Глава 7 - Сюзанна Райт - Развратные тайны - Каталог статей

Главная » Статьи » Законченные переводы » Сюзанна Райт - Развратные тайны

Глава 7

Глава 7

У Ника ещё никогда не возникало проблем с передвижением ног. Но пока перед ним маячила такая потрясающая задница, он не собирался никуда уходить. Когда Шайя наклонилась к полке с консервами, Ник просто в благоговении уставился на её задницу. И ему даже не хотелось узнать что за бельё под этими обтягивающими джинсами. Обычно Нику не нравились джинсы на женщинах – они препятствовали быстрому доступу и слишком много скрывали, – но на Шайе они были сладким мучением, оставляющим пространство для воображения. Он поискал линию трусиков, но не заметил. Может Шайя носила стринги, а может и вовсе была без белья.
Всякий раз, когда Ник находился рядом с Шайей, его атаковало бесчисленное количество эротических образов. Он мог представить, что она стоит наклонившись, как сейчас, но обнажённая и распластанная над столом. Или лежит, перекинутая через колени Ника, а он шлёпает её по заднице снова и снова, пока она не начинает молить о том, чтобы он взял её.
И теперь член чертовски сильно болел.
Прямо в центре чёртова бакалейного магазина.
Зная, что по воскресеньям Шайя не работает и как всегда устаёт после долгих смен, Ник посчитал, что всё утро она проспит. Очевидно, Шайе нравилось по воскресеньям ни свет, ни заря отправляться за покупками. Ник был на заправке, когда заметил, как она входит в магазин.
Или она ощутила его запах, или почувствовала, что кто-то на неё смотрит, потому что внезапно обернулась. Ник едва не рассмеялся, когда глаза Шайи расширились и она резко остановилась. Нет сомнений, что она прекрасно представляла, какие мысли и образы сформировались у него в голове.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Шайя, потерявшись... и раздражённая на себя, что он так застал её врасплох. Она слышала, что это прозвучало капризно, потому что в данный момент у неё было такое состояние. Менструальные боли могли такое сделать с девушкой. – Следишь за мной?
– Это сложнее, чем я думал.
– На твоём месте я бы сделала умное дело и отвалила, – прорычала Шайя.
– Нет.
Она снова зарычала.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты невероятно упрямый?
– Да постоянно. Но на самом деле дело не в упрямстве. Просто я могу говорить, не ощущая вины.
Его красивая улыбка чудесным образом едва не заставила её улыбнуться, но Шайя сдержалась.
– Чего ты хочешь?
Глаза Ника стали мечтательными.
– Тебя. В постели. Обнажённую. Влажную и готовую меня принять. – Когда Шайя уставилась на него во все глаза, Ник беспечно пожал плечами. – Ты спросила.
Шайя на мгновение закрыла глаза, стараясь успокоиться. Но дело в том, что она не относилась к спокойным личностям.
– У меня нет на это времени. Отойди с дороги.
– Я пришёл помочь.
– Ник, не сегодня, – сквозь зубы произнесла Шайя. Этот засранец положил банку с соусом Болоньезе ей в тележку. Шайя с ворчанием вернула её на полку. – Можешь подаставать меня завтра.
– Я тебя не достаю, просто показываю, что ты заслуживаешь лучшего.
Шайя зарычала, когда он снова положил банку с соусом в её тележку, а затем добавил ещё и бутылку чесночного масла.
– Прекрати класть всё это в мою тележку!
Заметив непривычную колючесть её волчицы, Ник нахмурился. Да, и Шайя, и её волчица были резкими, но сейчас было что-то другое.
– Что с твоей волчицей? Сегодня она немного... не в себе. И запах у тебя какой-то другой. – Он наклонился и потёрся носом о её шею. – Ого.
– Ага, – ответила Шайя со злобной улыбкой. В начавшемся менструальном цикле есть по крайней мере один плюс: Ник на несколько дней оставит её в покое, понимая, что соблазнить её будет невозможно. И не отправит ей сообщение, похожее на то, что он прислал ей прошлой ночью:
"Если бы я сейчас лежал в твоей постели, если бы мои руки покоились на твоём теле, куда бы ты хотела, чтобы я сначала прикоснулся?"
Её предательское тело на это откликнулось, как сейчас, на его присутствие. Но отвязаться от него будет довольно просто. Просто не потому, что соблазнение невозможно, а потому ни один волк не любит находиться рядом с самкой, когда у неё менструальный период. ПМС у оборотня был той ещё жёсткой штучкой – время, наполненное чрезмерной усталостью, перепадами настроения, раздражительностью, спазмами, вздутием живота, болями в грудях, напряжением, повышенным аппетитом, бессонницей и горячими вспышками.
– Вот почему ты раздражительнее обычного, – понял Ник. – Это объясняет, почему ты так рано вытащила свою прелестную попку из постели. Обычно же ты испытывала трудности раннего подъёма. – Теперь понятно, почему у неё грудь больше обычного, но Ник это не прокомментировал. Он не был глупцом.
Шайя негодующе вздохнула.
– Я каждое утро прекрасно поднимаюсь из постели. И я не раздражена.
Если бы Ник был благоразумным, то ушёл. Самки в ПМС при малейшей провокации могли вцепиться в лицо. Но Шайя была его волчицей. И сейчас она нуждалась в том, чтобы кто-то о ней позаботился, признаёт она это или нет. Одной рукой Ник обнял Шайю за плечи, а второй принялся толкать тележку.
– Пойдём, детка. Скажи, что тебе в магазине нужно, и я тебе помогу. Потом сможешь поехать домой и весь день проваляться на диване. Разве звучит не здорово?
Да, здорово, но Шайя, тем не менее, рявкнула:
– Я и сама могу складывать предметы в чёртову тележку.
– Конечно же, можешь. Но с моей помощью ты быстрее со всем справишься.
Несмотря на её ворчания и беспричинные оскорбления, они проходили от стеллажа к стеллажу, Ник катал тележку, а затем помог упаковать покупки. Когда он предложил заплатить, то подумал, что Шай ему челюсть сломает.
– Не нужно тут устраивать благотворительность, – прошипела она. Немного смягчённая его извиняющимся взглядом, Шайя вытащила из кошелька деньги и протянула девушке на кассе... которая похотливым взглядом уставилась на Ника и нацепила самую соблазнительную улыбку. Шайя довольно громко прочистила горло. – Видите то, что вам нравится? А вот он этого не видит, – выплюнула она. Парень, стоявший позади в очереди явно посчитал это забавным. Шайе совсем было не до смеха.
Держа одной рукой сумки с покупками, второй Ник аккуратно, но крепко взял Шайю за руку и притянул к себе.
– Детка, готова поехать домой?
Ответом было низкое рычание, вызвавшее улыбку на губах Ника. Пока она разглагольствовала на парковке о том, как сильно ненавидит тягомотину с благодарностями, Ник сгрузил сумки в багажник машины и подвёл Шайю к пассажирскому сиденью.
Шайя бубнила всю дорогу до дома, а Ник делал то, что делает умный мужчина-оборотень со своей самкой в дни ПМС – держал рот на замке и кивал в нужных местах. Шайя по-прежнему бубнила, когда они вышли из машины. Когда Ник вытащил сумки из багажника, она хотела их у него забрать, но Ник покачал головой и зашагал по подъездной дорожке.
Шайя зарычала.
– Я...
– Прекрасно способна донести сумки сама, – спокойно закончил Ник. – Но это не значит, что я не сделаю это за тебя, так ведь?
– Смени свой терапевтический тон! – Осознав, что во дворе что-то не так, Шайя мгновение изучала окрестности. – Ты подстриг лужайку?
Ник пожал плечами.
– Она в этом нуждалась. Ты только заметила? Я сделал это вчера, пока ты была на работе.
Раздражённо вздохнув, Шайя подошла к входной двери и отперла её.
– Тебе всегда нужно быть таким чертовски милым и заботливым? – прорычала она.
– Послушай, Шай...
– Трудно ненавидеть тебя, когда ты милый и заботливый!
– Хорошо. Я не хочу, чтобы ты меня ненавидела.
Проигнорировав убийственный взгляд, которым его одарила Шайя, Ник вошёл в дом, как будто имел на это полное право. Шайя зашла следом и с рычанием следила, как он управляется на кухне.
– Ладно, послушай, ты заработал медаль подлизы. А теперь выметайся отсюда и... – Шайя закричала, когда Ник поднял её, посадил на кухонную стойку и расположился между ног.
Он передал ей тайленол и стакан воды.
– Вот, возьми. – Только из-за упрямства Шайя медлила. – Детка, тебе больно. Выпей таблетку.
В голосе Ника было достаточно властности, чтобы Шайя сдержала едкий комментарий. Её волчица тоже успокоилась. Понимая, что ей на самом деле нужны таблетки и отрицать это было бы глупо, она вздохнула и взяла обезболивающее из ладони Ника. Как только Шайя запила таблетки водой, он забрал у неё стакан и поставил на стойку.
– Умница. – Он положил руку на её живот и осторожно помассировал, расстроенный, что Шайя испытывает боль и чувствует себя беспомощной. – Хочешь свернуться калачиком на диване или хочешь лечь в постель?
– Я не инвалид.
– Каждый мужчина-оборотень знает, что когда его пара испытывает ПМС, самое лучшее для неё свернуться калачиком на диване или забраться в постель и абсолютно ничего не делать.
– Я не твоя пара. – Волчица яростно завиляла хвостом на такой обидный комментарий.
Нацепив осуждающее выражение лица, Ник цыкнул.
– Нет, детка, ты моя пара, – тихо проговорил он, чмокнув её в кончик носа. – И всегда будешь, вне зависимости от обстоятельств. Ты создана для меня, принадлежишь мне так, как никому другому. – Ник запустил руку в её огненные локоны. – Мне нравятся твои волосы. Они как шёлк. – Казалось, комплимент разоружил Шайю, и у Ника появилось ощущение, что она в жизни их получала не часто. – Так что выберешь: диван или кровать?
Она вздохнула, принимая поражение.
– Диван.
У Шайи округлились глаза, когда Ник поднял её и понёс в гостиную. Он осторожно уложил её на диван, где Шайя свернулась в позу зародыша, и передал ей пульт от телевизора. Вместо того, чтобы уйти, Ник вернулся на кухню. По звуку открывающихся ящиков Шайя поняла, что он раскладывает по местам её покупки. Отчасти ей захотелось накричать на него и сказать убираться из дома, но тогда покупки пришлось бы разбирать самой, а ей не хотелось вставать с места. Поэтому Шайя включила телевизор и начала щёлкать по каналам, пока не нашла то, что хотелось бы посмотреть.
Когда Ник через некоторое время вернулся в гостиную, то заметил, что Шайя плачет. Поставив на столик перед ней чашку кофе и плитку шоколада, он присел на корточки и заключил её лицо в ладони.
– Эй, что случилось?
– Чёртов фильм, – ответила она, шмыгнув носом. – Собачка умерла.
Ему потребовались все силы, чтобы не рассмеяться. Ник поцеловал её волосы.
– Может стоит посмотреть что-нибудь другое.
– Поверить не могу, что они назвали фильм "Мой пёс Скип". Звучит как кино с хорошим концом, так ведь? Ты и подумать не можешь, что пёс умрёт.
Большими пальцами он стёр её слёзы.
– Хорошее замечание.
– Бивис, я знаю, что ты пытаешься не рассмеяться.
– Как насчёт того, чтобы поговорить о чём-нибудь другом? Отвлечёшься от фильма. – Шайя собиралась уже усмехнуться, но затем её выражение лица сменилось с раздражённого на подозрительное. – Ты хочешь меня о чём-то спросить. – Она пожала плечами, как будто это было неважно. – Спрашивай.
Шайя прикусила губу, неуверенная. Когда она заметила, что Ник проследил это движение и уставился на её рот, она отпустила губу. Он перевёл взгляд на её глаза, принуждая задать вопрос.
– Из-за чего ты попал в колонию для несовершеннолетних?
Он втянул воздух.
– Спроси о чём угодно, кроме этого.
– Я хочу знать. – Ник убрал руки от её лица, выражение лица стало закрытым. Шайя почти ощущала, как он эмоционально от неё отдаляется. Когда Ник попытался подняться, она схватила его за футболку, вынуждая остаться на месте. – Ты не можешь заслужить чьё-то доверие, если что-то утаиваешь.
Понимая, что она права, Ник устало вздохнул.
– Зачем тебе это знать? Чтобы иметь ещё больше причин думать обо мне плохо?
– Ты не можешь называть меня своей парой, а затем отрицать моё право знать такие вещи, – тихо возразила Шайя. – Расскажи мне.
Спустя минуту или около того Ник, наконец-то, кивнул, но она его не отпустила.
Ник глубоко вдохнул, готовясь мысленно переместиться в то время, которое ненавидел... готовясь к откровению, которое сделает его работу по завоеванию места в жизни Шайи гораздо сложнее.
– Я родился в стае Риланд. Моя семья была родом из стаи в Манхэттене. У них не было земли; они жили в квартире в доме у леса. Вся стая жила в этом квартале, а лес использовала для пробежек. Однажды мы с сестрой гуляли в лесу и натолкнулись на четырёх парней в возрасте от семнадцати до двадцати одного.
– Сколько тебе было?
– Тринадцать. А сестре двенадцать. Они знали кем мы являлись, и как многие люди, не радовались нашему существованию. Но хотели изнасиловать мою сестру... по крайней мере, попытаться. Двое удерживали меня, хотели, чтобы я за всем наблюдал. Один прижал мою сестру к земле. Они угрожали ей, что если она перекинется в волчье обличье, то меня убьют. А мне угрожали в обратном. Четвёртый собирался всё это снимать.
Заметив его отрешённый взгляд, Шайя позвала:
– Ник?
Он снова сосредоточил на ней взгляд.
– Я перекинулся. Мой волк был слишком разъярён, чтобы сдержать его, да я и не хотел. Они в любом случае собирались причинить моей сестре вред, так что я обвинил их в этом. Я убил того, кто пытался её изнасиловать, и сильно покалечил двух других. Четвёртый убежал и привёл помощь. – Ник ожидал отвращения или страха в глазах Шайи. Но она ничего не сказала, а выражение лица оставалось пустым.
Ник продолжил:
– Меня могли казнить, а не отправить в колонию, но видео явно показало намерения этих парней и что моя реакция была самозащитой. Но мне было тринадцать, я убил человека, а двух сильно покалечил. Власти людей занервничали. Думаю, они посчитали, что из колонии я живым не выйду и проблема решена.
– Но ты выжил. – И Шайя им гордилась. Как Ник мог подумать, что она осудит его за то, что сделало бы большинство оборотней в его ситуации? Чёрт, волк Трея вообще частенько становился диким.
– Я быстро сообразил, что охранники нацеливаются на определённых оборотней – в основном из-за родственников людей, которым оборотни навредили. Поэтому я сделал так, чтобы все оборотни в том месте собрались в одну стаю, а не выживали маленькими группками. Так у нас было больше защиты. Пока каждый из нас был всегда начеку, охранникам было крайне сложно причинить кому-то вред.
– И ты был их лидером, их Альфой, – с лёгкостью предположила Шайя. Ник был природным лидером. Он родился быть Альфой... и всё же оставил этот пост ради неё. Вопрос в том как надолго?
– Поначалу, нет. В роли Альфы выступал другой волк, но за Мерриком не следовали остальные волки. Они просто не хотели бросать ему вызов, связываться с этим психом. И он делал жизнь каждого несчастной.
– А ты бросил ему вызов.
– Я его убил. – И всегда ненавидел себя за это. – Я не собирался. Совсем не собирался. Но он бы не подчинился, не сдался бы. Он наслаждался дракой, кровью, даже болью... что странно. В голове Меррика был полнейший беспорядок. Беспросветный.
Голос Шайи был тихим, без осуждения:
– Если он не подчинился, какой у тебя был выбор?
– Шай, на моих руках всё равно много крови. Как я сказал, в голове у Меррика был бардак... но разве он заслуживал смерти? Ему было всего лишь пятнадцать.
– А тебе было тринадцать, и ситуация находилась между жизнью и смертью. Ты выбрал собственную жизнь. Любой другой на твоём месте сделал бы то же самое. – Шайю тревожило, что её слова его не убедили. Слишком много вины прослеживалось в выражении его лица. – Тебе нелегко всё это рассказывать. Спасибо. – Ник просто пожал плечами. – И как же получилось так, что ты стал Альфой стаи Риланд?
– Семья переехала в ту стаю, пока я был в колонии... им не хотелось находиться рядом с плохими воспоминаниями. К несчастью, им пришлось три года прожить с тем Альфой. Он правил силой и запугиванием. Наказывал за малейшие нарушения, вызывал дрязги внутри стаи, изолировал слабых членов и вынуждал многих драться в его подпольном клубе. Туда попал и Эли. После девяти лет в том чёртовом месте мой волк был не совсем в себе. Выйдя из колонии и обнаружив, что моя семья так страдает... всё это оказалось больше его пределов выносимого. Я сделал вызов и убил Альфу, – снова кровь на его руках, – но не хотел его пост. Проблема в том, что никто не хотел встать во главе. В стае был полнейший беспорядок, и никто не хотел взять на себя ответственность за его устранение. Я убил их Альфу. У меня не было выбора, кроме как поступить так, как стая считала правильным, и занять это место. И я его занял.
Шайя едва могла представить насколько сложно, должно быть, было Нику выйти из колонии и тут же стать Альфой стаи. Походило на то, как сменить одну тюрьму на другую. Быть Альфой большая ответственность. На первом месте всегда шла стая, всегда нужно быть сильным, вне зависимости от твоих проблем. У Ника не было времени на себя. Может, эта небольшая передышка от должности благотворно на него повлияет. Шайя не позволяла себе думать, что у него это нечто большее, чем отпуск.
– Говорил же, что это плохая история.
Шайя тяжело сглотнула.
– Ты защищал сестру. Никто не может тебя в этом обвинить. Никто не может обвинить твоего волка в том, что в тот момент он стал диким.
Ник горько рассмеялся.
– Шай, я не превращался в дикого. Я полностью осознавал свои действия. Я не должен был его убивать. Не должен был вообще причинять им вред. Когда я перекинулся, они и так испугались и были готовы убежать. Они явно были убеждены в том, что я не перекинусь. Но я не удовлетворился их страхом. Я убил того парня, потому что хотел этого, как и по собственному желанию напал на тех двоих, что удерживали меня. Если бы не вмешались другие люди, этих двоих я бы не просто покалечил.
Шайя ощутила холод. Но, как ни странно, не из-за признания Ника. Из-за того, каким одиноким он сейчас казался. Шайя слишком хорошо понимала одиночество. Неужели она могла винить его за то, что он причинил вред людям, намеревавшимся изнасиловать его младшую сестру? Двенадцатилетнюю девчонку? Может, другие и смогли бы осудить, но не Шайя.
– Я понимаю, что ты хотел причинить им боль. Они...
– Шай, я не сожалею о содеянном. – Сейчас был самый удобный случай понять примет ли она его таким, каков он есть. Однако Ник понимал, что если она попытается использовать эту информацию, чтобы ещё больше от него отдалиться, у неё ничего не выйдет. – И никогда не сожалел. Ни тогда, когда попал в ту чёртову дыру, ни тогда, когда думал, что сдохну там... я не сожалел. И не думаю, что когда-нибудь стану сожалеть.
В голосе и в выражении лица снова появилось то одиночество, то ощущение, что никто не может его понять и принять. Ник ошибался.
– Я считаю Тарин своей сестрой, и знаю, что если бы кто-то попытался причинить ей вред, я бы заколола его в самое чёртово сердце.
Видя силу в её выражении лица, Ник верил в её слова.
– Шай, ты наполовину человек. Те люди, которым я навредил, наполовину твой род.
– Но я и наполовину оборотень. А они попытались причинить вред твоей сестре и тебе. Я не нахожу это простительным. – Шай принадлежала ему, и не важно, хотела ли она, чтобы он оставил на ней свою метку или нет. А Ник принадлежал Шайи, и мысль о том, что кто-то может причинить ему вред была для неё невыносимой.
Полное отсутствие обвинений было бальзамом на израненную душу волка. Ник не хотел ничего больше, чем накрыть губы Шайи своими, но отказался от этой мысли. Нуждаясь в физическом контакте, он прислонился лбом к её лбу и провёл по скуле кончиком пальца.
– Ты заслуживаешь большего. Но я никуда не денусь. Знаю, что кажусь эгоистом. Знаю, что другой оборотень мог бы отойти в сторону. Шай, я этого сделать не могу. Однажды я уже попытался это сделать... и не сработало. Неужели ты это ещё не поняла? Без тебя моя жизнь – полное дерьмо.
Она сделала всё возможное, чтобы проигнорировать его слова, не позволить им пробраться в её нутро – правда, правда пыталась, – но они пробрались и согрели её изнутри. Собственничество в его глазах растопило её волчицу. Когда Ник провёл большим пальцем по её нижней губе, Шайя чуть не вздрогнула. Подобное нарушение личного пространства, прикосновения должны были её раздражать, но наоборот, возбуждали. Соски набухли, клитор начало покалывать. Боже, с момента его встречи сегодня Шайя превратилась в одну сплошную точку джи. Умным решением было бы сейчас отстраниться, но она чувствовала, что физический контакт успокаивал Ника, избавлял от плохих воспоминаний. Как она могла его этого лишить? Кроме того, положив руку на сердце, ей и не хотелось отстраняться.
Желание, блеснувшее в глазах Шайи, заставило Ника застонать. Он запустил руку в её волосы, ещё больше наслаждаясь контактом.
– Шай, ты не можешь на меня так смотреть. У меня член колом стоит всё то время, что мы тут, и мне очень сложно не впиться поцелуем тебе в губы. Но тебе ведь нравится то, что ты со мной делаешь?
Её выдал румянец.
– Засранец.
– По крайней мере, меня утешает, что я здесь не один возбуждён. – Когда Шайя усмехнулась, Ник приподнял бровь и тихо добавил: – Хочешь расскажу, о чём я сейчас думаю?
Покраснев, Шайя зажмурилась.
– Очень надеюсь, что ты не станешь это делать.
Желания, возникающие вблизи истинной пары, становились всё сильнее и сильнее, чтобы с ними справляться, и Шайя не желала, чтобы Ник всё усугублял... тем более, когда она была так беспомощно возбуждена. А вот её волчице, с другой стороны, было всё крайне любопытно.
– Я думаю о том, насколько ты восхитительно будешь смотреться, привязанная на моей постели. Хочешь знать, что я сделаю с твоими сосками, которые сейчас так отчётливо проступают через футболку? Буду посасывать их и покусывать, пока ты не начнёшь выгибаться и умолять тебя трахнуть. Но я тебя не трахну. Не так быстро. Сначала, я попробую твой вкус. Ты понятия не имеешь, как сильно мне хочется узнать твой вкус. Только после того, как языком я доведу тебя до оргазма, я погружусь в тебя и возьму то, что принадлежит мне. Шай, в этом не будет ничего нежного. Будет жёстко, быстро и первобытно.
Когда Шайя снова открыла глаза, Ник увидел, как они потемнели и как расширились зрачки. К тому же, она приоткрыла рот, а дыхание стало частым и прерывистым. Ник задумался, почему он так поступает, ведь мучает и её, и себя. Очевидно, в нём есть мазохистское начало, о котором до этого момента он не знал.
Шай прерывисто вздохнула.
– Засранец, прекрати меня дразнить, – хрипло сказала она.
Ник рассмеялся, заставил себя подняться на ноги и прекратить эту пытку.
– На этом время историй закончено. Ешь шоколад и отдыхай. Починю твою соковыжималку. – Он покинул гостиную, а Шайя вернула внимание телевизору. В её план не входил сон. Но именно это и случилось. Когда она проснулась, за окном было темно. Ник сидел на диване, положив её ноги себе на колени, и смотрел телевизор, звук которого был приглушён. Должно быть, он почувствовал её пробуждение, потому что перевёл на неё взгляд.
– Привет, детка? Чувствуешь себя лучше?
Да, так и было. Спазмы прошли, раздражительность чуть спала. Шайя кивнула.
– Хорошо. Довожу до твоего сведения, что соковыжималка починена, кран на кухне больше не течёт, ужин на плите.
Неужели ему нужно быть с ней таким милым?
– Еще я заметил неполадки с водонагревателем. Твоему арендодателю нужно их устранить. Не хочу, чтобы ты принимала холодный душ.
Ха, её арендодатель никогда не устранял неполадки. Он говорил: Начинаю подумывать о том, что этот дом проще продать, чем заниматься там ремонтом. Это, само собой, звучало как угроза – если она сама не справится с проблемами, то очень скоро останется без крыши над головой.
– Позвоню завтра арендодателю, – произнесла она, понимая, что этот разговор всё равно ни к чему не приведёт.
– Нет необходимости. Пока ты спала, я ему позвонил. Он пообещал обо всём позаботиться.
Шайя уставилась на Ника.
– Ты ему звонил? Как ты вообще его номер узнал? И что имеешь в виду под "он обещал"?
Вот чёрт, что он наделал?
Ник пожал плечами, перевёл взгляд на телевизор.
– Достал его номер так же, как достал твой – у меня есть нужные связи. Признаю, он не очень уж дружелюбен. Ныл о том, что пора бы продать этот дом, но когда я упомянул о его остатке на банковском счёте и о том, как ты для меня важна, он изменил своё отношение.
– Ты знаешь остаток на его банковском счёте? – Шайя начала подумывать о том, что Ник может узнать всё о ком угодно. Он снова пожал плечами, как будто это было совсем не важно. – Предполагаю, что ты тоже бросил ему угрозу. – Ник выглядел обиженным.
– Мне не нужно было это делать. Он и так испугался, поняв, что у меня есть доступ к его личной информации, включая и небольшую деталь об афере с невесткой.
Шайя снова могла только пялиться на Ника во все глаза. Затем покачала головой и застонала.
– Порой ты меня пугаешь.
Ник погладил её по бедру.
– Никогда меня не бойся. Я никогда не причиню тебе вред.
Шайя в это верила. Ещё неделю назад она не верила ни единому его слову. А вот сейчас верила. Он пробрался ей под кожу. И это опасно. Но как ему это удалось? Нравится ей или нет, но ей хорошо, когда он рядом. Всякими мелочами Ник делает её жизнь гораздо проще, и изо всех сил пытается заботиться о ней, несмотря на ворчания и протесты. Никто раньше такого не делал. Никто раньше не посвящал себя ей. Даже родители.
– Теперь, когда ты чувствуешь себя лучше, мне пора тебя покинуть. – Последнее, что Нику хотелось, это уйти отсюда, но он не собирался оставаться, если она не попросит. Он не хотел, чтобы Шайя думала, что всё, что он для неё сегодня сделал, было ради приглашения остаться. Ник сделал это, потому что хотел. Но он не мог вести себя так, как ей хочется, и не удержался бы от поцелуя в её так манящий рот. – Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь где меня найти. – Ник сделал всего пару шагов, когда услышал за спиной:
– Ник... спасибо... за помощь. – Он одарил её сексуальной улыбкой, от которой волчица вздрогнула, а затем ушёл... и Шайя поняла, что ей хочется его вернуть. Да, он, определённо, пробрался ей под кожу... гораздо глубже, чем она думала. Вот дерьмо.

Переводчик и редактор: Casas_went

Предыдущая глава Следующая глава

Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация | Вход

Категории

Список авторов

Статистика