Глава 14

На вечеринке было полно людей и иных, блестящих драгоценностей и богатых тканей. Настоящий хлопок, натуральный шелк, не синтетические аналоги, которые носило большинство.
Комната фактически гудела от деятельности. Среди густого тумана от дыма незаконных сигарет и дорогих духов громкие веселые голоса сотрясали воздух, словно морской прибой.
Свечи горели в настенных светильниках, испуская тусклый, приглушенный свет. Алкоголь лился рекой.
Полы из красного дерева, ковры с высоким ворсом. Каждое произведение искусства, висевшее на стенах, изображало женщину на различных этапах раздевания и обольщения.
Несколько алебастровых колонн, обвитых плющом по всей длине, тянулись до сводчатого потолка.
Элегантность удивила меня. Фойе и жилая зона не походили на современный, яркий кабинет, который я видела в качестве призрака.
Я оставалась около посла Чоу, пока мы прокладывали путь сквозь толпу гостей.
Мужчины и женщины, люди и иные, не отрывали от меня внимательных взглядов.
Интерес людей вскоре сменился оценкой моего золотого цвета. Я могла почти ощутить ход их мыслей... мои волосы и кожа украшали бы их стены.
Я оглядывала толпу, разыскивая Люциуса, ЙенЛи, Джонатана, но видела только незнакомцев. Каждые несколько минут Клаудия останавливалась, чтобы поговорить с кем-нибудь.
Я заставляла себя говорить обычным, это-именно-то-что-я-хочу-делать тоном каждый раз, когда переводила ее разговоры с другими иными.
Большинство жалоб, как и предсказывала Клаудия, оказались о дискриминации. Офис Мека разгромлен людьми.
Аркадианец... раса известная своими светлыми волосами, психическими способностями и вмешательствами в контроль разума... хотел изменить законы, чтобы он мог жениться на своей человеческой возлюбленной.
Похожего на кота Терана заперли в Тюрьме А.У.Ч. на две недели по обвинению в краже платья у человека. Когда же платье нашли в задней части шкафа, иного выпустили, но не принесли извинения.
Клаудия горячо заверяла каждого, что поговорит с Сенатом и сделает все возможное, чтобы решить их проблемы. Надеюсь, она все выполнит.
Я – иная, но никогда не сталкивалась с этими предрассудками, и они производили сильное впечатление на других.
Майкл всегда меня защищал. Если кто-то странно смотрел в мою сторону, то никогда больше не появлялся в доме моего приемного отца.
Если кто-то оскорблял меня, то больше не произносили ни слова.
– Тебе не слишком скучно здесь, правда? – прошептала Клаудия в один из редких моментов, когда мы остались наедине. 
– Конечно нет.
– Я не видела Хантера. – Ее взгляд метнулся влево, затем вправо, так она убеждалась, что нас не подслушивают. – Надеюсь, что ошиблась, и он не посмеет показаться здесь.
Именно тогда высокий, красивый мужчина вышел из толпы и подошел к нам. Джонатан Паркер.
Я сразу его узнала. Блондин. Стройный. Одетый в черный матовый костюм, идеально ему подходящий.
Наши взгляды встретились, и его тонкие губы растянулись в приветливой улыбке. Вблизи от него разило деньгами, потворством своим желаниям и самоуверенностью.
– Здравствуйте, – сказал он мне, едва взглянув на Клаудию. Его низкий, соблазнительный тембр голоса царапнул по моим нервным окончаниям.
– Здравствуйте, – ответила я охрипшим голосом. Мне даже удалось мягко и приветливо улыбнуться, не показывая отвращение, когда протянула ему руку.
– Джонатан Паркер. – Он обхватил мои пальцы и поднес их ко рту, затем поцеловал. – Ты должно быть новый ассистент посла Чоу.
– Верно. – Неужели он думает очаровать меня этой демонстрацией? Конечно, он так считает. Ведь воображает себя дамским угодником. Я отогнала отвращение, когда лица его мертвых жен промелькнули в моем разуме, и захлопала ресницами. Застенчиво отняла руку. – Иден Блэк.
– Какое милое имя. – Он окинул меня жарким взглядом, задержавшись на декольте. – Иден ... рай для мужчины.
Я соблазнительно усмехнулась, будто мне никогда так не льстили. На этом действии мои актерские таланты заканчивались. 
– Надеюсь на это. – Ублюдок.
Мужчина женат и, как предполагается, помогает Люциусу заполучить меня, но здесь он флиртовал со мной так, словно я сразу же запрыгну к нему в постель. Голая и готовая.
– Джонатан, – сказала Клаудия строгим голосом. В этот момент посол перешла к делу.
Она впилась в него суровым взглядом.
– Рада, что ты нашел нас. Мне нужно поговорить с тобой о кое-чем очень важном.
Но он продолжал смотреть на меня.
– Ты знаешь, я всегда готов выслушать твои соображения, посол Чоу. – Его голос потерял чувственность и стал четким с оттенком формальности. – Сначала скажи мне, где ты взяла это очарование.
– Она нашла меня. И я благодарна ей за это.
– Мне пришлось сменить обстановку, чтобы немного отвлечься от неприятностей... дома, – ответила я, – и Клаудии понадобился переводчик.
– Неприятностей? – повторил Джонатан, и его глаза встретились с моими. – Пожалуйста скажи мне, что тебя не подвергли видовой дискриминации, на которую всегда жалуется посол Чоу.
Я посмотрела (робко) в сторону.
– Хотела бы, чтобы все было так просто.
Возможно, отыграюсь на Паркере после ЙенЛи. Приятный бонус, если получится. Все в нем раздражало меня. Меняя тему, я сказала:
– Клаудия очень высокого мнения о вас, Мистер Паркер.
– Пожалуйста, зови меня Джонатан.
– Джонатан, – проговорила я так, будто наслаждаюсь звучанием его имени. Определенно это выступление заслужило награды. Как Люциус мог сказать, что я плохая актриса?
– Джонатан, мне нужно поговорить с тобой. – Клаудия заслонила меня собой, молчаливое требование быть выслушанной. – Боюсь, Иден в опасности. Неприятности, о которых она упоминала, преследуют ее здесь.
Я пододвинулась ближе к ней и наблюдала, как Джонатан приподнял идеальную бровь. 
– Опасность? – он медленно улыбнулся. – Как зловеще звучит. Кто же хочет навредить такому великолепному созданию?
– Ты, – ответила она.
– Я? – его лицо потемнело и дернулось от оскорбления, мельком открывая личину убийцы, которую он пытался спрятать. – Могу заверить тебя, что никогда бы не навредил женщине, особенно такой.
– Не ты лично, но через твою связь с конкретным человеком. – Голос Клаудии усилился, и окружающие услышали нас.
Он нахмурился, и от его взгляда люди попятились как по команде, занимаясь своими делами. 
– Возможно, нам стоит продолжить этот разговор в другом месте, – предложил он.
Клаудия торжественно улыбнулась мне.
– Я знала, что он нам поможет. Отлучусь всего на минуту, Иден. Джонатан, ты гарантируешь ее безопасность, пока мы отсутствуем?
Думаю, он хотел спросить о том, кто, как она думала, причинит мне вред, но передумал делать это здесь.
В любом случае, он уже знал ответ. 
– Конечно, – заверил он и повернулся ко мне. – Если кто-то пристанет к тебе, вдоль стен стоят Эл-Роллисы. У каждого есть бластеры под пиджаками и им приказано усмирять разбушевавшихся гостей.
Клаудия тоже использует Эл-Роллисов в качестве охранников. Джонатан дал ей их? Они могут быть союзниками. В конце концов, я задалась вопросом, почему она хотела поговорить с ним без меня. 
– Идите, – бросила я. – Со мной все будет хорошо. Я ненадолго отлучусь в дамскую комнату.
Взгляд Джонатана задержался на мне дольше положенного, нас окружили звуки классической музыки словно легкий ветерок, затем он увел Клаудию.
Когда они исчезли в толпе, я последовала за ними. Они прошли мимо двух наполовину мужчин наполовину ящеров Эл-Роллисов, затем Джонатан отсканировал пальцы в поле идентификатора. Ярко-синий свет окутал его руку.
Дверь скользнула в сторону, и я увидела тонкие деревянные панели, красно-фиолетовые колонны и книжные полки пурпурного и желтого цветов прежде, чем дверь вернулась на место, отрезав мой взгляд. 
Мне нужно пробраться в ту комнату. Но как? Секретная дверь? Я моргнула. Да! Конечно.
Во всех своих домах Майкл установил по секретной двери в каждой комнате.
Он хотел иметь возможность попасть внутрь в любое место и время. Готова поспорить, Джонатан такой же.
Мужчине, который что-то скрывает, как и мужчине, который что-то ищет, нравится неограниченный доступ. Нравится наблюдать и слушать, когда другие не догадываются, что за ними следят.
Майкл мог дойти до любой комнаты в своем доме по тайному коридору, который начинался в его комнате. У Джонатана также. Я знала это. Чувствовала. В своей спальне он мог сидеть часами, делать что угодно, и никто не узнает.
Осталось не так много времени до окончания разговора Джонатана и Клаудии, поэтому нужно действовать быстро.
Во время одного из наших разговоров Люциус выслал мне план этого дома... на всякий случай. Вот он наступил.
Я знала, что спальня Джонатана наверху, третья дверь слева. Там, вероятно, были охранники, так что нужно продвигаться осторожно.
Понадобится отвлекающий маневр. Ничего очевидного, просто отвести внимание от лестницы. Я медленно развернулась, думая, смотря, изучая. Идея озарила меня, и я усмехнулась.
Когда мимо меня прошел официант с подносом красного вина, я взяла два бокала. Там, ниже по ступенькам, стояла женщина в элегантном белом платье, разговаривая с несколькими мужчинами.
В салоне ее волосы покрасили в рыжий, кожу покрыли загаром, а макияж идеально нанесли. Очевидно, что она часами готовилась к этому событию.
Я решительно направилась к ней. Несколько слоев ткани, одетых на меня, обвивали мои лодыжки. Еще одна женщина подошла к группе передо мной, и она держала собственный бокал вина.
Когда я достигла ее, то поставила ей подножку и "случайно" споткнулась сама, роняя оба бокала.
Обе женщины закричали, когда красная жидкость пролилась на их волосы и одежду.
Казалось, вся комната обернулась к ним, желая выяснить, что случилось. 
– Полотенца, – сказала я. Несколько гостей забормотали о салфетках. – Принесу им полотенца. – Без лишних слов, я, вбежала по лестнице так быстро, как только могла.
Никто не пытался остановить меня. Когда я достигла верха, то замерла за стеной, в темном углу. Просто недалеко услышала звуки, кто-то ходил туда-сюда. Одна... две пары, я поняла.
Не было времени на бестелесную прогулку. Не было времени, чтобы изучить все тонкости и прокрасться мимо них.
Я решительно потянулась к своим шпилькам для волос... но замерла, опустив руки.
Нельзя их убивать, мне не нужна кровь на платье. Я тихо достала свой бластер, прикрепленный к бедру, и выставила режим оглушения.
Уровень адреналина подскочил... даже мои ноги заныли. Чертовы каблуки.
"Скажите привет, мальчики", – подумала я, бросаясь в бой, прямо на них, даже не притворяясь, что потерялась.
Мои волосы рассыпались по спине. В эту же секунду, я увидела, как оба Эл-Роллисов держали бластеры.
Они пораженно смотрели на меня, а затем подняли пушки, чтобы выстрелить.
Но они остановились, когда поняли, что я женщина, и их чешуйчатые, желтые лица потемнели от смущения. Эта заминка решила все.
Я быстро выстрелила дважды. Синее пламя обездвижило первого. Второй заряд поразил другого.
Они застыли на месте, оглушение продолжится несколько часов, в течение которых охранники не смогут пошевелиться. Но нельзя позволить им рассказать об увиденном Джонатану, поэтому я напичкала их галлюциногенами.
Они не смогут отличить реальность от выдумки. Даже могут обвинять себя в оглушении. Я обошла их и быстро начала работать с идентификатором личности, который запирал дверь спальни.
Спустя несколько секунд и два срезанных провода, я вошла в комнату, дверь закрылась позади. Я убрала пистолет.
Прежде чем я успела отпраздновать победу, руки зажала мне рот и рывком притянули к жесткому, горячему телу. Я узнала роскошный аромат Люциуса.
Узнала контуры его груди, поскольку чувствовала ее в тот день в лесу, видела в своих снах.
Тем не менее. Он схватил меня? Мои глаза сузились. Пришло время доказать этому мужчине, что он не всегда сможет получить власть надо мной.
Я ударила локтем в живот один раз, два. Воздух вышел из легких, и его захват ослаб. Повернувшись вокруг, я ударила коленкой. Сильно. Не сдерживая силу.
Люциус с болезненным стоном упал на пушистый ковер. Пока Люциус валялся на полу, я нанесла удар в висок, и его голова дернулась в сторону. Я не хотела сломать ему нос или поставить синяк под глазом.
Не потому что он мне нравился, а потому что люди не должны знать о драке.
– Никогда больше не хватай меня, – сказала я ему тихо.
– Боже милостивый, – сказал он. В его глазах читалась боль, но также уважение. И восхищение. – Ты надела облегающее платье, и выглядишь как леди. Ты не должна вытворять такое с мужчинами.
– Я делаю все, что нужно. Всегда.
– Приму к сведению. – Он неуклюже поднялся на ноги и поправил яйца. – Никогда больше не причиняй боль мальчикам. Я становлюсь злым, когда им угрожают.
Я закатила глаза.
– Что ты здесь делаешь?
– Уверен, тоже что и ты, поэтому не стоит терять время. Сюда. – Люциус схватил меня за руку... в этот раз я не стала причинять ему боль... и потащил к стене, на которой изображены обнаженные, резвящиеся пары.
Он протянул руку, лаская пальцами между ног рыженькую девушку.
– Что ты...
Расписанная стена отъехала в сторону, открывая темный проход. Я чуть не захлопала от волнения. Ведь оказалась права на счет коридора! Люциус ухмыльнулся (все еще слегка болезненно) через плечо, прежде чем затащить меня внутрь.
Дверь закрылась, и абсолютная темнота окружила нас. Абсолютная тишина. 
Люциус не замедлился, пока мы спускались по лестнице.
– Надеюсь, ты знаешь, куда ведёшь. – Мои слова эхом отразились в небольшом, тесном пространстве.
– Я был здесь тысячу раз и знаю дорогу.
Прошла вечность, или, возможно, всего несколько минут, когда он резко остановился. Люциус отпустил мою руку. Затем послышались скрежет, лязг и его приглушенные проклятия, а затем другая дверь открылась.
В поле зрения появился свет. 
– Здесь, – сказал он.
– Мы можем говорить? – прошептала я.
– Звуконепроницаемые стены.
Мы вошли в простую серую комнату, где в одной стене вмонтировали стекло, больше ничего. Окно смотрело в библиотеку, где Джонатан развалился на зеленом диване, Клаудия сидела напротив него. У каждого в руке был стакан с темной, насыщенной жидкостью. 
Я остановилась и уставилась на них, но Люциус подошел к стеклу и нажал кнопки на панели. Динамики ожили, и мы смогли услышать разговор.
– ...не причинит ей вред здесь, обещаю, – сказал Джонатан.
– Да неужели? Твой друг приехал из Нового Далласа, потому что узнал о местонахождении Иден. Он преследователь, Джонатан. Опасный преступник, который однажды похитил ее и запер. Теперь, ты можешь со стопроцентной уверенностью сказать, что он оставит ее в покое?
Джонатан усмехнулся.
– Хантер, несомненно, может вытворить что-то подобное. У парня стальные яйца. Но я не его отец, и не могу контролировать его. 
В глазах Клаудии вспыхнул гнев.
– Ты смеешься над этим?
– Клаудия...
– Нет. Иден – чужая и мой сотрудник, и, следовательно, я ее защищаю. Или ты удержишь своего друга подальше от нее под жестким наблюдением, или я расскажу все СМИ. Ты знаешь, некоторые из них симпатизируют иным и растопчут тебя.
Я удивленно моргнула. Она защищала меня, боролась. Не отступала. Решительно хотела помочь мне. В этот момент я поняла, что Клаудия не работает с или на Джонатана.
Она на самом деле заботится о своей работе, о чужих.
Джонатан сжал челюсть.
– Очень хорошо, – бросил он. – Я поговорю с ним. – Закончив разговор, он встал на ноги. – Пошли. Я провожу тебя на вечеринку.
Клаудия также поднялась. Она не стала ждать Джонатана, а развернулась на каблуках и вышла. Прежде чем уйти, он бросил стакан в стену, и блестящие осколки посыпались на пол.
Только это напоминало о недолгом разговоре.
Я посмотрела на Люциуса, который наблюдал за мной. Наши взгляды встретились. Столкнулись. Проницательность его глаз смущала. Сбивала с толку. 
– Нам тоже лучше вернуться, – сказала я.
Он схватил меня за руку, останавливая.
– Ты сможешь справиться с этим? – спросил Люциус грубо. – После того как мы покинем эту комнату, пути назад не будет.
Он вновь сомневается во мне?
– Я справлюсь с этим, Хантер. Тебе не стоит беспокоиться обо мне.
– Это опасные люди. – Он напрягся, но медленно, медленно расслабился и удивил меня, сказав: – Однажды я сказал тебе, что у меня была мать, которая растила меня до десяти лет. Она была наркоманкой и шлюхой, но по-своему любила меня. Думаю, даже обрадовалась, когда социальные службы забрали меня с собой.
Я не смогла открыть рот, чтобы сохранить свою жизнь. Застыла как вкопанная от его слов. Я не знала, почему он рассказал это именно сейчас. 
– Меня отдали в хорошую, консервативную семью, но я уже привык к уличной жизни и делал, что хочу, поэтому это не продлилось долго.
Когда Люциус остановился, я сглотнула и наконец-то обрела голос.
– Что с тобой случилось?
– Я попал к паре садистов, которым нравилось сдавать в аренду своих приемных детей.
Холодный пот выступил на коже от скрытого смысла его слов. Я должна была позволить отступить. Знания о нем, о его прошлом, не были необходимы и могли поколебать мою решимость противостоять ему. Недолюбливать его. Мне нужно было отступить, но я не сделала этого. Я хотела знать. 
– Сдавать в аренду?
Его плечи жестко поднялись.
– В первый раз они отдали меня мужчине, я испугался и устыдился. Иден, тебя когда-нибудь насиловали?
Мои глаза расширились, и я отрицательно покачала головой.
– Реальность в тысячу раз хуже слухов. Именно это с тобой произойдет, если что-то пойдет не так. 
– Я могу защитить себя, – сказала я дрожащим голосом.
– Я тоже так думал. И, когда меня продали во второй раз, пытался бороться. Я был сильным для своих лет и побывал во многих драках. Он уложил меня на землю за несколько минут, будто мое сопротивление ничего не значило. Никогда в своей жизни я не чувствовал себя таким беспомощным.
– Мне жаль. – Я не знала, что еще сказать. У меня было хорошее детство. Да, я видела своих родителей мертвыми, но физически со мной ничего не случилось. Я познала любовь и безопасность. – Мне очень жаль.
– В третий раз, я не смог обуздать ярость. До того, как меня унизили, ударил гребаного педофила в живот. Он умер, а я провел следующие семь лет в тюрьме.
– Но ты же был ребенком.
Он вновь пожал плечами.
– Я должен был провести еще три года за решеткой, но Майкл наткнулся на мое дело и вытащил меня. Я рассказал тебе это не ради сочувствия, поэтому сотри это выражение со своего лица. Я рассказал это, чтобы ты поняла с какими людьми мы здесь имеем дело. Их не заботит ничего кроме удовольствия и денег. Они изнасилуют тебя и продадут, не моргнув глазом, а мы собираемся обернуть тебя подарочной ленточкой и вручить им.
Я выпрямила плечи и убедилась в своем стремлении.
 – Если я не сделаю это, ничего не изменится. Людей продолжат покупать и продавать, делать их рабами. Я должна дойти до конца. По крайней мере, знаю, чего ожидать. Знаю, как защитить себя. А они нет.
Он не говорил несколько минут. Просто смотрел на меня, изучая. Я не знала, чего ждать от него, но точно не того, что произошло. Без предупреждения Люциус прижал меня к своей груди, а его губы накрыли мои.
Я не думала сопротивляться. Не могла. Так давно его ранили, он отчаянно нуждался во мне, чтобы унять боль. Чтобы заставить ее уйти, окунуться в полную безопасность.
Его язык напирал и сражался. Как и мой. Каждый из нас стремился к чему-то другому. Чему-то, что не должны делать.
Его сильные, накаченные руки обнимали меня, скользили вверх и вниз по спине, затем сжали мой зад и приподняли так, что я почувствовала его возбужденный член.
– Ты заводишь меня, – прорычал Люциус. Казалось, он недоволен этим.
– Да, ты тоже заводишь меня. – Меня определённо не осчастливили эти знания. – Но и раздражаешь одновременно.
Он лизнул мои губы.
– Ты поставила меня на колени сегодня, а этого никто и никогда не делал.
– Ты это заслужил. – Я укусила его челюсть.
– Да, я это заслужил. – Люциус остановился, отрываясь от меня. – Ты лучший агент, чем я предполагал.
Неожиданная похвала удивила меня. Взволновала. Потрясла. Мое сердце екнуло.
– С-спасибо, – я начала заикаться.
Он прерывисто вздохнул. Лучи света, падающие на его лицо, придавали его угрожающему выражению ангельские черты. Противоречиво, как и сам мужчина.
– Хорошо. Сейчас, когда все улажено, пойдем купим тебе билет в ад.
Мы вновь прошли по туннелю обратно в комнату Джонатана. Мне нужно немного времени, чтобы обрести контроль над собой. Чтобы перестать думать о Люциусе и его поцелуе, Люциусе и его похвале, Люциусе и его прошлом, и чтобы сосредоточиться на миссии.
Он провел меня через чёрный ход. Вскоре мы вернулись на вечеринку незамеченными и стали частью смеющейся компании. Словно во сне, дым окутал нас.
– Этот танец мой, – сказал Люциус.
Его сильные мозолистые пальцы сжали мое запястье, от его хриплого голоса по позвоночнику побежали мурашки. Не дожидаясь ответа, он вытащил меня на танцпол.
Возвращаясь в образ, я беспомощно посмотрела через плечо, разыскивая Клаудию или Джонатана. Но не увидела никого из них.
Мягкая, убаюкивающая музыка лилась из динамиков, скрытых в стенах.
Люциус сжал меня в объятиях, и я боролась с желанием полностью утонуть в нем и продолжить поцелуй с прерванного момента.
Я полностью сосредоточилась на нем, пытаясь казаться испуганной и разъяренной.
Между тем, мое тело пело от удовольствия, наслаждаясь его теплом и хвойным ароматом. Если бы только он не оценил так высоко мои способности...
При свете, я увидела, как темные волосы обрамляли его точеное лицо, а карие глаза светились... что? Я не могла прочитать эмоции в них, только заметила сильное напряжение.
У меня пальцы чесались потрогать ненастоящий шрам, тянущийся вниз от виска. Рот наполнился слюной от желания вновь ощутить вкус Люциуса. Тех, кратких моментов, что он подарил, недостаточно. Гораздо меньше, чем нужно.
Музыка перестала доходить до моих ушей, а люди вокруг исчезли из поля зрения.
Серый костюм на Люциусе, идеально подходил ему, подчеркивая фигуру. 
Хоть его глаза теперь карие, но ресницы остались прежними: длинными, темными и остроконечными.
– Черт возьми, борись со мной как-нибудь, – прорычал он тихо. – Предполагается, что ты ненавидишь и боишься меня. Не трахай меня взглядом.
Здравый смысл проснулся во мне. Я сжала зубы и сузила глаза. Затем влепила пощечину с такой силой, что его голова накренилась вбок. Люди вокруг меня ахнули.
Люциус не убрал свои руки от меня. Нет, он крепче сжал меня. Затем медленно вновь повернулся ко мне лицом.
– Лучше, – сказал он, сейчас его глаза радостно светились.
Просто ради забавы, я вновь его ударила.
Довольный блеск пропал.
– Думаю люди поняли намек.
– Ты уверен? – мой тон стал мрачным от сдерживаемой злобы... и желания.
Его челюсть напряглась.
– Уверен. – Он сильнее сжал меня в своих объятиях. – Скучала по мне? – спросил Люциус, немного тише на тон.
Возможно, его поцелуй ослабил мою решительную неприязнь к нему, возможно, это сделала его похвала, или признания о детстве, потому что внезапно я захотела честно ответить ему... единственное чего я не делала на протяжении всего нашего сексуального противостояния.
Но я должна играть свою роль, и мы оба знали это.
– Убери свои руки от меня, – потребовала я и попыталась оттолкнуть его.
Он сжал меня еще сильнее.
– Тебе нравится играть труднодоступную девушку, Иден, но мы оба знаем, как легко тебя заполучить, – сказал Люциус, и в его голосе прозвучала капля правды. Он говорил это не моему персонажу, а именно мне. – Тебе нравится твое нынешнее положение.
– Убери свои руки от меня, черт возьми!
– Сначала признай, что тебе нравятся мои объятия. Я хочу услышать это от тебя. 
Я сжала губы. Ничего признавать не собираюсь, не перед такой аудиторией и особенно не перед ним. 
– Я закричу.
– Давай. Кричи.
– Ублюдок. Тебе это нравится, да?
– Я не собираюсь ждать вечно, пойми. Я заполучу тебя. – Он наклонился ко мне, прижимаясь губами к моему уху, будто хотел поцеловать и прошептать нежные слова о любви. Мягко, очень мягко, Люциус произнес: – Ты самая чувственная девушка, что я когда-либо видел. Твои соски затвердели, и твое прозрачное платье не скрывает их.
Я снова ударила его, сильнее чем раньше. Или это, или утонуть в нем. Он отступил.
– Держись от меня подальше. – Я произнесла свои слова громко, достаточно громко, чтобы люди вокруг нас услышали их. – Я не хочу тебя. И никогда не хотела.
Я повернулась и наконец-то нашла Клаудию. Ее глаза расширились, когда она увидела меня, а черты лица исказились от удивления и заботы. Лицо Джонатана потемнело от ярости.
Клаудия что-то сказала ему, и он кивнул одному из Эл-Роллисов, который сразу же помчался к нему.
Я подошла к ним, и внимание Джонатана переключилось на меня. Он забыл про охранника, когда взял мою руку, перевернул тыльной стороной вверх и поцеловал запястье.
– Сожалею, если мой друг напугал тебя.
Я демонстративно вырвала руку и взглянула на него.
– Он вытащил меня на танцпол и не отпускал. Он мог сделать мне больно. – Я топнула ногой, абсолютно ребяческое поведение.
– Я бы не позволил ему, уверяю тебя. – Его карие глаза практически почернели, но продолжали темнеть дальше. – Клаудия объяснила мне, что произошло между тобой и Хантером. Поверь, я не допущу подобного снова. Я поговорю с ним.
– Спасибо. – Но я осталась непреклонной.
"Ну вот, – подумала я с наслаждением. – Я сделала свою работу. Действенно показала свою неприязнь к "Хантеру". Доказала, что не желала его присутствия, которое обосновано его растущим безумством ко мне". Я повернулась к Клаудии. – Что-то плохо себя чувствую. Ты готова уйти?
Она кивнула, красная от гнева. Клаудия на самом деле беспокоилась обо мне.
– Да, конечно, – ответила она. – Давай поедем домой. Ты дрожишь.
Словно наседка, она приобняла меня за талию и повела сквозь толпу к входной двери.
– Проследи, чтобы они в сохранности дошли до автомобиля, – приказал Джонатан Эл-Роллису. Я почувствовала, как его взгляд сверлит мне спину... и задницу.
Ничего не могла с собой поделать. Бросила взгляд через плечо, мимо охранника, следящего за нами, и наблюдала как Люциус подошёл к Джонатану.
Двое мужчин начали спорить. Люди медленно отошли от них, но недостаточно, чтобы не уловить слова. К сожалению, я была слишком далеко, чтобы услышать.
Джонатан толкнул его.
Люциус сжал кулак и, казалось, собрался превратить глупого мужчину в кровавую, безжизненную кучу. Но затем Джонатан ткнул пальцем ему в лицо, сказал несколько слов, и Люциус сухо кивнул.
Оба мужчины посмотрели на меня.
Я не притворялась, что не поняла, о чем они разговаривали, и что не наблюдала за ними с интересом. Люциус резко повернулся и пошел к черному входу, увеличивая расстояние между нами.
Все еще кипя от гнева, Джонатан уставился на меня, молчаливо внушая мне, что ценить его усилия в моих интересах.
Я просто слегка ему улыбнулась и отвернулась.
Хотя отчаянно хотела помчаться за Люциусом и выяснить, о чем был их разговор, но заставила себя идти рядом с Клаудией.
Какого рода властью надо мной обладал Люциус, что даже заставил забыть о работе, об окружении, о... всем? Если бы я знала, то, возможно, могла сопротивляться этому. Бороться с ним.
Обратный путь в дом посла Клаудия болтала без умолку. Оно жаловалась на бедствие, каким оказался мужчина, обещала поговорить с Джонатаном снова, и тысячу раз спросила меня о самочувствии.
– Не самый хороший первый рабочий день, да? – спросила она.
– Я буду в порядке, – ответила я. – Справлялась с Хантером раньше, справлюсь снова.
К сожалению, я лгала в обоих случаях.

Переводчики: Shottik
Редактор: natali1875