Глава 21

Когда они прошли через дверь, ночной воздух окутал их, Колдо сжал Николу в объятиях и взглянул на нее. Остальной мир исчез из ее сознания. Колдо был всем, что она видела, пока ее мозг прокручивал возможности и проблемы.
Он не оставит ее? Это были невинные слова, но его голос был напряжен, как если бы он произносил клятву, которая меняет жизнь, перед судьей.
Он пытался сказать, что с настоящего момента они официально пара?
– Что происходит? – спросила она, на самом деле предпочитая так думать. Кроме...
Что если ему будет ее недостаточно? Что если ее сердце никогда не восстановится, и она не сможет удовлетворить его физически?
Причина вчерашней паники вернулась, сплетая вокруг нее новые нити страха, образуя петлю вокруг шеи и затягивая ее. Давай, девочка. Ты уже спрыгнула с этого пути. Не возвращайся обратно. 
– Твои обстоятельства изменились, – сказал Колдо.
– Я знаю, но... – Но? Никаких, но!
Последовала обжигающая пауза, когда он вглядывался в ее лицо.
– Дыши.
– Я пытаюсь.
– Пытайся сильнее.
Вдох. Выдох. Вдооох. Выыыдох. Ну вот. Получилось, стабилизировалось. Что бы ни случилось с ней, они пройдут через это в месте. Никола это знала. Могла положиться в этом... на него.
– Ты боишься? – спросил он.
– Не тебя, – ответила она правдиво.
– Тогда себя. Но могу это исправить. – Колдо посмотрел на нее с такой же энергией, которую она услышала в голосе, и с таким жаром. – Закрой глаза.
– Зачем? Ты переместишь меня...
Колдо так и сделал. Переместил ее. Никола моргнула и обнаружила, что стоит в своей спальне в Панаме. Он отпустил ее... только чтобы дать ей опереться на ближайшую стену.
Никола сглотнула.
– Лайла...
– О ней позаботятся.
– Ладно, я должна извиниться перед Дексом.
– Извинишься. Завтра. Отправь ему открытку. – Он сжал руками ее виски, его пьянящий запах окутывал ее, также, как и его руки. 
Никола глубоко вдохнула, и ее сердцебиение вышло из-под контроля.
– Ты не можешь быть с другим мужчиной, – зарычал он. – Никогда снова. Ни по какой причине.
Несмотря на слишком быстрый ритм ее сердца, вся паника исчезла, как старая, так и новая. 
– Я не хочу быть с другим мужчиной, – призналась она.
Колдо уверенно кивнул.
– Ты принадлежишь мне. Только мне. – Снова, его слова звучали так, будто он дает клятву.
Они стали парой.
– Ты понимаешь какого рода девушку получаешь? – Никола сложила руки на груди, его тепло проникало сквозь рубашку и обволакивало ее кожу. – Я – это всего лишь я, и у меня есть несколько проблем.
Колдо довольно улыбнулся.
– Я знаю это. Чего не знаю, какого это быть в отношениях, но научусь. Не обойдется и без ошибок. Ты просто скажи мне, когда я совершу их, и я исправлю. Согласна?
Быстро растаяв...
– Согласна.
Больше он ничего не сказал. Просто прижался своими губами к ее.
Получился не жесткий поцелуй, какого она ожидала от такого решительного мужчины, или сладкий и нежный поцелуй, как их первый. Это был горячий и наэлектризованный, говорящий о необходимости, желании и одержимости. Пристрастие и вожделение. Забирающий и отдающий. Непоколебимое требование. Никола застонала от удовольствия, и он поднял голову. Колдо заглянул в ее глаза, внимательно всматриваясь.
– Я не жалуюсь, – сказала она. – Уверяю.
Колдо вернулся к начатому, целуя... целуя так глубоко, окружая ее обжигающим теплом своей кожи. Никола едва могла поверить, что это происходит. 
Это было нереально. Чудесно. Он принадлежит ей... и здесь никого не было, чтобы преждевременно остановить его. Они одни.
Ее сердцебиение усилилось. Конечности дрожали.
– Все хорошо? – выдохнул он.
– Мммм.
Он обхватил ее щеки ладонями, обжигающими как клеймо, и наклонил ее под нужным углом. Его зрачки заволокло пеленой желания, губы покраснели, опухли и увлажнились.
– Ты скажешь мне, если это изменится?
– Да. Но не удивляйся, если я буду стесняться.
– Говорил же тебе. Я не хочу, чтобы ты смущалась со мной. Что случится, то случится, и мы вместе с этим разберёмся. Мы в этом вместе.
Он взял слова из ее головы... слова уже сбывшейся надежды. Я растаю еще сильнее. Я влюбляюсь в него. По уши.
Колдо продолжил, забирая, отдавая. Ее руки скользили по его спине, ногти царапали ткань рубашки. 
– Снимай одежду, – прохрипел он. – Я хочу прикосновений твоей кожи к моей.
Он издал низкое рычание, когда она повиновалась и проникла к нему под рубашку. Кончиками пальцев она провела по, накаченному жесткими тренировками, телу, не переставая им восхищаться.  Его кожа была мягким бархатом поверх твёрдости, совершенством над совершенством, и он пах так хорошо, словно солнечный свет, напоминающий ей о лете. Лето напоминало ей о распускающихся цветах, а они напоминали об оттенках, множества оттенков, и жизни, такой яркой жизни.
Жизнь. Да. Вот чем был Колдо. Рядом с ним она становилась сильнее, счастливее... свободнее. Она распускалась, подобно цветку. Колдо дарил умиротворение, которого у нее никогда не было.
– Больше, – сказал он, и отодвинулся от нее достаточно далеко, чтобы стянуть свою одежду через голову.
Никола потянулась к нему. Колдо обхватил ее за талию и приподнял. Никола обхватила его талию ногами, почувствовав, как белая молния пронеслась по венам.
– Я говорил тебе, что ты моя? – требовательно спросил он.
Никола затрепетала.
– Да. А ты мой. 
Колдо – подарок, о котором она могла лишь только мечтать, поэтому, сильно хотела быть идеальной для него. Всем, что ему необходимо. Она должна оставаться в сознании, нельзя позволить болезни взять верх. Не в этот раз, и смущению тоже. Только Колдо имеет значение.
Его руки скользили выше и выше, мягко на ней сжимаясь, затем жестче, вырывая из нее еще один стон.
– Так хорошо, – промурлыкал Колдо.
– Даже больше.
Их дыхания смешалось, превращаясь в короткие вздохи. Колдо целовал уголок ее рта, затем вдоль линии подбородка, иногда покусывая. Опускаясь еще ниже, он лизнул ее шею, местечко, где колотился пульс, ключицу. Всегда он относился к ней так, будто не мог насытиться, как если бы хотел попробовать каждый ее дюйм сразу.
– Но этого недостаточно, – сказал он, возвращаясь, чтобы поцеловать ее в губы.
Никола увернулась, застонав.
– Я думала, ты только что сказал...
Он потянул верхнюю часть платья вниз, обнажая все больше и больше кожи, для ласк. Возражения исчезли, когда Колдо прижал Николу к стене. И не для того, чтобы обидеть. Просто требовал большего.
Больше она отдаст с радостью.
Колдо скользил своими великолепными руками вниз... вниз, пока наконец-то не достиг подола платья. Он поднимал его выше и выше, пока ткань не собралась на талии.
Николу пронзила лавина плотских ощущений, когда холодный воздух коснулся её кожи.
Колдо провел кончиками пальцев вниз по ее бедру, вызывая одну волну дрожи за другой. Затем... провел ими обратно, оставляя огненный след, и это было... это было... так хорошо, слишком хорошо, слишком много после вечернего стресса, и... появился туман в ее голове как и раньше. 
– Колдо, – попыталась сказать Никола, но его имя было не громче дыхания. Он целовал ее снова, крадя то, чего у нее и так было мало в запасе, и все это время эти изысканные пальцы продолжали дарить ей самые мягкие из ласк, поднимая ее тело до высот, которых она не готова была достичь.
Ее мир накренился, и она погрузилась в темноту.
Время перестало существовать. Шум исчез. Чувства оставили ее...
Внезапно, что-то похлопало ее по щеке. Что-то холодное ударило по лбу.
Нахмурившись, Никола вынырнула из тьмы и, моргнув, открыла глаза. Колдо навис над ней, а она... она лежала на кровати, ее голова на бархатной, мягкой подушке. Ее платье было на месте, прикрывало ноги. 
О, нет.
– Это снова случилось?
– Да. Ты упала в обморок. – Его чувство вины было осязаемо. – Я перенес тебя на кровать.
Даже учитывая ее понимание того, что он хочет ее в любом случае, несмотря на что-то подобное этому, она подозревала, что кровь прилила к ее щекам.
– Мне так жаль, Колдо.
– Не надо. Я подталкивал тебя слишком сильно, слишком быстро. – Рубашка вновь закрывала его великолепную грудь, и сейчас, пожалуй, это самая большая трагедия. – В следующий раз я буду медленнее.
– Следующий раз, – повторила она и захотела мурлыкать от удовольствия.
Он нахмурился.
– Ты не хочешь следующего раза?
Больше всего на свете. 
– Что заставляет тебя думать так? Пока ты желаешь меня, я хочу еще одного раза, – добавила она в порыве. – Ты пытаешься намекнуть, что хочешь вернуться к тому, когда мы были просто друзьями?
Колдо сжал ее подбородок рукой, его большой палец ласкал ее щеку.
– Ты ударилась головой? Конечно, я не хочу быть просто твоим другом. И ты должна знать меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я ни на что не намекал.
Правда. Никола улыбнулась ему.
– Ты можешь быть еще более милым?
Уголки его губ дрогнули. 
– Во-первых, меня не волнует, если ты теряешь сознание каждый раз, когда мы делаем это. Ты стоишь любых усилий. Во-вторых, я делаю тебя счастливой. Следовательно, помогаю тебе излечиться. 
"Не просто счастливой, – подумала она. – Безумно счастливой".
– Ты хочешь остаться просто друзьями? – спросил он, и в этот раз его тон был таким резким, что мог порезать ее. Однако, выражение его лица говорило об обратном. – Я не из тех мужчин, которые покупают чувства, но, возможно, я могу сделать другое. Есть то, что ты хочешь, а я не дал этого тебе?
Ее сердце забилось быстрее.
– Нет, – призналась она. – Я не хочу быть просто друзьями. И ты дал мне все. – Он был тем мужчиной, о котором она думала весь вечер. Мужчиной, с которым она хотела быть. Мужчиной, которого жаждала.
Колдо расслабился, кивнул и теперь касался ее шеи, где дико бился пульс.
– Мне нравятся поцелуи, которые мы разделяем.
– Мне тоже они нравятся.
– Я люблю пробовать тебя и чувствовать.
– Да.
– Я хочу из тебя вывести токсин. – В его тоне появилось решимость. – Навсегда.
Она тоже. Больше чем что-либо. И им нужно сменить тему разговора, прежде чем она настоит на слишком сильном, слишком быстром. 
– Расскажи что-нибудь, чтобы отвлечь меня. Пожалуйста.
Он изучал ее долгое время прежде чем кивнуть, решаясь. Откатившись на свою сторону, он сказал:
– Впервые я увидел тебя не в лифте.
– Не там?
– Нет. Накануне меня послали в больницу помочь человеческому мужчине, и я наткнулся на палату твоей сестры. Божество показало мне в каком она была состоянии, потому что кормила демона страха слишком долго, он смог проникнуть внутрь ее тела. Всевышний показал мне это, потому что хотел, чтобы я помог ей. Ей, но, как я думаю, и тебе. Ты была в опасной близости, чтобы также стать жертвой.
Никола облокотилась на него, ища удобства, общения и понимания, все вместе в одной дразнящей позиции, несмотря на тему разговора. Или может быть из-за нее. Знание – сила.
– Я кормила демона? То есть, я знала, что отравлена, но просто думала... не знаю, о чем я думала.
– Двое из них кружились вокруг тебя.
Стон застрял в горле.
– Но я не знала. Никогда их не замечала.
– Если бы не мое задание, ты бы никогда и не увидела. – Он сжал свою руку на ее шее в нежном удушающем захвате... нежно, но тем не менее захват мешал дышать. Колдо был новичком в таких делах, как и она, и Никола внезапно стала бороться с улыбкой.
– Расскажи мне что-нибудь о себе, – попросила она. – Что-то такое, о чем ты не говорил больше никому.
Последовала долгая пауза. Колдо сглотнул.
– Ребенком я жил в постоянном страхе. Моя мать ненавидела меня, а отец... унижал.
– О, Колдо. Мне так жаль. – Так это его отец оставил шрамы?
– Я не знаю с какими ужасами мне придется столкнуться, только то, что я обязательно с ними столкнусь. 
Неудивительно, что он был настолько сильным, настолько сдержанным... настолько уязвимым и неуверенным.
Колдо воздвиг стену, отчаянно пытаясь защитить хрупкое сердце, которое было растоптано людьми, которые в первую очередь должны были любить его.
Людьми, которые вместо этого отвергли его с оскорблениями.
Она провела пальцами по кубикам живота, желая, чтобы рубашка исчезла, затем упрекнула себя за такое желание.
– Задай мне вопрос, – попросил Колдо. – Любой вопрос. Мне нравится делиться с тобой.
Никола задумалась на мгновение. 
– Почему ты был так расстроен, когда мы разговаривали по телефону после вчерашней встречи?
– Я только что узнал, что мужчину, которого я любил, убили.
– О, Колдо, – повторила она. Он переживал один удар за другим, и эти знания опечалили ее.
Он взял ее за руку, провел костяшками пальцев по своим губам и поцеловал. Затем потерся щекой о руку, подбородком, его борода щекотала кожу, прежде чем снова поцеловать костяшки пальцев. 
– Это наказание я заслужил.
Тоже чувство вины и стыда, которое она временами видела в его глазах, источал его голос.
– Я собираюсь сказать кое-что и не хочу, чтобы ты обижался, хорошо?
– Хорошо, – неохотно согласился он.
– Это самое смехотворное, что я слышала в своей жизни! Ты не заслужил того, чтобы потерять друга!
Он слегка расслабился.
– Я не всегда был тем мужчиной, которого ты знаешь.
– И я не всегда была той девушкой, какую знаешь ты.
Он покачал головой.
– Ты всегда была милой, доброй и заботливой, и это так.
Нет. Он не знал всей правды... что однажды они с Лайлой планировали убийство человека, ответственного за смерть их родителей и брата.
И она будет вечно благодарна, что план провалился. Момент ярости изменил бы всю их жизнь, и не в лучшую сторону.
Но все, что она сказала Колдо, было: 
– Ты ошибаешься. – И поцеловала его грудь. Не было причин портить момент. – И заметь, какая я замечательная, указываю, как ты и просил.
– Замечательная. Да.
В его голосе не слышалось сарказма. Милый мужчина.
– Скажи ла, – вставила она, вспомнив, как однажды он использовал это слово с ней.
Колдо молчал.
Она проследила за тяжелыми ударами его сердца.
– Что означает это слово?
– Остановку и, думаю, то, что сказала.
Ну, ну. Отныне она возможно будет использовать слово после всего сказанного ею. 
– Итак, сейчас, когда мы обнажили наши души, и я взорвала твой мозг своим интеллектом, что ты хочешь делать остальную часть нашего свидания?
– Отдыхать. Ради того, что я запланировал на завтра, тебе понадобятся силы.

Переводчики: Shottik
Редактор: natali1875