Глава 3

КОННОР
Когда спускаюсь вниз, нахожу всех на тех же местах. В полу пустом, обветшалом доме мало где можно удобно устроиться, но на каждом сантиметре потрепанного дивана кто-то растянулся, а Бак болтался рядом с домом в зверином обличье. Мой дядя играет в домино с Вайятом на раскладном столе, на котором стоят пара пустых банок из-под пива и упаковок из-под чипсов. Как мило, что они устроили вечеринку, когда наверху прикована испуганная женщина. Похитили, черт возьми, чтобы использовать в качестве выкупа. Во мне все кипит от гнева. Дядя Леви небрежно ставит фишку домино на стол, смотрит на меня, сплевывает табак и кивает.
- Она хорошо себя вела?
- Ты в порядке? - спрашивает меня Грейс тихим голосом. Хотя и не сдвинулась с места, но в ее теле вибрирует напряжение. Мы с Грейс ближе всего друг к другу из всей стаи, даже несмотря на то, что она немного болтает лишнего и ни к месту флиртует. Конечно, мы близки, она моя сестра. И в мире наших кузенов, мы немного стоим в стороне, Грейс потому, что единственная женщина, а я, потому что не желаю быть таким же быдлом, как мои кузены.
- Похоже, что трусы в жопу врезались, - шутит Вайят и наклоняется, чтобы поставить костяшку домино. - Ты бы видел...
Переполняющая меня ярость доходит до точки кипения, и я взрываюсь. Хватаю стол и откидываю его в стену. Вайят вскакивает на ноги, опрокидывая складной стул, а дядя Леви вскочил с оскалом на лице.
- Какого хрена? - требует он.
- Похитить ее - хреновая затея. - Я сильно сжимаю кулаки. - Я не хочу в этом участвовать.
Леви чуть-чуть склоняет голову, в его глазах зажигается дикий огонек.
- Это вызов, мальчик?
Выбор слов именно для того, чтобы сильнее меня разозлить. Я выше его и жму четыре сотни, лежа на скамейке, я не мальчик. И уж тем более не его мальчик.
- Да.
- Я знал, что это случиться, - говорит Леви, но я замечаю в его позе напряжение. Он готовиться, ждет моего нападения. - Я не позволю тебе поставить девчонку превыше стаи. Стая важнее
- Стая - неправильная.
- Ты не будешь так говорить, когда в стае появиться свежая для траха волчица. Но вперед. - Он машет мне, намекая нападать. - Давай же.
Переполнившись гневом, я делаю выпад в его сторону, но он делает трусливый шаг в сторону. Таков вот мой дядя - трус, хитрый, но все же трус. Я проскальзываю мимо, а затем разворачиваюсь и вновь кидаюсь на него. Прижимаю кулаки к груди, вставая в боксерскую позу, ведь брал уроки бокса.
Всю жизнь я готовился к тому, чтобы бросить вызов дяде. Потому что мы должны стать лучше, перестать быть кучкой ничтожных дебилов, борющейся за объедки и грызущейся по мелочам. Должны быть умными и сильными, и помогать друг другу, а не рвать друг друга на части. Но пока альфа мой дядя этого не произойдет. Он ухмыляется, когда блокирует мой ложный выпад. Все хорошо, так и должно быть, я ведь его проверял. Я делаю ложный замах левой, а когда дядя наклоняется в ту сторону, чтобы блокировать удар, со всей силы ударяю правым кулаком его по челюсти. Он больше не ухмыляется, хватает меня за рубашку, и вот тогда начинается настоящая драка. Один за одним следуют удары кулаками, ногами, нечестные приемы... всевозможные рычаги для победы. Дядя кидает меня на землю, но я перекатываюсь и снова встаю на ноги. Из-за моего удара в бок, Леви начинает хрипеть, но потом возвращает удар. Мы продолжаем и продолжаем драться, и я замечаю, что дядя начинает замедляться. А у меня еще полно силы, энергии и гнева. Я одолею его. Следующий удар он наносит медленно, словно устал, и я легко блокирую его, пригнувшись. Но получаю удар сзади по ногам, прямо под колени, и падаю на землю. Один из придурочных кузенов пнул меня, сбил с ног, когда я отвернулся. Они не желают моей победы. И я ее не одержу, потому что в следующую минуту, Леви прижимает ногу к моему горлу.
- Сдаешься?
Долгий момент я сомневаюсь, хотя выбора и нет. Если не сдамся, он раздавит мне горло. Я быстро и неохотно киваю. Он качает головой на меня.
- Мальчишка, тебе нужен урок. Я здесь главный. - Он слабо шлепает меня по щеке, смотрит на кузенов и щелкает пальцами, указывая на меня.
И по приказу, они атакуют. Все, кроме Грейс, которая сидит у камина, прижав колени к груди, и хмуро за всем наблюдает. Кузены бьют и пинают меня, пока тело не начинает ныть от боли, и я уверен, что у меня трещина в ребре. И я терплю все это, как наказание за провал. Все эти побои за смелость бросить вызов. Не первый и не последний. Я не сдамся, пока не сожму рукой горло дяди. Вскоре, повторял я про себя, пока мыски ботинок врезались в мои ребра. Вскоре. Несколько минут побоев и Леви, кажется, успокаивается.
- Поднимите его.
Они перестают пинать меня и ставят на ноги. Я пошатываюсь, тело болит, из носа и рта течет кровь. Но даже после побоев, мое тело переполняет праведный гнев. Если бы у меня остались силы, я бы вновь бросил вызов Леви, прямо в эту секунду.
- Оголи горло, - прорычал Леви.
От этого мой гнев лишь сильнее распаляется, но я понимаю, что если за такой короткий промежуток времени второй раз брошу вызов, они будут выяснить, что именно меня так взбесило. И поймут, что это из-за Саванны, поэтому попытаются наказать меня - или ее. Просто нужно быть послушным. Пока что. Он вновь слегка шлепает меня по лицу.
- Молодец.
Я стискиваю зубы. Ненавижу, что мне приходится так поступать.
- Раз тебе так понравилась пленница, ты за нее отвечаешь, - говорит Леви. - И смотришь за ней ночами. А на день я поставлю кого-нибудь.
Я медленно киваю. Вероятно, ему это кажется наказанием, но для меня праздник. Если я вынужден смотреть за Саванной ночами, по крайней мере, буду знать, что в три ночи к ней не полезут в кровать. Я разворачиваюсь, чтобы уйти.
- Куда это ты собрался? - спрашивает Леви. - Я сказал, что ты следишь за ней. И начинаешь прямо сейчас.
- Вы ее кормили? - Я не оборачиваюсь и так сильно стискиваю кулаки, что на ладонях появляются раны, но мне плевать.
- Не-а.
- Тогда я собираюсь принести ей еды. Лишь из-за того, что она у нас в плену, не должна голодать.
Леви фыркнул.
- Ты сказал, что хочешь ее всю, и что же нам было делать?
И он просто выгнул бровь. Я слегка наклоняю голову, чтобы показать намек на неприкрытое горло, чтобы успокоить дядю.
- Я скоро вернусь.
Сразу после того, как успокоюсь и разобью в кровь кулаки о дерево.

***

 САВАННА
Я, должно быть, сплю потому что уловила аромат картошки и гамбургеров. Рот наполняется слюной, я сажусь и сонно моргаю, прежде чем в темную комнату вновь входит Коннор Андерсон. Я узнала его, как только увидела. Единственный Андерсон, ценящий жизнь, по словам моих братьев. Коннор - единственный из всей его неконтролируемой стаи обращался в Альянс. Я слышала, что его попытка ни к чему не привела, но я узнала его по записям из Альянса. Молчалив, с темными глазами и темными, слегка вьющимися волосами. Очень похож на Генра Кавилла[1]. С волевым, квадратным подбородком.
Наши пути редко пересекались. Он из волчьей стаи, а они изо всех сил стараются избегать контактов с Альянсом. А та как мой кузен Бью возглавляет Альянс, ну... мы крутимся в разных кругах. Мужчина, который сейчас вошел в комнату, совершенно отличался от того, который приходил пар часов назад. Его выглаженная льняная рубашка превратилась в лохмотья, покрытые пылью, от которых пахло кровью. Брюки порваны на коленях, а обычно зализанные волосы были растрепаны. Да и лицо было разбито.
У меня появляется желание сочувственно скривиться, так как уверенна, именно его били, судя по звукам, доносившимся снизу. Но сохраняю нейтральное выражение лица, пока выясняю, собирается ли он сорвать свое зло на мне. Он ведь Андерсон, а они на все способны. Но он просто протягивает мне пакет с едой. А когда я не беру его, ставит пакет на угол матраса и отходит в другой конец комнаты, где садится на пол, опирается на стену и просто смотрит на меня. В темноте блестят его волчьи глаза. Я не ела с обеда, и, вероятно, прошло уже больше двенадцати часов. У оборотней метаболизм чертовски быстрый, и я умираю с голоду. Я заглядываю в пакет, и мое обоняние наполняет запах фастфуда. Затем смотрю на Коннора, а затем закидываю пару долек картошки-фри в рот.
Он лишь трет рукой лицо.
- Извини. Это не так уж вкусно, но в такое время немного забегаловок открыто.
- Нормально, - говорю я между укусами. На дне пакета я нахожу бутылку воды, откупориваю ее и делаю жадный глоток. Как же хорошо. - Спасибо.
Он что-то мычит в ответ и просто продолжает пялиться на меня. Я быстро уминаю еду, немного опасаясь, что кто-нибудь придет и заберет ее. Когда не остается и крошки, я достаю салфетки, смачиваю их водой и утираю лицо, а после руки. Затем вновь смотрю на Коннора, который сидит с загадочным выражением лица.
- Это все из-за меня?
Коннор поджимает губы.
- По многим причинам.
- Но в основном из-за меня?
Он вновь кивает.
- Спасибо, - тихо говорю я. Как-то неприятно благодарить Андерсона, учитывая обстоятельства, но Коннор явно недоволен сложившейся ситуацией. Черт, он настолько недоволен, что дал себя избить. Меньшее, что я могу сделать, так это сказать "спасибо". - Я ценю твои старания.
Фыркнув, он на мгновение выглядит сраженным.
- Я не фанат методов моего дяди.
- Как и я.
Удивленный, он смотрит на меня, и слабо улыбается на мою попытку веселья.
- Нет, полагаю.
Мы молчим. Я допиваю оставшуюся воду, а затем улавливаю, что и внизу стало тихо.
- Мы одни?
Он устало кивает.
- Боюсь, я твоя сторожевая собака по ночам, пока не произойдет обмен.
- Какой обмен?
- Они говорят, что в районе есть женщина-волк. А наша стая нищая на женщин, так что дядя решил, что эта волчица должна принадлежать нам.
Я хмурюсь.
- Я не знаю ни о какой волчице. И в Альянсе таковой нет. - Даже если бы и была, я бы не сказала, но уверена, что в округе нет новых волчиц.
Пожав плечами, Коннор подтягивает одно колено, на которое кладет локоть.
- Если нет, они, в конце концов, выяснят это и отпустят тебя.
И именно это "в конце концов" беспокоит меня больше всего, но я не говорю об этом. Уверена, он помнит мою предыдущую реакцию на него. Даже сейчас я чувствую странное покалывание возбуждения на его запах. Может из-за того, что он пытался защитить меня, а может из-за течки. А может из-за того, что я впервые заметила, насколько Коннор сексуален, несмотря на то, что волк. Как бы там ни было, я реагирую на Коннора, и не просто в платоническом смысле. Я так не реагировала даже на Криса, своего парня, а мы долго встречались. Но пять минут с Коннором Андерсоном, врагом-волком, и у меня твердеют соски и ноет сердцевина. Ве-е-ели-и-иколе-е-е-пно-о-о-о!
Я вздрагиваю, когда он вновь проводит рукой по лицу и на щеке появляется больше следов крови.
- У тебя все еще идет кровь. - Я пальцем прикасаюсь к уголку своих губ, чтобы показать ему.
Он повторил мое движение, умудрившись лишь больше размазать кровь.
- Ты делаешь лишь хуже. - Я протянула салфетку.
- Тогда помоги. - Он встает и, прежде чем я успеваю запротестовать, опускается на угол кровати. Я отскакиваю на небольшое расстояние, но, когда Коннор не тянется ко мне, расслабляюсь. Мне приходится напомнить себе, что Коннор не такой, как остальные, что он дрался с ними, чтобы освободить меня. Он не станет запрыгивать на меня. На самом деле, посмотрев на него, я поражаюсь, как он вообще держится на ногах. Он ужасно выглядит. Я открыла бутылку, смочила салфетку и аккуратно прижала ее к его щеке. Он не шевелится, но задерживает дыхание и пристально на меня смотрит, пока я приближаюсь и стираю засохшую кровь с его лица.
- Ты в таком виде пошел мне за едой?
- Они не станут кормить тебя, - угрюмо говорит он. - Не хочу, чтобы ты страдала только из-за того, что они говнюки.
Я аккуратно прижимаю салфетку к царапине на его высокой скуле.
- Ты должно быть до чертиков напугал продавцов. Они, наверное, в ужасе думали о последствиях неправильно собранного заказа.
Он почему-то улыбается на это.
- Они бесплатно сделали порцию больше.
Я хихикаю. Вблизи Коннор оказывается не просто симпатичным, он прекрасен. Даже поры на его лице красивые. Брови просто идеальные. Густые и идеально изогнуты. Господи, почему я замечаю красоту чьих-то бровей? И оказалось, что под запахом всей этой крови, аромат Коннора просто невероятен.
Я прикусываю губу, когда очередная волна желания затопила тело. Мне нужно отстраниться от Коннора, но вместо этого сильнее втягиваю его аромат. Лишь от близости Коннора, мои трусики стали влажными. А что будет, когда он прикоснется ко мне?
Я смотрю на его губы, такие полные. В центре нижней губы небольшое углубление, которое так и манит меня облизать его. Когда я поднимаю глаза, натыкаюсь на взгляд Коннора. От которого мои соски становятся тверже камушков.
- Они знают? - хриплым голосом спрашивает он.
О моих сосках?
- Знают о чем?
- Что у тебя начинается течка?
Ах. Он про это. До меня доходит смысл его слов, я распахиваю глаза и дергаюсь назад.
- Ч-что?
Откуда он узнал?
- Я чую твой запах, - бубнит он. - А когда приближаюсь, у тебя расширяются зрачки и твердеют соски. Этому есть два объяснения: или ты желаешь меня как альфу, или у тебя течка.
- Я... Я не хочу тебя, - говорю я. От такой мысли я краснею, и решаю выложить все карты на стол. - У меня на самом деле начинается течка. Ты угадал.
Коннор широко раскрывает глаза.
- Ты шутишь?
- Хотела бы. - На глаза наворачиваются слезы. - Ты ведь не скажешь им?
- Черт, нет. - Он притягивает меня к себе и, к моему немалому удивлению, крепко обнимает. - Не плачь, хорошо? Твои слезы убивают меня. Я могу справиться со всем, когда ты держишься. Но если плачешь, я умру.
Я цепенею в шоке от того, что он вот так запросто протянул руку и схватил меня. Я - кошка. Мы более холодные и отчужденные, но я знаю, что волки в этом плане более ласковые и открытые. Я говорю себе, что Коннор не имеет в виду ничего, кроме сказанного и не обращаю внимания на крошечный укол разочарования. Коннор просто старается быть милым. По моим щекам начинают течь слезы, потому что кто-то на самом деле решает быть добрым ко мне, а не угрожать. Я вздыхаю и утыкаюсь к нему в воротник. Коннор вспотел, и от него еще пахло другими волками, но мне понравилось прикасаться к нему.
Он гладит меня по волосам.
- Мы что-нибудь придумаем, Саванна. Я не позволю им сделать тебе больно.
Я киваю, но не двигаюсь с места. Мне приятно прижиматься к Коннору, разделяя свои трудности. Знать, что кто-то еще на моей стороне. Чувствовать, что я не одна.
Он проводит рукой по моей спине, и по телу бегут мурашки от прикосновения.
- Как думаешь, сколько у тебя времени? - спрашивает Коннор. - Прежде чем... ну ты поняла
- Пара дней. Вероятно. - Может и меньше. И мне неприятна такая мысль.
- И ты... ты... - Я слышу, как он сглатывает. - Ты собиралась завести ребенка?
- Не знаю. Хотела обсудить это с парнем. - Я не знаю, почему обсуждаю Криса. Между нами все кончено. Кончено - значит всё! Конец!
Коннор немного сильнее сжимает меня.
- Мне нужно выбраться, - шепчу я. - Помоги. Прошу. Не хочу быть здесь, когда у меня... ну ты понял. - Представление, что я нахожусь в обществе примитивных, жестоких Андерсонов во время течки... Скажем так, это из разряда худших ночных кошмаров.
Я чувствую, как он кивает и вновь гладит меня по волосам.
- Я что-нибудь придумаю.

Предыдущая глава  Следующая глава