Глава 23

Торин потер затылок.
Одиннадцать дней. Достаточно долго, чтобы остудить гнев на Уильяма, который сознался в своем преступлении. Воин наблюдал за Повелителями и выжидал. Он украл ларец Пандоры через секунды после его открытия, но прежде чем смог убраться подальше, Люцифер отобрал у него ящик.
Уилли не видел причин рассказать им о содеянном, как он утверждал, потому – выкусите – что просто не хотел рассказывать им. Он не сожалел о том, что сделал, жалел лишь о том, что его раскрыли. Типично.
Согласно заявлению Уильяма, Люцифер не мог коснуться Утренней Звезды. Свет поглотит его тьму, а ему будет угрожать окончательное поражение. Именно поэтому Люцифер не хотел, чтобы Звезду заполучили другие.
С этим разберутся позже.
Сейчас не существовало ничего важнее Кили. А одиннадцать дней также оказались длительностью ее нового заболевания. Кровь постоянно шла у неё их носа, вытекала из глаз и ушей.
Торин не знал в чем дело пока задняя часть ее черепа не взорвалась, открыв опухоль, которая разрасталась в ее мозгу.
Ужасающее зрелище почти довело Торина... моя Фея Драже по кусочкам. Это было худшее мгновение в жизни наполненной плохими моментами.
Вчера кровотечение наконец-то прекратилось, а этим утром ее череп исцелился. Она будет жить.
– Она скоро проснется, – сказал он Люциену Они были одни в апартаментах воина и сидели напротив друг друга. В первый раз Торин почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы отойти от Кили.
– Это хорошо. Но почему ты выглядишь таким несчастным?
– Я должно быть тысячу раз говорил ей давай просто останемся друзьями, и в самом деле именно это имел в виду. – Если они продолжат двигаться тем же путем, то Кили возненавидит его так же как ненавидела Гадеса.
Гадес сделал слишком многое, чтобы его простить, говорила она. Торин не мог позволить себе достичь той точки.
Хотя, он, наверное, уже ее достиг. Не из-за демона, а потому что рассказал своим друзьям о сере.
Они и сами бы вспомнили, но обеспокоились ее могуществом и тем, что оно значит для их семей, и да, Торин надеялся успокоить их, прежде чем последует вопрос выбора между друзьями и Кили.
Но разве не это он сделал? Она определенно так и решила.
– Не могу поверить, что собираюсь такое сказать, но... неужели продолжение ваших отношений будет настолько плохим? – спросил Люциен. – Я никогда не видел тебя таким собранным.
Собранный... злой... разочарованный. С Кили он чувствовал больше чем обычно.
– Плохим? Попробуй ужасным. Я недостаточно хорош для нее.
– Думаю, она не согласится.
Что было наибольшей частью проблемы.
– Я не могу продолжать делать с ней такое. – Торин дернул себя за волосы, приветствуя боль. – Я пытался оставить ее. Ты видел. Но мне не удалось. Думаю, я не хотел преуспеть. Черт, я знаю, что не хотел.
Люциен двумя пальцами потер свою покрытую шрамами челюсть.
– У меня есть одна теория по поводу всего этого. Думаю, ты можешь прикасаться к Красной Королеве без последствий.
– Да пошла твоя теория, – выругался Торин. – Я уже доказал, что она неверная.
– Может... однажды, – исправился Люциен. – Если она свяжет себя узами с...
– Она связана со мной.
– Дай мне закончить. Если она соединит себя узами с тобой... и многими другими. Как Хранитель, она будет тем сильнее, чем больше создаст связей.
Другими? Наверное, не очень хорошо то, что ему хотелось хладнокровно убить каждого, кто окажется связанным с ней. Моя женщина. Только моя. Но ради нее – он смирится.
Оставалась только одна проблема.
– Что если через связь она будет распространять демонические болезни? Кили окажется достаточно сильной, чтобы бороться с ними, но остальным не так повезет.
Люциен вздохнул.
– Да. Что есть, то есть.
Выругавшись, Торин стукнул кулаком по столу, столкнув наполненный льдом бокал на пол. Жизнь не должна быть такой. Не может быть столь сложной. Не важно какое он примет решение – остаться, уйти, прикоснуться, не касаться, попытаться чего-то достичь, просто быть друзьями – оно все равно окажется плохим.
– Я должен это сделать, – сказал он. – Она слишком многое для меня значит.
Люциен жалостливо ему улыбнулся.
– Мне кажется она не из тех, кто позволит мужчине принимать решения за себя.
– Не важно. Я не отступлю.
– Ты и в прошлый раз не отступал.
– Ты такая заноза. Я уйду, пока не надавал тебе по морде.
Люциен состроил невинные глазки.
– Я что-то не так сказал?
Оскалившись, Торин поднялся и направился к двери. Когда он потянулся к ручке, дверь распахнулась и в комнату влетела Анья, почти врезавшись в него.
Она резко остановилась, резким движением спрятала руки за спину и уставилась на него.
По крайней мере, Торин подумал, что смотрела она на него. Анья одела шляпу, и тень, которую отбрасывали полы, скрывала ее глаза.
– Уже уходишь? – спросила девушка. – Хорошо – я хотела сказать, бу, очень жаль. Так грустно, что мы не пообщаемся. Ты спрашивал у Красной Королевы о мальчике? Ну ладно, пока. – Анья отошла в сторону, кивнув подбородком на коридор. – Люци надо уделить Анье некоторое время наедине.
Это не сулит ничего хорошего – Люциену. Моя Фея Драже...
Стоять!
– Что ты натворила, Анья? – потребовал Люциен, становясь возле Торина.
Анья переступила с ноги на ногу.
– Не заставляй меня говорить об этом перед Торином. Пожалуйста, детка!
– Говори уже, – настаивал Люциен. – Сейчас же.
– Что происходит? – спросил Торин.
– Ну... могут возникнуть небольшие проблемы с дьяволицей в твоей комнате, – призналась она.
Что! Демонические красные искры вспыхнули перед глазами.
– Ты ее обидела?
– Что? Сладкая, милая я? – Анья тряхнула головой – сама невинность. – Но я могла или не могла провести некоторое расследование и узнать небольшой кусочек информации, в котором сообщается, что если отрезать ей волосы, то она ослабнет. Потом я могла или не могла, пробраться в твою комнату с парой ножниц и добыть вот это. – Анья подняла руки, в которых были зажаты толстые мотки золотистых волос. – Кроме того, я могла или не могла знать о том, что слухи, безусловно, не соответствуют действительности.
Убью. Ее.
– Красная Королева, возможно, проснулась посреди работы стилиста, – беспечно продолжила Анья, – и, возможно, забрала у меня ножницы, чтобы подарить мне новый стиль.
Быстрым движением руки Люциен сорвал шляпу. Сверхмодная Анья щеголяла неровными челкой и прядями, которые небрежно обрамляли ее лицо.
– Ты, возможно, выглядишь смешно. И очаровательно, – добавил он с ворчанием.
– Не очаровательно, – проревел Торин. Понадобились недели, чтобы убедить Кили остаться рядом с ним. Недели, чтобы доказать, что она с ним в безопасности, что могла доверять ему свою защиту от других, когда уязвима. Все его усилия разрушены в один миг.
Анья проигнорировала его и обратилась к Люциену:
– Нам следует отложить свадьбу до тех пор, пока мои волосы вновь не отрастут.
– Почему я не удивлен? – ответил воин.
– Если ты не отшлепаешь ее, то это сделаю я. И не надену перчаток. – Торин вышел из помещения прежде, чем сказать более резкие слова и навсегда разрушить дружбу.
– Эй, Тор Тор, – позвал Страйдер, когда нагнал его в коридоре и затем пошел рядом. – Кайя надоедает мне... точнее, мило спрашивает. Она хочет, чтобы ты устроил им с Кили детский праздник. Девчачья вечеринка с убийствами, драками и прочим дерьмом.
– Я поговорю с ней, – бросил он, заворачивая за угол.
– Ты – мой спаситель, – ответил Страйдер. – Но, эм, сделай это поскорее. Приставания Кайи... точнее, милые просьбы... могут закончится болезненно.
Торин подошел к комнате. Он укрепился в своем намерении... "Я принял решение и не отступлюсь"... затем вошел. Кили стояла на краю кровати, сложив руки перед собой. Ждала его?
Черт, она великолепна. Ее волосы действительно стали сильно короче, волны едва доходили до плеч. Тем не менее достаточно длинные, чтобы намотать на кулак. Как и у Аньи, появилась челка. Только она откинула ее в сторону. И выглядела из-за этого моложе... словно куколка, которой сделали стрижку в салоне красоты.
И верно, очаровательно.
Она надела новое платье. Алый шелк облегал ее манящие изгибы и образовывал колыхающийся бассейн у ее ног. Элегантное... за исключением глубокого декольте, открывающим ложбинку между грудями. Это было очень горячо.
Он сделал шаг назад, увеличивая расстояние между ними. Но это не помогло. Всепоглощающее желание взять ее на руки всегда было с ним, но сейчас оно совершенно поглотило его. Сопротивляйся!
Но... она так хороша и стояла прямо перед ним, а кровать позади нее. Так легко бросить ее на матрац и придавить своим весом.
– Мы должны расстаться, – прорычал он. Черт возьми. Торин прочистил горло и мягко добавил: – Конечно же, мы останемся друзьями.
Ее глаза превратились в узкие щелочки.
– Не смей предлагать мне дружбу. Я придумала эти слова.
– Кили...
– Нет! Я знала, что ты попробуешь что-то вроде этого. Знала! – По крайней мере крепость не шатается. – Ну, я отказываюсь от твоего предложения дружбы и расставания. Мы останемся вместе, и это окончательно.
Демон захныкал от разочарования.
– Ты не можешь отказаться от разрыва отношений, – взревел Торин.
– Позволю себе не согласиться. Я только что сделала это.
У него нулевой опыт в угрозах, и он понятия не имел как реагировать на нее. Поэтому решил, признаться.
– Расставание к лучшему, принцесса.
– Ты думал, что оставить меня тоже к лучшему, но это не случилось задолго до того, как ты держал меня в своих объятиях, будто не в силах отпустить. И знаешь, почему так поступил? Потому что не можешь перенести разлуку со мной!
– Ошибаешься. – Торин провел рукой по лицу. – Это очевидно.
– Ты сам не веришь в свои слова.
– Верю. На самом деле верю.
Ее щеки побледнели.
– Нет. Нет! – она топнула ногой, ее платье заколыхалось. – Ты не можешь продолжать так поступать со мной, воин. Ты либо со мной в отношениях, либо нет. Я даю тебе еще один шанс.
Сделай это, скажи это.
– Мне нужен второй шанс. Я разрываю отношения. Ты единственная, кто все еще борется за них.
Она сделала глубокий вдох и расправила плечи.
– Ты прав. С этим покончено. С нами покончено. – Ни в словах, ни в поступках не проявились эмоции. – Ты останешься здесь, а я съеду.
Где же облегчение?
– Есть свободная комната рядом с моей.
– Я перееду в собственный дом. В городе.
– Теперь, подожди минутку. – Он хотел, чтобы она осталась здесь, так Торин всегда будет знать где и с кем Кили. Так он может заглянуть и проверить ее в любое время, когда захочет... и закрыть дверь перед любым мужчиной, который окажется настолько глуп, чтобы посетить ее.
Она надменно и презрительно приподняла бровь, королева до кончиков ногтей.
– Сожалеешь по поводу своего решения, Торин? Ну, тоже неплохо. Слишком поздно. – Кили подошла к шкафу и сказала: – В этот раз я приняла решение.
Как она всего несколькими словами стерла его решимость?
– Ты ведешь себя, словно я просто хочу причинить тебе боль. Почему ты не видишь, что я ставлю твою жизнь выше своего счастья? И так будет всегда.
Это правда, и выполнение этого почти прикрутило его к ковру. Он ставил ее выше кого угодно и чего угодно... всегда. Кили была всем для него.
Единственная, кого Торин ждал веками, чтобы обладать, не понимает толком его действий, но сейчас осознает. Для него не будет никого больше.
И даже притом, что для Кили лучше, если бы он придерживался "никакого" маршрута, но не мог этого сделать... не снова. Поставив ее жизнь над своим благополучием, он разрушает ее счастье, а этого он не мог сделать, не собирается делать. Никогда.
Всю её жизнь её отвергали. Сначала, ее родители. Затем, муж. Потом, Гадес. Бочка виски? Торин бы заплатил самую высокую цену: свою жизнь.
По тысяче причин они должны расстаться, и только по одной остаться вместе. Но эта одна перевешивает все остальные: она моя. Я люблю ее.
Да. Я люблю ее.
Он не мог отказать ей снова.
Торин совершил ошибку, которую исправит.
Он встал перед ней и взял ее за руки. Взглянув на нее сверху вниз с серьезностью и отчаянной борьбой, сказал:
– Прости, что попытался порвать с тобой. Мне жаль, что я рассказал другим о шрамах из серы. Прошу прощения за каждый раз, когда заражал тебя. Но если ты сможешь простить меня, и я умоляю об этом, если дашь мне этот шанс, просто пообещай, а я молю о нем, то останусь и сделаю все возможное, чтобы порадовать тебя. Не потому что ты можешь найти моих пропавших друзей или ящик, а потому что я потерян без тебя.
Сначала она никак не реагировала.
– Пожалуйста, Кили.
Слезы хлынули из её глаз и потекли по щекам.
Его грудь сжалась, когда он вытер их дрожащим пальцем.
– Не делай этого, принцесса. Я хочу сделать тебя счастливой, а не грустной.
– Я счастлива, – ответила Кили. – Ты сломал меня, но затем склеил.
Опасный прием, показывать, как сильно влияет он на нее. Но тогда она властвовала над ним. Все, что у него есть, принадлежало ей.
– Знаю, что проект нуждается в серьезной доработке, – сказал Торин.
– Да, ты мне нравишься в любом случае.
– И ты согласна?
– Да.
Спасибо Боже. Он прижал ее к своей груди, чтобы Кили ощутила бешеный ритм его сердца.
– Ты прощаешь меня?
Она выдохнула с дрожью.
– Да. Прощаю. Но не причиняй мне боль снова, Торин. Пожалуйста.
Еще одно пожалуйста.
Он сжал ее крепче. Торин понимал, что Кили имела ввиду не делать ей больно эмоционально, но он тот, кто есть, и часть его услышала не причинять ей боль... физически.
Единственный честный ответ, который он мог дать ей?
– Твое сердце в безопасности со мной.
Теперь она сжала его крепче.
– Тогда расскажи мне секрет. Что-то неизвестное никому больше. Докажи, что ты серьезно относишься к этому. Ко мне. Око за око. Ты же рассказал своим друзьям мой секрет.
Секрет... Его друзья видели его в лучшие и худшие времена, и знали все о нем... кроме одного.
Кое-что, вызывающее стыд и позор, столь же надежных компаньонов, как и Болезнь, укололо его. Рассказать это Кили глупо.
Но отвергнуть ее просьбу, когда он был вынужден столько раз отказывать ей, не вариант.
Одной рукой он обхватил ее шею, его рубашка и высокий ворот ее платья защищали кожу Кили, затем второй обхватил ее талию. Это был непреодолимый захват.
Ей придется выслушать его полностью, прежде чем он отпустит ее. Не то чтобы он когда-нибудь позволит ей уйти. Все решено, они приняли решение, верное или ошибочное, неважно.
– Была девушка, – сказал он.
Она напряглась.
Он боролся с усмешкой. Хотела меня для себя... также как я желал ее.
– Я делал все эти конфетно-букетные вещи для нее.
– Мне нравятся сладости и цветы, – добавила она мягко.
Конфеты и букеты появятся.
– Хотя, – сказала она, барабаня пальцами по его груди. – Ты подарил мне зоопарк и шахматные фигуры, это самые лучшие подарки.
Технически она украла шахматные фигуры. Но от этого ему хуже, а не ей. Торин должен был сразу же подарить их. Позволить ей всегда видеть лучшее в нем.
– Все думали, что я следовал за ней, поскольку она привлекала меня. Иногда я убеждал себя в этом. Это оказалось легко, чтобы примириться с тем фактом, что я прикоснулся к ней голой кожей, и спустя несколько дней, чума погубила тысячи людей.
Кили погладила рукой его грудь поверх учащенно бьющегося сердца.
– Но правда в том...
– Я сделал это потому что был зол. Каждый день я наблюдал за тем, как мои братья касаются всех и всего, чего хотят. Дерутся со всеми и каждым, с кем хотят. Всегда оставляя меня позади. В тот день, они как раз вернулись домой после битвы с Ловцами – знаешь кто они такие?
Кили вздрогнула.
– Да. Армия людей, которых возглавляли Рея и Гален, наши враги.
– Верно. Мои друзья были покрыты кровью и летали на крыльях победы. Я обиделся. И там была она, стояла за окном моей избы, красивая девушка. За двадцать. Овдовевшая. Впереди полноценная жизнь. Она меня хотела. Я знал это каждый раз, когда осмеливался пойти в город и наши пути пересекались. И той ночью подумал, а почему бы и нет? Я заслуживал чего-то хорошего в своей жизни, как и она – а для нее, чем-то хорошим был я.
Кили поцеловала его грудь в том месте, где лежала ее ладонь и снова погладила.
– Ты заслуживаешь счастья. Ты хороший.
Она так не будет думать, когда услышит остальное.
– Я собирался переспать с ней. Планировал. Думал удачно ее соблазнить. Заставить ее кончить, а потом убить, прежде чем распространится заболевание. Да. Я настоящий победитель.
– Значит у тебя есть несколько недостатков, – заметила Кили. – Как и у всех.
– Но моя история с женщинами просто жалкая, – продолжал Торин. – До одержимости демоном, я был с ними слишком груб. Никогда не мог пройти дальше второй базы. А в тот раз, вскоре после того как прикоснулся рукой к лицу той девушки, я пожалел о том что сделал, о том что собирался сделать, и оставил ее. Оставил ее умирать. И она умерла. Вместе со всей своей семьей.
Торин напряженно и нетерпеливо ждал вердикта Кили.
– Скажи что-нибудь, – прохрипел он.
– То, что ты сделал ужасно, да. И это не изменить. Но все мы делали нечто внушающее ужас, воин. Кто я такая, чтобы бросать камни? С тех пор ты каждый день проживал с той виной, так?
Утверждение, не вопрос, но Торин все ровно ответил.
– Да.
– Не думаешь, что с тебя уже достаточно покаяния? – спросила Кили. – Ты прожил века ни к кому не прикасаясь, и все это время нес бремя вины, сожаления и тоски. Ты уже не тот человек, которым был.
Не те слова и не та реакция, которых он от нее ожидал. Но потом, это ведь Кили. Его сладчайший подарок.
– Возможно, – только и смог произнести Торин. – Почему бы тебе не поспать. В этот раз ничего плохого не произойдет, даю слово.
– Я не устала.
– Завтра у нас важный день.
– Почему? Что происходит?
– Мы нашли моих друзей.
– Ура, – воскликнула она. – Но я все ровно не устала.
И все же она должна была измучится, учитывая, что Анья прервала столь необходимый ей отдых.
– Устала или нет, я хочу чтобы ты поспала. Мы пара, так? – Торин не дал ей возможности оспорить утверждение, просто поднял и бросил на кровать. – Мы вздремнем вместе.
– Вздремнем? Правда? И что ты имеешь в виду?
– Сон.
– Я бы предпочла навести порядок в нашем шкафу, – заметила Кили. – Или почистить паром полы.
– Жаль. Однажды ты сказала, что будешь повиноваться мне в постели. Ну так мы в постели.
– Прекрасно. Я посплю, – пробурчала Кили, – но мне это не понравится.
Торин медленно улыбнулся, крепче натягивая перчатки.
– Давай посмотрим смогу ли я изменить твое мнение...

Переводчики: silvermoon, Shottik
Редактор: natali1875