Глава 31

Повсюду во дворце миньоны делали такие вещи, после просмотра которых Торин хотел протереть свои роговицы с хлоркой. Также множество красных, пристальных взглядов задерживались на ширинке его штанов, будто он спрятал там пакет с закусками.
Гадес открыл двери и махнул, приглашая в просторную комнату.
– Вся в вашем распоряжении. Произнесите мое имя, если что-нибудь понадобится, и я появлюсь. – Фраза относилась к Кили и только к Кили. Его угрожающий взгляд, адресованный Торину, был красноречивее всяких слов.
"Закричишь мое имя, и я не знаю, что сделаю".
Хранитель Болезни закрыл дверь прямо перед лицом темного лорда.
Кили быстро пронеслась по комнате, затыкая смотровые глазки и накрывая то, что должно быть двухсторонними зеркалами.
– Знаю, что от меня это прозвучит глупо, – начал он, – но я чувствую себя добычей каждого ЗППП[1] в подземном мире.
Дворец скорее всего видел больше секса чем брюки Париса.
Киликаель ничего не ответила, просто решительно подошла к нему и потребовала один из мечей. Она отмыла их в ванной комнате, затем сняла футболку и продемонстрировала новые шрамы на спине.
Ярость взорвалась внутри него.
– Срежь их, – потребовала она.
Первая реакция: отказать. Никоим образом он не хотел причинять ей боль.
Но шрамы словно цепи оставляли ее уязвимой. А Торин знал, как сильно Кили презирала слабость. Кому-то придется сделать это, и будь он проклят, если позволит другому прикоснуться к ней.
– Ложись на кровать, – приказал Торин.
Она подчинилась без возражений.
Такие прекрасные изгибы. Кожа словно сатин. Изящный позвоночник.
Он сильно ударил себя в висок пару раз. Это не сексуальные игры.
Болезнь странно помалкивал. Радовался оказаться дома?
– Прости, – прошептал Торин и приступил к работе.
Она ни разу не вскрикнула, но это не оказалось благословением, каким должно быть. Криков не прозвучало, не потому, что у нее высокий болевой порог. Хоть это так и есть. Или не из-за того, что Кили едва ощущала его действия. Она не издала ни звука, потому что ей уже приходилось испытывать подобное раньше. На протяжении лет. Десятилетий. Веков. Так долго пришлось ей терпеть сильнейшую боль... совершенно в одиночку. Поэтому знала, чего ожидать и закалилась против воли.
После всего, через что она прошла и что пережила, Кили все равно выбрала Торина стать частью ее будущего.
"Я не достоин".
Но он станет. Переделает себя. Торин любил ее всем сердцем, всей душой... каждой частичкой своего существа. И станет всем, в чем она нуждается. Даст все, что Кили захочет.
Он дрожал, когда заканчивал срезать шрамы. Как можно осторожнее пропитал огромную рану водой, затем перевязал с помощью лоскутов ее футболки, единственная имеющаяся вещь в настоящее время. Торин бы не отказался от растения в кадке...
Идиот! Она же связана не только с землей, но также и с ним.
Несмотря на их связь, ее все еще тошнит от каждого его прикосновения. Но Кили не заболела от спермы, когда он кончил ей на живот. Это должно что-то значить. Возможно, она и на его кровь не среагирует отрицательно. Может даже положительно.
Можно ли обосновать свои действия этим "возможно"?
Ее кровь просочилась сквозь повязки.
Да. Да, можно.
Он направил меч на себя.
– Что ты делаешь? – спросила она слабо.
Шикнув на нее, Торин прижал клинок к своему серному шраму и срезал его. Он же обещал ей убрать их, это лучшее время. Окровавленная плоть шлепнулась на землю, напоминая кусок отрезанной ветчины. Торин убрал с Кили повязку и стал держать руку над раной, позволяя крови капать внутрь. После того, как все заполнила его кровь, вернул повязку и надавил... к счастью, она, наконец-то, потеряла сознание.
– Торин, – прошептала Кили несколько часов спустя и поднялась, опираясь на руки.
– Я здесь принцесса. Я здесь. – Он нежно коснулся ее щеки рукой в перчатке. Торин не отходил от нее. – Как ты себя чувствуешь?
– Лучше. А ты?
– Отлично, просто отлично. Теперь снова ложись, чтобы я смог проверить твою рану.
Она послушалась, и он нежно убрал повязки. Чтобы поразиться, Кили полностью излечилась. Мышцы и кожа уже срослись, оставив тонкие розовые линии, которые вскоре исчезнут.
Его кровь помогла ей и не заразила.
Или удаление серных шрамов решило проблему?
Насмешка Гадеса не давала ему покоя. "Ответ был все время под носом. Слишком много комплексов мешали понять его".
Шрамы ослабляли тело Кили. Возможно и ее иммунную систему. Мог Торин наконец-то прикасаться к ней без последствий?
Мог ли он надеяться, что все так просто? Так легко?
Есть только один способ выяснить...
– Спасибо тебе, – сказала она, садясь. – За все.
Простыня соскользнула, обнажив ее полную грудь и розовые соски.
Его накрыло стремительной и отчаянной волной сильного желания. Он сжал покрывало, чтобы помешать себе дотронуться до нее.
Скоро...
– Нет, – ответил он. – Тебе спасибо.

***

Два дня спустя, как и планировалось, Даника открыла портал посреди спальни, которую они занимали.
Исцелившаяся от ран Кили, шла рядом с Торином. Их обоих скрывал Покров Невидимости.
Что-то изменилось. Шаги Торина стали легче, улыбка освещала лицо быстрее и чаще. Ей это нравилось, но поскольку он не рассказал о причине такого поведения, то не могла довериться этому. Нет, довериться – неверное слово. Она не знала сколько это продлится.
Торин снял Покров, чтобы другие увидели их.
– Освободи Дани, – сказал Рейес, как только заметил Кили.
Она сняла ограничения и открыла клетку. Рейес подхватил слабую, растрепанную блондинку на руки и осторожно вынес из комнаты.
Торин последовал примеру друга, таща Кили за собой. Несколько человек околачивались в коридоре, пытаясь привлечь его внимание.
– Чувак. Баден со Страйдером, и они играют в Call of Duty. Ты знал, что Баден такой жалкий неудачник?
– Все, что осталось найти, тот проклятый ящик и ребенка, о котором беспокоится Анья. Можешь в это поверить?
Торин предпочитал не отвечать. Он ворвался с Кили в их комнату и быстро захлопнул дверь. Но выражение его лица оставалось мягким и нежным.
– Наконец-то. – Руки Торина переплелись с ее. – Есть вероятность, что я могу прикасаться в тебе без защиты. Но остается шанс, что это не так. Моя кровь помогла залечить твои раны и не заразила тебя. А я срезал серные шрамы, которые ослабляют тебя. Нужно было догадаться... не думать. Но если ты согласна рискнуть...
Он просит о возможности отдаться ей... полностью? Ничем не сдерживая? Без одежды между ними?
Будто ей нужно время для размышления. Она погладила его по щеке. Торин подался навстречу ее прикосновению, наслаждаясь ощущением и ее теплом.
– Я хочу тебя, Торин. Всего тебя.
Облегчение читалось на его лице, когда он поцеловал ладонь Кили.
– Раздевайся, ложись на спину и закрывай глаза.

***

Без взгляда ее нежно-голубых глаз, который медленно уничтожал его, Торин ожидал, что напряжение внутри него исчезнет хоть ненадолго. Но этого не произошло. Быть рядом с ней все равно, что подключиться к розетке. Сила текла через него, а понимание обжигало. Это не изменится никогда.
– Я собираюсь прикасаться к тебе так, как всегда мечтал.
Ничто не сдерживало его.
– Ммм. Да.
Он снял перчатки. Она выглядела словно прекрасный холст, ее женственное тело лежало на его кровати, и Торин пожалел, что не мог начать сразу отовсюду. Ему пришлось сжать челюсть, чтобы не издать восторженного стона, он провел кончиками пальцев по ее лбу, потом по носу. Ее теплое дыхание ласкало его кожу. Это так интимно и эротично. Удивительное ощущение, связь. Затем провел по ее полным губам, наслаждаясь их мягкостью. По подбородку, шее, плечам. Скользнул вниз по рукам возлюбленной и переплел свои пальцы с ее. Мурашки побежали по ее коже, и Торин получал удовольствие от этого ощущения.
Кили потянулась к нему, тоже надеясь потрогать его. Он взял ее за запястья и завел руки над головой.
– Схватись за спинку кровати
Если она прикоснется к нему, Торин потеряет концентрацию.
Он подождал пока Кили послушалась, затем провел пальцами по всем ее чувствительным местам. Их оказалось много, и Торин обожал их все. Обожал каждый дюйм ее тела. Прикасался своими руками... своим ртом. Она словно сладкая вата таяла во рту, и возбуждала каждую его клеточку.
– Торин.
Он обхватил ее груди, наблюдая как напрягаются ее соски. Такие сладкие маленькие бриллианты. Его рот наполнился слюной, но пальцы Торина опустились ниже и обвели пупок. По ее животу прошла дрожь, а дыхание участилось. Кили не сняла трусики, и он скользил пальцами около ее влажного центра. Она выгнулась и застонала.
Он беспощадно дразнил ее, очерчивая края материала. Кили покрутила бедрами, пытаясь заставить его прикоснуться там, где ей больше всего хотелось. Но Торин всегда уворачивался, и вскоре "влажный" стал "промокшим". Затем наградил любимую, сдвинув трусики и глубоко погрузил палец, ощущая не только ее тесноту и тепло, но также и готовность к нему.
Она вскрикнула, затем еще раз, когда он вытащил палец.
Ее веки приподнялись, а глаза блестели от дикой, безрассудной нужды.
– Торин.
Пусть увидит, как он посасывает свой палец. Пусть станет свидетелем того, с каким наслаждением пробует ее на вкус.
Ее движения бедрами стали яростнее.
– Не будь эгоистом. Дай мне попробовать вкус твоих губ.
– Пока я всюду не дотронусь до тебя, то буду таким эгоистом, как мне хочется... и тебе это понравится.
Медленно он провел рукой по ее ногам вверх, затем вниз, останавливаясь, чтобы погладить ее колени, а потом и лодыжки, прежде чем прикоснуться к кончику каждого пальчика. Тело Кили словно карта сокровищ, и каждую точку следовало бы отметить крестиком. Неважно где Торин касался, каждое ее нервное окончание реагировало и воспламенялось.
– Торин. – От ее учащенного дыхания его душа трепетала. – Пожалуйста.
Он стянул рубашку, и Кили замурлыкала, одобряя. Торин подался наверх и прижался своим ртом к ее. Язык Кили жестко встретился с его, и это добавило топлива к уже бушующему пеклу. Он прижался к ее красивой груди, даже не пытаясь сдерживаться. Но затем понял, с какой радостью она встречала его свирепые движения.
Ее зубы вцепились в его язык и губы. Торин сильно ущипнул ее за сосок и она закричала.
– Да, о, да, да! – пока извивалась под ним, ее мягкость стала идеальной колыбелью для его твердости.
Он втянул воздух, думая, что это должно быть самая сладкая мука, какую когда-либо приходилось испытывать. Аромат ее возбуждения затронул все его чувства, от чего его рот вновь наполнился слюной.
– Я прикасался и целовал тебя, ты так реагировала на это, – сказал Торин. – Но далее я попробую тебя так, как всегда мечтал.
Раздалось прерывистое мурлыканье.
– Не уверена, что выживу.
– Постарайся. – Он многообещающе усмехнулся и вылизал себе путь вниз... вниз по ее изгибам. Начал с ее грудей, поцеловал великолепные соски, остановился у пупка, чтобы поиграть с ним.
– Схватись руками за изголовье, – приказал он. – Я серьезно. Не отпускай.
– Не посмею. – Она задрожала. Такое пьянящее зрелище. – Что мой воин хочет, то получает.
Он раздвинул ее ноги, чтобы колени касались матраса... и она стала полностью беззащитна перед его прихотями. Или точнее, Торин стал полностью беззащитен перед ней. Ее трусики пропитались влагой.
С удовлетворенным рычание он сорвал ткань с нее и оставил обнаженной... идеально обнаженной. Для него. Затем долго лизал ее и с закрытыми глазами смаковал сладость и тепло.
Прерывистый призыв к большему сорвался с ее губ. Он должен угодить, не мог ни в чем отказать ей, хотя его собственное желание бушевало внутри. Он еще долго лизал, прежде чем его язык скользнул внутрь, как пальцы до этого, и как вскоре погрузится в нее его член. Потом Кили дико заметалась, что-то бессвязно бормоча, а ее мед стал наркотиком, которому Торин не мог сопротивляться, и затем всосал бутон ее возбуждения.
Ее крик удовольствия эхом отразился от стен.
Испытывая боль, она не произнесла ни звука, но зато стонала от удовольствия. Он улыбнулся, когда всосал сильнее. Ее пальцы зарылись в его волосы, подгоняя.
– Требовательная маленькая принцесса.
Ему это нравилось. Но ему все еще приходилось сдерживаться.
Она застонала, пытаясь опустить его голову вниз.
– Торин! Ты не закончил!
– Руки.
Одно слово. Один приказ. Но Кили поняла и послушалась. В миг, когда она вновь ухватилась за изголовье, он вернулся к незавершенному делу, полизывая и посасывая, даже кусая.
– Хорошо. Так хорошо.
Ее бедра зажали его голову, давление, свидетельствующее о ее нарастающем желании. Но Торин понимал, что Кили делала. Пыталась вновь обрести контроль. Он знал свою девочку и осознавал, что она не хочет контроля, не по-настоящему, не здесь, поэтому вновь раздвинул ее ноги, удерживая в таком положении. Кили дрожала от нестерпимого желания и умоляла о большем, взять ее сильнее, жестче, и Торин подчинился... погружаясь глубже в мир, где преобладала чувственность.
Он погрузил в ее сердцевину палец, и она кончила, сжимаясь вокруг него и выкрикивая имя Торина снова и снова. Затем вставил еще один палец, проталкивая глубже, продлевая оргазм, заставляя его продолжаться. Лизал ее, сосал, вытаскивая и погружая пальцы... пока Кили не рухнула на матрас тяжело дыша.
Торин отодвинулся и сел, наблюдая за ней в течение нескольких секунд, упиваясь видов ее удовлетворения. Его женщина довольна. Это опьяняло и кричало о завершении.
Время пришло.
– Расстегни мои брюки.
Она нетерпеливо села. Ее волосы растрепались, кожа раскраснелась. У него перехватило дыхание. Моя, вся моя.
Дрожащими пальцами она высвободила его подрагивающий член. И как только сделала это, то увидела, как Торин слизывал ее мед со своих пальцев снова.
– Я бы мог питаться тобой, принцесса.
– Мог бы? – Кили взяла его руку, вытащила пальца из его рта... и сама всосала их. – Я могла бы питаться нами.
Желание, горячее и влажное, заставило его содрогнуться от восхитительной необходимости. Необходимости в ней. Нужно взять ее.
Она запротестовала, когда Торин отодвинулся. Но все-таки сделал это, встав рядом с кроватью и сбросив ботинки и стянув штаны. Он достал презерватив из кармана и сам надел его. Хоть и хотел взять ее без защиты, почувствовать именно так, но дети не входили в его планы. Торин быстро двигался... если он не окажется внутри нее через несколько секунд, то, возможно, свернется в клубок и умрет.
Наконец-то Кили свободно трогала его как того и желала, она провела руками по плечам Торина, по груди... спустилась к животу. Торжество оказалось таким всепоглощающим, когда он понял, что случится. Таким всепоглощающим, но таким совершенным. Еще одна мечта сбылась.
– Вся эта сила, – оценила Кили.
– Тебе нравится? – он обхватил рукой свою длину и излился в латекс, затем стянул презерватив. В прошлом ему никогда не нравилось, если женщина наблюдала за ним, но это потому что никто из тех женщин не был Кили. Когда она смотрела на него с радостью на лице, от этого чувства только усиливались.
– Нравится... и жажду.
– Тогда давай удовлетворим твоё желание.
Торин схватил ее за лодыжки и дернул.
Когда Кили упала, то восторженно ахнула. Затем, когда поняла, что ее нижняя часть тела свисает с края кровати, застонала.
– Такой шалунишка.
Торин встал между ее ног, положив лодыжки Кили себе на плечи. Давление стало еще сильнее. Вид... еще лучше, ее нагота предстала перед ним. Груди полные и совершенные, соски набухшие и красные. Живот подрагивал. Треугольник светлых завитков сверкал от ее возбуждения.
– Ты почувствуешь меня каждой клеточкой своего сладкого тела, – пообещал он. "И я почувствую ее".
– Да. Сделай это!
Он резко ворвался в нее, не давая Кили время, чтобы приспособиться. Полностью вошел. И, черт возьми, шелковистость ее внутренних стенок... тепло... влажность... каждое ощущение обостряло желание и возвышало, и становилось почти невыносимым. Так хорошо. Ее спина выгнулась, когда Кили закричала, вновь кончая. Такая тугая. Сжалась вокруг него. Торин погружался в нее, жестко и грубо, снова и снова, теряясь в каждом толчке, желая большего от каждого чувства.
Это наслаждение.
Это удовлетворение.
Это... жизнь.
Но когда она приблизилась к очередному оргазму, он вышел из нее.
Кили не поняла его намерений и захныкала.
Торин опустил ее ноги и перевернул на живот, затем вновь вонзился в нее. Кили поощряла его, умоляла, мучила, заставляя двигаться жестче и быстрее, и одновременно потянулась и сжала в руках покрывало. Вскоре ее крики от очередного оргазма слились с его рычанием, наполнившим комнату. Если же она забудет его... нет, нет... этот момент навсегда останется в ее разуме... навсегда отпечатается в ее душе.
– Я так близко, принцесса. – Он наклонился и прикусил чувствительное место между шеей и плечом.
Кили закричала, ее внутренние стенки сжимались вокруг него снова и снова. Этого оказалось слишком много... больше чем достаточно. Торин больше не мог сдерживаться. Он кончил, изливаясь в нее, отдавая каждую каплю, пока Кили не выжала его досуха.

***

Они смеялись и обнимались несколько часов подряд... и, конечно, снова занимались любовью... а счастье Торина с тех пор только росло, что его едва ли не разрывало.
До сих пор не появилось ни одного признака болезни.
Когда они во второй раз занимались любовью, Кили решила узнать его также, как он до этого изучил ее. Она массировала его жесткие плечи, затем провела пальцами вдоль позвоночника. Сжала его ягодицы. Потом руки скользнули вниз по груди Торина, между их телами, и обхватили его член. Провела большим пальцем по влажной головке, и когда он ободряюще зарычал, Кили слизнула маленькую капельку.
Она прикасалась к нему так, как Торин всегда мечтал, и поэтому никогда не станет прежним.
– Я собираюсь сделать несколько усовершенствований в крепости, – сказала она, прижимаясь к нему сбоку и положив колено на его ногу, – на данный момент у нас нет тронного зала.
– Ни один дом не обходится без него. Только помни, как моя королева твой трон должен быть меньше моего.
– Прости, Очаровашка, но даже учитывая мое волнение твоим признанием моего высокого статуса, ты расположишься у моих ног. У нас будет стиль правления, который называют матриархатом.
– Такая взрослая, а так и не научилась произносить это слово правильно. Это патриархат. Произноси со мной. Паа-трии-арх-аат.
Кили выкрутила его сосок.
– Пытки. Произноси со мной.
Его смех прогремел на всю комнату.
– Я стану великодушным правителем, – объявила она. – Буду требовать только, чтобы все делали в точности как я скажу и когда скажу. И нужно кланяться каждый раз, когда вхожу в комнату. И преподносить мне подарки по крайней мере раз в день. А также бросать лепестки роз к моим ногам, когда я прохожу.
– Это все?
– Возможно нет.
– Звучит справедливо, – сказал Торин.
– Ты станешь капитаном моей гвардии, конечно.
– И буду штурмовать твой замок по меньшей мере трижды в день. – Он перекатил ее на спину и играючи вгрызся в ее шею. – Кого я обманываю? Шесть раз в день.
Она завизжала от смеха и попыталась отстраниться от него.
– Щекотно! Прекрати немедленно!
– Никогда! Там лежат сокровища, которые нужно захватить.
После того как ее смех превратился в хихиканье, Кили затихла.
– Торин?
– Да, принцесса? – он лизнул ее шею на месте пульса.
– Ты доволен честью служить под моим командованием?
Какой серьезный тон.
– Я... под твоим командованием? Именно этого ты хочешь от меня? – он перевернул ее, положив в себе на колени. – Более чем доволен такой честью.
Она приподнялась и оседлала его, кончики ее волос касались его груди.
– Ох, мне это нравится.
Дыхание перехватило. Он протянул руку и намотал её волосы на кулак.
– Подожди пока не увидишь, что будет дальше.

[1] заболевания передающиеся половым путем.

Переводчики: Shottik
Редактор: natali1875