Глава 24

– Полный пиздец. Это просто полнейший пиздец. – Нико мерит комнату шагами, запуская руки в волосы каждые несколько секунд, чтобы в отчаянии дернуть длинные локоны. – Пиздец.
– Ты уже говорил это. А теперь расскажи мне, что случилось. – Я почти кричу, пытаясь заглушить разгневанные вопли Дориана – на греческом, на английском с акцентом и Темном языках. Я смотрю на него бьющегося на кровати, удерживаемого невидимыми оковами.
Видя его переполненного чувством ярости и отвращения от того, что мы с ним сделали, мое сердце сжимается от боли и я быстро поворачиваюсь к Нико.
– Изменение, – морщась, отвечает он. – Ставрос наложил на него изменяющее заклинание. 
– Подожди... что? Как то, что ты сделал с Крисом? И Дориан с Джаредом? Но почему он... другой? Я видела Джареда и он был – таким же милым. Но это? – Я машу рукой в сторону Дориана, когда он произносит по слогам, что разорвет на куски Александра. – Это не Дориан. Он даже говорит по-другому.
Нико качает головой, прежде чем остановиться в полушаге и посмотреть на меня теме же полными сожаления глазами. 
– Это, потому что Ставрос не изменил его воспоминания. Он изменил его самого. Это другой человек. И судя по тому, что он даже не узнает Алекса, я бы сказал, что Ставрос вырвал по крайней мере столетие. Что объясняет, почему наш отец был настолько ослаблен.
Столетие?
Таким был Дориан столетие назад? Мерзким? Агрессивным? Жестоким?
– Мы должны придумать что-нибудь еще, – говорит Нико Алексу, враждебно смотрящему на незнакомца, который когда-то был его лучшим другом. Услышав переполох, который устроил Дориан после пробуждения, Алекс ворвался в комнату в тот самый момент, когда Нико пытался заслонить меня от его старшего брата, одержимого меня убить. 
– От нее разит грязью и человечностью, а ведь она не человек, – усмехался Дориан, кружась возле нас, как хищник. – Отдай мне ее брат и я заставлю сказать мне, кто она такая.
– Это я, Дориан! – пыталась я выкрикнуть из-за Нико, но он тут же толкнул меня себе за спину. – Я – Габриэлла. Ты знаешь меня.
– Да как ты смеешь обращаться ко мне, ты грязная шлюха! Я вырву твой язык, за то, что разговариваешь со мной в таком тоне, но я оставлю тебя для Авроры. Она весело проведет время с такой сучкой, как ты. Возможно мы надругаемся над тобой вместе.
Его улыбка исчезла, когда он посмотрел на меня, пройдясь этими бледно-голубыми глазами сверху вниз по моему телу. Больше обеспокоенно, чем соблазнительно. Английский, на котором он говорил не был американизированным, словно он никогда не жил в штатах. Сначала, я подумала, что Ставрос каким-то странным образом сделал подмену, но было определенно ясно это Дориан.
Он знал, что Нико его брат. Он просто не знал меня.
Когда Алекс ворвался в спальню, он мгновенно обездвижил Дориана, заморозив его на месте. 
– Что, черт возьми, случилось с ним? – спросил он, его обычно спокойный голос был очень тревожным.
– Я не знаю, – ответил Нико. – Но что бы это ни было, мы должны позаботиться о безопасности Габс. Она в опасности рядом с ним.
– Чушь собачья, – оспаривала я, уперев руки в бока, вставая лицом к нему. – Я никуда не уйду.
– Малышка, он опасен для тебя. Тебе необходимо...
Я подняла руку, отказываясь слушать.
– Я никуда не уйду. И я была бы признательна, если ты будешь относиться ко мне, как не к беззащитному ребенку. Если он наброситься на меня, ты ведь знаешь, я могу серьезно ему навредить.
Он посмотрел на меня, хмуря лоб.
– Я знаю. Но мы оба знаем, что ты не хочешь.
Заклинание обездвиживания удержало Дориана на пару минут, прежде чем он пробил его. Теперь, когда нас ничего не связывает, я могу видеть, как сильно недооценивала его силу. 
Нико и Алекс действовали быстро, пока привязывали его к кровати. Но проблема в том, что плохой Дориан не заткнулся. 
– Чувак, хватит! – ворчит Нико, всплеснув руками. – Он когда-нибудь закроет свой поганый рот? Черт возьми, мне он нравился гораздо больше, когда был в отключке.
Поняв намек, Александр бросает воображаемый кляп в сторону Дориана, в результате чего его непрекращающиеся угрозы и оскорбления, мгновенно заглушаются.
Я воспользовалась моментом, чтобы отдышаться и плюхаюсь в белое кожаное кресло в углу комнаты. 
– Мы не можем оставить... его... в таком состоянии навечно. Ему, наверное, не удобно. И разве они не будут искать его?
Его. Мужчина, которого я любила, люблю был сокрушен. Его. Я не могу смотреть на него. Я не могу не пытаться разглядеть внутри монстра, человека, в которого влюбилась и который угрожал изнасиловать и пытать меня, пока я не стану молить о смерти. Кем бы ни был этот человек, он не Дориан.
– Гарантирую, что он уже вызвал Аврору, – говорит Нико, потирая темную щетину на подбородке. Он бросает взгляд на Алекса, который, смотрит на своего бывшего друга, словно готов разорвать... его... при слове "давай".
– Алекс, как долго сможем удерживать его? 
Мой отец качает головой из стороны в сторону.
– День, полтора. Я сковал его достаточно крепко, но он силен.
– Дерьмо. – Нико провел рукой по усталому лицу.
– Я могу что-нибудь сделать? – спрашиваю я. – Ты знаешь, возможно, если я попробую, этого будет достаточно, чтобы подольше удержать его.
Он трясет головой, начиная снова мерить комнату шагами.
– Ты не обучена. Ты можешь в итоге освободить его, и он оторвет тебе голову голыми руками секунды за две. Слишком большой риск. Я поставлю защитные чары, они удержат тех, кого он призвал.
– До тех пор, пока Ставрос снова нас пригласит на чай, – бормочу я.
– Нет. Сейчас у него недостаточно сил, чтобы призвать нас. По крайней мере – пока. Ты видела на сколько он ослаб. – Внезапно, Нико резко останавливается и, подойдя ко мне, опускается на колени. – Только обещай мне, что не сдашься. Он скажет всё что угодно, лишь бы ты его освободила. Но ты ведь знаешь, что не можешь? Ты не можешь позволить ему залезть тебе в голову, чтобы заставить думать, что он любит тебя. Потому что вот этот человек – тебя не любит. Он не любит тебя, Габс. Он не хочет ничего, кроме как увидеть тебя окровавленную и избитую, корчащуюся на земле, словно умирающее животное. И именно это он сделает с тобой, в ту же минуту, когда ты освободишь его. 
– Я знаю. – Слабость, звучащая в моем голосе, идет в разрез с моими словами.
– Мне просто нужно знать, могу ли я тебе доверять, и что ты сделаешь все возможное, чтобы вернуть прежнего Дориана. Будет не легко, черт возьми, я даже не уверен, что это возможно, но мы должны попытаться.
Я киваю.
– Ты можешь доверять мне.
– Хорошо, – отвечает он, вскакивая на ноги. – Александру и мне нужно укрепить заклинание и проверить территорию. Мне нужно, чтобы ты просто... присмотрела за ним. Скоро он сможет говорить, и я должен знать, что ты достаточно сильна, чтобы выдержать все то, что он наговорит. 
– Сильна. 
– Умница, – говорит он, направляясь к двери. – И не пускай Морган. Один вдох от нее, и он будет вне себя от голода. Даже ты не сможешь остановить его.
Я одобрительно киваю, вспоминая, какая дикая жажда крови овладела Дорианом, когда Морган попыталась войти в комнату, ему просто хватило вдохнуть ее сущность на расстоянии нескольких метров, чтобы почти разорвать невидимые оковы. Теперь она была сослана в самую дальнюю комнату в особняке. 
Нико и Алекс исчезают в лесистой местности вокруг дома, ища слабые места в защитном заклинании, которое оберегало особняк. Раньше Нико рассказал мне, что это было одно из самых мощных и сложных, когда-либо созданных, заклинаний.
Он сказал, чтобы поставить его заняло несколько месяцев, и любые изменения, могут быть утомительными.
– Почему это так важно, здесь даже никто не живет, – спросила я его.
Я никогда не забуду, тот потерянный взгляд, когда он ответил мне.
– Я не смог защитить ту, которую любил. И я никогда не повторю эту ошибку снова. 
– Амели?
Он поднимает голову, после чего отворачивается и заканчивает разговор. Я не осмеливаюсь больше давить на него. Я бы не хотела его подвергать излишней боли.
Одна, я сижу в тишине несколько часов, отказываясь посмотреть туда, где лежит Дориан. Дориан прекращает кричать, так как заклинание Алекса полностью заглушает его.
Однако, я чувствую, как его взгляд прожигает меня. Наблюдает за мной. Он насмехается надо мной через всю комнату, напоминает мне, что независимо от того, какой он – и каким всегда был в глубине души – я под его чарами. Он владеет мной. И хотя я его сломанная игрушка, он все еще для меня каждая звездочка в небе. 
– Габриэлла.
Я не уверена, что слышу, как он произносит мое имя. Возможно я так сильно хотела ощутить его близость, что мое воображение нарисовало свой вариант. Версию с сильным акцентом, которую я знала, и все же, которая была неизведанной для меня.
– Габриэлла.
Голос теперь мягче, менее скрипучий. Я слышу, как он откашлялся и четко повторил в третий раз. Я смотрю на него, или, может быть я действительно заставляю себя посмотреть на человека, лежащего на кровати.
Потому что, даже когда мои глаза находят его в тускло освещенной комнате, они пылают, словно я смотрю на солнце.
– Тебя ведь так зовут, правильно? – Я медленно киваю, словно движение причиняет мне боль. – Ты малютка. Сколько тебе лет, дитя? – Я не могу распознать, что слышу в его голосе злобу или неподдельное любопытство. 
После долгой паузы, пока я спорила сама с собой отвечать ему или нет, я шепчу. 
– Двадцать один.
– Ты ведь не человек, верно?
Я не должна говорить ему. Нико предупредил меня, что он попытается залезть мне в голову и манипулировать мной, чтобы я отпустила его, но честно говоря я не вижу ничего плохого в разговоре с ним. 
Это Дориан. Это не какой-то незнакомец с улицы. Черт, чуть меньше 48 часов назад, мы оба были в этой кровати, и я сидела на его лице, пока он исполнял симфонию между моих бедер.
Я знаю этого мужчину. Я люблю его. И возможно... может быть, если я смогу напомнить ему об этом, он вернется ко мне.
– Нет, – чуть слышно произношу я, не полностью уверенная в своем решении. 
– Но ты не такая, как мы.
– Не такая.
Он обдумывает мой ответ, прежде чем поднимает бровь.
– Итак... кто ты?
– Другая.
– Насколько другая?
– Просто другая.
Он крепко сжимает губы, услышав мой ответ, но все же принимает его. Проходят несколько напряженных минут, пока я борюсь с желанием покопаться у него в разуме и раскопать все то, что блокирует его ум.
– Иди сюда, девочка. Позволь поближе посмотреть на тебя. Обещаю, кусаться не буду. Если ты сама не захочешь.
Я сглатываю сухость во рту, пока стою на дрожащих ногах. Он в нескольких ярдах, но с каждым шагом чувствую, что словно разрываюсь пополам. Мне кажется, что он заманивает меня, тянет меня в свою ловушку.
И хотя я знаю, что он опасен, и заинтересован лишь в том, чтобы одурачить меня, но я хочу подойти к нему. Хочу удержать и поцеловать его и сказать, как счастлива, что он жив, а затем врезать за то, что так напугал меня.
Но этот Дориан... этот Дориан не ответит на поцелуй. Он не улыбнется, пока я буду пытаться удержать его на кровати. А когда ударю его, этот Дориан врежет мне с такой силой, что я отлечу к стене.
Все-таки я подхожу к кровати, где он привязан, а магия его сдержана, чтобы помешать ему освободиться.
– А вот и ты. – Он снова улыбается в той неправильной манере. – Видишь, не так уж и трудно, правда?
Я качаю головой.
– Чего ты хочешь?
Его плечо дергается, словно он хотел пожать им, но ему мешают оковы.
– Просто насладиться твоей компанией. Ты сказала, что знаешь меня, а я знаю тебя. Насколько близко?
Я почти до крови прикусываю губу, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить кто он мне... кто мы друг для друга. Нет определения, нет термина, который в полной мере смог описать глубину нашей преданности.
Дориан однажды назвал меня своей девушкой, но это совсем не то. Он был, конечно, больше, чем просто парень для меня. Он жил внутри меня. Он чувствовал все мои эмоции, как свои собственные.
Он кончал, чувствуя мой оргазм и ощущения становились ярче, благодаря нашей глубокой эмоциональной связи, сотканной из его магии.
Дориан стал мне дороже жизни. Но сейчас, смотря на самозванца, занявшего его тело, я не могу найти слов, чтобы сказать ему. 
И хотя я надеялась вернуть его этими воспоминаниями, они не были предназначены для этого Дориана. И я не поделюсь ими с ним.
– Мы были... мы встречались, – решившись, говорю я.
Он хрипло смеется, но звук совсем не веселый.
– Я встречался с тобой?
Мое лицо начинает гореть от гнева.
– Да. Почему тебя это так веселит?
– Без обид, но я бы не стал встречаться с тобой. Я не думаю, что даже захотел бы трахнуть тебя.
Осмелев от гнева и обиды, я делаю шаг вперед.
– Почему это?
– Ну, во-первых, ты не одна из нас. Ты ведь знаешь, что я хочу этим сказать?
Скрестив руки на груди, я морщусь кривя губами.
– Ты имеешь в виду, что ты Темный.
– Верно. А раз ты не Темная, значит ты Светлая. А мы не смешиваемся. Никогда.
– Но ты знаешь, что я не Светлая.
Дориан закатывает глаза от скуки.
– Не имеет значения. Мой вид на вершине сверхъестественной пищевой цепочки. А ты, дитя, скорее всего где-то в грязи, прячешься под камнями, вместе с другими личинками и грызунами.
Ауч. 
– Правда что ли?
– Да. В этом отличие силы. Божественные силы всегда будут царствовать. Все остальные будут приклоняться или встретят смерть, – отвечает он, как само собой разумеющееся.
– Тем не менее, ты здесь один связанный на кровати, в плену крошечной, ничтожной личинки.
Дориан криво усмехается, и на минуту, мне кажется, что для меня. 
– Иронично, не правда ли?
– Вот именно.
– Здесь не менее важно твое рождение.
Я хмурюсь. Что он может знать о моем рождении? 
– Прости?
– Твое право по рождению. Твое родовое имя. Если ты знаешь моего брата, и как утверждаешь, что знаешь меня, ты должна бы знать, что я принц. Но не просто принц – я наследник престола. Ты находишься в присутствии настоящего члена королевской семьи с безупречной родословной. Ты должна бы почитать меня.
Я саркастически смеюсь. Этот парень настоящий? Неужели машина времени в джакузи  Ставроса превратила Дориана в высокомерного осла? Или этот мудак спал все это время?
– Жаль, что все твое величие тратится впустую на такую никчемную простолюдинку, – сладко улыбаясь, отвечаю я. 
Дориан снова странно дергает плечом. 
– Я еще не то терпел. Кроме того, я намереваюсь сделать гораздо хуже, когда выберусь отсюда. – В его словах слышится обещание, а не угроза.
– Твой брат делает это для твоего же блага. Он не хочет тебя обидеть. Он хочет, чтобы ты был в безопасности, – настаиваю я.
– Мой брат? Ха! – фыркает он, раздув ноздри. – На хуй брата. Он мне больше не кровный брат. Разве брат допустил бы такое? – Он пытается бороться против невидимой веревки, тем не менее остается неподвижным.
– Дориан, прошу. Это не то, что ты думаешь...
– Я сказал тебе, девочка. Я принц. Ты будешь обращаться ко мне как таковому, – насмехается он, эти ледяные глаза становятся до жути бледными. – Ты ничего не знаешь о моем брате. Ты думаешь он заботится о тебе?  О ком-то, кроме себя? Как тактично с его стороны оставить тебя здесь, наедине с монстром? Бедная, беззащитная девочка застряла здесь с воплощением зла?
Я чувствую, как во мне, что-то ломается, прежде чем шипящий звук оседает в моих венах. Словно, если бы моя магия была светящейся палочкой, и как только приложишь к ней силу, в результате чего она трескается и оживает.
Я смотрю на незнакомца на кровати, и вижу призрак человека, которого знала.
– Никто и не говорит, что я бедная, беззащитная, маленькая девочка. – Мой голос холодный и пустой, лишенный всего того, что я возможно испытывала к нему.
– Разве? Ну, тогда, докажи, что я ошибаюсь.
Я делаю шаг ближе, наклоняюсь вперед, чтобы он смог разглядеть за моим ледяным поведением пылающий огонь. Я знаю, что тычу палкой в спящего медведя, но мне плевать. Он хочет увидеть кто я – он хочет знать на что я способна. Я предоставлю ему такой шанс.
– Я могу причинить тебе боль. По щелчку пальцев я могу превратить тебя в ничто, кроме как кучки пепла. Я могу исполнить твое желание, и ты никогда больше не увидишь мое лицо.
Медленно его губы растягиваются в улыбку и ярость сверкает в этих бледно-голубых глазах. 
– Но ты не станешь. Потому что ты влюблена в меня. А я здесь, связанный, как пленный, потому что мой брат думает, что любит тебя. 
– Что? – Я выпрямляю спину и молниеносно пересекаю комнату, достаточно быстро, чтобы открыть секрет о моих способностях. Довольный собой, он шире улыбается. 
– Ах. Я вижу, что задел тебя за живое. Я прав, не так ли? Ты любишь меня. Я могу учуять на тебе его запах вонючей ложной надежды и отчаяния. Я возбуждаю тебя. Даже если бы я был отвратителен тебе, я все еще могу попробовать на вкус твое возбуждение. – Он вдыхает, затем облизывает рот, низкий рокочущий звук вырывается из его горла. – Мммм. Сладкий. Запах твоего естества на этой кровати. Я ведь трахал тебя на этих самых простынях?
Остолбеневшая, я ничего не говорю. Я не могу оспорить сказанное им, когда знаю, что все до единого слова – правда. Но там был Дориан, с которым я занималась любовью. А не этот самозванец. 
– Скажи мне, Габриэлла... до этого сколько раз я заставил тебя кончить, пока был внутри тебя? Ты выкрикивала мое имя? Ты вонзалась своими коготками мне в спину? Тебе нравится, когда я беру тебя сзади и трахаю, как дикий зверь?
– Прекрати. 
– И когда я так невероятно, так по полной оттрахал тебя, в тот момент ты ведь представляла, что мой брат двигается в тебе? Ты задумывалась, а подслушивает ли он твои стоны за дверью? Разве ты не желала попробовать его вкус у себя на языке, его разливающегося семени внутри твоего рта? Желала? Ты утверждаешь, что любишь меня, но между своих ног, ты представляла моего младшего брата.
– Я сказала, прекрати! – Каждая лампочка в комнате шипит и мерцает. Я тяжело дышу, словно только что пробежала марафон, адреналин скачет по венам. Вид чистого безумия в моих глазах, побуждает Дориан снова улыбнуться.
– Хм. Я просто пошутил. Но учитывая твою реакцию, сказал бы, что я был не так уж далек. В опасные игры ты играешь, лапуля.
Действительно опасные. Я поджимаю губы и отворачиваюсь, не позволяя ему увидеть мою вину и стыд.
– Кстати, я не люблю тебя, – добавляет он, без всякого намека на раскаяние в голосе. – И никогда не полюблю.
– Я знаю, – в ответ шепчу я. Сейчас, я рада больше, чем, когда-либо, что Ставрос разрушил связь. Если бы не он, я была бы мертва в тот самый момент, когда он очнулся. Все равно, я чувствую, что сейчас умру, прямо здесь, перед ним, пока он издевается над моей слабостью к нему. К этому монстру.
– То, что ты думаешь, будто знаешь меня – то, что нарисовала в своей головке меня, как совершенного джентльмена – это ложь. Я не твой рыцарь в сияющих доспехах. Я не твой Прекрасный принц. И никогда им не стану.
Я закрываю глаза, сдерживая эмоции в узде, дрожащими губами произношу следующие слова.
– Я знаю.
Стены давят на меня, а я не могу убежать из спальни и моей правды. Я слышу, как Дориан смеется, когда выбегаю и закрываю за собой дверь. Затем падаю на пол, кричу и корчусь от ползущей вверх по спине невыразимой боли. 

Переводчики: leno4ka3486, natali1875
Редактор: natali1875