Глава 33

 – Нееет! – Крик Захариила эхом отразился в тронном зале Божества.
Он пытался выбежать, но потерпел неудачу. Он бился о двери тронного зала, но безрезультатно. Он был вынужден наблюдать, как его женщина сражается с его братом. Открытие, что его брат превратился в такое чудовище почти уничтожило его, но его страх за безопасность Аннабель оказался куда сильнее, заставляя его бороться за свободу. И он потерпел неудачу, и был вынужден наблюдать как сражаются два самых близких ему человека: один из них сражался за то, что так любил, а другой был одержимым местью, смотреть как они оба истекали кровью, смотреть как Эдриниэл проклинал его, смотреть как оба они умирали.
Он снова был вынужден наблюдать, как умирает его брат. Только на этот раз все было гораздо хуже, потому что рядом с ним умирала женщина Захариила.
– Нет! – Он кидался на стены и внезапно ощутил, что хватается за воздух, стена тронного зала исчезла и вместо нее появился гостиничный номер. Захариил стоял в центре обугленного круга, заполненного дымом, два трупа лежали возле его ног.
Одежда Аннабель была изодрана в клочья, открытая рана зияла на ее шее.
Колдо вынесло из круга, словно усилием чей-то воли, возможно так и было. Он попытался вернуться, но не смог. Он, Тэйн, Ксерксес и Бьорн пытались пробиться словно сквозь невидимую стену.
Захариил опустился на колени, слезы текли по его щекам.
– Можно еще кого-то из них спасти?
"Да. – Хотя божества не было рядом, его голос звучал вполне отчетливо. – Тебе просто нужно сделать выбор".
– Как вы можете так поступать со мной? Как я могу сделать выбор между этими людьми, которых я люблю? И за какой грех!? Неужели вы настолько жестоки?
"Жесток? Ты понятия не имеешь об истинном значении этого слова – те смерти, инициатором которых ты являлся причиняли мне боль, на столько жгучую, что тебе не понять, и я рад, что и не придется. Такое бремя тебе не по плечу. И неужели я так жесток, что предлагаю тебе выбор, вместо того, чтобы оставить тебя ни с чем?"
Ему хотелось крикнуть "да", но он осознавал, что это было бы ложью.
– Я сожалею, – произнес он. – Я так сожалею. Заберите мою жизнь. Я охотно отдам свою жизнь ради них.
"Если бы я поступил так, эти двое, которых ты так любишь были бы обречены на вечные муки. Они сражались бы друг с другом до скончания своих дней".
Его плечи обессилено упали, оставив увядающую надежду. Как он мог сделать подобный выбор?
Его Божество продолжило.
"Ты полагаешь, что я ничего не знаю о любви, но правда состоит в том, что тебе следует осознать, чем любовь является в действительности. Твой брат с удовольствием возьмет все, что ты ему предложишь и уничтожит это. Он нанесет огромный вред твоим воинам. Воинам, за которых ты взял на себя ответственность. Людям, которые нуждаются в тебе сейчас, как никогда прежде. И все же я предлагаю тебе подобную возможность, не взирая на то, как сильно проиграю от этого".
Рот Захариила открылся и закрылся. Он прибывал в смятении, все эмоции разом взвились в нем, угрожая поглотить целиком.
А Божество тем временем продолжало.
"Я знаю, как тебе хотелось бы поговорить с твоим братом. Спросить его почему он так поступил. Тебе хотелось бы попросить у него прощение, за то, что ты сделал, и все через что ему пришлось пройти. Ты надеешься, что он на тебя наброситься, пройдется основательно по тебе, как ты сам уверен того и заслуживаешь. Ты жаждешь завершения. Чтобы у него была жизнь, которую он действительно заслужил".
– Да, я хочу обнять его. Полетать с ним, наблюдая, как просветлеют черты его лица. Хочу услышать, как он смеется от радости, а не от жестокости.
"И у тебя все это может быть. Просто вынь то, что находится в урне и помести в тело Эдриниэла. В конце концов он исцелиться от своих ран, и ты обретешь желаемое. Хотя на это потребуется время, но он снова превратиться в человека, каким был до того, как превратился в демона Непрощения".
Урна возникла рядом с Захариилом.
– Если я поступлю подобным образом, что произойдет с Аннабель?
"Ее дух отправится в путешествие".
Значит так суждено. Перед ним лежали два тела. Холодея с каждой утраченной секундой. Его прекрасная Аннабель – единственное его удовольствие в этой жизни. Его брат – человек, которого он предал, следовательно, остался должен. Он видел своих воинов, все еще стучащих в невидимую стену.
Они хотели помочь ему.
И не могли.
Он прикоснулся к теплой жидкости в урне, которая двинулась ему на встречу, и поднял руку к свету. Жизнь и смерть покоились сейчас в его ладони.
Он развернулся, чтобы встать перед телами. Как бы там ни было, он понимал, что Божество не позволит ему выбрать, а потом, привести в чувство и второго. Жертва является жертвой, как волосы Колдо, она не имела бы смысла, если бы ее легко можно было бы заменить. Кроме того, вещества в урне было достаточно, на спасение одного, а никак не двоих.
– Я принял решение. – И это действительно не являлось решением, он просто не мог расстаться с человеком которого так любил. Он опустил руку к сердцу Аннабель. То, чему он научился с того момента, как встретился с ней: нельзя позволять чувству вины и стыду делать за тебя выбор. Только любовь должна вести человека, а он любил эту женщину, как никого другого.
Аннабель являлась частью его, частью его будущего, если ему суждено остаться жить, то он просто не сможет сделать этого без нее.
Жидкость стекала, впитываясь в ее кожу... ее душу... ее дух. Цвет заиграл на ее неимоверно бледной коже, ее раны стали затягиваться, плоть восстанавливалась.
– Прости меня Эдриниэл, – прошептал он. Он столько раз повторял эти слова прежде. Они причиняли ему нестерпимую боль, как и сейчас. Его не волновало кем стал его брат. Он все еще любил Эдриниэла, и всегда будет любить.
Он навсегда запомнит каким чудным Эдриниэл был ребенком. Никогда не забудет того, что объединяло их.
– Что с ним теперь произойдет? – спросил он у Божества.
"Тебе будет приятно узнать, что часть его так и останется жить в Аннабель. Не в виде демонической части, та часть умерла навсегда, но в виде сущности его любви. И так как ты смешал ее с собственной, теперь вы будете навечно связаны, твоя жизнь будет зависеть от нее. Ей нужно будет только дать часть своей сути тебе, чтобы завершить соединение и остановить распространение твоей духовной смерти".
– Спасибо, – произнес он. – Я благодарю вас за дарованный мне шанс остаться с нею.
"Она всегда предназначалась для тебя. Весь вопрос был в том, сможешь ли ты оценить подобный подарок".
– Могу.
"Я знаю".
Глубоко вздохнув Аннабель поднялась. Она потирала шею и грудь, возможно в поисках смертельной раны, её взгляд внимательно оглядела комнату.
– Что произошло? – прохрипела она. – Почему я жива?
– У меня был выбор, и я выбрал тебя. Я всегда выберу тебя.
– Захариил? – Слезы застыли у нее в глазах, она бросилась в его объятия. – У меня новости значительно хуже! Я сражалась с твоим братом. Он оказывается был жив... Я... Он... Мне так жаль. Я убила его. У меня не было другого выбора и...
– Я знаю. – Он отступил и поправил на ней одежду, прикрывая ее грудь от посторонних взоров, и притянул Аннабель в свои крепкие объятия. Она обняла его в ответ и тихо заплакала. Как близок он был к тому, чтобы навсегда утратить ее... как он теперь понимал это. И ему было все равно, что все видят его в этот момент слабости.
– О, Захариил. Мне так много нужно сказать тебе.
– Я уже все знаю, любимая. Непрощение был моим братом.
Она едва дышала, когда разъединила их объятия, чтобы нахмурившись взглянуть на него.
– Как ты узнал это?
– Я был вынужден наблюдать ваше сражение. Я пытался прорваться к вам, что только не делал. Сожалею, что у меня ничего не вышло. – Он прикоснулся ладонями ее щек, наслаждаясь теплом, разливающимся в них. – Я так сожалею обо всем, что тебе пришлось вынести.
– Даже не думай обвинять себя. Тебе не за что просить прощения.
– Не стоит так сердиться. – Он нежно поцеловал ее. – Ты можешь попытаться исправить мое настроение.
Самая добрая из улыбок вспыхнула на его лице.
– Полагаю, это первая произнесенная тобою ложь. Так как же ты меня исцелил?
– Я дал тебе любовь, которую мой брат однажды нёс.
Улыбка медленно исчезла.
– Твое величайшее сокровище. Ты не должен был...
– Ты моё самоё величайшее сокровище, Аннабель. И никогда не сомневайся в этом.
Ее глаза вновь заполнились слезами.
– Как ты можешь говорить подобное? Я же помогла его уничтожить.
Он смахнул слезу подушечкой большого пальца.
– Вне зависимости от того, что случилось, я убил его и тогда и теперь. Никогда не сомневайся по этому поводу. – У него никогда не будет того завершения, которого он жаждал. Но все было в порядке. Это жизнь. С ним осталась Аннабель, и только это имело значение.
– Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю. И благодарна тебе. Ты тоже – мое сокровище.
– Хорошо, потому что теперь тебе предстоит делать выбор. Ты можешь объединиться со мной, связав наши жизни воедино.
Свет надежды отразился в тех голубых – нет больше не голубых, он сразу не заметил. Золотистые тигровые глаза всматривались в него, того самого драгоценного оттенка который когда-либо ему доводилось видеть.
– Или?
– Или ничего. Это твой единственный выбор.
Она подарила ему поцелуй, столь мягкий и нежный, такой же, как и его был до этого.
– Я думала, что ты утверждал, что знаешь, как выгодно заключать сделку, но прямо сейчас я настолько счастлива, что не в состоянии тебя проинструктировать, как это стоит делать. У тебя теперь есть самостоятельная жена. Или супруга. Или вторая половина. Или все равно, как ты там собираешься меня называть.
– Ты являлась моей женой с самого первого дня, когда учила меня чувствовать. Ты приняла мои худшие проявления и помогла мне стать лучше. То, что мы теперь сделаем, просто усилит нашу связь.
Приветствия взорвались вокруг них, и он обернулся. Вся его армия теперь запрудила комнату. Тэйн и Колдо по всей видимости позвали остальных.
Тэйн опустился на колено, склонив голову. Колдо сделал то же самое.
За ними Бьорн и Ксерксес, за ними Аксель, потом остальные один за другим присоединились к ним, пока все двадцать членов его армии не замерли в знак проявления уважения к нему.
Захариил поднялся на ноги увлекая за собой Аннабель, плотно прижимая ее к собственному боку так, что она могла опереться на его плечо.
– Не вздумай плохо думать о Колдо, – заметила она. – Возможно он и обманул меня... э-э, я имею ввиду, что он герой этого дня. Он и это странное трио спасли Джамилу, я, полагаю.
Часть Захариила хотела придушить Колдо, за то, что он подверг такой опасности Аннабель, но другая его часть признала его отчаянное стремление к победе.
– Это правда?
Колдо молча кивнул.
– И еще одного ангела, полагаю, – добавила Аннабель.
На этот раз воин не кивнул, и даже нарушил свое привычное молчание
– Она не заслуживает беспокойства. Я пригляжу за ней.
Что-то такое сквозило в его тоне... решительность, неприветливость, свойственная прежде Захариилу. Как и Эдриниэл Колдо мог очень плохо кончить, если бы не проявил достаточно осторожности.
Его пристальный взгляд пронесся по морю ангельских тел, белых и золотистых крыльев, волос всевозможных оттенков от самых черно-смоляных до самого белоснежного. Все эти воины были такими, как и он когда-то был. Плывущими по течению. Им просто необходим – лидер.
Нечто большее, чем он сам до того являлся.
С этого момента он станет таким лидером. Рядом с Аннабель он мог быть кем угодно и сделать что угодно.
– Поднимитесь, – произнес он, и они повиновались. – Мы отличаемся от других армий, и я больше не стану относиться к вам, как к таковой. Мы балансируем на краю изгнания, и я не позволю ни одному из вас пасть. Вы принадлежите мне. Грядут перемены, и я надеюсь они вам понравятся, но я особо не стану переживать, если это не так.
Тишина.
– Вы все ощущаете, что на небесах назревает война. Самая масштабная из известных нам – а мы повидали их не мало. И когда она начнется я не знаю. Я только слышал, что ангелы Божества перешептывались, что предстоит сражение с Титанами и Греками – сбежавшими из тюрьмы для бессмертных. Это случится даже не смотря на то, что новая королева взошла на трон Титанов, и она на нашей стороне. А может именно потому, что она на нашей стороне. А сегодня, отправляйтесь по домам. Отдыхайте. Завтра я намерен полностью перевернуть ваш мир.
Тэйн, Бьорн и Ксерксес, странно переглянувшись первыми вылетели из комнаты. Затем исчез нахмурившийся Колдо. Затем удалились и остальные члены армии, и Захариил остался с Аннабель наедине.
Он перенес ее в другую чистую комнату.
– Сначала мы перевернем вверх тормашками наш собственный мир.
Он опустил ее на кровать. Ее колени подогнулись, и она рухнула на матрац, беспечно хихикая. Иссене-черные волосы рассыпались по ее плечам. Ее одежда зияла прорехами, обнажая столь любимые им части ее тела.
– Такой строптивый мой ангел, – произнесла она. – И посмотри, твои крылья теперь абсолютно золотые. И снег с них больше не сыплется!
Он посмотрел налево, затем на право.
– Я стал одним из Элиты. – Одно колено на матрасе, второе, Захариил оседлал бедра Аннабель, – это отпразднуем... позже. А сейчас нам нужно заняться слиянием.
Она являлась чувственной отрадой для его глаз. Он был настолько загипнотизирован, что пропустил движение ее рук. Она уперлась ему в плечи, и опрокинула его, заняв положение сверху него.
Ее усмешка погасла.
– Мы перейдем к слиянию. После того, как ты попросишь об этом. Клянусь.
И она исполнила эту клятву. Ее руки скользили по нему, раздевая и поглаживая его, и уже вскоре он начал умолять ее, не в состоянии вынести этой сладостной пытки.
Перед тем как она теряя сознание рухнула на него, белоснежные крылья развернулись за ее спиной.
Она расслабилась выравнивая дыхание, и недоуменно оглядев крылья.
– Что... Я не... Как это.
Искренний смех сотрясал его до самых глубин.
– Когда у тебя была эссенция демона, твои отрицательные эмоции провоцировали проявление демонического. Теперь в тебе заключена ангельская эссенция, следовательно, твои положительные эмоции вызывают ангельское проявление. И хватит уже отвлекаться. Я хочу тебя, Анна.
– Ну, теперь моя очередь просить...
Несколько часов спустя, они лежали утомленные в объятиях друг друга. Это было жизнью о которой он и мечтать не мог. Которой он так трепетно дорожил, потому что понимал, как близок был к утрате всего этого.
– Так, по поводу этого слияния, – произнесла Аннабель зевая. Её крылья уже исчезли, но она знала, что они снова появятся.
– Ты должна была пообещать мне свою жизнь, и ты так и сделала, затем я позаботился обо всем остальном.
– Позаботился... получается мы уже связаны?
– Отныне, и навеки. Как только я получил твое согласие, и пока ты отвлеклась, я взял частицу твоего духа. Это не должно было быть болезненным, я не стал бы причинять тебе вред. Никогда впредь.
– Мой сладкий принц. – Она поцеловала его против сердца. – Эй, твоё чёрное пятно исчезло.
– Ты спасла меня.
– Полагаю, это означает, что ты остался мне должен. Тогда у меня есть еще одно желание. Я хочу помогать тебе бороться с демонами.
– В этом я никогда не сомневался.
– Серьезно? И ты позволишь мне безо всяких детских обид?
– Во-первых: Я никогда не обижаюсь. Я обдумываю, и это кажется весьма сексуальным. Во-вторых: как ты уже сама сказала, что уже и так достаточно провела времени взаперти. И я не намерен запирать тебя снова. – Но это вовсе не означало, что он расслабится, позволив какому-либо демону причинить ей вред. Захариил приложит все усилия, чтобы охранять ее во время каждого из сражений. Кроме того, если один из них погибнет, другой последует за ним. Они никогда теперь не расстанутся.
– Полагаю, это самая приятная вещь из тех, которую ты когда-либо произносил.
– Я – приятный человек.
Она беззаботно рассмеялась, и он так любил этот звук, что готов был слушать ее смех каждый день до скончания веков.
– Что тут смешного? – дразнил ее он. – Я – приятный человек.
– И какие планы имеются у этого приятного человека относительно его армии, хмм? Какие нововведения обрушатся на их бедные головы?
– Дисциплина, субординация и ответственность. Конечно.
Снова смех.
– Ты прав. Неимоверно приятный.
– Нет, но тогда всю нежность я приберегу для тебя. И только для тебя.
 
Переводчики: aveeder, natali1875

Редактор: natali1875