Глава 17

– Я достала информацию, которую ты просила. Это было не легко.
Харпер вздыхая уселась в кресло и обратила свой взгляд на Хлою.
– Я ведь не буду такой как она, правда?
– Ни капельки.
Джолин учила Харпер "всегда знай своего врага". Итак, неделю назад, Харпер связалась со своими источниками, и они откопали информацию на Айлу.
Но каждая история, которую она слышала, противоречила другой. И Харпер быстро сообразила, что Айла придумала эти истории, чтобы держать людей подальше от правды.
Поэтому Харпер направилась к единственному человеку, который мог докопаться до правды – к Хлое.
Ее кузина обосновалась в кресло напротив Харпер.
– Мне пришлось потратить много времени, чтобы добыть информацию, потому что ее окружение совершенно предано, аж до жути... как будто она какая-то богиня.
– Что тебе удалось выяснить?
– Короче говоря, Айла амбициозная, жадная, властолюбивая сука, и добилась она всего, благодаря шантажу, запугиванию, интригам и сексу с людьми.
Харпер моргнула.
– Трудно представить ее с кем-нибудь в кровати. Она никогда не казалась мне сексуальной, скорее слишком апатичной и роботоподобной.
– Да, разве секс не может быть способом контролировать людей? Она возможно использовала его в качестве оружия. – Это больше походило на Айлу. – Она без тормозов и считает себя неприкосновенной. Притом, когда она в ярости, ее может испугаться даже Люцифер.
– В ярости? – Это было трудно представить. Просто Айла все время казалось такой спокойной. Даже, когда ее взбесили на конференции в Манхэттене, она не потеряла контроль.
– О, да. За этим внешним спокойствием скрывается чрезмерно подозрительная, ненормальная, бесчестная женщина. У нее также есть маленький секретик, который, по ее ошибочному мнению, хорошо охраняется. Она думает, что только узкий круг приближенных к ней демонов, которые и мысли не допускают, что она может делать что-то неправильное и которые выполняют ее любой приказ, потому что поклоняются ей, знают об этом.
Харпер наклонилась вперед в своем кресле.
– И что это за маленький секрет?
– Кажется Айла имеет небольшую склонность к сексуальному садизму.
Хорошо, это было шокирующим.
– Ты серьезно?
– Лично я не считаю то, что она делает за сексуальный садизм. Я просто называю это обычным извращением. Она связывает бедных женщин и истязает их почти до смерти. Когда Айла устает от женщины, она передает ее одному из своих приближенных, который убивает жертву. Странно, что она не делает это сама, с учетом того, что у нее не возникает проблем с причинением боли.
– Женщины, которых она мучает... они из ее общины?
– Да. Другие члены Общины знают, что она наказывает женщин, но они не в курсе каким образом. По-видимому, большинство этих наказаний за вымышленные проступки. – Хлоя скривила губы. – Мое мнение, она не наказывает их таким образом, а просто избавляется от них.
– Прежде ты говорила о сексуальном садизме.
– Она насилует их.
Харпер выругалась, проведя рукой по лицу.
– Меня сейчас стошнит.
– Со слов моего источника, она ненавидит свой вид.
– Есть идеи почему? Ее мать была жестокой или что-то другое?
– Нет, зато ее отец был. Ее мать совершила самоубийство. Это все, что удалось узнать моему контакту о прошлом Айлы.
Харпер пожала плечами.
– Тогда может быть и что-то другое. Возможно она ненавидит себя и проецирует это на других женщинах, особенно если та уверена в себе, счастлива и имеет то, что Айла хочет.
– Может быть.
– Так мы им не поможем. Общины не вмешиваются в дела друг друга. – Харпер тяжело вздохнул. – К сожалению, она не единственный предводитель, который истязает свою общину. Это творится во всем мире.
– Да. И возможность иметь право голоса, обещанное Молденом, рассчитано именно на жертв, – указала Хлоя.
– Он не выполнит свои обещания.
– Мы это знаем. Но у меня такое чувство, что многие так не думают. И это не хорошо.
Харпер согласилась.
– Это точно.
Голосование будет проходить через два дня в том же отеле Подземки, где проходили выступления.
– Слухи привели к некоторым затруднениям, хотя создавая их предводители преследовали иную цель.
Вместо того, чтобы помочь общественности выбрать одного из предводителей, итогом стало смущение и недоверие ни к одному из кандидатов.
Таким образом, многие демоны не горели желанием вносить какие-либо изменения.
– Могу сказать, Харпер, что я уже не уверена, что за атаками на тебя стоят практики. Сначала, я думала, что ты права. Но теперь, зная на что способна Айла, как хорошо она умеет скрывать свою истинную сущность от других. Думаю, что, возможно, Нокс прав и за всем стоит Айла.
– Она конечно тащится от этого. Но не обязательно это она.
– Говоря о других подозреваемых... Ноксу и его стражам удалось выяснить кто в действительности Кендра?
Харпер покачала головой.
– Ее они тоже не могут найти. С ее то даром в голове.
– Она, вероятно, украла личность другого человека и скрывается у всех на виду.
– Вот, что я думаю.
Хлоя поставила локти на стол и начала играть со степлером Харпер.
– Достаточно об этом дерьме. Что ты собираешься делать на свой день рождение завтра?
Харпер с радостью сменила тему.
– Нокс ведет себя очень таинственно по этому поводу. Все, что я знаю, он собирается меня куда-то отвезти.
Демоны, в отличии от людей, не дарили открыток и подарков, но они праздновали дни рождения.
Некоторые любили побаловаться хорошим зарядом адреналина, другие же предпочитали ночь в Подземке, а некоторые, в частности импы, предпочитали идею проникнуть в банковское хранилище ради веселья,
– Что насчет Люциана?
– Он звонил мне вчера. И скорее приедет через несколько дней. Он сказал, что не может найти кого-нибудь, чтобы присмотрели за его эму, пока его не будет?
Хлоя разинула рот.
– Эму? Этот парень просто извращенец.
Харпер усмехнулась.
– Я, в действительности, очень рада, что в ближайшие несколько дней он не появится здесь. Мне не хочется, чтобы он встретился с Ноксом.
Положив степлер, Хлоя улыбнулась.
– Нокс собирается словесно надрать ему задницу. Ты ведь в курсе?
– Я знаю. – Вздохнула Харпер. – Я устала ему объяснять, что Люциан не так уж плох, но я не могу достучаться до Нокса.
– Он твоя пара и заботится о тебе. Это хорошо. И... Нокс уже сказал тебе, кто он? – По тону Хлои было ясно, что если он этого еще не сделал, то его ждут последствия.
– Не вмешивайся. Он скажет мне, когда будет готов.
– Но...
– Хлоя.
– Ладно, ладно, какая разница. Я полагаю, что нам нечего расстраиваться, когда ты сама хранишь огромный секрет от него.
– Я? – Харпер впервые слышала об этом.
– Да… до тех пор, пока ты не призналась ему, что любишь его.
– Я не говорила, что люблю его, – пролепетала Харпер.
– Давай быть честной, любишь. – Когда Харпер не ответила, Хлоя застонала, выражая мольбу. – Ну, давай же, ты можешь мне сказать, Харпер. Я знаю, что я раздражающая сука, знаю, что полна советов, которые ты не хочешь слушать, но мы всегда делились подобным дерьмом.
– Да, я люблю его. Нет, я еще ему не сказала, – выпалила она признание.
– Ты не хочешь говорить ему, что любишь, пока не удостоверишься, что твои чувства взаимны, – предположила Хлоя.
– Если честно, не знаю, есть ли любовь в эмоциональной шкале Нокса.– Это было не тем, чего она хотела от него. Он был тем, кем был, и она признавала это.
– В конце концов ты не отрицаешь, что любишь его.
– Теперь, получив свои ответы, мы можем двигаться дальше, перейти к более насущному?
Хлоя одарила ее извиняющейся улыбкой.
– Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
– Дурочка, я уже.
"Харпер?" – Позвал Нокс бархатным голосом, будто скользнул по ее коже.
"Да?"
"Мне нужно, чтобы ты поехала с Танером. Он доставит тебя ко мне". В его словах звучало разочарование.
"Что не так?"
"Секрет Карлы... выплыл наружу".
"О, черт".
Немного позже, Харпер в сопровождении Танера зашла в офис Нокса в Подземке, располагающийся над рингом для боев. Он стоял у окна, в то время как Кинан и Леви расположились на диване.
– Что именно произошло? Кто проболтался? – Ей было интересно был ли это Келлен, но...
– В действительности мы не знаем.
Нокс подошел к ней. Он был напряжен будто пружина, при этом выглядел как обычно спокойно, только раздражение пульсировало в воздухе.
– Как и со слухами по поводу выборов, новости появились из неоткуда и молниеносно распространились по подземке.
Харпер ругнулась. Она знала, была вероятность, что правда когда-нибудь выплывет наружу.
Но она не ожидала, что это случиться так скоро. Когда Танер вел ее в офис, люди глазели на нее и шептались.
Ей было ненавистно, что все теперь знали.
Танер прислонился к стене.
– Воздух переполнен гневом.
– Многие люди не довольны, – сказал Леви.
Харпер поморщилась.
– Почему? Я имею в виду, я знаю, что она поступила плохо, но моя семья уже знает об этом. Кому еще какое дело?
– Всему логову есть до этого дела, – ответил Леви. – Ты анкор Нокса и его пара, что моментально обеспечивает тебе их защиту. Люди видят тебя рядом с ним, когда ты поддерживаешь его на митингах и собраниях. Поддерживая его, ты поддерживаешь всех нас. Ларкин пришлось вытаскивать Карлу из толпы обозленных демонов, готовых надрать ей задницу.
Он должно быть шутит.
– Из толпы?
Накручивая ее волосы на палец, что делал, когда был либо зол либо погружен глубоко в мысли, Нокс сказал.
– Мона – организатор.
Харпер фыркнула смехом, который, казалось, еще больше разозлил его.
– Да, ладно тебе, разве ты не находишь забавным, что демоница, дравшаяся со мной ранее, теперь является моей ярой защитницей?
Кинан поджал губы.
– Забавно в данной ситуации.
– Здесь не над чем смеяться, – парировал Нокс. Подойдя к Харпер, он положил руки на ее предплечья. – Я не могу прекратить распространение этого слуха. Он уже слишком распространился и очень быстро. Это означает, что мы должны это выдержать.
– Карла уже начала все отрицать? – спросила его Харпер.
– Как ни странно, нет.
Она думала, что женщина будет утверждать, что невиновна, зная, что Харпер была бы счастлива, если бы Карла стала отрицать правду.
– Ее пара уже в курсе?
– Да. Он звонил мне ранее, спрашивал, где Карла.
Леви задрал голову.
– Он не спросил тебя о правдивости слухов?
– Нет.
– Возможно он хотел услышать это от нее лично, – предложила Харпер. Услышав звонок телефона, она достала его из кармана.
– Это Джолин.
Когда Харпер отошла в другой угол офиса, чтобы ответить на звонок, Нокс повернулся к своим стражам.
– Тот, кто распространил эту информацию, действовал анонимно, что говорит о том, что он достаточно искусен в таком роде вещей... Возможно, настолько же искусен, как тот, кто пустил слухи по поводу выборов.
– Например Айла, ты имеешь в виду, – сделал вывод Кинан.
Для Нокса, становилось все более и более вероятным, что Айла была в этом замешана.
– Кто-то постарался покопаться в жизни Харпер, – сказал Кинан. – Почему? В чем смысл?
– Чтобы отвлечь людей от выборов, – заметил Леви. – Но не думаю, что именно в этом заключалась суть. Ведь раскрыв секрет, они причинят боль только Харпер?
Нокс посмотрел на нее. Она пыталась успокоить Джолин и удержать ее от разнесения в щепки дома Карлы. Харпер не выглядела расстроенной, но он знал, что ей было больно, и он ненавидел это.
Также ему не нравилось, что его пара, по ее словам, "маленький грязный секретик Карлы" и не верил, что это справедливо, скрывать это. Нокс так же считал, что Харпер была обычным человеком, который бы не хотел, чтобы ее частная жизнь была у всех на виду. Его приводило в бешенство, что он не мог защитить ее от этого.
– Кто бы не пытался причинить ей боль, ему это не удалось, – продолжал Леви. – Может быть, они поняли это, и решили заставить ее страдать другими способом.
Кинан пожал плечами.
– Что будем делать?
– Единственное, что мы можем сделать – это предотвратить другие попытки. – Услышав стук в дверь, Нокс крикнул. – Войдите.
Вошла Ларкин, таща за собой упирающуюся Карлу. Его демон зарычал. Нокс гордился тем, что умел читать людей, но при этом никогда не мог понять истинные чувства Карлы к своей дочери.
Однако, он знал одно, каждый раз, когда Карла говорила о или с Харпер, она играла.
Сейчас, посмотрев на нее, он мог четко видеть, что маска спала. Возможно, то был шок от ситуации, но в итоге это случилось. Не было ее обычной любезности или робости. Она была в ужасе и выглядела опустошенной. И это было правдой.
Ларкин подвела бледную, дрожащую Карлу к стулу, который стоял напротив стола.
– Она не знает, кто начал распространять слухи, – сказала Ноксу женщина-страж. – И выяснить тоже не могу.
Когда Карла заметила Харпер, печаль и тоска ненадолго отразились в ее глазах, а затем исчезли. Это не выглядело, будто она их спрятала. Вместо этого, эти чувства были будто частью Карлы, но их слишком мало, чтобы заметить разницу.
– В чем заключается слух? – спросил Нокс Ларкин.
– Только в том, что Карла отдала Харпер Джолин, когда та была ребенком.
Ну, вымышленная версия Джолин о событиях намного лучше, чем полная правда.
– Больше ничего?
Ларкин нахмурилась.
– А было что-то еще?
Нокс посмотрел на Карлу.
– Намного больше, так ведь, Карла? – Женщина сглотнула.
– Джолин в бешенстве, – объявила Харпер, проскользнув к Ноксу, едва взглянув на Карлу. Женщина не встретилась с ней взглядом.  – Она пытается выяснить, кто начал слухи. До сих пор ей ничего не удалось узнать.
– Толпа разошлась, но люди все еще недовольны, – сказала Ларкин.
Нокс посмотрел вниз на Карлу.
– Мне противно, что приходиться защищать тебя. На мой взгляд, ты заслужила быть словесно оттраханной, даже хуже. Но в моей общине не будет столкновений. Это значит, что нужно предпринять шаги, чтобы успокоить волнения.
– Я могла бы сделать заявление, что не расстраиваюсь, – предложила Харпер.
Ларкин покачала головой.
– Этого будет недостаточно. Они расстроены от твоего лица.
– Возможно, я бы мог вывести ее незаметно отсюда. – Нокс повернулся к Харпер. – Ты ее не защищаешь. А она не защитила тебя. Так ведь, Карла?
– Да.
Ответ был произнесен настолько тихо, что едва был слышан для всех.
– На самом деле, единственное, что поддерживало в Харпер жизнь во время беременности, было чертово заклинание?
– Нокс, – предостерегла Харпер.
Итак уже было плохо, что много лишнего узнало столько людей. Она не хотела, чтобы он выболтал остальное.
– Ты не представляешь, сколько раз мне хотелось прикончить тебя, – прорычал он Карле. – Единственное, что меня останавливало это то, что Харпер не хотела мести. Хотя, мне и хотелось проигнорировать ее желание и заставить тебя страдать также, как ты хотела, чтобы она страдала.
– Я не хотела, чтобы она страдала, – тихо заметила Карла.
– Ты хотела, чтобы страдал Люциан. Думаешь это тебя оправдывает?
– Нет, – снова тихо ответила она.
За энергичным стуком, последовала просьба от Брея войти. Нокс не думал, что такое возможно, но Карла побледнела еще сильнее.
Нокс разрешил ему зайти, но Карла даже не повернулась, чтобы взглянуть на свою пару. Его волосы были всклокочены, будто он зарывался в них пальцами много-много раз.
В его глазах отражалось безумие и отчаяние. Скорее всего Брей и не надеялся, что Карла опровергнет слухи. Для нее было бы лучше сказать, что это – ложь.
Брей мельком взглянул на Харпер, прежде чем подошел к Карле.
– Это правда? – Его голос был будто гравий.
Карла даже не взглянула на него.
– Да.
Брей сжал челюсть.
– Как ты могла не сказать мне? Как? – прорычал он.
– Мне было стыдно, Брей! – не выдержала она, сказав это и наконец посмотрев на него. – Я ненавидела себя за то, что сделала! Она была маленьким невинным ребенком, который ничего плохого никому не сделал.  Но я была обижена и зла, когда Люциан бросил меня, была поглощена своей болью и страданиями, поэтому ничего не соображала. Он был моим анкором и мужчиной, которого я хотела в пару, но он бросил меня. В голове была неразбериха, мой демон требовал этого ублюдка, в то время как я хотела, чтобы ему было также больно, как и мне. В тот момент мной двигало желание отомстить.
Нокс почувствовал, что большая часть сказанного была правдой. Если Карла чувствовала в половину от того, что испытывает Нокс к Харпер, он мог бы понять, как ее крутило всю внутри, что больше ничего не имело значения кроме гнева и отчаяния.
Но Нокс никогда ей не простит то, что она сделала Харпер. Никогда.
– Она должна была стать тем, ради чего жить дальше, – настаивал Брей, указывая на Харпер. – Она должна была значить для тебя больше чем, месть.
– Да, – прошептала Карла. – Через какое-то время я это поняла, но было уже поздно. – Она повернулась к Харпер. – Я пыталась тебя забрать однажды.
Харпер фыркнула, но за этим были скрыты эмоции.
– Только потому, что увидела меня с Люцианом и поняла, что я была потенциальным оружием, которое могло причинить ему боль.
Карла покачала головой.
– Это была ревность. У него была ты, а у меня нет. Я пыталась не думать о тебе, после того как отдала тебя Джолин. Но в тот день, я столкнулась с понимаем того, что ты настоящая. Что я сделала что-то очень и очень жестокое. Ты использовала свои способности на мне. И на весь этот период, твои глаза измелили цвет. Знаешь, ты получила эту черту от моей малышки-сестры. Она умерла. И это была моя вина. Я толкнула качели слишком сильно, и она упала... – Карла сделала глубокий вдох. – В магазине я видел, как вы оба с осуждением смотрели на меня, когда я испытывала боль, которую заслужила.
– Таким образом, ты вернулась к тому, что снова начала претворяться, что ее не существует? – спросил с отвращением Брей.
Карла продолжила рассказывать Харпер.
– Иногда я приходила посмотреть на тебя, когда ты приезжала с Люцианом к Джолин. Не близко. Просто... издалека. Я просто хотела видеть тебя.
Она, кажется, даже не знала почему.
– Тем не менее, увидев ее на улице, ты просто проигнорировала ее, – напомнил Нокс. – Этого я не понимаю.
– Однажды я наткнулась на одну из твоих тетушек, – сказала она Харпер. – Она устроила мне адскую головомойку по поводу того, что я оставила тебя на крыльце Джолин. Из ее рассказа я поняла, что Джолин не рассказала всей правды. Я переживала, что если ты придешь ко мне, то Джолин настолько сильно рассердится, что расскажет тебе все, и ты будешь держаться от меня подальше. Я не хотела, чтобы ты узнала насколько жестокой я была по отношению к тебе. Поэтому я старалась казаться равнодушной.
Брей провел обеими руками по волосам.
– Ты должна была сказать мне, Карла.
Карла бросила на него взгляд.
– Я боялась, что ты оставишь меня.
Брей посмотрел на Харпер с недоумением.
– Ты не выглядишь расстроенной.
Харпер пожала плечами.
– У меня была хорошая жизнь. Может быть и не нормальная, но хорошая. Я была счастлива. Если чувства твоей пары были в беспорядке в тот момент, когда я родилась, то сомневаюсь, что она могла мне это дать. Нам было лучше друг без друга.
– Но она твоя мать.
– Я много путешествовала за эти годы. Я видела много мест. Некоторые были не очень хорошими. Я видела страдания, которые, казалось, превращают все в чертову сказку. У меня была подруга... ее мать сделала все не так как Карла. Она оставила дочь, но ненавидела ее. Ненавидела и жестоко с ней обращалась, хотя к другим детям была добра. Я бы не хотела жить такой жизнью.
Брай молчал какое-то время.
– Ты очень зрелая и мудрая для своего возраста. – Его лицо стало жестким, когда он снова посмотрел на Карлу. – Мы едем домой, и ты мне все расскажешь. Абсолютно все.
– Хорошо, – сказала Карла, поднимаясь.
– Ларкин и Кинан проводят вас, – сказал им Нокс.
Достигнув двери, Карла посмотрела на Харпер через плечо.
– Я действительно сожалею, что не смогла быть той матерью, которая тебе нужна.
С этими словами, она ушла.
Нокс повернулся к Харпер, обеспокоенный её состоянием.
– С тобой всё хорошо?
– Хочу вернуться домой. – Она знала, что прозвучала немного потерянно, но Харпер именно так себя и чувствовала.
– Тогда, идём домой.
Сидя за обеденным столом напротив Харпер, Нокс смотрел, как она рассеянно ковырялась вилкой в еде. Когда он ранее привез ее домой, она утверждала, что просто хочет немного отдохнуть.
Устроившись на удобном диване, она в действительности не смотрела телевизор. Выражение ее лица было отсутствующим, а глаза пусты. В течение нескольких часов она была молчаливой, задумчивой, что было непохоже на обычную Харпер.
– Ешь, малыш.
Она сморщила лоб.
– Я не голодна.
– Ешь или обидишь Мэг. – Когда она положила в рот порцию пасты, он приподнял бровь – Значит ради Мэг ты можешь, а ради меня нет?
– Она может перестать делать для меня кексики.
Он бы улыбнулся, если бы она со вздохом не уронила вилку. Нокс пересел поближе к ней. Набрав немного макарон, он поднес очередную порцию к ее рту. Кисло посмотрев на него, она съела.
– Хорошая девочка. Скажи мне, что так сильно беспокоит тебя, что ты не можешь есть.
Проглотив пасту, Харпер сделала глоток вина.
– Это глупо.
– Если это что-то значит для тебя, значит это важно, значит это не глупости. Скажи мне.
– В моей голове я всегда считала Карлу эгоистичной и бесчувственной. Она была злодейкой, и поэтому мне должно быть плевать на то, что она сделала. То, что она говорила раньше... все равно делает ее эгоистичной, но не совсем бесчувственной. Я не представляю, как смотреть на нее иначе. Я не хочу видеть ее по-другому.
Потому что, если она не была плохой, то Харпер, возможно, придется беспокоиться по этому поводу, а это значит, что ей должно быть больно от случившегося.
Нокс схватил Харпер за подбородок.
– Она должна была сперва обсудить с тобой, и неважно какое дерьмо творилось в ее личной жизни, но она так не поступила. Она не заслуживает твоего прощения, так что ради себя самой не рассчитывай на это. Карла очень сильно облажалась, и она ни разу не попыталась все исправить.
Он заставил Харпер съесть больше макарон, прежде чем продолжить.
– Ты можешь допустить что возможно все было не так однозначно, как ты подумала, но это не значит, что ты должна проникнуться пониманием. – Он безусловно чертовски не понимал. – Ничто не может оправдать то, что она сделала.
– Думаю, я не знаю к какой категории ее относить теперь.
– Никто не может четко поставить на себе марку, детка. Никто не может быть полностью хорошим или злым. Личность людей складывается из различных аспектов их жизни и разные вещи руководят ими. Люди меняются, иногда в лучшую сторону, иногда в худшую. Человек по своей природе изменчив.
Харпер поняла, что Нокс прав.
– Я люблю тебя. – И теперь Нокс уставился на нее, что совсем не удивительно. – Знаю, что сейчас не подходящее время для таких слов. Я понимаю. Но мне пришла эта мысль накануне, я выросла и точно не знаю, есть ли в моей жизни люди, которые любили меня. Не хочу, чтобы ты сомневался.
Нокс оцепенел от удивления, когда она поднялась со своего места. Он схватил Харпер за запястье.
– Детка, ты не можешь сказать нечто подобное и затем уйти.
– Именно это я делаю. – Она вырвалась из его захвата и направилась в спальню, смеясь над тем фактом, что ей удалось шокировать невозмутимого Нокса Торна.
Она не ждала от него ответных чувств, потому что знала, что он покажет подобное. Она не мечтательная, а практичная. Как она сказала Хлое, что "любовь" отсутствует на его эмоциональной шкале.
Даже если Ноксу и свойственно это чувство, он был слишком долго один, чтобы вдруг не с того не сего проявлять чувство, которые другие люди считают само собой разумеющиеся. Достаточно того, что он заботился о ней.
Сидя на кровати, Харпер разулась. Нокс нарисовался в дверном проеме, расстроенный и задумчивый.
– Ты смотришь на меня странно. Да, знаю, взболтнуть немного лишнего, а потом уйти – как-то дико. Но мы оба знаем, что я причудливая, так что дай мне немного пространства, чтобы совершать безумные поступки и при этом не осуждать меня, – раздраженно ответила она. – Ты до сих пор на меня косо смотришь.
Он скользнул в комнату тем самым хищным образом, которым умел.
– Ты сказала мне то, что трудно тебе произнести. Знаю это тяжело, потому что тебе не нравится выглядеть уязвимой перед людьми. И лучший способ защитить себя, не дать им увидеть тебя и не позволить увидеть им насколько сильно ты об этом беспокоишься.
– Просто для справки, мне не нравиться то, насколько ты проницателен, – проворчала она.
– Было бы эгоистично и бесхребетно не ответить тебе той же честностью. Эгоистичный? Да, я такой. Но не бесхребетный.
Она успокоилась, когда гул завибрировал в воздухе... сильно, как в тот раз в подворотне с практиками. Как будто заряд, набирающий мощность.
И тогда Харпер поняла, что Нокс собирается сказать, кем он был. Нет, он покажет ей. Демон Харпер поднялся по тревоге, проявляя любопытство и настороженность одновременно.
Так же как в том переулке, сила заурчала против кожи, в глазах Харпер вспыхнул огонь, она стиснула зубы, а в ушах стоял звон и в груди что-то сжалось.
Его хищный взгляд полностью сосредоточился на ней, в каждой линии и изгибе его лица читалась опасность. Он не был похож на Нокса, казался совершенным незнакомцем. Ее сердце ударилось об ребра.
И внезапно, Харпер засомневалась, что не хочет знать на самом деле, кем является Нокс.
С ревом пламя вырвалось из-под земли. Золотистые, красные и черные языки пламени закружились вокруг Нокса, полностью скрывая его от глаз Харпер. Какого хрена? Нет, даже он не сможет выжить. Она быстро рванула к нему, но жар был таким смертельным, и она....
И тут Харпер увидела это: фигура, охваченная огнем, стояла внутри пламя. Харпер не прекращала таращиться, пока ее сердце колотилось так отчаянно больно. Ее демон до сих пор прибывал в шоке.
Существовало только одно, что может вынести адское пламя... потому что только это единственное было порождено самим пламенем. У нее перехватило дыхание.
– Архидемон.
Подобно тому, как архангелы рождались на небесах и служили Богу, архидемоны рождались в аду. Но они не оставались в аду, чтобы прислуживать Люциферу, как утверждали многие религии. Они там, чтобы подчинить себе ад. Цель рожденных из пламени состояла в том, чтобы командовать, контролировать и уничтожать.
Именно это тогда случилось при ней... Она подумала Нокс насыщался. Нет, сила не накапливалась – она пыталась вырваться. И он сдерживал ее. Харпер до сих пор не могла поверить, что можно сдерживать такую силу. Но в таком случае он был архидемоном.
Чертов архидемон.
Пламя успокаивалось, медленно отступая и исчезая до тех пор, пока не осталась лишь фигура из чистого огня. Затем огонь... как будто оторвался от плоти Нокса. Его одежда на удивления оказалась не поврежденной.
Он потянул шею, его чёрные глаза поблёскивали от опасности
– Я не просто призываю адский огонь, Харпер. Я и есть пламя ада.

Переводчики: Yogik, leno4ka3486, natali1875, Eko_Devilson
Редактор: natali1875