Глава 30 - Налини Сингх - Поцелуй Архангела - Каталог статей

Главная » Статьи » Законченные переводы » Налини Сингх - Поцелуй Архангела

Глава 30

Глава 30

– У него нет права на твои извинения.
Елена резко подняла голову.
– Как ты узнал?
– Чувство вины – это состояние твоей души. – Рафаэль провел ладонью по её лицу и, опустив руку ниже, обхватил пальцами шею. Затем наклонился к ней так близко, что их губы почти соприкасались и добавил: – Ты не станешь перед ним пресмыкаться.
Елена скривилась.
– Но ведь из-за меня Слейтер выбрал нашу семью. И этого уже никак не изменить.
– А из-за твоего отца то, что осталось от вашей семьи распалось надвое.
Елена ничего не смогла ответить, поскольку Рафаэль был прав. Джеффри расколол их семью в тот день, когда выгнал ее из дома и оставил её вещи, словно какой-то мусор на ухоженном газоне Большого Дома. Соседи, живущие на этой модной улице, были слишком хорошо воспитаны, чтобы пялится в открытую, но Елена ощущала их наблюдающие взгляды. Хотя её это не волновало. Её беспокоило лишь то, что он уничтожил отношения, которые и так держались на волоске, когда хотел сломать её окончательно. "Встань на колени и умоляй. Возможно, тогда я передумаю".
– Между нами зияющая рана, – ответила она, положив ладонь Рафаэлю на грудь, туда, где билось его сердце. – Я знаю: он ненавидит меня из-за того, что я привлекла Слейтера.
Он, как и Дмитрий, мог гипнотизировать охотников своим запахом. Но эта способность оказалась не единственным его талантом.
– А Дмитрий может меня выследить? – спросила Елена, и что-то внутри будто встало на свое место.
– Да.
Она подумала, что ни смертные, ни охотники об этом не догадывались.
– Это то, что сделал Слейтер. Он где-то учуял мой запах, изменил свой маршрут и пришел в наши окрестности.
Слейтер не должен был обладать такой способностью, поскольку был слишком молод. Но этого вампира ни в коей мере и никоим образом нельзя было назвать нормальным.
– Я чувствую, как он подбирается ближе. Ветер доносит его запах. – отчаянно пыталась убедить отца Елена. Она умоляла, просила и даже, в конце концов, устраивала истерики.
– Хватит, Элеонора, – сказал он, а затем со злостью приказал: – Маргарет, тебе пора прекратить рассказывать ей сказки.
– Но отец...
– Ты – Деверо, – сурово посмотрел на неё Джеффри. – Никто в этой семье никогда не был простым охотником. Ты не станешь первой. И сочинение всяких небылиц тебе не поможет.
Позже мама укачивала ее на коленях и успокаивала, шепча, что поговорит с отцом.
– Дай ему время, azeeztee[1]. Традиции у твоего отца в крови и ему требуется время, чтобы принять что-то новое.
– Мама, но монстр...
– Может ты их и чуешь, но они просто живут своими жизнями, – мягко поучала её мать. – Быть вампиром совсем не значит быть злом.
В десять лет Елена не смогла объяснить, что она знает разницу и ощущает зло от того, кто приближается. К тому времени, как она нашла подходящие слова, стало слишком поздно.

***

Оставшиеся дни слетели незаметно. Большинство из них Елена проводила в тренировках с Рафаэлем, а в свободное время бродила Убежищем, прислушиваясь и приглядываясь ко всему вокруг. Согласно с информацией, полученной от Ясона, местонахождение Анушки и Дахариэля во время кражи кинжалов Гильдии оставалось неизвестным, но и связать это происшествие с ними напрямую не получалось. Что касается хороших новостей – то украденные ножи перестали появляться и ходили слухи, что Анушка и Дахариэль, вместе с Назарахом, убрались на свои земли. Всё же, Елена не расслаблялась. Состояние постоянной напряженности, вместе с изнурительными тренировками очень изматывало, но ей это нравилось. Поскольку так не нужно было думать и принимать правду о той роли, которую она сыграла в смертях своих сестер и, в результате, матери. Так что Елена сосредоточилась на охоте, предстоящем бале и регулярных посещениях Сэма. И вот однажды, когда она шла по коридору лазарета после одного из таких визитов, всё полетело к чертям.
– Микаэла.
Её глаза округлились от увиденного. Позади женщины-архангела валялись разбросанные тела, по крайней мере, одно из них принадлежало ангельской версии медбрата, его волосы спутались от чего-то мокрого, а стену, под которой лежало обмякшее тело, покрывали красные пятна.
– Охотница.
Архангел двинулась вперед. Платье багрового цвета тесно облегало пышную грудь, ткань юбки свободно развивалась, а разрез на левом бедре открывал стройные ноги. Микаэла выглядела ослепительно. Но сегодня... Елена сглотнула. Её платье было не багряным, а белым. Кровь пропитала его, и в некоторых местах мокрая ткань липла к телу. Лицо Микаэлы было чистым, прямые волосы блестели, но ногти покрывал слой засохшей крови. Архангел несла с собой смерть.
– Я пришла увидеть ребенка.
Елена не стала заблуждаться на счет Микаэлы, думая, что она оправдываться. Нет, она заявляла о своей воле. И охотнице стоило пропустить ее, но, помимо безобразия в одежде, во всем облике Микаэлы было что-то невообразимо жестокое. Что-то, что не должно находиться рядом с беззащитным ребенком.
– Ты получила разрешение на посещение? – спросила Елена, сжимая рукоятку пистолета, лежащего в кармане штанов.
Микаэла махнула рукой в сторону Елены, как уже делала однажды. Но в этот раз Рафаэля не было рядом, чтобы ее остановить. Щека охотницы окрасилась кровью, на коже появился разрез, словно сделанный бритвой.
– Мне не нужно ничье разрешение, – архангел медленно улыбнулась и добавила: – Ты знаешь, что даже на теле бессмертного можно оставить шрамы?
Елене показалось, что на секунду в глазах Микаэлы мелькнуло что-то странное – вспышка красного. Но, посмотрев вновь, она увидела лишь ослепляющие ярко-зеленые радужки.
– Возможно, ты и не причастна к ранениям Сэма, – ответила Елена, вытягивая пистолет, – но он находится под защитой Рафаэля. Если ты появишься в таком виде, то перепугаешь мальчика.
Микаэла проигнорировала вторую часть заявления Елены.
– Ты ждешь, что Рафаэль тебя спасет? – звонко рассмеялась она. – Они с Илией полетели проверить противоположную часть Убежища. Похоже, появился слушок, что там нашли тело ангела.
– Да неужели?
Елена послала гордость к чертям собачьим и мысленно позвала на помощь, надеясь, что ее архангел в пределах слышимости. "Рафаэль"!
Микаэла передернула плечами.
– Я сейчас же увижу ребенка.
В ту же секунду Елена оказалась прижатой к стене. Её голову отбросило назад. Она прикусила губу от удара, а перед глазами все поплыло. Охотница сопротивлялась невидимой силе, прижимающей ее к каменной стене, и моргала, пытаясь прояснить зрение. С глухим стуком ее пистолет упал на пол.
– Ах, у тебя кровь, – Микаэла мягко коснулась губ Елены в жутком поцелуе с привкусом жестокости... и чего-то ещё. Она ощутила аромат мускуса, орхидей... а поверх всего резкий запах кислоты. Внутри Елены ужас раскрыл свои уродливые крылья. Ведь именно этот запах – кислота с примесью солнечного света – не принадлежал Микаэле. Так пах архангел, казненный в чернильно-черном небе над Манхэттеном. И Урам удерживал Микаэлу достаточно долго, чтобы успеть вынуть сердце. Вот тут возникал вопрос: что же он в нее вложил?
– Я могу убить тебя прямо сейчас, – промурлыкала архангельша прямо Елене в губы, – но, думаю, будет намного увлекательней наблюдать, как Рафаэль от тебя устанет.
Елена ощутила ещё один порез, уже на второй щеке. Запах железа наполнил воздух, пока Микаэла своими словами заставляла кровоточить сердце Елены:
– Тогда ты станешь просто мясом – легкой добычей для любого, кто пожелает испробовать, каков на вкус обращенный ангел. У нас будет много времени, чтобы поиграть.
Мгновение спустя архангел ушла. Она пронеслась по коридору алым водоворотом, а ее слова все еще отдавались эхом в голове Елены. Но сейчас значение имел лишь Сэм. Микаэла находилась в таком состоянии, что могла причинить физический вред мальчику. Казалось, здравый смысл совсем её покинул, и ею овладело желание садистских удовольствий.
Чувствуя неистовый страх за жизнь мальчика, Елена тщетно боролась с удерживающими её невидимыми цепями. Мимо нее со сверхъестественной скоростью промчались Гален и Вэном.
– Твою ж… – совсем не женственно вскрикнула она, когда сила, прижимающая её к стене, исчезла почти в то же мгновение. Елена поднялась на ноги, схватила пистолет и понеслась вслед за ними... а затем резко остановилась за несколько метров от Микаэлы. Гален стоял напротив архангельши, из нескольких порезов на лице и теле текла кровь. Вэном поднимался на ноги, в углу на стене обсыпался камень и остался отпечаток от его тела. Кровь капала с его лица, но глаза превратились в гипнотизирующие золотисто-зеленые щели – кобра выбиралась наружу.
Микаэла уставилась на Галена и спросила:
– Думаешь, я причиню ребенку вред?
– Ты уже совершила насилие в месте исцеления.
Елена резко втянула воздух – вокруг крыльев Микаэлы появилось слабое свечение. Господи Иисусе.
– Если высвободишь эту силу здесь, – проговорила охотница сквозь начинающие припухать губы, – то всё здание рухнет и убьет не только Сэма, но и остальных детей, которые находятся внутри.
Микаэла развернулась к Елене и впилась в неё взглядом из чистого света, глазами без радужек, которые никак нельзя было назвать человеческими. Конечно, Микаэла никогда им и не была. Но сегодня разница между ангелом и архангелом заключалась в жаре, из-за которого Елена с трудом могла смотреть на неё сквозь слезы, застилающие глаза. У неё просто руки чесались выстрелить. Но если пуля пройдет сквозь тело Микаэлы, то существует возможность, что она отрикошетит и разобьет стекло в палате поблизости. Елена спрятала пистолет и вложила в руку нож, не сводя глаз с горла Микаэлы.
– Я не причиню ребенку вреда, – ответила она голосом, настолько переполненным силой, что он звенел от ярости, гремел тысячью других голосов.
Елена подавила желание сделать шаг назад. Она хорошо осознавала, что и в подмётки не годится Микаэле, но также понимала, что должна задержать её до прибытия подкрепления.
– Причинишь, если не умеришь свою силу.
Микаэла продолжала смотреть на Елену, склонив голову в жуткой нечеловеческой манере. Охотница почувствовала, словно в ее разум пытаются пробраться, исследуя невидимыми пальцами. На нее начала накатывать тошнота, но она себя сдержала, осознав, что находится под защитой Рафаэля – ведь Микаэла все еще искала путь внутрь ее сознания. Елена была достаточно умной, чтобы не отказываться от такой защиты.
– Такая слабая, – Микаэла произнесла эти слова таким обыденным тоном, почти беззлобно, словно Елена была недостойна ее внимания. И это пугало ещё больше. Поскольку, что бы ни происходило, Микаэла оставалась очень эмоциональной, совсем как человек. Вероятно, сейчас она перебывала в Тишине.
Архангел повернулась к Галену и подняла руку. Он зашатался, словно от удара, но удержался на ногах. Микаэла рассмеялась и резким движением рассекла воздух ладонью. В этот раз тучный, мускулистый ангел впечатался в стену, едва успев спасти крылья – он развернул корпус таким образом, что удар пришелся на лицо. Кровь залила камень, но внимание Елены занимал Вэном. Вампир напал, пока Микаэла была занята Галеном, и вонзил в её шею клыки, когда его друг ударился о стену.
В то же мгновение Елена воспользовалась кинжалом. Лезвие вошло в плоть с другой стороны шеи Микаэлы. Закричав от ярости, она оторвала от себя Вэнома и отбросила его с такой силой, что вампир отлетел в другой конец коридора, а его тело превратилось в исковерканную бессознательную массу. Затем она потянулась к кинжалу и вытащила его без особых усилий, словно это была простая зубочистка. Её артерии затягивались прямо у Елены перед глазами. Кинжал с глухим металлическим стуком упал на пол, Микаэла подняла палец и указала на Елену:
– Какой конечности желаешь лишиться в первую очередь?
Святой Боженька. Елена понимала, что у нее нет шансов остановить Микаэлу, раз двое бессмертных, намного старше ее, попытались и потерпели поражение – архангел просто раздавит ее сердце до того, как она успеет дотянуться до пистолета, не говоря уже о том, чтобы нажать на курок. "Где же ты, Рафаэль?"
Морские волны ворвались в ее разум бурным штормом. "Я уже в пути. Постарайся ее успокоить. Если она освободит силу, то уничтожит все Убежище".
Приняв молниеносное решение, Елена вытерла рот тыльной стороной ладони – порезы на губах все ещё кровоточили.
– Я отведу тебя к Сэму.
Архангел ждала.
Волосы на затылке охотницы стали дыбом в инстинктивном предупреждении. Елена пошла вперед, слыша за собой шуршание платья Микаэлы. Гален и Вэном лежали не двигаясь.
За последние несколько секунд глаза Галена несколько раз открывались, а вот Вэном выглядел плохо, очень плохо. "Похоже, она сломала его позвоночник, возможно шею". А вампир мог умереть, если его шея сломана и нанесено множество других повреждений. "Он еще жив".
Последнее слово прозвучало в её голове отрывисто, резко. У Елены похолодело на сердце. Она никогда не думала, что будет оплакивать смерть Вэнома, но он оказался способным пожертвовать своей жизнью ради спасения ребенка, и это сделало его в ее глазах лучше. Намного лучше архангельши, способной сровнять Убежище с землей в приливе ярости. Это напомнило Елене другого архангела – утонувшего в собственном яде. Сколько же в Микаэле было от Урама?
Елена остановилась перед стеклянной палатой, в которой спокойно спал Сэм. Краем глаза она увидела, как прибыл Кейр, и быстрыми движениями руки попыталась показать ему, чтобы он возвращался назад. Но тот лишь покачал головой.
– Сэм отдыхает, – спокойным тоном сказал он, словно рядом не стояла архангельша, способная в любой момент взорваться. – Исцеление продвигается невероятно успешно.
– У него не останется шрамов?
Елена посчитала вопрос Микаэлы странным и лишь потом сообразила, что она спрашивала не о телесных повреждениях.
– Нет, не останется никаких последствий, – Кейр положил руку на ладонь Микаэлы, не испугавшись жара, исходящего от ее кожи. – Он будет расти так, как ему и положено.
Елена видела, как Микаэла прижала ладонь к стеклу.
– Он такой хрупкий, – сияние стало медленно угасать. – Его так легко ранить.
– Как и любого ребенка,– мягко ответил Кейр, на его юном лице только глаза казались древними. – Мы осознанно идем на этот риск.
– Он огромный, – прошептала Микаэла. – Риск слишком огромный.
Елена навсегда запомнит эту картину: женщину-архангела, невероятной красоты в кровавых одеждах, прижимающую к стеклу ладонь с трясущимися пальцами от эмоций, которые заставляли горло охотницы сжиматься от рыданий. Она гадала, какой бы стала Микаэла, если бы не потеряла ребенка. Возможно эгоизм, сквозящий в каждом ее движении, перерос бы в что-то другое, лучшее? Или может она стала бы такой же, как Неха, превратившая ребенка в ядоносное подобие себя самой.
– Лучше ломать им шеи при рождении.
Елена вытащила оружие. Если Микаэла сделает хоть шаг, то Елена всадит всю обойму в её крылья до того, как архангел успеет развернуться, использовать свою силу и обезоружить охотницу. Потому что, если выбирать между возможным рикошетом и однозначной смертью Сэма, то она выберет первое.
– Ты так не думаешь? – спросила архангел Кейра голосом, неприятно режущим слух своей серьезностью.
– Мы не убиваем свое потомство.
Между ними повисла тишина. Когда Микаэла отстранилась от стекла, ее лицо было таким, каким его привыкла видеть Елена – совершенство, не знающее пощады. Она кивнула Кейру, развернулась и исчезла в вихре из бронзовых крыльев и белого шелка, пропитанного кровью. Её красота оставляла после себя впечатление, забыть которое было просто невозможно.
Елена судорожно вздохнула. "Она ушла. Отведи Кейра к Вэному".
Охотница уже двигалась в том направлении вместе с Кейром. Они нашли Галена, лицо которого представляло собой месиво из крови и ошметков кожи, стоящим на коленях рядом с бессознательным вампиром.
– У него серьезные ранения. Поврежден позвоночник, раздроблен череп и разорвано легкое. Сломанное ребро могло проткнуть сердце.
– Он укусил Микаэлу,– сказала Елена, не уверенная, имеет ли это какое-то значение.
– Тогда, вероятнее всего, в его клыках не осталось яда, – Кейр начал легкими движениями пальцев осматривать тело Вэнома. – Так с ним будет проще справиться.
– Его яд может навредить ангелу?
– Ненадолго, – ответил Гален. – Хотя в большинстве случаев он вызывает невероятно сильную боль.
– Он умирает. – Лицо Кейра побелело от напряжения. Присев, он кивнул Галену: – Отнесешь его в процедурную?
Гален поднял тело Вэнома на руки. Елена подавила желание возразить, которое возникло из человеческих знаний о травмах позвоночниках, при которых категорически запрещено двигать пациента. Конечно же, Кейр намного больше неё знал, как лечить такие травмы у вампиров. Как только они вошли в палату, Елена ощутила у себя в голове запах моря и ветра. Облегчение с такой силой обрушилось на неё, что ей показалось, будто её под ребра лягнула лошадь.
– Рафаэль здесь.
Но под силу ли архангелу спасти вампира, получившего такие серьезные повреждения? Что станет с Рафаэлем, если он потеряет одного из своей Семерки?

[1] моя дорогая (араб.).

Переводчик и редактор: navaprecious

Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация | Вход

Категории

Список авторов

Статистика