Глава 5

– Мне нужно ехать в Паралию и зайти к Морган. Она вероятно всего думает, что я лежу где-нибудь в канаве. Могу ли я одолжить твою машину?
– Конечно, нет, – грубо отвечает Дориан.
А? Я дергаю футболку через голову и скрещиваю руки перед собой, ожидая его ответа с малой толикой высокомерия. 
– Ну, не мог бы ты меня подвезти?
– Я отвезу тебя, но не оставлю там одну.
Я закатываю глаза и раздраженно вздыхаю. Снова – здорово.
– Дориан, это мой дом. И иногда я собираюсь бывать там одна. Кроме того, согласно твоим словам, он под защитой.
– Под защитой от Потусторонних. Не от людей.
Что за черт?
– Потусторонних?
Дориан глубоко вздыхает и бросает черную футболку на кровать, прежде чем подойти ко мне, его поношенные джинсы по-прежнему расстегнуты и демонстрируют рельефный торс, сужающийся к бедрам. Господи, его тело никогда не надоест мне. Я щипаю себя, чтобы прекратить пускать слюни, находясь в похотливом трансе. 
– Потусторонние, Габриэлла, они как я. И как ты. Мы не из мира людей. Наш вид существовал задолго до появления человека.
– Ясно. Имеет смысл, – киваю я.
– Паралия защищает от большинства Потусторонних. Николай и Сайрус исключение. После того, что случилось сегодня, я больше не буду рисковать.
Я закатываю глаза.
– Кто собирается мне навредить, Дориан? Морган нападет на меня с плойкой в руках? Или мелкая шавка Дольче весом в пять фунтов затявкает меня до смерти? 
Дориан проводит руками по его все еще влажным, растрепанным волосам, взъерошенный стиль в чем-то даже немного соблазнителен. 
– Габриэлла... 
– Что "Габриэлла"? И раз уж мы заговорили об этом, мне не нравится, что ты выпроваживаешь меня поиграть в другую комнату, словно маленькую.
Он сжимает губы, его ноздри раздуваются от раздражения.
– Я не понимаю о чем ты.
– Эм, а что насчет: "Габриэлла иди посиди немного в горячей ванне. Ты не захочешь смотреть на это. Взрослые разговаривают". Серьезно? Я не ребенок. 
– Тогда прекрати вести себя, как ребенок, – рявкает Дориан, его тон такой холодный, что я вижу пар от его дыхания. Замолчав на мгновенье, он проводит рукой по лицу, обдумывая следующие слова. – Габриэлла, я уже однажды потерял тебя. Ты умерла на моих руках. Я смотрел, как твоя кровь лилась и стекала в лужу на полу, и я ни черта не мог сделать, чтобы остановить это. Я не хочу проходить через это еще раз. Я не могу пройти через это снова. – Он обхватывает ладонями мое лицо и нежно целует веки, после чего смотрит на меня. – Ты моя жизнь, малышка. Ты умрешь, и я умру с тобой.
– А тебе и не придется. Ты не пройдешь через это снова, Дориан. Ты должен верить, что я смогу позаботиться о себе.
– Я верю, Габриэлла. Я не доверю всему остальному миру. 
Я смотрю на его искреннее выражение, вижу отражение всей моей любви к нему в его глазах.
Каким бы примитивным и старомодным он не был, я знаю, что все чего он хочет – уберечь меня. 
И если бы я была на его месте, то вела себя также. Двадцатилетняя Габриэлла-человек, топала бы ногами пока не получит желаемого или тайком презирала бы его, повзрослевшая, пережившая восхождение Габриэлла понимает, как ей повезло, просто потому что Дориан есть в ее жизни. Черт, ей везет, хотя бы потому что она жива.
– Ладно, – фыркаю я.
– Ладно?
– Ладно. Мы сделаем по-твоему, если ты чувствуешь, что я действительно в опасности. Но ты больше ничего от меня не скрываешь, окей? Я больше не такая слабая.
Дориан притягивает меня к себе, я прижимаюсь грудью к его груди, наши сердца бьются в унисон.
– Нет, не слабая. Но я все еще могу сломить тебя.
Мы выходим в гостиную и обнаруживаем, что мы одни. На меня накатывает волна облегчения, когда я понимаю, что наше шумное занятие в душе, возможно не было услышано Алексом и Нико. 
Мало того, комната полностью вернулась в свой обычный безупречный вид.
Комод из красного дерева больше не выглядит, как груда щепок у стены. Лампы и вазы аккуратно стоят в отведенных для них местах, в полной сохранности. И шикарная люстра висит над нами с тысячью хрустальных слезинок, прикрепленных к ней.
Я качаю головой на абсолютное великолепие, в этом весь мой Темный принц. Даже если у него небольшое ОКР  – он все же мой. Кроме того, его невроз бледнеет на фоне моего красочного цирка безумия. 
– Николай и Александр ушли, чтобы разобраться с... телом. Они ждут в машине, – говорит Дориан, хватая свой мягкий, изношенный кожаный пиджак. Сегодня пасмурно, и учитывая наличие огромного количества темных сил, населяющих город Колорадо-Спрингс, я не удивлюсь, если хлынет дождь.
Когда мы приехали к воротам Паралии, Нико тянет Дориана за плечо прежде, чем мы успеваем переступить порог. 
– Ты должен впустить Александра, Ди, – говорит он с водительского сидения, – Ты знаешь, он может пробиться.
Сидя со мной на заднем сидении, Дориан сердито смотрит в затылок Алексу.
– Должен?
Я толкаю его локтем.
– Да. Впусти. – Не понимаю его неуместной враждебности. Александр его лучший друг и мой отец. Почему он так осмотрителен с человеком, с которым провел большую часть века?
Дориан косится на меня, и уголок его рта дергается, перед тем как он наклоняется, чтобы схватить Александра за плечо. 
Окно на заднем сиденье рядом с ним опускается в тот момент, когда на небе загремел гром и молния разрезала небеса. Он закрывает глаза, черпая силы и энергию из быстро назревающей грозы, и Дориан начинает петь, низкий гул слетает с языка Темного.
– Что он делает? – спрашиваю я, подвигаясь ближе к Нико.
– Открывает проход и расширяет его вокруг Александра. Смотри.
Как только он произносит слова, перламутровое сияние проявляется по периметру жилого комплекса, растянувшегося почти на два квартала. Я в ужасе смотрю, как оно изгибается и вибрирует, почти пульсирует множеством приглушенных цветов.
Дориан призывает его, яростно концентрируясь, чтобы удержать, когда оно растягивается словно резинка вокруг автомобиля.
– Смотри, Габс,– шепчет Нико, его взгляд, полон восхищения, – как он осторожен. Ты не можешь просто произнести несколько команд и ожидать, что все само произойдет. Магия требует терпения и мастерства. Ты должна развивать свою силу, и она будет работать на тебя.
Мерцающее пастельное свечение от внедорожника отступает к границе ворот и там останавливается.
Затем тускнеет, исчезая из поля зрения, возвращаясь к своей роли невидимой защиты. Нико выезжает с парковки на своем Рендж Ровере и едет через закрытый вход, махнув охраннику. Когда мы добираемся до моей квартиры и выходим, я понимаю, что у меня нет ключа.
– Дерьмо. Моя сумочка... все мои вещи. Вчера были у меня на парковке, – я стучу в дверь, но не слышу шарканья по другую сторону. Я смотрю на стоянку и вижу красный Мустанг моей соседки на своем обычном месте. – Машина Морган на месте. Должно быть она ещё спит.
– Позволь мне, – говорит Дориан.
Прежде чем я успеваю повернуться, чтобы ответить, он отпирает и открывает для нас дверь... изнутри. Но я не успеваю среагировать. Тревога окрашивает его ярко-голубые глаза, Дориан хватает меня и закрывает спиной.
– Что-то не так.
Нет.
Нет, нет, нет, нет.
Нико и Александр мгновенно подходят и встают по обе стороны от Дориана, загораживая меня от любой надвигающейся впереди опасности. Я пытаюсь выглянуть из-за них, и нахожу полностью разрушенную гостиную. 
Диванные подушки валялись на полу. Журналы, CD-диски, книги, фотографии разбросаны по всему дому. Дольче заперт в своей конуре, жалобно тявкает и скулит.
Это неправильно. Морган любит эту собаку. К тому же в это время суток она бы не оставила его взаперти.
– Морган, – едва прохрипела я, страх сжимает моё горло. – О Боже мой, где Морган?
– Габриэлла, я хочу, чтобы ты вернулась в машину и заперла двери, – серьезным тоном приказывает Дориан.
– Нет, Дориан. Я не уйду. Плевать я хотела на то, что ты говоришь. Где Морган? Мне нужно найти ее!
– Я чувствую ее запах, – говорит Нико, хотя у меня такое чувство, что он обращается не ко мне. – И...
– Ага, – кивает Дориан, – Я тоже чувствую ее запах. Слишком сильный.
– Что это значит? Где она? Она здесь? Кто-нибудь ответьте мне? – кричу я, пытаясь проложить путь через крошечное пространство между ними. Трое из них сильные, и я будучи новичком, едва могу заставить их сдвинуться с места.
– Габриэлла, что я тебе сказал...
– К черту, что ты мне сказал! – ору я, толкая Дориана в спину, – Морган моя лучшая подруга. Я найду ее, черт возьми!
Я, наконец, пробиваюсь через стену твердых мышц и мчусь по коридору в комнату Морган. Я чувствую, как Дориан следует за мной по пятам, но я уже у ее двери, повернув ручку, воплю от ужаса, удивления, страха...
– О Господи, Морган!, – кричу я, бросаясь к кровати, где она лежит, обхватываю руками ее почти обездвиженное тело так осторожно, как только могу, но меня безудержно трясет. – Что ты сделала, Морган? Что ты с собой сделала?
Морган поворачивает голову и смотрит на меня, но взгляд у нее отсутствующий. Она выдавливает слабую улыбку и медленно дотрагивается окровавленным пальцем до моего лица. 
– Я пыталась дозвониться до тебя, Габс, – хриплым шепотом отвечает она, – Я пыталась дозвониться до тебя всю ночь.
Кидаясь к ней, Дориан зажимает тканью запястье, чтобы остановить кровотечение, но я знаю, что уже слишком поздно. Мы опоздали.
Морган потеряла слишком много крови. Ее когда-то красивое, кофейного оттенка лицо стало мертвенно-бледным из-за потери крови, а кожа холодной на ощупь. Слишком холодной для человека.
Кухонный нож лежит среди алого моря, что когда-то было кроватью Морган, вместе с открытым пустым флаконом обезболивающих таблеток.
– Зачем, Морган? – плачу я, качая ее тело в своих руках, – Почему ты сделала это? Почему навредила себе так? 
Она прилагает усилие, чтобы сглотнуть и ее сухие губы трескаются. 
– Всю ночь я звонила тебе, Габс. Я была так напугана. Они продолжали... прибывать. Они не оставляли меня в покое. Так много... так много из них. 
– Кто, Морган? Кто продолжал прибывать?
Морган издает хриплый гортанный звук, после чего позволяет векам сомкнуться.
– Я так устала, Габс. Я пыталась дозвониться тебе.
Слезы боли застилают мне глаза, когда я смотрю, как моя лучшая подруга ускользает. Зачем ей делать с собой что-то подобное? Ведь, Морган и нарциссизм идут вместе рука об руку. Она слишком, черт возьми, себя любит, чтобы попытаться совершить самоубийство.
– Дом чист, – докладывает Александр в дверном проеме, – Никаких признаков вторжения. Нет даже следов пребывания другого человека за последние несколько часов.
Нико проходит и встает рядом с нами, проверяя ее жизненные показатели, пока Дориан зажимает глубокую трех дюймовую рваную рану на ее запястье. 
– Ты должна исцелить ее, малышка, – сухо говорит он мне, – Если ты в ближайшее время не сделаешь это, то она умрет. 
– Но я не знаю, как, – плача, трясу головой. Поворачиваюсь к Дориану, который выглядит так же мрачно.
– Пожалуйста помоги ей. Ты уже делал это раньше, возможно сможешь снова. 
– Хотел бы я помочь, малышка. Но я исцелил тебя лишь благодаря рвущимся из разбитого сердца любви и горя. Я не могу вернуться в то состояние, кроме того случая, когда это была ты. И скорее всего не смог бы исцелить, учитывая, что в прошлый раз у меня не вышло. Я сожалею.
– Но ты можешь, Габс, – призывает Нико, – Как мы говорили раньше. Ты должна развивать силу, ты должна предаться мечтам. Ты не можешь делать это сквозь страх. Направь все твои чувства к ней. Думай обо всем, что вы вместе пережили и какая она замечательная подруга. Сфокусируйся на том времени, когда вы вместе смеялись и плакали. Как она говорит нужные слова, заставляя тебя улыбаться, когда тебе совсем не хочется. Даже, когда мир был настолько темным и мрачным, что ты едва выдерживала.
Нико дотрагивается до моего лица, вытирая слезы. Я смотрю на него, и вижу как его глаза переполняют собственные эмоции.
– Спаси ее с любовью, Габс. Если что-нибудь и может ее вернуть, то это любовь.
Хотя меня смущает его сердечная откровенность, но я верю каждому произнесенному слову Нико. Я ощущаю, как его правда разгорается внутри меня, согревая быстро бьющиеся сердце до тех пор, пока тепло не спускается по руке до кончиков пальцев.
Я дотрагиваюсь ими моих глаз, которые почему-то ощущаются невероятно холодными, превращая в лед влажную печаль, которая скатывалась по моим щекам за несколько секунд до этого. Что происходит со мной?
Вопрос в голове, при этом мое тело движется инстинктивно, как если бы оно больше не было моим. В этом состоянии я высвобождаю магию, несущуюся по моим венам. Словно я стала ею. 
– Посмотри на меня, Морган, – говорю я, не совсем своим голосом. Как будто щелкнув невидимым переключателем, ее глаза мгновенно открываются и всматриваются в мои.
Одна рука обхватывает ее лицо так, чтобы наши взгляды были на одном уровне, в то время как другая, окруженная красно-коричневой дымкой, парит над раной на ее запястье
И тогда я чувствую это.
Мой разум касается ее. Свои мысли, эмоции я проталкиваю в Морган, заставляя силу исцелить ее. Используя магию, я исцеляю рану на правом запястье и очищаю организм от таблеток.
Я могу это сделать, я могу быть достаточно сильной за нас обеих. Морган всегда была такой, какой я мечтала быть: бесстрашной, яркой и несомненно уверенной в себе. Я не могу позволить ей уйти сейчас, когда так отчаянно нуждаюсь в ней, даже больше чем когда-либо.
– Это происходит, – слышу я, как произносит Нико. Но я не могу посмотреть на себя. Я не могу потерять связь.
– Я никогда прежде не видел, как это происходит. И представить себе не мог как... удивительно... это может быть, – задыхается от изумления Александр. 
– Она потрясающая, – говорит Дориан. Я чувствую утешительную руку на моем плече. – Сильная. И она будет еще сильнее. Ее магия будет самой величественной из всех виденных миром.
Морган дергается в моих руках, когда я заполняю ее собой. Моя сущность касается ее поврежденной плоти, соединяя ее вместе и затягивая новой кожей. Токсины от таблеток, которые она приняла, просачиваются сквозь ее поры и рассеиваются в тошнотворно пахнущие пары. 
Когда все токсины до последней капли были выведены из ее тела, я закрываю напряженные глаза, разрывая связь. Морган проваливается в безмятежный сон, повиснув на моих руках от истощения.
– Давай приведем ее в порядок и перенесем, – говорит Дориан, скользнув руками под ее спину, чтобы поднять, – Она не захочет очнуться в таком виде.
Александр, следуя за Дорианом, выходит из комнаты, чтобы помочь. Я хватаю за руку Нико, до того, как он успевает последовать за ними. 
– Спасибо, Нико, – тихо произношу я, поскольку волна изнеможения накатила на меня. – Как ты узнал? Как узнал про всю ту оборотную чепуху в отеле и сейчас? Ты делал подобное прежде?
– Нет, – качает он головой, – Но я предпринимал попытки. И я отдал бы жизнь ради того, чтобы это сработало.
Он опускает глаза в пол и убегает из окровавленной спальни, оставив меня одну с запахом смерти и еще со множеством вопросов без ответов.

Переводчики: leno4ka3486, ZarinaKatarina
Редактор: marisha310191