Глава 9

Перед тем как покинуть "Падение", Тэйн попросил любовницу оставаться в постели, чтобы найти ее там по возвращении.
Она согласилась. Вернувшись, он окинул ее взглядом. Золотые и алые локоны разметались по подушке, напоминая ему о языках пламени.
Тонкие цепочки, изготовленные бессмертным кузнецом, украшали ее лодыжки и запястья.
Это были знаки рабыни, заставлявшие ее подчиняться любым приказам хозяина. Тэйн презирал рабство и попытался избавить ее от них. Но безрезультатно.
И он все еще был зол на этот факт.
Он ощущал собственную беспомощность, когда слышал, как демоны измывались над Ксерксесом. Когда видел, что демоны подвесили над ним Бьорна, живьем содрали с него кожу и танцевали в этом "платье из плоти» по комнате. Он вынужден был лежать на полу, прикованный цепью, неспособный сопротивляться, пока демоны слизывали кровь с его груди и ног.
Его крик вызвал у демонов хохот.
Мольбы о пощаде – развеселый смех.
Хохот, хохот, хохот. Этот их нескончаемый хохот.
Он не мог отомстить этим существам, как не стремился бы к этому. Но угадайте, что было хуже всего? Они не причиняли ему физической боли, как другим. Его терзали лишь душевные муки.
Он предпочел бы физические.
– Поторопись, – умоляла девушка, извиваясь на матраце, – я мечтала о том, что ты со мною сделаешь, и я так хочу тебя.
– Ты хочешь мои деньги, – отметил воин раздеваясь. Кендру выкупил Бьорн, отыскав на панели.
Воин хотел освободить ее, но она желала иметь хозяина и всего, что к этому прилагается. Тэйн принял ее.
– Возможно сперва так и было, – ответила она проводя кончиком пальца поддразнивая его. – Но потом я пристрастилась к твоим прикосновениям. Я нуждаюсь в тебе. Только в тебе.
Это хорошо. Разве нет? Он мог сменить тысячу любовниц за неделю, но всегда возвращался к этой.
Она не стыдилась того, что они вытворяли. В ее глазах не было ни тени сожаления, ни намека на ужас. Почему же у него так скрутило живот? 
Тэйн опустился на кровать и стал медленно приблизился... С каждым дюймом его желание причинить ей боль нарастало. Желание испытать боль нарастало так же.
То, что он не мог себе позволить, будучи заточенным в той тюрьме.
Он не был дураком и понимал, отчего произошла его склонность. Знал, что его подталкивает. Воин ненавидел бы себя за эти желания, если бы их результаты не приносили ему такое удовлетворение.
Хоть на миг он мог ощутить себя целым.
Краткий миг, но и его было достаточно. Во всяком случае, он так себя убеждал.
– Ты тоже нуждаешься во мне, – добавила она. – Я единственная, кто по-настоящему может тебе угодить.
Нет. Это не так.
Он не хотел, чтобы это было правдой. Вот она любит тебя, и вот уже ненавидит. Женщины были слишком непостоянны. Они то плакали, то смеялись. Тэйн не желал зависеть от того, над чем у него не было контроля.
Девушка укусила его за подбородок. 
– Никто больше не сможет удовлетворить тебя так, как я. Другие слишком банальны.
Его кровь вскипела от гнева, – и желания.
– Любая заставит меня кончить. В любое время. Любым способом, – и он докажет это.
Напряженный, он принялся за то, что в подобных обстоятельствах делают обычные мужчины: нежные поцелуи, трепетные прикосновения.
Не в силах сопротивляться она тут же растаяла, поощряя его стонами. Но... прошло полчаса, и чем больше нарастало ее желание, тем больше ослабевало его собственное.
В чем дело? Почему он утратил всякий интерес?
– О, Тэйн, – шептала она, извиваясь под ним. – Я никогда не представляла, что ты можешь быть таким нежным.
– Я... не могу, ответил он сквозь стиснутые зубы. Пот блестел у него на коже. Желание делать с ней... вещи... пульсировало в его уме.
Она кричала бы и умоляла его. Но он не проявил бы милосердия. А потом она заставила бы его делать тоже самое, не зная жалости. Он не позволил бы ей. Тогда... он почувствовал бы что-то.
Ему должно быть стыдно. По-крайней мере, Бьорну и Ксерксесу было. Они ненавидели то, как относились к себе. А еще больше то, что они вытворяли со своими женщинами.
С расстроенным стоном он оторвался от Кендры и поднялся с кровати, оставив их обоих неудовлетворенными.
Его трясло, когда он натягивал одежду, скрывая наготу. Ткань мягко обтекла сухожилия крыльев и спустилась до пола.
– Что с тобой? – выдохнула девушка. – Все было так хорошо!
Нет. Не было.
В ее глазах сверкнула ярость. 
– Ты намерен найти другую и повторить все снова? – горечь сквозила в ее тоне. 
– Это не твое дело. – Она точно знала, что ее ждет, прежде чем согласиться остаться с ним.
– Ты должен лучше заботиться обо мне, – возмутилась она стукнув кулаком по простыни. – Я могу уйти от тебя.
– Могу показать тебе двери. – И он не стал бы рыдать по поводу ее ухода. Может, он немного поскучает по ее раскрепощенности, да. Но сама женщина? Нет. Он был привязан к Бьорну и Ксерксу и места для других в его жизни не было.
Он вышел из спальни, и просто закрыл дверь, отсекая ее крики. Тэйн вошел в гостиную, которую делил с парнями.
Они расположились в красных бархатных глубоких креслах, которые он отыскал в Индии, ноги закинуты на хрустальный столик, который один из завсегдатаев клуба проиграл в покер.
Эти двое уже закончили со своими женщинами и выпивали. В случае Бьорна это был разбавленный амброзией виски... как он определил по запаху... а Ксерксес пил водку.
Оба были очень бледны и то и дело вздрагивали. Щеки Ксерксеса запали. Тэйн знал, что воина недавно рвало. Взгляд Бьорна был затуманен воспоминаниям.
Прикосновения людей всегда напоминала воинам об ужасах, пережитых ими в том адском заточении.
И, несмотря на это, женщин у них перебывало не меньше, чем у Тэйна. Может, таким образом мужчины пытались доказать, что с ними все в порядке. Он полагал, что это своего рода наказание за то, что они не сумели защитить себя когда-то.
Он налил себе водки и опустился на стул напротив.
– Тебя ищет Колдо, – проговорил Бьорн после того как опустошил свой стакан.
Тэйн и так устал за день, а чтобы общаться с упрямым и вечно напряженным Колдо ему приходилось активизировать все лучшее в себе. 
– Пусть ищет.
Ксерксес потер двумя пальцами шрамы на челюсти.
– Не похоже, что он отстанет.
– Ну и ладно, – Захариил считал, что Колдо балансирует на краю падения, насчет Тэйна у него были такие же подозрения.
Вот он и решил объединить их в пару, полагая, что они сумеют удержать друг друга от неосторожного шага. Во всяком случае, так полагал Тэйн.
Либо это была самая большая мудрость Захариила, либо его самая большая глупость.
– Так что там удалось разузнать про Колдо? – спросил Бьорн.
Ксерксес приподнял бесцветную бровь. 
– Если я знаю Тэйна, а я хорошо его знаю, он немножко покопался в прошлом Колдо, прежде, чем подпустить его к нам.
Тэйн пожал плечами. 
– Я обнаружил, что наш приятель провел больше десяти лет в лагере Нефас, когда был моложе.
Радужные глаза опасно сверкнули, когда Бьорн спросил:
– Что там с ним сделали?
– Согласно показаниям Посланника, который спас его, сам Колдо утверждает, что ничего. Он был грязным, диким, только что вырезал жителей целой деревни. Всех до одного.
– И почему он так поступил? – уточнил Ксерксес.
– Тебя интересует мое мнение? Он утратил всякую надежду. – Человек без надежды – смертельное оружие. Каждый из троих знал это не понаслышке. – Я слышал, что Нефас помещают свою молодежь в клетку с невинными людьми и в живых остается только тот, кто перебьет всех остальных. Если никто не желает убивать, всех морят голодом.
Ксерксес почесал ногтями шрам на руке.
– Он не мог расти в таких условиях. Возможно все обстояло несколько иначе. Я никогда не слышал ни слова ругани от него. Никогда не видел его пьяным. И мы все свидетели его отношения к женщинам.
Но они не истинного Колдо. Не видели отверстий в стенах, пробитых его собственными кулаками. Он был так же сломлен, как и они.
Раздался сигнал интеркома, избавляя Тэйна от необходимости отвечать.
– Сэр, Карио снова попыталась пробраться, – произнес мужской голос.
Карио. Глупая девчонка. Это уже ее третья попытка за три недели подобраться к Ксерксесу. По каким-то неведомым причинам она была одержима им.
Воин, тем не менее, понятия не имел, кто она такая, и что ей от него нужно.
Ее происхождение было неизвестно, но они точно знали, что девчонка способна читать их мысли и знала их тайны.
Тайны, которые предпочтительнее держать в секрете и дальше.
– Скажи мне, что вы поймали ее в этот раз, – потребовал Ксерксес.
Слабые потрескивания в динамике перед ответом:
– Эм, ну...
Воин ударил кулаком о подлокотник кресла.
– Эту женщину нужно остановить.
– Удвоить число охранников возле каждой двери, – приказал Тэйн, затем добавил, обращаясь к Ксерксесу. – Мы ее достанем. Не волнуйся.
– Что ей от тебя нужно, в конце концов? – Бьорн отправился к бару и выпил новую стопку. Затем быстро налил себе еще.
– Понятия не имею, – откинувшись на спинку кресла, Ксерксес потер лицо рукой. – Впервые встретил ее, когда Тэйн предложил ей обслужить меня.
– Я думал, что сделаю тебе приятно.
– Ты ошибся мой друг, а теперь я, пожалуй, пойду. – Ксерксес поднялся на ноги, явно смущенный темой беседы. – МакКэддену нужно поесть.
МакКэдден был одним из павших Посланников, что пытался убить одного из подопечных Захариила – и таки надеялся это осуществить. Ксерксесу стоило прикончить этого человека, чтобы избавить себя от роли приходящий няни. Но убить одного из своих бывших соратников представлялось неправильным. Вот они и держали его взаперти.
Ксерксес молча вышел из комнаты.
Бьорн смотрел на дно своего пустого стакана, плечи его слегка опустились.
– Пожалуй, я тоже пойду.
"Нет, – хотел сказать Тэйн. – Побудь со мной!" Но он не хотел уподобляться попрошайкам.
– Тогда увидимся завтра.
– До завтра. – Голос его друга ничего не выражал, когда он покинул комнату.
Тишина тут же обрушилась на Тэйна.
Тишина. Как же он не любил ее! Она оставляла его на растерзание мыслям и воспоминаниям. Нахмурившись, он шагнул было в сторону своей спальни, но тут же остановился.
Феникс все еще была в его постели. Он мог бы отправится к ней и закончить начатое... но нет. Надо положить конец их связи. Он больше не желал иметь с ней ничего общего.
Выйдя из частного крыла этого просторного здания, Тэйн на лифте спустился в бар. Он найдет себе здесь кого-нибудь, чтобы отвлечься от переживаний по поводу его друзей и собственного прошлого.
Когда двери распахнулись, открывая обзор на затененное помещение с обитыми бархатом стенами, черными диванами и стеклянными столами, шум обрушился на него со всех сторон, и мужчина, наконец, смог расслабится.
Он бродил в полумраке изучая посетителей. Некоторые сидел за столами, выпивая или нюхая амброзию, другие возлежали на диванах, тесно прижимаясь к сегодняшним любовникам.
Кое-кто танцевал в центре зала, размахивая руками. Он прислушивался к шепоткам разговоров.
– ... тебе понравится, я уверен. Просто попробуй.
– ... форма отношений. Серьезно. Такие горячие штучки.
– ... ты серьезно полагаешь, что я выберу кого-то тебе подобного?
Его внимательный взгляд блуждал, изучая, пока не остановился на маленькой белокурой гарпии, что отклонил Колдо.
"Подойдет", – решил мужчина.
Тэйн приблизился к ней. Когда розово-голубые лучи стробоскопа осветили девушку, он заметил, что та не воспользовалась косметикой, чтобы прикрыть свечение своей кожи. Переливами драгоценных камней она порадовала его глаза.
Впрочем, как и многих других мужчин. Они толпились возле ее стола, оглядывая с жадным восхищением, поскольку она рассказывала об... опасности отравиться автомобильными выхлопами?
Он подошел к ней сзади.
– Вон, – приказал он коротко окружавшим ее мужчинам. Тон обещал серьезные последствия особо непонятливым.
Большинство тут же рассеялось, некоторые все же посмотрели на него с возмущением... пока не столкнулись с его решительным взглядом. Отчего разбежались в рассыпную.
Девушка, нахмурившись, развернулась к нему.
– Зачем ты это сделал? Взял и разрушил мой эксперимент! Разрушил, ты слышишь?!
– Какой эксперимент?
– Узнать, насколько я могу быть скучной, и при этом все равно зажигать.
Она была довольно-таки забавной дюймовочкой, так ведь? Тэйн склонился и прошептал ей на ухо:
– Как насчет того, чтобы зажечь меня, а?
– Ой, не стоит.
– Почему? – Она была готова танцевать стриптиз для Колдо ради его внешности убийцы. У Тэйна были такие же инстинкты.
– Просто ты не совсем то, что мне нужно.
Это настоящий отказ или она с ним заигрывает?
– Я могу изменить твое мнение, женщина.
– Не пойми меня неправильно, но нет. Не можешь.
Когда он выпрямился, то уловил запах дыма. Явно не от сигар, скорее от пылающей древесины и ткани.
Он оглядел бар в поисках пламени и увидел Кендру, приближавшуюся к нему, одетую только в нижнее белье и золотые цепочки, признак ее рабства.
– Тэйн! – рявкнула она. – Я знала, что ты придешь сюда.
Толпа расступилась перед ней.
Рыжие волосы топорщились, словно она воткнула пальцы в розетку. В глазах потрескивал нефритовый огонь. Ее кожа сверкала не хуже, чем у гарпии.
Опущенные руки были расставлены и напряжены, когти заострились и рассыпали искры.
Падая, они поджигали пол.
Она обнажила острые маленькие клыки и выплюнула:
– Ты бросил меня в постели, чтобы прийти сюда и позабавиться с этой грязной шлюшкой?
– Эй! – Возмутилась гарпия. – Я точно мылась сегодня!
Тэйн подал знак начальнику охраны, и мужчина приступил к очистке помещения от посторонних.
Возмущенные голоса послышались из толпы, но Фейри отлично знал свою работу и быстро выпроводил всех присутствующих.
Тэйн терпеть не мог публичных сцен, и не намерен был отступать от правил и в этот раз.
Вскоре остались только они с Фениксом.
– Я никогда не обещал тебе быть верным, Кендра, – произнес он мягко. – Даже наоборот. И ты утверждала, что тебя все устраивает.
Она вскинула подбородок, демонстрируя агрессию.
– Утверждала. Но кое-что изменилось.
– Почему?
Она ненадолго задумалась. Скорее всего, ей не удалось придумать достойный ответ, поскольку она топнула ногой, произнося:
– Если ты уверен, что легко найдешь другую женщину, способную вытворять с тобой всю эту мерзость – ты заблуждаешься. Я сказала тебе уже. Только я на это способна.
"Мерзость". Так и сказала.
В общем-то, она была права. Но ведь делала вид, что ей это тоже нравилось?
Кендра лгала, а он ненавидел лгунов.
– Я говорил тебе, – произнес он спокойно, хотя гнев в нем разрастался. – Куча девок могут меня удовлетворить. И у них получится. Только не у тебя. Больше никогда. – Он подошел к ней, схватил ее за шею так, чтобы ей было трудно, но все-таки возможно дышать.
Глаза Феникс расширились от страха.
– Тебе не стоило испытывать мое терпение, женщина. Я накажу тебя, и обещаю, что ты пожалеешь, что я не убил тебя вместо этого.

Переводчики: aveeder, marisha310191
Редактор: grammarnazi