после того, как король раздел её и выпорол. Публично. За то, что во время разговора смотрела ему в глаза. Испытывающая боль и отчаяние, окровавленная Кили сорвала куски кожи со шрамами... чтобы почувствовать вкус силы.
Океан энергии наполнил её и вырвался на свободу... взорвав короля.
Сделав то, что он заслужил.
Однако спустя считанные часы после коронации Кили, народ, который она планировала освободить, восстал.
Кили была королевой меньше дня.
Они устроили ей засаду, затаились в тронной зале, чтобы окружить Кили на королевском возвышении. Никто не принёс оружие.
Но им не нужны больше были мечи и кинжалы.
Они также удалили защиту со своих тел и их сила водоворотом устремилась против Кили.
Но её сила оказалась больше, гораздо больше, и Кили без особого усилия запустила мятежников в воздух, всех разом.
Среди Хранителей начались шепотки о том, что король сокрушён. Некоторые Хранители рождались со способностью не только владеть кружащей вокруг энергией, но и связываться с ней, манипулировать, даже управлять и останавливать других от её использования.
Эти заверения – пророчества – были написаны в книге, которая исчезла десятилетия назад – то ли была украдена, то ли уничтожена.
Кили гадала, а могли она делать подобные вещи... даже когда её народ бросал наполненные ненавистью оскорбления и угрозы.
"Ты всего лишь шлюха!"
"Ты не можешь удерживать нас здесь вечно. В тот момент, как мы опустимся, ты умрёшь".
"Я станцую на твоей крови!"
Клокотавшая в ней ярость наконец-то просочилась наружу. На улице поднялся сильный шторм, сметающий всё на своём пути, даже дворец. Хранители оставались в воздухе, подвергаясь падениям льда, воды и обломков.
Но не Кили. Она оставалась целой и невредимой. Местные жители прекратили разбегаться в поисках укрытия, только чтобы увидеть, как представители верхушки общества разлетелись на ужасные кусочки.
Кили боялась навредить другим, невинным, и решила, что нет другого выхода, кроме как бежать. Местные жители бросились за ней, решительно настроенные прикончить и спасти себя от похожей судьбы.
Неделями она бродила по джунглям, скрываясь, впервые за своё жалкое существование скитаясь без результатов, делая всё возможное, чтобы выжить... но проваливала эту цель. И тогда её нашёл Гадес.
В мгновение ока её жизнь могла измениться.
В мгновение ока мог измениться целый мир.
Гадес был тёмным принцем, которого Кили считала слишком красивым, чтобы сопротивляться, слишком поздно осознав, что на каждой трапезе он накачивал её наркотиками, чтобы держать разум затуманенным, чтобы было легко манипулировать каждым её решением.
Гадес не знал, что в наркотиках не было необходимости, что Кили изголодалась по любви так же, как по пище.
О, как же это раздражало! Какой же лёгкой добычей она оказалась. Отчаянно вцепилась в него и делала счастливым. Только чтобы оказаться преданной. Слепо верила во всё, что он говорил. С готовностью делала всё, о чём он просил.
Никогда больше подобному не бывать! Кили усвоила этот урок. Решения никогда не должны основываться на эмоциях. Только на логике. Иначе будут допущены ошибки.
"И с Торином я совершаю огромную ошибку", – осознала она. Кили не решалась нанести смертельный удар просто потому, что у Торина было хорошенькое личико и он заставлял её внутренне петь от наслаждения.
– Кили, – окликнул он её, щёлкнув пальцами перед лицом.
Она моргнула, сосредоточила на нём взгляд и рявкнула:
– Что?
Торин улыбнулся, его изумрудные глаза сияли. Он поддерживал разговор, словно они его и не оставляли.
– Считай мой комментарий про затруднительное положение приглашением. И ты же не хочешь отказом разбить мне сердце, да? Кажется, я где-то читал, что члены королевской семьи связаны более строгими правилами этикета, чем обычные люди.
Как ему удавалось заставить её хотеть рассмеяться в ответ, а не напасть? И почему он не разоружил её и не прикончил, пока она оказалась погружённой в воспоминания?
– К чёрту этикет, эта королева тебе откажет. Она предпочитает не ввязываться в то, вкупе с чем идёт тиф.
Искорки веселья в глазах Торина исчезли и Кили начала уже из-за этого горевать.
– Или же вкупе с этим идёт чёрная чума? – заставила Кили себя продолжить. – Нет? А как насчёт ботулизма[3]? Ласской лихорадки[4]? Я приблизилась к правильному ответу?
– О, будь уверена, ты близка, – ответил Торин. – К взбучке, которую никогда не забудешь.
– Мы оба знаем, что единственный, кто сегодня получит взбучку – это ты.
– Разговоры-разговоры-разговоры. – Одной рукой Торин схватил Кили за руку, второй в то же время обхватил за шею, а ногой зацепил за лодыжки, заставив споткнуться.
Падая, Кили повернулась, чтобы поймать равновесие. Но в следующее мгновение уже лежала лицом в грязи, ловя дыхание. Торин заломил ей руки за спину.
Мгновение ошеломлённой тишины и Кили пришла в себя... осознав, что Торин жёстко прижимает её своим телом. Она боролась с безвыходностью нового положения. Нет. С унижением.
– Можно ли назвать это плачевным положением? – небрежно спросил Торин.
– Скорее всего я бы назвала это мексиканской ничьёй, – попыталась ответить Кили с такой же небрежностью.
– Ничья предполагает, что обе стороны находятся в одинаково тяжёлом положении. А я сейчас не ощущаю угрозу.
От Торина исходило тепло, окутывая Кили. А его аромат... сандал и специи. Такой мужской. Каждая клеточка в теле Кили пела, кровь начала бурлить от желания.
"Мари, мне очень жаль".
"Я должна вернуть контроль".
– Посмотрим, смогу ли я как-то изменить твою точку зрения. – Кили попыталась переместиться за спину Торину... и ничего. Она осталась на месте. Почему... И тут её накрыло осознание. Сера! Пока сера покрывает кожу Торина, пока он удерживает её, Кили бессильна против него... против всего.
Бессильна... беспомощна. В груди зародились вспышки паники.
"Не могу оказаться беспомощной. Только не снова".
Кили лягнулась, попав пяткой Торину в бок.
– Замри, – приказал Торин.
Беспомощная... такая беспомощная... будущая заключённая. Брошенная в темноту, вынужденная питаться злом земли, гнить от собственной грязи. Настолько грязная, настолько голодная. Забытая. Нет, нет, нет!
Кили брыкалась, пиналась, размахивала руками. С неба падали снежинки, опускаясь вокруг них.
Торин усилил хватку.
– Кили. Прекрати.
"Должна освободиться". Игнорируя боль в плече, когда Торин продолжал усиливать хватку, Кили продолжала бороться и перевернулась на спину. Затем Торин отпустил её – о, да! – но только для того, чтобы обхватить за запястья и прижать их над головой.
Снежинки на его ресницах, на коже... на Кили. Холодно, так сильно холодно. Беспомощность.
– Я не хочу причинять тебе боль. – Торин обнажил зубы, черты лица приняли грозный вид... почти отчаянный. – Хочу кое-что с тобой сделать... Пытаюсь не думать об этом... Не удаётся. Успокойся. Пожалуйста, успокойся.
– Отпусти, – почти мольба, которую Кили тут же проглотила. Однажды она уже молила Гадеса о свободе, а он над ней смеялся. Кили не предоставит Торину подобную возможность. – Отпусти!
– Не отпущу, пока мы не придём хоть к какому-нибудь соглашению.
Кили продолжила вырываться, но безуспешно. Она была такой беспомощной!
Она не могла дышать, но должна была это делать. Приподняла бёдра, взбрыкнула ещё сильнее. Когда попыталась подтянуть ноги между их телами и упереться босыми ступнями в обнажённую грудь Торина, он отскочил и больше её не касался.
Наконец-то свободна.
Кили лежала на твёрдой земле и жадно вдыхала воздух.
– С-спасибо.
Торин снова накрыл её, но на этот раз не стал прижимать к земле. Не касался её так, как минутой назад, поэтому Кили не боролась. Он просто закрыл её от падающего снега. Выражение его лица потемнело от беспокойства.
– Ты в порядке? – спросил Торин.
Странно слышать подобный вопрос, особенно от него.
Сердцебиение Кили замедлялось, конечности с каждой проходящей секундой становились тяжелее.
– Не знаю, – честно ответила она.
Торин посмотрел в небо, затем перевёл взгляд снова на Кили. Снова на небо и снова на Кили. Кивнул, будто разгадал какую-то загадку, и сделал движение, чтобы подняться с Кили.
– Нет, – произнесла она, удивив себя. "Я хочу его близости?" – Мне... нужно твоё тепло. – Правда. Отчасти. Кили жаждала связи с живым существом... с ним. Прошло уже столько времени.
Торин остался на месте. Их взгляды сцепились. В его глазах были одновременно мучение и восторг. Кили не паниковала, она испытывала желание – жаждала ощущений – без сдерживаний, движущую силу, отрицать которую не могла.
"Не делай этого".
"Я должна".
– Женщина, с которой ты был, твоя любовница? – спросила она.
Торин моргнул.
– Женщина? А, ты имеешь в виду Винтер. Нет.
"Неужели я... испытываю облегчение?"
Возможно. Да, в его положении было трудно обзавестись женщиной, но Кили была не какой-то простой женщиной. Она могла его заполучить.
"Но почему бы мне его захотеть? Я его ненавижу". Даже если всё ещё испытывала желание протянуть руку и провести кончиками пальцев по груди, которой он закрывал её от непогоды. Так Кили и сделала. Протянула руку. "Я слишком сильная, чтобы заболеть".
На полпути она замерла, оценивая реакцию Торина.
Он сильно сжал челюсть.
– Не делай этого, – прохрипел Торин, но остался на месте, словно хотел, чтобы Кили не послушалась... нуждался в этом. – Серьёзно. Не делай.
– Ты меня поблагодаришь. – На самом деле его демон ей не подойдёт. А кто же тогда ей подойдёт? Кто-то её класса?
Кили проделала рукой оставшееся расстояние и положила ладонь над сердцем Торина. Кожа к коже. Торин вздрогнул, но не отпрянул. Зашипел, но и в то же время застонал. Как будто установившаяся между ними связь приносила одновременно боль и блаженство. Ад и рай.
– Кили. – Хриплая команда... и нужда.
"Попроси меня о большем. Ты должен это сделать".
Он был горячим, прямо обжигал. Нежным как шёлк и твёрдым как сталь. И ничего не чувствовалось так хорошо. "Я сдалась простому прикосновению".
– Ты... – "Всё, что я хотела, в чём нуждалась, о чём надеялась". Кили провела кончиками пальцев вдоль его ключицы, вверх по шее... к губам. Торин приоткрыл рот и Кили этим воспользовалась, скользнув пальцами внутрь, во влажное тепло.
Торин посасывал её пальцы, жёстко, и Кили застонала. Этот звук встряхнул его, освободил от окутавшей дымки. Торин отодвинулся. Его тело излучало ужас. Такой же ужас, как тот, что излучали жители деревни.
– Торин? – "Дай мне больше".
– Кили. – Торин покачал головой, потёр грудь, будто всё ещё чувствовал прикосновение девушки. – Ты не должна была ко мне прикасаться. Я не должен был позволять тебе это делать. Даже если ты переживёшь заражение, что, вероятно, не произойдёт, то станешь к нему иммунна, но будешь заражать других. По этой самой причине я захочу тебя убить, несмотря на твоё восстановление.

[1] Сиалис – препарат для лечения эректильной дисфункции. Химическое название – тадалафил.
[2] Мантикора – чудовище с телом красного льва, головой человека и хвостом скорпиона.
[3] Ботулизм – тяжёлое токсикоинфекционное заболевание, характеризующееся поражением нервной системы.
[4] Ласская лихорадка – инфекционная болезнь из группы геморрагических лихорадок, вызываемая одноименным вирусом рода аренавирусов; отличается высокой контагиозностью и характеризуется постепенным развитием, выраженной интоксикацией, высокой лихорадкой, распространенным миозитом, геморрагическим синдромом, диффузным поражением печени.

Переводчик: Casas_went
Редактор: natali1875