Глава 6

Майя уставилась на кровоточащую губу Габриэля и могла думать только о том, как бы слизнуть и проглотить жидкость. Запах его крови завладел всеми чувствами, и она поняла, что ее мучает жажда... жажда крови.

Хотя Майя никогда не отличалась брезгливостью при виде крови... как доктор, не могла позволить себе подобной роскоши... ей никогда не нравился этот запах, и тем более она не ощущала непонятной тяги, которую испытывала к крови Габриэля.

Смутившись, Майя слезла с его коленей.

Она не могла объяснить, почему поцеловала его, поцеловала мужчину, который при первом взгляде испугал ее, чей физический недостаток оттолкнул ее. Однако, сейчас взглянув на него, не почувствовала отвращения.

Только сильное влечение к нему.

Габриэль встал и посмотрел на нее с непонятным выражением лица.

- Майя, я...

В его голосе прозвучало столько сожаления, или позора?

Она отступила и отвернулась от него прежде, чем смогла бы напасть и взять кровь. Ей так о многом хотелось спросить у него, но в нынешнем состоянии Майя не могла гарантировать, что сможет держать свои руки подальше.

И все ее хрупкое самолюбие необходимо ей прямо сейчас, чтобы помочь в такой затруднительной ситуации как та, что только произошла.

- Это моя вина. И больше такого не повторится.

Он только утешил ее, а она укусила его в процессе. Насколько это выглядит неблагодарным?

Майя посмотрела на дверь в ванную, раздумывая над способом остаться наедине со своими мыслями и отвлечься от соблазнительного аромата. Если она пробудет в его присутствии еще дольше, то поддастся и раздерет мужчину, как голодный тигр.

- Мне нужно принять душ.

Габриэль прочистил горло.

- Я пришлю Иветт с чистой одеждой.

Она услышала его шаги, когда он пересекал комнату, и, спустя секунду, дверь за ним закрылась. Майя осталась в одиночестве... в еще большем одиночестве, чем за всю жизнь.

Пока она стояла под душем, теплые струи текли по телу, как будто они могли избавить ее от шокирующей новости, которую ей сообщили.

Вопреки всему, Майя надеялась, что все еще видит сон... совершенно чокнутый-который-не-имеет-никакого-смысла-сон... и у нее все та же жизнь: она  врач, довольно неплохой, со стремлением продвинуться по карьерной лестнице в области медицинский исследований и с желанием принести пользу.

Ее исследования в области человеческой сексуальности, или точнее в области сексуальных дисфункций у мужчин и женщин, хорошо продвигались. Она стала в этом первопроходцем, и шансы выиграть крупный правительственный грант для поддержания своей работы очень высоки.  Нельзя просто так отказаться от всего сейчас. Это работа всей ее жизни.

Майя пощупала свои руки и ноги и не ощутила никаких изменений. Они такие же, как и когда она была человеком. А ее кожа такого же цвета, что и раньше. Разве не предполагается, что вампиры должны быть мертвецки бледными, потому что не могут выносить солнечные лучи? Или ее кожа обесцветится со временем?

Майя посмотрела на стеклянную перегородку душевой и заметила, как крошечные струйки воды текли по ней на мраморный пол.

Ее отражения не было. И этого достаточно, чтобы доказать ее вампирскую сущность? Разве нет других объяснений? Как ученый она знала, что не стоит делать поспешных выводов или принимать за чистую монету чужие высказывания. Ей следует подойти к этой проблеме, так же, как и к своему исследованию: с логической точки зрения, а не эмоциональной.

Ее желудок заурчал, напоминая, что Майя голодна. Началось слюноотделение, но не от мысли о большом аппетитном стейке, а о крови на губе Габриэля.

Она видела шок в его глазах, когда он понял, что Майя укусила его. Габриэль смотрел на нее как на сумасшедшую. Возможно, так и есть, ведь она жаждала его крови. Воспоминания об этом запахе заставляли ее пускать слюни даже сейчас.

Открыв рот, Майя дотронулась пальцем до верхних зубов. На ощупь они не изменились, только... один из резцов заострился.

Она потерла зуб, пытаясь понять, не приклеил ли кто-нибудь сверху пластик, чтобы сделать его острее, но ничего не обнаружила... зуб оказался цельным.

У нее действительно есть клыки? Возможно, они всегда такими были, а Майя никогда этого не замечала. Она потрогала резец с другой стороны и почувствовала такое же строение. Но острых краев недостаточно, чтобы назвать их клыками.

Майя вспомнила, что не заметила их ни у Габриэля, ни у его друзей. Возможно ли, что клыки не всегда видны, а выступают только в нужный момент?

Она закрыла глаза и подумала о своем голоде, вновь представив кровь Габриэля. К ее удивлению, появилось ощущение напряжения в челюсти.

Что-то происходило. Медленно два резца удлинились, и показались их острые кончики. Ее глаза резко распахнулись. "Этого не может быть. Нет, должно существовать другое объяснение".

Она действительно вампир?

У нее клыки, клыки, чтобы кусать людей, которыми она уже уколола Габриэля. Разве этого доказательства недостаточно?

Майя укусила его, попробовала его кровь, и ей понравилось... нет, она пришла в восторг. Какое еще существо может так поступать, как не вампир?

Майя пыталась не думать о том, что привело к укусу, но трудно забыть тот связавший их поцелуй.

Ну, возможно, связавший неверное слово... она практически накинулась на него, как какой-то обделенный-вниманием подросток.

Майя всегда вела себя агрессивно, когда дело доходило до знакомства и секса, но совершенно распутно накинулась на Габриэля. Его руки с нежностью успокаивали и укачивали ее, словно ребенка, в ней же проснулись похоть и страсть.

Она вспомнила, каким нерешительным был поцелуй, как неохотно он отвечал ей. Но чем больше Габриэль сдерживался, тем сильнее Майя давила на него, тем плотнее прижималась к его мускулистому телу, будто сучка во время течки.

Слезы, которые они пролила на руках этого мужчины, преподали ей одну вещь: она не мертва. Кем бы Майя сейчас не была... вампиром или нет... ее сердце болит также как у человека, а чувства также глубоки, как и всегда, если не глубже.

Она не знала, что принесет ей новая жизнь, и даже не хотела гадать в данный момент. Что сказать своей семье? Майя подумала о родителях. Она же единственный ребенок.

Как долго получиться скрывать от них случившееся? Майя задумалась, станет ли представлять угрозу для родителей, если нападет, когда проголодается, как произошло с Габриэлем. Следует ли ей держаться подальше от них, чтобы обезопасить? Она никогда не увидит их снова?

Ни за что. Майя любила родителей. Они подарили ей каждую возможность в ее жизни, поддерживали во всех начинаниях. Нельзя отгораживаться от них. Эта мысль причиняла ужасную боль.

А ее работа? Если она действительно вампир, то могла послать прощальный поцелуй своей профессии... невозможно продолжать лечить, если от вида крови просыпается голод, и все мысли сосредотачиваются только на ужине.

Просто от воспоминаний о нескольких каплях крови на губах Габриэля у нее побежали слюнки. Она никогда не пробовала ничего столько же вкусного. От этой мысли ее желудок заурчал.

Черт возьми, как же Майя хотела крови. Эта тяга сильнее даже, чем ее любовь к шоколаду.

Кроме того, кому нужен врач, который мог работать только по ночам? Она не сможет ухаживать за своими пациентами, когда им понадобится ее помощь.

Ей придется скрывать свою сущность. Наверняка никто не захочет приближаться к ней, когда станет известно о ее вампирской стороне. Черт, она бы и сама не захотела подходить к такой. И не могла по-настоящему винить кого-то в этом.

Они бы смотрели на нее как на монстра, который причиняет вред людям. И разве не это ей придется делать? Вместо того чтобы помогать людям, нужно будет охотиться и питаться ими.

От таких мыслей по позвоночнику прошла ледяная дрожь. Возможно, именно это Габриэль подразумевал, когда шептал, что позаботится о ней и научит всему, что нужно знать. Покажет ей, как кусать людей?

Расстроившись, Майя ударила кулаком по стене, покрытой кафелем. Тот сразу же треснул. Пораженная, она отдернула кулак. С ужасом посмотрела на плитку, затем на сжатую ладонь.

Майя не почувствовала боли, хотя очевидно, что от такого удара рука должна хоть немного пострадать. Она стала настолько сильной, что может легко причинить вред кому-нибудь случайно, даже не понимая этого.

Нет, нельзя встречаться с родителями снова... а если нечаянно раздавит свою маму, просто обняв ее?

Майя смахнула слезы, не желая вновь расклеиваться. Ей как-то придется справиться с этим, смириться со своей новой жизнью.

Габриэль и его друзья, кажется, контролируют себя. Так что им каким-то образом удалось справиться со своей долей. Нет причин, по которым у нее не получится.

Она ждала, что такой нелегкий переход окажется болезненным, но Майя - сильная женщина. Как-нибудь должна справиться. Она с трудом сглотнула. Нужно забыть про свою старую жизнь.

Чем дольше оплакиваешь ее, тем труднее освоиться в новой. Майя попыталась подбодрить себя, напомнить, что нападение... которого не помнит... могло убить ее.

Сколько бы она не старалась, все равно не могла вспомнить произошедшего. В памяти всплыли только стук каблуков по тротуару, а потом густой туман и темнота.

Даже сейчас от этих мыслей по ее спине пробежала холодная дрожь, несмотря на горячую воду в душе. Почему у нее не получается вспомнить? Она настолько шокирована нападением, что мозг заблокировал все напоминания?

Майя слышала о пациентах, которые временно теряли память о травмирующих психику событиях. Именно это с ней произошло?

Она закрыла глаза и заставила свой разум вернуться в ту ночь. Вечером припарковала машину, затем пошла к своему дому. А потом ничего. Только туман, темнота... словно лампочка перегорела. Майя сконцентрировалась и попробовала снова, от чего в плече почувствовала напряжение. Она резко обернулась и открыла глаза, но увидела лишь белую плитку. Затем потянулась к крану и выключила воду. Бесполезно так настойчиво пытаться. Воспоминания определенно вернутся, как только придет время.

Она вынесет все испытания день за днем. Или скорее ночь за ночью: вероятно, дни для нее теперь недоступны.

У нее есть вопросы, тысячи вопросов, и кому-то лучше ответить на них в скором времени.

Когда Майя насухо вытерлась, то услышала, как открылась дверь в спальню и раздались легкие шаги. Запах гостя достиг ее носа: это не Габриэль. Она смогла бы узнать его аромат везде. Странно и восхитительно то, насколько усилились ее обоняние и слух.

Майя закуталась в полотенце и вошла в спальню.

Иветт стояла рядом с кроватью и раскладывала на ней одежду.

Не поворачиваясь, вампирша произнесла:

- У вас с Далилой примерно один размер. Уверена, она не станет возражать, если ты наденешь ее вещи.

- Спасибо. Иветт?

Женщина повернулась, и у Майи появился еще один шанс восхититься ее красотой. Ее модельная внешность блекла из-за слегка угрюмого выражения лица.

- Да?

Майя переступила с ноги на ногу.

- Я хочу пить.

Она чувствовала себя так, будто только что призналась в желании принять дозу героина. И в ее собственных глазах это ни больше, ни меньше, чем запретное и дурное.

Вместо того чтобы с отвращением посмотреть на нее, Иветт искренне улыбнулась. Майя легко смогла представить, как мужчины тянулись к ней, когда та пускала в ход обаяние.

- Это ожидаемо. Я принесла тебе пару бутылок.

Бутылок чего?

- Я имею виду, по крайней мере, думаю... что хочу крови.

- Я знаю. Вон там.

Иветт указала на прикроватный столик. На нем стояли две бутылки с непонятной жидкостью.

Майя приблизилась к ним. Пока она медленно подходила, то прочла надписи на этикетках. На всех значилось первая положительная. Это то, о чем она подумала?

- Это...

Иветт ответила прежде, чем она смогла закончить.

- Человеческая кровь. Не все из нас ходят и кусают людей. Мы развиваемся.

Они пьют кровь из бутылок? Не кусают? Впервые с пробуждения ее накрыло чувство облегчения. Она не превратится в зверя, который нападает на людей.

- Ты не кусаешь людей?

- Нет, по крайней мере, не для еды.

Майя решила не просить объяснить этот комментарий. При воспоминании о своем поцелуе с Габриэлем ее инстинкты подсказали, что кусать не обязательно только для приема пищи.

А сейчас ей не хотелось думать о том, что произошло между ними.

Она взяла одну бутылку и открутила крышку. Затем втянула металлический запах. Ее желудок сжался от отвращения.

Кровь Габриэля совсем другая. Не этого жаждало ее тело.

- Запах кошмарный, - высказала она.

- Кошмарный? - недоверчивый тон Иветт поставил в тупик. - Я думала, ты хочешь пить.

Майя кивнула.

- Я голодна. Но это не то, чего бы мне хотелось.

Кровь Габриэля пахла изумительно, и упаковка была соблазнительной... ну она даже думать не хотела о том, как спустится вниз и попытается найти его, чтобы заполучить желаемое.

Иветт покачала головой.

- Мы все пьем это. Она высшего качества. Самсон покупает только лучшее. Пей.

Майя поднесла бутылку к губам. В миг, когда кровь коснулась ее губ, она едва не закрыла рот. Затем попыталась сглотнуть, но не смогла протолкнуть жидкость в горло. Поэтому сплюнула.

- Она ужасна.

Иветт выглядела шокированной.

- Но ты должна пить человеческую кровь. Без нее невозможно выжить. Мы все питаемся раз в день, иногда чаще, если ранены или израсходовали много энергии.

У Майя во рту все еще ощущался мерзкий привкус. Она могла думать только о том, как от него избавиться. Ее не волновало, что делали другие. И не собиралась пить эту отвратительную жидкость.

- Меня сейчас стошнит.

Майя побежала в ванную и прополоскала рот, чтобы смыть привкус. Когда повернулась, то увидела, что Иветт стоит у двери.

- Может быть, вы ошибаетесь. Возможно, я не обратилась.

Иветт покачала головой.

- Все признаки на лицо. Кроме того, я могу видеть твою ауру.

Майя не поняла. Она стала каким-то нетипичным наркоманом?

- Какую ауру?

- У каждого вампира легко узнаваемая аура. Только другие вампиры или паранормальные существа могут ее видеть. Так мы распознаем друг друга.

- Не понимаю.

Она не могла видеть ничего такого.

- Поймешь. Сейчас ты слаба, потому что еще не поела. Как только восстановишь силы, то потихоньку обнаружишь новые ощущения. Поэтому поешь, или я позвоню доку и скажу, что с тобой что-то не так, - сказала женщина.

Только этого Майе не хватало: мало того, что она стала вампиром, так теперь с ней еще что-то не так.

Она не могла смириться с этим.

- Дай мне еще раз попробовать.

Тогда Иветт подала ей открытую бутылку, а Майя задержала дыхание. Возможно, если не вдыхать ее запах, то получиться проглотить.

Она вновь приложила бутылку к губам и сделала глоток. Через секунду ее стошнило красной жидкостью на белый мраморный столик и на чистые зеркала.

Капли на стекле собрались в ручейки и потекли вниз, создавая жуткий узор из длинных нитей, которые будто хотели поймать и связать ее. Подобно сети, в которой по ощущениям она оказалась.

- Я звоню доку, - только и сказала Иветт.

Майя оперлась на столик.

- Возможно, мне нужна настоящая человеческая кровь.

- Это и есть настоящая человеческая кровь. Свежая и в бутылках. В этом нет ошибки.

Доказывая это, женщина сделала глоток.

- Видишь?

Все сомнения улетучились. Иветт пила кровь без проблем.

- Может быть у меня аллергия. Здесь есть какие-нибудь другие группы?

Даже будучи человеком у нее было несколько незначительных пищевых аллергий, и все этим объясняется: непереносимость определенного типа крови.

- Аллергия? Невозможно. Я никогда не слышала, чтобы у вампира оказалась непереносимость крови.

Иветт сразу же отмахнулась от этой идеи.

- У вас только такая кровь? - в отчаянии спросила Майя. Она голодна, и ее тело давало понять, что нужно поесть, или попить, или как там это вампиры называют.

- У Самсона где-то есть немного первой отрицательной. Я проверю с Карлом.

Женщина направилась к двери.

- Оденься пока.

Как только Иветт вышла из комнаты, Майя натянула принесенную одежду. Кем бы ни была Далила, Иветт оказалась права.

У неизвестной женщины почти такой же размер, как и у Майи. Выцветшие джинсы почти идеально сели, а мягкая красная футболка лишь немного туго обтянула бицепсы.

К тому времени, как она оделась, Иветт вернулась с другой бутылкой.

Майя прочитала надпись, на которой значилось: "Первая отрицательная". Она помолилась, чтобы эта оказалась вкуснее предыдущей, и открутила крышку. Запах, который распространился, оказался еще более мерзким, чем у той крови, что Майя выплюнула минутой ранее.

Они ждали, что она выпьет это? Никто в здравом уме не прикоснется к этой ужасной жидкости. Она отдала бутылку Иветт.

- Не могу. Эта даже хуже предыдущей.

Женщина скептично на нее посмотрела.

- Это лучшая кровь. Ты хоть представляешь насколько дорога первая отрицательная? Это как бутылка великолепного шампанского.

- Меня не волнует, сколько она стоит. Мне не нравится, - отрезала Майя. - Почему бы тебе не выпить ее?

Иветт приподняла бровь.

- Думаю, что так и сделаю. Бутылка все равно открыта. Нет смысла пропадать хорошему продукту.

Желудок Майя вновь заурчал, она обхватила себя, пытаясь сопротивляться голоду.

- Может быть, я не вампир.

Иветт хмыкнула.

- Понимаю, с этим тяжело смириться, но отрицание здесь не поможет. Ты - вампир, так же как и остальные из нас. Привыкай.

- Но почему я не могу пить человеческую кровь? Это неправильно.

Ты когда-нибудь слышала о вампире, который не употребляет человеческую кровь.

Женщина сжала губы.

- Нет, но, возможно, док знает. Давай спустимся вниз и подождем его.

- Какая у него специализация? Вампиризм?

Иветт пожала плечами.

- Боюсь, у них здесь есть только психиатр. Это маленькая тихая гавань. В Нью-Йорке мы могли бы вызвать настоящего врача, но в Сан-Франциско он единственный.

- В Сан-Франциско множество докторов.

Собеседница выразительно посмотрела на нее.

- Конечно много, но среди них нет вампиров.

Несомненно, Иветт права. Она не могла пойти к настоящему доктору. Как ей объяснить свою жажду крови, но при этом отвращение, когда пьет ее?

Ей нужно встретиться с вампирским врачом. Как психиатр может помочь ей непонятно - с помощью гипноза заставит пить эту ужасную жидкость? Возможно, Иветт имела в виду другое.

Наверное, он слышал о подобных случаях. Если нет, то в ее собственной теории больше смысла: она не могла быть настоящим вампиром, если не хотела пить человеческую кровь.

Они сильно ошиблись... Майя не обратилась. Она все еще человек. Может быть, ее странная сила и хорошие рефлексы только временные. В ней еще теплилась надежда, что все это - только ночной кошмар, который наконец-то закончится.

Переводчик и редактор: Shottik