Онлайн: 1
Гостей: 1
Читатели: 0
Книг на сайте: 3641
Комментарии: 28551
Cообщения в ГК: 239
КатегорииАнгелы и демоны Бессмертные, боги Вампиры Магия Мифические существа Наши переводы Оборотни Постапокалипсис Призраки Самиздат Сверхспособности Слэш ЭротикаСписок авторов |
Глава 22
Глава 22
Елена видела, как губы Рафаэля изогнулись в подобии улыбки, когда он услышал её грубые слова. Архангел никак их не прокомментировал, вместо этого направился к шкафу в углу комнаты. Мышцы на его спине плавно перекатывались под кожей, заставляя все женские гормоны внутри Елены бушевать, моля о внимании. Заменив оставшиеся воспоминания о прошлом на чувственное удовольствие от наблюдения за своим архангелом, Елена встала позади него, пока он вытягивал маленькую чёрную коробочку – как раз подходящего размера для ювелирных изделий. Елена отпрянула и, отступив на шаг, быстро проговорила: – Выбрось эту вещь в самую глубокую яму, какую только сможешь найти. Рафаэль впился в неё взглядом и спросил: – Что ты чувствуешь? – У меня от него мурашки, – проговорила она, потирая плечи руками и ощущая, как внутри все превращается в лёд. – Даже прикасаться к нему не хочу. – Интересно, – ответил он, взяв коробку в руки. – Я ничего не ощущаю, и все же, даже без крови оно взывает к тебе. – Не трогай его, – приказала она сквозь зубы. – Я же сказала – выбрось. – Мы не можем, Елена. И ты это знаешь. Она не хотела понимать. – Игры сильнейших? Ну и что с того? Мы скажем ей спасибо и в благодарность вышлем какую-нибудь безделушку. Наверняка, у тебя где-то завалялось несколько штук. – Так не пойдёт. – Его глаза изменили свой цвет и обрели оттенок предрассветного неба, затянутого облаками, в самую тёмную и жуткую пору перед тем, как солнце восходит над горизонтом. – Этот подарок очень необычный. Это тест. – Ну и что? – опять заупрямилась она. – Архангелы играют в сильных мира сего. Кто, блядь, сказал, что и я должна? Рафаэль поставил коробочку на край стола, мягко коснувшись Елены своими крыльями. – Нравится тебе или нет, став моей возлюбленной, ты также получила приглашение поиграть. Елена почувствовала себя так, словно к её коже прикоснулись тысячи паучьих лапок. – Мы сможем его выбросить после того, как откроем коробку? – Да. – Это не будет считаться дурным тоном? – Это послужит своего рода сообщением, – Рафаэль протянул ей руку. – Подойди, Охотница, мне нужна капля твоей крови. – Видишь? Жуть. – Содрогнувшись, она достала один из своих ножей и проколола левый мизинец. – Тот кто посылает подарки, которые нужно открывать с помощью крови, никогда не получит в ответ набор принадлежностей для купания. Взяв Елену за руку, он разместил её ладонь над коробкой и немного надавил на палец – с достаточной силой, чтобы выступила единственная, блестящая капелька крови. Охотница смотрела, как капля зависла на мгновение, словно не желая прикасаться к бархатной обивке, а затем медленно и тихо упала. Казалось, коробка поглотила её – словно прожорливая тьма, жаждущая насытится вкусом жизни. Елена сильнее обхватила нож рукой. – Я, правда, не хочу идти на этот приём. Рафаэль поцеловал кончик её пальца и отпустил ладонь. – Хочешь, чтобы я открыл? – Да. – Елена, по возможности, хотела избежать прикосновений к этой штуке. Он приподнял крышку. Поначалу, Елена не видела, что внутри, поскольку мешала рука Рафаэля, но потом архангел отодвинулся... Елену замутило. Отбросив нож, она развернулась и направилась к двери, которая, как она надеялась, вела в ванную. Облегчение сменилось рвотными позывами, которые начали сотрясать её тело, пока она, шатаясь, шла по кафельному полу. Опустив голову над унитазом, Елена в грубой и жесткой форме избавилась от обеда, ощущая себя так, словно её желудок выворачивали наизнанку. Где-то посредине процесса она поняла, что стоит на коленях. А Рафаэль – позади неё придерживает волосы, окружив своими крыльями, и позволяя видеть лишь золотисто-белые перья. Задрожав, когда поутихли спазмы, Елена нажала на кнопку слива и села. Рафаэль поднялся и принёс ей мокрое полотенце. Елена протерла лицо, отлично ощущая, как он, присев перед ней на корточки, полыхал от ярости. – Что, – спросил архангел тоном, которым однажды разговаривал с Микаэлой, – означает это ожерелье? – Должно быть, это копия, – выдавила она. – Настоящее мы похоронили. Я видела. Елена вспомнила закрывающуюся крышку гроба. Это был последний раз, когда она видела лицо Бель. Рафаэль обхватил ладонями её лицо, расправив перед ней свои прекрасные крылья. – Не позволяй ей выиграть. Не позволяй использовать воспоминания против тебя. – Боже, вот же сука, – гнев накрыл Елену ослепляющей волной. – Она сделала это специально, да? – Это был не совсем вопрос, поскольку ответ на него она и так знала. – Я не представляю для неё никакой угрозы, она так развлекается. Хочет меня сломать. Вот такая простая причина для нескольких мгновений веселья. – Очевидно, она совсем тебя не знает, – произнёс Рафаэль, поднимая её на ноги. Елена подошла к раковине, положила полотенце на край и прополоскала рот почти обжигающей водой. – Бель, – произнесла Елена после того, как, наконец, почувствовала себя чистой, – разорвала бы Ли Цзюань глотку за попытку использовать её против меня. Воспоминания о милом, но необузданном характере сёстры заставили Елену расправиться плечи. – Пошли. В этот раз Елена попыталась очень внимательно рассмотреть ожерелье, которое прислала Ли Цзюань, хотя все так же отказываясь прикасаться к украшению. – Это копия. – Облегчение накрыло её с головой, ноги задрожали, и Елена облокотилась рукой о стол. Архангел Китая не оскверняла место упокоения Бель. – Однажды мы решили сделать на обратной стороне гравировку с именем "Бель" нагретой металлической проволокой. Но успели выжечь только корявое "Б", как мама нас поймала. – Воспоминания заставили Елену улыбнуться, стирая омерзительные ощущения. – Она так разозлилась, подвеска была из золота в 9 карат[1]. Положив ожерелье обратно, Рафаэль закрыл коробку. – Я позабочусь, чтобы от него избавились. – Хорошо... только сначала, сделай для меня копию, – Елена дерзко улыбнулась. – Раз сучка хочет поиграть, то и я не против. – Её шпионы доложат об этом, – проговорил Рафаэль. – Хороший ход, но я не могу этого позволить. Елена резко подняла голову. – Что? – Ли Цзюань задумала это, чтобы причинить тебе боль. Если ты наденешь подвеску, то она станет напоминанием о прошлом. – Да, – проговорила она. – Она будет напоминать о том, как Бель побила соседского задиру, на три года старше и на пятьдесят фунтов[2] тяжелее. Будет напоминать о её силе и духе. Рафаэль долго не сводил с неё глаз, а потом сказал: – Но эти воспоминания окружены тьмой. Елена не могла не согласиться. – Возможно, на этот раз я приму тьму вместо того, чтобы прятаться. – Нет, – Рафаэль упрямо вздёрнул подбородок. – Я не позволю Ли Цзюань вовлечь тебя в кошмар наяву. – Тогда ты позволишь ей победить. Рафаэль коснулся её губ в жестком требовательном поцелуе. – Нет, мы позволим ей думать, что она победила. ***
Рафаэль избавился от подарка ли Цзюань и возвращался в Убежище под покровом ночи. Всё, что он сказал Елене, было истинной правдой – но под ней скрывалось кое-что более глубокое. Он сделал это, чтобы её защитить. И Елена это поняла, но позволила ему убедить себя. Такое поведение рассказало ему о её шрамах больше, чем что-либо другое. Давным-давно, когда Урама ещё не постигло безумие, а Рафаэль ещё помнил дни своей юности, у них возник разговор. – Жизни людей, – сказал другой архангел, – невероятно хрупки. Рафаэль, которому тогда едва исполнилось триста лет, кивнул в ответ. – У меня есть друзья среди людей. Они рассуждают о любви и ненависти, но я задумывался: а что они на самом деле знают об этих эмоциях. До сегодняшнего дня он помнил, каким взглядом наградил его Урам: так смотрят старшие на заносчивую молодёжь. – В этом вопросе важны совсем не знания, Рафаэль. Мы прожигаем наши жизни, поскольку они бесконечны. Люди же должны проживать тысячу жизней за свой короткий век. Любая боль тогда кажется более сильной, а самая мелкая радость ослепляет счастьем. Такие слова удивили Рафаэля – ведь Урам уже тогда был распутным, неразборчивым в удовольствиях и открыто проявлял жестокость. – Ты говоришь так, словно им завидуешь. – Иногда. – Он посмотрел своими пронзительными зелеными глазами на поселение людей, ютившееся у древнего замка, который они в те времена называли домом. – Временами я задумываюсь, каким бы я стал, если бы у меня было лишь пять или шесть жалких десятилетий, чтобы оставить свой след в мире. В результате, Урам оставил огромный след в мире, но совсем не тот, о котором мечтал в юности. И теперь его будут вспоминать как архангела, потерявшего свою жизнь в борьбе за территорию, за власть. Только некоторые – даже среди ангелов – знали правду. Что Урам превратился в порожденного кровью от переизбытка токсина, который превратил его кровь в яд. Отец Рафаэля никогда не поддавался подобной жажде крови. Но желание Надиэля обрести больше власти было во многом значительно хуже. Увидев Елену на балконе их дома, всё ещё одетую в его рубашку, с расправленными, словно в жажде полёта, великолепными крыльями, Рафаэль быстро и резко спикировал вниз. – Рафаэль! – вскрикнула Елена, в одинаковой мере испытывая страх и восхищение. Он почувствовал, как внутри ожило чувство, забытое давным-давно – воспоминание о дерзком мальчишке, удивившем Урама. Рафаэль так же резко взмыл вверх, а затем начал стремительное падение по спирали, которое могло запросто отправить на острые камни внизу неопытного ангела. Где-то посредине своего представление он почувствовал... как разум Елены соединился с его в ментальном вскрике, когда она познала опасный восторг от падения. Решительными взмахами крыльев он поднялся вверх. Елена оставалась с ним до тех пор, пока он не опустился вместе с бурным порывом воздуха и не приземлился на балкон. Она уставилась на него, сложив свои крылья за спиной. – Что там, – кивнув головой, спросила она, – произошло? – Ты соединилась со мной, – что не должно было у нее получиться: ведь он – архангел с непроницаемыми щитами. Но, вспомнил Рафаэль, однажды она уже так сделала – ещё будучи смертной. В тот день он потерял себя в ней, так глубоко погрузился в необузданный аромат ее страсти, что перестал соображать. Позже его настигли последствия ее ярости, поскольку Елена сочла это за попытку принуждения. Его охотница не поняла, что сделала. – Есть люди – наверное, единицы среди миллиардов – которые превращают нас в нечто иное, чем мы являемся. Тогда стены рушатся, разгорается пламя и два разума сливаются воедино. Ли Цзюань убила человека, задевшего её так глубоко. Рафаэль же вместо этого выбрал любовь. – Я могла ощущать тоже, что и ты. – Радостное возбуждение всё ещё отражалось в её глазах. – Для тебя всё так же, когда ты внутри моей головы? – Да. – Тебе это не нравится? Что я смогла проникнуть сквозь твои щиты? – спросила она с задумчивым выражением лица после короткой паузы. – У меня были тысячи лет, чтобы привыкнуть к одиночеству внутри своей головы, – Рафаэль провел внешней стороной ладони по лицу Елены. – Так что другое присутствие немного... приводит в замешательство. – Теперь ты знаешь, как я себя чувствую, – проговорила она приподняв брови. – Не очень-то приятно осознавать, что внутри не остается ничего личного. – Я никогда не влезал в твои сокровенные мысли. – А мне откуда знать, – спросила она, – когда ты столь непринужденно говоришь о способности проникать куда угодно. Как я могу быть уверенной, что если пожелаю поделиться с тобой чем-то, это будет именно мой выбор? Впервые он ощутил слабый проблеск понимания. – Этот путь познания друг друга будет намного более медленным. – Скорость – это ещё не всё, – ответила Елена, теснее сжимая перила. Рафаэль подумал о ее доверии, когда она рассказывала о своей матери, о ее сострадании, когда она приняла на себя груз его воспоминаний. – Я буду стараться, Елена. – Ну, думаю, это лучшее, что я смогу получить от архангела, – слова Елены смягчались удивлённым блеском ее глаз. – Меня не напрягают ментальные разговоры. Поскольку они двухсторонние. А вот слияние – это тот процесс, который я ещё не скоро смогу контролировать. – Ты уловила мои мысли, пока мы были соединены? – Вообще-то нет. Я слишком увлеклась полётом... Боже, ну ты мастерски летаешь, Рафаэль, – Елена присвистнула. – Я знаю, что непросто сделать то, что ты вытворял. Внутри зашевелилась гордость, зародившаяся ещё в сердце юноши, каким он был до Калианы. До Изис. До Дмитрия. – Хотя я уловила одно имя, – робко произнесла она. – Ты думал о своем отце? – Да, – ответил Рафаэль, наблюдая, как ветер разметал несколько прядей непокорных светлых волос по лицу Елены, рассматривая ее силуэт на фоне ночного неба, словно усеянного брильянтами, и сделал свой собственный выбор. – Я думал, что во многих смыслах безумие моего отца было гораздо хуже, чем кровавая жажда Урама. Елена не перебивала, просто подошла и взяла его за руку. Рафаэль переплёл их пальцы, размышляя о фундаментальных изменениях, которые произошли в его жизни с того дня, как он впервые встретил Елену Деверо, Охотницу Гильдии. Она невероятно быстро обосновалась в его сердце, став самой важной частью существования. – В случае с Урамом. Совет, хотя и сомневался поначалу, в конце-концов решил, что он должен умереть. – Тогда Рафаэля больше всех тревожила Ли Цзюань... и так оставалось до сих пор. – Ли Цзюань гадала, стоила ли того сила, которою получил Урам, обернувшись порождённым кровью. Елена задрожала: – Нужно было показать ей ту комнату, где Урам хранил остатки своих жертв, – даже сейчас желудок Елены взбунтовался от простых воспоминаний. – Там была просто бойня. Одна вонь заставила бы большинство людей убежать, вопя от ужаса. – Ты забываешь, Елена, – сказал Рафаэль, и его глаза стали почти чёрными. – Ли Цзюань играется с мёртвыми. "Держи подвеску ровно, Элли". "Я пытаюсь". "Ш-ш-ш, мама услышит". Вдохнув свежий аромат Рафаэля, Елена прогнала мучительный шепот воспоминаний и сосредоточилась на настоящем. – Почему твой отец был хуже? Волосы Рафаэля, чернее, чем ночная тьма, которая их окружала, разметал ночной бриз. – Он не убивал без разбора. Долгое время все думали, что его обуревает жажда власти и новых владений. – К нему присоединились другие, – догадалась она. Рафаэль медленно кивнул. – Он был императором, но хотел стать богом. Когда начались убийства – они носили скрытый характер, даже политический. Елена потянулась к Рафаэлю и отбросила волосы с его лица, желая прикоснуться к архангелу, который внезапно стал очень отстранённым. – Что заставило людей поменять своё мнение? Рафаэль поддался её прикосновениям, хотя выражение его лица осталось грустным и пустым. – Когда он начал сжигать целые деревни не на своей территории. Елена вспомнила то, что читала под руководством Джессами. – Провозглашение войны? – Мой отец видел это немного в другом свете. Он надеялся, что другие из Совета преклонятся перед ним... тогда он уже возомнил себя богом. – Сколько тебе было лет, когда он умер? – Сущая мелочь – несколько десятилетий. Елена подумала, что он был всего лишь ребенком. – Это значит... – она затихла, не в силах продолжать. – Что он уже находился на пути безумия задолго до моего рождения. Елена обняла себя руками и прижалась к груди Рафаэля, там, где билось его сердце. – Вот откуда все волнения по поводу твоего рождения. Его объятия, по сравнению с её, напоминали стальные обручи. – Иногда я задаюсь вопросом: каково его наследие? И что передала мне моя мать. [1] 9-ти каратное золото – 375 проба, основные компоненты – серебро и медь, золота – 38 %. Отрицательное свойство – тускнеет на воздухе. Золото 375 пробы имеет цветовую гамму от жёлтого до красного. Хочется отметить, что 18 каратное золото – это высокопробная группа, золото в 12 и 14 карат относится к средней группе, а золотые изделия в 8 и 9 карат – это низкопробное золото. [2] 50 фунтов = 22,6 кг Переводчик и редактор: navaprecious Всего комментариев: 0
|