Глава 3

Однако, спустя неделю после разговора с Сарой, Елена обнаружила, что думает не о смерти, а о мести.
– Я знала, что ты упиваешься болью, но не подозревала, что ты – садист, – произнесла она вслед уходящему Дмитрию. Кости Елены плавились от восхитительной теплоты уединённого горячего источника, к которому её практически на руках принёс чёртов вампир – после того, как надрал ей задницу во время тренировки для укрепления мышц.
Развернувшись, он пристально уставился на неё своими тёмными глазами, глазами, которые могли заставить невинного поддаться искушению, а грешника по собственной воле отправиться в ад.
– И когда, – спросил он вкрадчивым голосом, нашептывающим о запертых дверях и нарушенных запретах, – это я давал тебе повод усомнится во мне?
Елена ощутила прикосновение меха к губам, между ног, вдоль спины.
Её кожа натянулась, реагируя на мощное действие его аромата, аромата, который для прирождённых охотников являлся афродизиаком. Но Елена не сдалась, отлично осознавая, что Дмитрий получал удовольствие, когда ставил ее в такое невыгодное положение.
– Почему ты здесь? Разве тебе не следует быть в Нью-Йорке?
Он был лидером Семерки Рафаэля – сплоченной группы вампиров и ангелов, которые защищали Рафаэля... даже от того, о чем он сам мог пока не подозревать.
Елена была на сто процентов уверенна, что если Дмитрий посчитает её слишком большой брешью в броне Рафаэля, то прикончит с хладнокровной тщательностью.
Рафаэль убил бы вампира за это, но, как Дмитрий однажды сказал ей – она все равно останется мертвой.
– Какая-нибудь поклонница уже все глаза выплакала, – Елена не могла не думать о той ночи в Башне, в крыле вампиров, когда Дмитрий склонил голову над гибкой шеей блондинки с аппетитными формами. Воздух тогда был пропитан чувственным ароматом женского удовольствия.
– Ты разбиваешь мне сердце.
Неискренняя улыбка заиграла на губах вампира, существа настолько древнего, что осознание его возраста тяжким грузом давило на Елену.
– Если не будешь осторожна, то я подумаю, что не нравлюсь тебе. – Он совершенно спокойно и невозмутимо снял с себя тонкую льняной рубашку (не взирая на то, что вокруг лежал снег) и принялся расстёгивать верхнюю пуговицу на штанах.
– Планируешь умереть сегодня? – непринуждённо поинтересовалась Елена.
Потому что Рафаэль вырвет Дмитрию сердце, если тот посмеет к ней прикоснуться. Конечно, архангелу будет сложно это сделать – ведь она уже его вырежет.
Хоть Дмитрий и мог дразнить её тело своим ароматом, превращая желание в острую потребность, но Елена не собиралась поддаваться его воздействию. Только не влиянию этого вампира. И не мужчины, которого Дмитрий звал господином.
– Бассейн большой, – ответил он, снимая штаны.
Елена успела увидеть гладкое мускулистое бедро, прежде чем закрыла глаза.
Ну, подумала она, чувствуя, как пылают ее щеки, по крайней мере, прояснились все сомнения по поводу цвета его кожи – Дмитрий не был загорелым. Его кожа от рождения обладала экзотическим медовым цветом и... она была безупречной.
Легкое колыхание воды объявило о том, что Дмитрий вошел в бассейн.
– Теперь можешь смотреть, охотница, – его слова прозвучали как чистое издевательство.
– С чего бы мне этого хотеть? – она открыла глаза и, вместо того, чтобы смотреть на него, перевела взгляд в сторону захватывающего горного пейзажа.
Охотники не ханжи, но Елена выбирала своих друзей с осторожностью.
А когда дело касалось выбора людей, в присутствии которых она комфортно чувствовала себя голой – или уязвимой – то этот список становился еще короче.
Дмитрий ни в коей мере, даже не на краю и не возле этого списка не был.
Сфокусировавшись на заснеженных вершинах в дали, она, в то же время, краем глаза наблюдала за ним.
Не то чтобы она бы выжила, если бы он решил ее убить, только не в ее теперешнем физическом состоянии, но у нее не было никаких причин делать из себя легкую мишень. Мех и бриллианты, секс и удовольствие.
Эти ароматы окутали её тысячью шелковых верёвок, но они были приглушены. Именно взгляд Дмитрия беспокоил Елену в данный момент – взгляд, которым хищник оценивает добычу.
Прошла почти минута, после чего Дмитрий пожал плечами и откинул голову назад, положив руки на каменистый край природного бассейна. Взглянув на него вновь, она была вынуждена признать, что Дмитрий чертовски сексуален, как осуществление самых греховных желаний.
Темные глаза, темные волосы, губы, обещающие боль и удовольствие в равной мере.
Но она не почувствовала ничего, кроме женского восхищения. Синий стал её пристрастием и спасением.
Аромат горького шоколада окружил Елену тонкой дымкой.
Насыщенный. Неотразимый. И ни в коем случае не приглушенный.
Елена зашипела сквозь зубы:
– Прекрати это, – её тело напряглось, грудь налилась потребностью настолько же острой, насколько и нежелательной.
– Я расслабляюсь, – ответил он раздражительно с налетом чисто мужской заносчивости, что не удивительно, учитывая кого Дмитрий называл господином, – А я не смогу делать это, если буду вынужден контролировать неотъемлемую часть моего тела.
Прежде чем Елена смогла ответить на такое утверждение, в которое не была уверена, что верит, перед ней на воду опустилось небесно голубое перо, окаймленное серебром.
Оно напомнило ей другой день и другое перо – тогда из раскрытой ладони Рафаэля на землю посыпалась серебристо-голубая пыль, а его глаза светились собственничеством.
Используя это воспоминание, чтобы бороться с чувственным воздействием аромата Дмитрия, Елена сосредоточилась на характерном звуке складывающихся крыльев, раздавшимся позади нее:
– Привет, Иллиум.
Ангел, обойдя Елену, сел на припорошенный снегом край справа от нее, опустив при этом ноги в воду прямо в джинсах.
На самом деле, как и у множества ангелов-мужчин в Убежище, это составляло его единственную одежду, оставляя мускулистую грудь открытой лучам солнца.
– Елена, – он перевёл взгляд на Дмитрия, уставившись на него невероятно красивыми золотистыми глазами, которые не могли принадлежать человеку. – Мне следует о чём-то знать?
– Я угрожала убить его в десятитысячный раз, – поделилась Елена, крепко обхватив рукой каменистую кромку бассейна.
Острые края впивались в ее ладонь, в то время как она боролось с желанием приблизиться к Дмитрию и впитывать его аромат до тех пор, пока не раствориться в нём, пока этот запах не станет единственным, что ей ведомо. Вампир насмехался над ней, своим взглядом бросая молчаливый вызов.
Не взирая на сексуальное притяжение, дело было совсем не в сексе. А в её праве находится рядом с Рафаэлем.
– И, как результат, он избил меня до полусмерти, – завершила она спокойным голосом, хоть её тело изнывало от возбуждения.
– В некоторых кругах, – еле слышно проговорил Иллиум, и его черные, с голубым отливом на концах волосы всколыхнулись на ветру, – это расценили бы как прелюдию.
Дмитрий улыбнулся.
– Елену не интересует прелюдия, которой я отдаю предпочтение. – Его глаза наполнились воспоминаниями о крови и стали. – Хотя она...
Запах моря, ощущение дико бушующего шторма ворвались в ее сознание.
"Елена, почему Дмитрий обнажен?"
Вся поверхность бассейна начала покрываться льдом.
– Рафаэль, нет! – произнесла она вслух, – Я не собираюсь предоставлять ему удовольствие увидеть, как я насмерть замерзну!
"Этого бы я никогда не позволил. – Лед отступил,  – Кажется, я должен поговорить кое о чем с Дмитрием".
Елена заставила себя мысленно общаться с Рафаэлем, хотя намного более инстинктивно было говорить вслух; ее сердце и ее душа все еще оставались человеческими.
"Не надо. Я могу с ним справиться".
"Можешь? Никогда не забывай, что он веками оттачивал свою силу. – Мягкое предостережение: – Надавишь на него слишком сильно, и один из вас умрет".
Она была понятливой.
"Как я уже говорила, Архангел, никого не убивай из-за меня".
Ответом был прохладный бриз – метка обладания бессмертного.
"Он – лидер моей Семерки. Он преданный".
Елена уже догадалась о том, о чем Рафаэль не сказал – что верность Дмитрия могла равняться ее смерти.
"Я сама буду сражаться в своих битвах".
Она была такой, какой была, её чувство собственного достоинства являлось неотъемлемой частью способности крепко стоять на ногах.
"Даже если у тебя нет шанса на победу?"
"Однажды я тебе уже говорила, что предпочла бы умереть как Елена, чем существовать, как тень".
И она оставила его с этой истиной – истиной, которая никогда не изменится, не взирая на ее бессмертие. Елена вновь обратила свое внимание на Дмитрия.
– Ты забыл сказать о чем-то Рафаэлю?
Пожав плечами, вампир послал многозначительный взгляд вправо от нее.
– На твоем месте я бы больше беспокоился о его голубой шкуре.
– Думаю Иллиум может сам о себе позаботиться.
– Нет, если продолжит флиртовать с тобой, – вслед за его словами тонкой, почти изящной струйкой потянулось тепло, аромат шампанского и сияние солнечных лучей, порочность при свете дня. – Рафаэль не из тех, кто делится.
Она пригвоздила его взглядом, пытаясь не обращать внимания на клубившееся в животе тепло, тепло, которое он раздувал весьма сознательно:
– А может ты просто ревнуешь.
Иллиум фыркнул от смеха, Дмитрий сощурил глаза:
– Я предпочитаю трахать женщин, у которых нет шипов.
– Из-за этого мое сердце разбито, и я не могу выразить всю свою боль словами.
Сила, с которой засмеялся Иллиум, чуть не опрокинула его в воду.
– Назарак прибыл, – наконец сумел он сказать Дмитрию, перебирая пальцами прядь волос Елены, – Он хочет поговорить с тобой о продлении Договора в качестве наказания за попытку побега.
Лицо Дмитрия ничего не выражало, пока он вставал из воды с присущей ему чувственной грацией.
На этот раз Елена не закрыла глаза, отказываясь проиграть молчаливую битву характеров.
Тело Дмитрия состояло сплошь из мускулов, которые покрывала гладкая, с оттенком легкого загара кожа. Когда он начал натягивать штаны, его мышцы заиграли, излучая силу.
Когда Дмитрий застегнул брюки, их с Еленой взгляды встретились, и тогда бриллианты и меха, безошибочный мускусный аромат жаркого секса обернулся вокруг её шеи словно ожерелье… или петля.
– До следующей встречи, – произнёс он, и запах исчез. Затем командным тоном бросил Иллиуму: – Пошли.
Елена ни капельки не удивилась, когда Иллиум поднялся и вышел просто попрощавшись.
Хоть ангел с синими крыльями и любил задирать Дмитрия, но было ясно, что он, как и остальные члены семерки, по крайней мере те, которых она видела, последуют за ним без вопросов.
А за Рафаэля, каждый не задумываясь готов отдать свою жизнь.
По воде пошла рябь, из-за ветра возникшего от приземления ангела.
На языке она почувствовала привкус моря, чистого и дикого дождя.
Она ощутила, как её кожа натянулась, словно внезапно стала слишком тесной, чтобы сдержать жар внутри.
– Пришёл, чтобы дразнить меня, архангел? – охотничьи чувства Елены всегда откликались на запах Рафаэля даже до того, как они стали любовниками. Теперь...
– Конечно.
Елена повернула голову, чтобы встретится с ним взглядом, когда он подошел и присел у края бассейна. От того, что она увидела, у нее перехватило дыхание.
– Что?
Потянувшись вперед, он снял простые серебряные серьги с ее ушей.
– Теперь тебе нельзя их носить – они врут. – Он сжал их в ладони и, когда открыл ее снова, серебряная пыль сверкая опустилась на горячую воду.
– О, – серебро без узоров предназначалось для одиноких мужчин или женщин. – Я надеюсь, у тебя есть чем их заменить, – сказала Елена поворачиваясь. Её крылья чудесно пропитались водой, так что она смогла упереться руками в край и повернуться к Рафаэлю лицом, – Те серьги были куплены на рынке в Марракеше.
Он раскрыл вторую ладонь, и на ней замерцала другая пара колечек. Таких же маленьких и практичных для охотника, но прекрасных, сделанных из дикого янтаря.
– Теперь ты, – сказал он, продевая их в ее уши, – окончательно и бесповоротно стала моей.
Елена посмотрела на его безымянный палец, внутри нее забушевал ураган собственнических чувств.
– Где твой янтарь?
– Ты еще не подарила мне его.
– Найди какой-нибудь поносить, пока я не подыщу тебе подходящий, – Потому что он больше не был свободен, он больше не был открыт для предложений от желающих переспать с архангелом. Он принадлежал ей, охотнице, – Мне бы не хотелось запятнать ковёр кровью, убивая всех этих жеманно-улыбающихся вампирских шлюх.
– Это так романтично, Елена, – его тон был спокоен, выражение лица не изменилось, но она знала, что он смеялся над ней.
Поэтому она плеснула в него водой. Ну или попыталась. Вода застыла между ними скульптурой из радужных капель.
Это был неожиданный подарок, возможность заглянуть в сердце мальчишки Рафаэля, которым он, наверное, был когда-то. Потянувшись, она дотронулась до замороженной воды... и вдруг обнаружила, что та не превратилась в лёд. Восхищению Елены не было предела.
– Как тебе это удается?
– Это детский трюк, – легкий ветер играл в его волосах в то время, как вода улеглась, – Ты сможешь контролировать такую мелочь, когда станешь немного старше.
– Каков в точности мой возраст по понятиям ангелов?
– Ну, у нас двадцатидевятилетние, как правило, считаются младенцами.
Подняв руку, она провела пальцами по жесткой линии его бедра, низ её живота свело в предвкушении.
– Я не думаю, что ты видишь во мне младенца.
– Верно, – согласился, понизив голос Рафаэль. Его возбуждение стало отчетливо заметным сквозь грубую чёрную ткань штанов. – Но, я уверен, что ты все еще восстанавливаешься.
Елена посмотрела вверх, её тело стало влажным от желания.
– Секс расслабляет.
– Не такой, каким я хочу заняться. – Невозмутимо произнесенные слова, белая молния в этих глазах напомнили, что Елена пытается соблазнить Архангела Нью-Йорка.
Сдавшись в первый раз, Елена не выжила.
– Присоединяйся ко мне.
Он поднялся и обошел ее, оказавшись за спиной девушки.
– Если ты будешь смотреть на меня, Елена, я не сдержу своего обещания.
Она бы в любом случае повернулась, не в состоянии противостоять соблазну смотреть на такого красавчика, но он сказал:
– Я легко могу навредить тебе.
Впервые она поняла, что не была единственной, кто имел дело с чем-то новым, чем-то неожиданным.
Замерев на месте, она слушала скрип ботинок по снегу, хорошо знакомый шелест одежды, соскальзывающей с тела.
Елена представляла сильные руки и плечи Рафаэля, ее пальцы изнывали от желания коснуться рельефного пресса мужчины, и его мускулистых бедер.
Она сжала свои бедра, когда вода вокруг заплескалась, взволнованная телом намного большем и сильнее, чем ее собственное.
Елена затаила дыхание, когда он подошел ближе и уперся руками в камень по обе стороны от нее.
Расправив крылья, чтобы он мог прижаться к ее спине, она судорожно втянула воздух.
– Рафаэль, это точно не поможет.
Она кожей почувствовала пульсацию его горячего, словно живое раскалённое железо, члена, как раз в этот момент через ее крылья прошел чувственный импульс прямо к влажной сердцевине ее тела.
Мгновение спустя, Рафаэль губами коснулся ее уха.
– Ты меня мучаешь, Елена. – Зубы коснулись ее плоти в не слишком нежном укусе.
От неожиданности она громко вскрикнула.
– За что?
– Я придерживался целибата более года, Охотница. – Одна большая рука смело обхватила грудь, пальцы сильные, несомненно мужские дотронулись до ее плоти. – Возбуждение берет верх над моим самообладанием.
– Что? Твой член не побывал ни в одной сладкой вампирше пока я была в коме?
Рафаэль ущипнул ее сосок достаточно сильно, чтобы дать ей понять, что она преступила черту.
– Ты такого невысокого мнения о моей чести? – спросил он, и между ними повисла ледяная тишина.
– Я ревную и хочу секса, – сказала Елена и, потянувшись назад, прикоснулась ладонью к его щеке. – И я знаю, что выгляжу дерьмово.
Тогда как вампиры несколько десятилетий спустя после своего обращения становились невероятно привлекательными – с безупречной кожей и холёными телами.
Те немногие люди, которые когда-либо спали с ангелом просто не могли их превзойти.
Рафаэль скользнул рукой вниз.
– Это правда, что ты немного похудела, но я все равно безумно тебя хочу.

Переводчики: guzelle, ZarinaKatarina
Редактор: navaprecious