Глава 33 - Налини Сингх - Поцелуй Архангела - Каталог статей

Главная » Статьи » Законченные переводы » Налини Сингх - Поцелуй Архангела

Глава 33

Глава 33

Когда Елена увидела Рафаэля в костюме, у неё потекли слюни. Его профиль с идеальной чёткостью вырисовался на фоне ночного неба, когда они шли по извивающимся дорожкам Запретного Города, следуя за сопровождающим на ужин эскортом.
Одетый лишь в чёрные брюки и белую рубашку, Рафаэль распространял кругом ауру, кричащую, что перед ними Архангел Нью-Йорка. Правда его рубашка была произведением искусства – прорези с обеих сторон от крыльев украшала замысловатая вышивка, что чёрными нитями извивалась на белом полотне.
"Сексуальный", – слишком поверхностное слово, чтобы описать этого мужчину.
И, очевидно, красавицы-вампирши с шелковыми волосами думали так же. Елена уставилась на одну, рискнувшую махнуть своим веером в сторону Рафаэля. Веер сразу выпал из её рук.
Довольная результатом, Елена повернулась к своему архангелу и спросила:
– Где Ясон и Эйдан?
– У них свое задание.
"Она не знает, что Ясон здесь?"
"Именно".
Их ввели через причудливо выкрашенные двери в комнату, которая, казалось, поглотила весь свет, воздух и сдавила грудь Елены, вжав ребра во внутренние органы.
Рафаэль слегка сместился, попав в поле её зрения, позволив таким образом сфокусировать на нём свой взгляд, чтобы у неё появилась возможность побороть удушье. Елене казалось, словно прошло несколько часов, хотя на самом деле, не более двух секунд.
Когда она снова посмотрела на комнату, пока ее трепещущее сердце восстанавливало свои ритм, ее внимание привлекла группа стульев, стоящих под стеной с бабочками. Навечно раскрытые крылья с каждой стороны пронизывали острые булавки.
– Рафаэль. – Тихое приветствие Ли Цзюань пронеслось через всю комнату. Весь её облик приводил в замешательство – глаза, странного перламутрового оттенка; платье, из множества слоев воздушной кисеи, делающее её похожей на девочку и парящее вокруг нее призрачной туманной дымкой серо-белого цвета; волосы, развевающиеся от ветра. Ветра, которого Елена не ощущала и который не касался ни тяжелых парчовых занавесок, ни изысканных гобеленов на стенах.
Кожу Елены начало покалывать – первобытный инстинкт предупреждения, выработанный за миллионы лет эволюции, подсказывал, что ей никогда, ни в коем случае не стоит привлекать внимание создания напротив. Поскольку это не комната поглощала свет. А сама Ли Цзюань. Вспышка паники возникла в заднем мозгу[1] Елены, когда она осталась стоять на месте, и пронеслась по всему телу, подсказывая, что нужно бежать, прятаться.
Но, конечно, было уже слишком поздно.
Елена смотрела, как Рафаэль взял ладони Ли Цзюань в свои, наклонил голову и прикоснулся губами к бледной безупречной коже. Ли Цзюань бросила взгляд поверх его плеча и встретилась с Еленой глазами, в которых даже отдаленно не было ничего человеческого, и рассмотреть в них что-либо также было невозможно.
Отстранившись, хрупкая девушка-ангел обратила взор своих сверхъестественных глаз на Рафаэля:
– Ты изменился.
– А ты всё та же.
Елена ощущала, как звенящий смех Ли Цзюань врезался в кожу, словно обломки бритвы, смешанные с осколками стекла.
– Почему я не встретила тебя, когда была моложе?
– Тогда я бы тебя не заинтересовал, – ответил Рафаэль, положив руку Елене на талию. – Это Елена.
– Твоя охотница. – Когда Ли Цзюань впилась в неё взглядом своих бледных глаз, Елене понадобилась вся сила воли, чтобы не отступить назад, не спрятаться.
Поскольку Ли Цзюань была монстром. Таким, как те чудовища, что прячутся под кроватями и которыми матери пугают своих детей. И которых никто и никогда не должен видеть.
– Леди Ли Цзюань. – Официальное обращение, выученное благодаря Джессами, Елена произнесла нормальным тоном, хотя и не поняла, как это у нее получилось.
Ли Цзюань посмотрела на шею Елены:
– Ты не надела ожерелье.
Охотница не отвела глаз, даже не смотря на то, что внутри пылала от ярости.
– Мне больше пришелся по вкусу подарок Рафаэля.
– Клинок – такое украшение было модным в другие века. – Предмет внимания Ли Цзюань изменился, словно ожерелье, принесшее Елене столько боли уже её не интересовало. – Такие прекрасные крылья. Покажешь их мне?
Елена не хотела ничего показывать этому созданию, но её просьба была вежливой. Охотница не собиралась устраивать политический инцидент из-за того, что Ли Цзюань выглядела настолько не от мира сего, что это не поддавалось пониманию.
Она передвинулась, освободив себе побольше пространства, и раскрыла крылья, которые подарил ей её архангел вместе с новой жизнью. Но, когда Ли Цзюань протянула руку, чтобы прикоснуться к ним, Елена сложила их обратно.
В то же время Рафаэль сказал:
– Нарушать правила поведения – совсем на тебя не похоже.
– Примите мои извинения, – ответил Ли Цзюань и опустила руку, продолжая следить, не отрывая взгляда, за теми частями крыльев, что выглядывали из-за тела Елены. – Мое единственное оправдание это то, что твои крылья действительно уникальны.
– Спасибо, – ответила Елена, мечтая спрятать свои крылья подальше.
Ли Цзюань приняла благодарность так должное.
– Как ты видишь, мои совсем обычные.
Она расправила свои крылья.
Они оказались светло сизого цвета. Нежными и единственными в своем роде благодаря невероятной бархатистости.
– Возможно и обычного цвета, но из-за этого они не менее прекрасны, – произнесла Елена.
Ли Цзюань сложила крылья.
– Такая честная. Этим она тебя и зацепила?
Рафаэль не ответил прямо.
– Тебя мало интересуют такие земные эмоции.
– Ты меня заинтересовал. – Коснувшись его ладони, Ли Цзюань указала рукой по левую сторону от себя. – Я подумала, мы сможем поужинать в неформальной обстановке.
Елена еле сдержалась, чтобы что-то не сказать в ответ. Хоть эта комната и не была столовой, но её убранство и богатство не возможно было описать словами. Задняя стена состояла из зеркальных панелей в витиеватых рамах из золота, справа висели гобелены, которые явно стоили сотни тысяч, на передней стене находилось множество окон, через которые открывался вид на сияющую, всегда элегантную, празднующую толпу придворных внизу.
Стену слева, под которой они должны были сидеть, украшали бабочки.
Елена неохотно подошла к креслу с обивкой великолепного нефритового цвета. Она просто не смогла отвести взгляда от созданий, застывших в состоянии вечного сна.
– Здесь нет стекла, – пробормотала охотница себе под нос. – Как вы сохраняете их от разложения?
Ли Цзюань в очередной раз звонко рассмеялась. Сердце Елены сковало льдом, как только до неё дошло, что она сказала.
– Ты не раскрыл ей мой секрет, Рафаэль? – спросила архангел, и её глаза зажглись девичьим озорством.
Жуть.
Рафаэль слегка коснулся ладонью спины Елены.
– Это больше не секрет. Фаваши вчера говорила со мной об этом.
– Но ты знал раньше всех. – Ли Цзюань опустилась в кресло, сделанное так, чтобы вместить крылья, с узкой, как колонна, спинкой для удобства по центру и боковушками, которые плавными изгибами сходили на нет. – Как поживает твой чернокрылый ангел?
Рафаэль сначала усадил Елену и лишь, затем занял место рядом с ней.
– Ясон с нетерпением ожидает бала.
Под культурным разговором скрывалось завуалированное ощущение опасности, которое, словно живое пламя, обжигало лодыжки Елены. Рафаэль рассказал ей, что Ясона ранил один из перерожденных, и теперь она гадала, а не было ли это нападение спланировано. Предупреждение?
Ли Цзюань подняла руку, и ярко-синяя бабочка со стены оказалась у неё в ладони, а булавка беззвучно упала на ковер.
– А тот красавчик-юнец?
– Я решил, что Иллиуму лучше здесь не появляться, – тут же ответил Рафаэль. – Он мог стать слишком большим искушением.
Бросив бабочку на стол, Ли Цзюань рассмеялась, и этот раз её смех был мрачнее, преисполненный – если так можно выразиться – настоящим юмором.
– Хм, да, его крылья воистину прекрасны, – она перевела взгляд на Елену. – Так же необычны, как и твои.
– К сожалению, я тоже не коллекционный экземпляр. – Ответила Елена, прекрасно понимая, что должна постоять за себя, даже если эта женщина – архангел может стереть её в порошок одной только мыслью.
– О, я не хочу отбирать твои крылья, чтобы они весели на стене, – сказала Ли Цзюань, мягко двигаясь вместе с потоками жуткого ветерка, который не касался ничего кроме неё. – Ты намного интереснее живой.
– Вот мне повезло.
Правда, она совсем так не считала. Откинувшись на спинку стула, Елена позволила архангелам вести беседу. Пока они говорили, она смотрела и слушала... и пыталась понять, почему Ли Цзюань со стороны казалась какой-то неправильной.
Да, от её силы мурашки бежали по коже, но Рафаэль тоже однажды сломал каждую кость в теле вампира и оставил его на виду, как предупреждение всем остальным.
Да и их разговор на борту самолета дал понять, что и сейчас он способен на такую же жестокость, как в день их первой встречи.
И всё же, она ночь за ночью проводила с ним в одной постели, прячась в его объятиях от ночных кошмаров, когда они становились слишком невыносимыми. Доверие. Между ними было доверие.
Но даже до того, когда он был просто архангелом Нью-Йорка – резким, жестоким, не знающим пощады – Елена никогда не ощущала подобного. Будто она находится рядом с чем-то, что не должно существовать.
– Ах, вот и еда.
Ещё до её слов Елена повернула голову к двери, ощутив запах приближающихся вампиров.
Аромат жасмина и мёда.
Сладость бальзамового дерева, припорошенная корицей.
Краска, которой коснулся солнечный поцелуй.
Несочетающаяся комбинация, странные запахи, но для вампиров это нормально. Как-то она спросила у Дмитрия, как они пахнут друг для друга. Он насмешливо ухмыльнулся – как улыбался только ей – и ответил:
– Никак. Мы храним наши чувства для смертных – для еды.
Трое вошедших были мужчинами, но только один с гладкими, как шелк, чёрными волосами и раскосыми глазами, оказался с родины Ли Цзюань. Он пах бальзамическим деревом.
Рядом с ним стоял мужчина-евразиец с огромными, как у боксера, плечами и голубыми глазами парнишки из Канзаса. У его лица были какие-то неправильные черты, но в то же время из-за этого, или именно благодаря такой необычности, он притягивал внимание. Его аромат – жасмин.
А солнечный свет... Внутренности Елены скрутило от воспоминаний, порожденных этим запахом, воспоминаний о крови и смерти, валяющихся везде кусках разлагающейся плоти, пока Урам сжимал её сломанную лодыжку.
Человек, от которого пахло солнечным светом, начал расставлять на низком, резном столе набор хрупкого, раскрашенного вручную фарфора, который стал единственной вещью, разделяющей Елену, Рафаэля и Ли Цзюань.
Кожа его рук оказалась тёмной и блестящей, как сердцевина гренадилового дерева[2], такого насыщенного и чисто чёрного цвета, что изготовленная из него мебель стоила бы тысячи долларов.
Её красота напоминала ей о месяцах, проведённых в Африке, и была настолько пленительной, что Елене понадобилось несколько мгновений, чтобы оторвать взгляд и посмотреть ему в глаза. Тогда она поняла, что он мертв.
Рафаэль сразу же уловил тот момент, когда Елена поняла, что вампир, стоящий рядом и наливающий медового цвета чай оолонг в крошечную чашку, один из перерожденных. Она вся напряглось,
Он мог бы поговорить с ней мысленно, предупредить, не показывать страха, но учитывая возросшие способности Ли Цзюань, возможно, она услышит предупреждение, а Рафаэль не хотел чтобы она посчитала Елену слабой. Он доверился своей охотнице, и она его не подвела.
– Спасибо, – сказала она вежливо, когда возродившийся закончил наливать.
Вампир кивнул. Выглядел он необычайно хорошо и свежо, а значит, возродился совсем недавно. Его глаза... да, в них что-то мелькало – осознание того, кем он был, и кем сейчас стал.
Но в них отсутствовала тревога. Возможно, мужчина пока еще не понял, в кого превратился. Рафаэль дождался, пока возродившийся подойдет, чтобы налить для него чай, в то же время голубоглазый вампир обслуживал Ли Цзюань.
– Тост, – сказала Ли Цзюань, поднимая чашку, когда мужчины начали подавать еду на столик с сервировочной тележки, изготовленной из дерева и покрытой позолотой. – За новые начинания. – Она смотрела на Елену.
Рафаэль боролся с первобытным инстинктом встать между ними и защитить Елену от угрозы, которую она не сможет пережить... но тут же подумал, что его охотница смогла остаться в живых даже после всего, что перенесла рядом с ним, и добавил:
– За перемены.
Взгляд Ли Цзюань переместился к нему, но она не стала оспаривать незначительное отличие его тоста.
– Подойдет, – Она махнула рукой троим мужчинам, и они ушли так же бесшумно, как и появились.
– Никаких зрителей? – спросил Рафаэль, подав Елене небольшое блюдце с красным сладким тортом из фасоли, который, как он знал, ей понравится.
– Не сегодня. – Она смотрела, как Елена ест торт, который он дал ей. – Еда продолжает приносить тебе удовольствие, Рафаэль?
– Да. – Это был простой ответ. Рафаэль по-прежнему оставался, привязан к этой земле, к миру. – Ты больше не ешь. – Это была догадка, он не ожидал, что она кивнет.
– Это стало ненужным – Она отпила из чашки, – С друзьями, я пытаюсь, но...
Он понял, о чем она говорит. Ни один архангел не умрет с голоду, даже если он или она вообще перестанет есть. Однако отсутствие питания в конечном итоге начинает истощать силы.
Это могло занять годы, возможно десятилетия, но потерю уже не возместить. Архангелы не могли позволить себе рисковать.
Ли Цзюань говорила ему, что вышла за эти рамки. И тогда возникал вопрос, как она сейчас набирает силу.
– Кровь и плоть? – спросил он, чувствуя, что Елена непривычно молчалива. Некоторые бы сказали, она молчит от страха. Он очень хорошо знал, что она слушала, оттачивая свои знания, принимая к сведению любые возможные слабости.
– Такой способ приводит к регрессу, – ответила Ли Цзюань, ее волосы взметнулись, как – будто кто-то провел по ним призрачными пальцами, – а я эволюционирую.
Елена подождала, пока они не оказались за закрытыми дверями своей спальни, прежде чем позволить себе задрожать.
– Она... что она такое?
– Сила в чистом виде. – Рафаэль подошел к окрашенным деревянным дверям, которые вели к их личному внутреннему двору и балкону, и открыл их. – Иди сюда. Воздух очистит.
Елена взяла его за руку и позволила вывести себя на свежий зимний воздух. Запретный Город раскинулся перед ней, как море разноцветных звезд. Танцоры по-прежнему изящно кружились в главном внутреннем дворе, пока играла музыка, навязчивая, вызывающая воспоминания, достаточно красивая, чтобы вызвать слезы.
Стоя в объятиях Рафаэля, прижимаясь головой к его плечу, обнимая его, она впервые по-настоящему вздохнула. Ее легкие втягивали воздух, как будто пересохли, горло, казалось, разжалось с дрожью облегчения.
– Что это за музыка?
– Эрху[3].
Довольно долго, они просто стояли, впитывая музыку. Елена заговорила первой.
– Ты не думаешь, что она крадет силу у других?
– Нет. – Рафаэль провел ладонью по крыльям Елены. Охотница задрожала, приветствуя эти ощущения, ведь они подтверждали, что она земное создание в отличие от существа, которое сидело напротив них в той комнате, наполненной тишиной. – Если бы она могла это делать, то её придворные не выглядели бы так хорошо. Ли Цзюань всегда сначала играет на своей территории.
– Как в случае с возрождёнными. – Елена опять содрогнулась и тогда забралась ладонью ему под рубашку, чтобы прикоснуться к, несомненно, мужскому жару его кожи.
– Тот вампир... он пах солнечным светом и краской. И он был нововозрождённым... совсем свежим.
– Он думает, что ему дали второй шанс, – сказал Рафаэль, вспоминая, что увидел преданность в тех тёмных глазах, смотрящих на Ли Цзюань.
– Когда они начнут гнить? – заставила себя спросить Елена.
– Ясон почти здесь. – Рафаэль чувствовал приближение своего разведчика. – Ему известна самая свежая информация. Но, исходя из того, что мы знаем, всё зависит не только от количества силы, затраченного Ли Цзюань, но и от вида питания.
– Плоть, – прошептала она, – людей?
– Или вампиров. Кажется, это не имеет особого значения. – Не было ни одного сообщения о том, что ангелов приносят в жертву для питомцев Ли Цзюань, но Рафаэль не исключал подобную моральную безнравственность старейшей из архангелов.
В этот момент Елена подняла голову.
– Гроза, – прошептала она, – Ясон пахнет, как неистовый ливень с молнией и дым от костра.
– Новая грань твоих способностей стабилизировалась?
– Нет. – Она следила за спуском Ясона с неба, хотя чернокрылый ангел был, как тень. – Она включается и выключается. В основном выключается. – Елена прижалась губами к подбородку Рафаэля. – Но ты, ты всегда пах дождем и ветром, внутри моего разума. Я чувствую тебя, когда сплю, когда просыпаюсь, когда дышу.
Если бы Ясон не приземлился тогда, Рафаэль бы увлек Елену внутрь, чтобы наполниться ее неповторимым ароматом. Он провел рукой по ее затылку, коснулся губами сладкого изгиба ее уха.
"Я попробую тебя на вкус сегодня вечером, Елена. Будь готова для меня... я не остановлюсь, пока ты не закричишь от удовольствия".
Он слышал, как ее сердце пропустило удар, дыхание перехватило. Но его охотница всегда принимала вызов.
"В любое время, ангел".

[1] Задний мозг – одна из трех первичных разделов МОЗГА, возникшая ещё на ранних стадиях эволюции.
[2] африканское дерево из семейства мотыльковых; дает сенегальское черное дерево, идет на токарные изделия, флейты, паркет и пр.
[3] Эрху — старинный китайский струнный смычковый инструмент, оригинальная двухструнная скрипка с металлическими струнами.

Переводчики: navaprecious, ZarinaKatarina
Редактор: navaprecious

Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация | Вход

Категории

Список авторов

Статистика