Глава 7

Хорошо, "кусочки пазла" звучало несколько преувеличенно. Элла рыскала в интернете более четырех часов, но зашла в тупик после полуночи.  Учитывая, как мало она спала прошлой ночью, удивительно, что ее не вырубило до того, как начались вечерние передачи по телевизору.
Черт, ей нужно вздремнуть.
Оттолкнувшись от стола, Элла встала и потянулась, от чего каждая мышца в теле протестующе застонала. Когда все мускулы размялись, она расслабленно вздохнула. Стало лучше, но, когда все закончиться, нужно побаловать себя массажем. Естественно, в голове возник вопрос, когда же это случится, скорее всего, все только начинается.
За последние двадцать четыре часа Элла прошла путь от не знания, что магия существовала, до сотрудничества с живой гаргульей, чтобы укрепить добрые силы и победить зло.
Попутно она обнаружила, что предмет ее страха совершенно не волновал Кеса – просто магия, пользоваться которой ей нужно научиться, будто, когда ходила в школу так и не научилась читать, а теперь ей необходимо найти репетитора, который поможет освоить азбуку.
Также выяснилось, что демоны существуют не только в страшно-смешных фильмах и хотят уничтожить этот мир. Более того, она... Элла Мари Харроу... может помочь остановить их.
И ко всему прочему, пришло понимание, что огромный мифологический монстр, который стал ее путеводной звездой по аттракциону новой реальности, привлекал, как никто прежде.
Элла вздохнула и обняла себя, чтобы укрыться от внезапно окутавшего ее холода. Осмотрев свою гостиную-столовую, поняла, что в ней пусто. Нахмурившись, она припомнила... причем довольно смутно, поскольку имела тенденцию теряться в мыслях... что Кес, извинившись, вышел какое-то время назад, бормоча что-то о свежем воздухе.
Однако, Элла не слышала хлопанье входной двери и могла поклясться на кодексе суда присяжных, что он не менял внешнего облика перед уходом. За процессом его превращения было настолько захватывающе и интересно наблюдать, что она ни за что бы не упустила такое зрелище.
Вспомнив момент их первой встречи, Элла в одних носках прошла в спальню. Естественно, окно оказалось открытым, и она смогла разглядеть мрачную тень, перегнувшуюся через перила балкона, находящегося у пожарной лестницы.
Высунув голову из окна, Элла посмотрела на Кеса. 
– Не боишься, что прохожие могут тебя увидеть?
Кес фыркнул.
–  И что, по-твоему, человек подумает? Что Хранитель болтается на пожарной лестнице? Или что у жильца этой квартиры странная тяга к готической скульптуре?
– Ты прав. Думаю, если сможешь воздержаться от песен и плясок, никто ничего не заподозрит.
– Наверное, у меня получится.
Элла усмехнулась, представив это огромное, мускулистое, свирепое на вид существо рядом со стариной Фредом Астером[1]. Она только могла лишь вообразить Кеса в цилиндре и фраке.
Элла опомнилась и рассказала о результатах своих поисков. 
– Я ничего не нашла, но есть кое-какие успехи. Думаю, что могу отследить одного или двух потомков тех, чьи имена ты мне дал, но на это уйдет пару дней.
Он хмыкнул, но ничего не сказал.
Кес своей огромной фигурой заполнил каждый миллиметр крошечного балкона Эллы, поэтому вместо того чтобы пытаться выбраться и присоединиться к нему, она подтащила к окну подставку под ноги и встала коленями на нее и, упершись локтями в подоконник, наполовину высунулась из окна.
Задрав голову, Элла вдохнула свежий и прохладный воздух.
– Сегодня мало звезд
– А я никогда не понимал человеческого стремления втиснуться в города с электрическими лампами, которые никогда не выключаются. Когда впервые увидел ночное небо, моему взору предстало столько звезд, что если бы начал считать их тогда и впадать в дрему, то до сих пор не закончил бы.
Поэтические слова, сказанные статуей, высеченной с клыками, крыльями и демонскими рогами, почему-то заставили задуматься всерьез. Благодаря им Элла долго всматривалась в то же небо и считала те же звезды.
Господи, неужели усталость начала сказываться на ней?
Она перевела взгляд обратно на Кеса.
– Свежий воздух помог?
Он посмотрел на нее.
– Я уже рассказал свои впечатления о городах, хочешь услышать мое мнение о воздухе в них?
– Эй, я просто пытаюсь поддержать разговор. Ты пристал ко мне как липучка и не позволял исчезать из поля твоего зрения дольше чем на 10 секунд, а сам несколько часов сидишь в раздумьях на балконе. И позволь мне заметить, что задавать личные вопросы тому, кто может съесть тебя под соусом, не так-то уж легко. – Обидевшись, она перевела взгляд на конец переулка у ее дома. – Я хотела узнать все ли у тебя хорошо.
Элла ощутила порыв ветра, когда Кес с шелестом сложил крылья за спиной.
– Все нормально.
Она закатила глаза и посмотрела на него:
– Нормально? Ого, все мужчины действительно одинаковые, не важно каких они видов. Ты выглядишь не нормально.
С ним что-то не так. Несмотря на его каменное выражение лица, Элла за короткий срок знакомства, уже научилась читать эмоции Кеса. Она увидела признаки волнения по тому, как он определенным образом стиснул зубы, а в его глазах запылал особенный огонь. Прямо сейчас, эти маленькие подсказки намекали ей, что Страж совсем не в порядке. Он зол, расстроен и потрясен, и, если она правильно предположила, еще и опечален.
– Мне действительно жаль, –  пробормотала она, разглядывая профиль Кеса, смотрящего на небо. – Неважно скольких Хранителей и как долго ты знал, их потеря расстроила тебя. Я знаю, что на Академию напали во время твоего сна. Но надеюсь, ты понимаешь, что не виноват в этом.
Он напрягся, но даже не взглянул на нее.
– Ты делаешь много предположений о моих чувствах, человек. Возможно, изменишь свое мнение, если я попрошу тебя сдерживать свою заботу и забыть о доброте. Стражи – сыны камня. Мы не испытываем человеческих эмоций.
Элла не смогла сдержаться и засмеялась.
Кес посмотрел на нее сверху вниз и нахмурился:
– Что забавного ты нашла в этом, маленький человек? Ты всегда смеешься, услышав правду?
– Я смеюсь от сказанной тобой чуши, – возразила она. – Поверь мне, я провела шесть лет в приемных семьях и узнаю бред, когда слышу его.
– Приемные семьи?
Она пожала плечами:
– Мои родители умерли, когда мне исполнилось двенадцать, а других родственников не было. Я жила в приемных семьях, пока не пошла в университет. – И не то, чтобы она меняла тему разговора, просто направила его в более удобное русло. – Дело в том, что я слышала множество глупых историй, а мысль, что ты не испытываешь эмоций, тупейшая из них.
–  Это не выдумка, а правда. Меня вызвали сюда для одной цели – сражаться с Семью. Для чего мне эмоции? Думаю, ты забыла, что я не человек.
– Забыла, что ты не человек? Не смеши меня. Я смотрю на тебя прямо сейчас, Кес. На эти крылья, хвост, рога и клыки. Поверь, у меня отличное зрение, и любой, кто увидел бы тебя такого, не смог забыть никогда, как сильно ты не похож на людей. Но отличия не делают нас диаметрально противоположными. Я знаю, что ты – не человек, но также понимаю, что у тебя есть эмоции, как и у меня. Совсем другое дело, если ты не желаешь этого признавать.
Кес повернулся к Элле и посмотрел на нее, в его черных от гнева глазах сверкали крошечные искры. Скрестив руки на груди, он уставился на нее, будто пытался запугать и заставить изменить мнение.
– Откуда тебе знать, что я чувствую, маленький человечек? Ты настолько хорошо обучена магии, чтобы смогла залезть в мою голову? Это настоящее достижение, учитывая, что прошлой ночью ты даже не признавала магию, когда она словно цунами выливалась из тебя.
– Для того, чтобы понять, что у тебя есть эмоции, не нужны ни магия, ни экстрасенсорные способности, здоровяк. Прямо сейчас в тебе бурлят чувства. Признайся. Сейчас ты слегка раздражен моим поведением.
Кес оскалился, обнажив сверкающий клык.
– Раздражение – не эмоция. Животное раздражено, когда в его шкуре застревает колючка. Это вовсе не отличие.
– Во-первых, давай не впадать в дискуссию о том, чувствуют ли животные эмоции или нет, потому что мне придется убить тебя прежде, чем она закончится. Во-вторых, спасибо, что назвал меня занозой у себя в шкуре. Я ценю это.  И в-третьих, раздражение – это точно эмоция. Как и ревность, которую, я уверена, ты испытывал, когда детектив флиртовал со мной.
Она изобразила его позу, скрестив руки на груди и сердито посмотрев на него. Может быть, стоять, прогнувшись в талии и оттопырив попку, и было неудобно, но она проигнорировала этот факт. Или сделала вид, что проигнорировала.
– Не будь смешной, человек, – глумился Кес, так сильно насупившись, что Элла заволновалась, как бы он не ослеп. – Это была не ревность, а еще один вид раздражения, из-за того, что человеческий мужчина мешал нашей попытке получить информацию в музее.
– Угу. И поэтому ты решил меня поцеловать? Чтобы наказать его за то, что «помешал» нам? Это лишено смысла. Конечно же, пытаясь придумать наказание человеку за то, что тот помешал, поцелуй всегда первым приходит на ум.
От ее сарказма в его глазах вспыхивало все больше искр, пока крошечные точки не слились в единое пламя.
– Ты бы предпочла, чтобы я поцеловал тебя по другой причине, маленький человек?
Почему-то его голос стал еще ниже, отчего Элла ощутила вибрацию, как от повторных толчков после сильного землетрясения
Кес кинулся к ней с невероятной скоростью, обхватил ее запястья своими настолько огромными руками, что кости впились в его ладони. Он вытащил Эллу через открытое окно на балкончик, и ее ноги опять болтались в нескольких дюймах над полом
Но в этот раз он прижал ее не к стене, а к себе. Беспомощно вися, как тряпичная кукла, Элла грудью упиралась в огромный торс Кеса, а бедрами к его бедрам.
В голове пронеслась мимолетная и безумная мысль о габаритах Кеса... Бог ты мой, какой же большой... затем он наклонил голову и второй раз за день прижался своими губами к ее.
И этот раз не сравнится с первым.
Не важно, что Кес доказывал, когда она дразнила его минуту назад, Элла хорошо знала, что первый поцелуй был представлением, намеренно устроенным и хорошо продуманным, чтобы заявить права на нее; и чтобы не заметить это детектив Майк МакКуэд должен быть слепым, глухим и безмозглым.
Элла едва не рассмеялась от того, что Кес, пытаясь убедить ее в отсутствии у него эмоций во время утреннего поцелуя, повторил его сейчас... заметьте, повторил, улучшив исполнение.
Но вместо этого, она застонала.  И стала извиваться, не пытаясь сбежать, а желая прижаться сильнее.
Предыдущий поцелуй застал Эллу врасплох. Несмотря на маскировку под бой-френда перед сотрудниками музея и полицией, с которыми они столкнулись утром, до того момента Кес не подавал признаков, что думал об Элле в сексуальном или интимном плане. Он даже ни разу не намекнул, что хотел соблазнить ее.
Однако, этот поцелуй определенно был попыткой.
Кес накрыл ее рот своим, теплыми и волнующими, закрывая ее от холодного, ночного воздуха. Сначала он прижимал губы, двигая ими и побуждая Эллу открыться, исследуя их мягкость, столь контрастирующую с его жесткостью.
От поддразнивания Кеса Элла задрожала, и он сильнее прижал ее к себе. Она ответила тем же, желая большего.
Страстно простонав, Элла, против воли, но без сожаления, приоткрыла губы, особенно когда это заставило его действовать. Открыв рот, он требовательно протолкнул язык, на что она с радостью откликнулась.
Даже из-за небольшой части его тела, находящейся внутри нее, Элла напряглась. Ее руки дрожали, и она, желая унять волнение, прикоснулась к коже Кеса, пропустила волосы сквозь пальцы, потрогала его везде, где могла.
Словно услышав ее мысли, Кес застонал и перехватил Эллу. Убрал руки с ее плеч, одной – подхватил ее под попку, удерживая вес ладонью и предплечьем. Она ахнула и растаяла, ощутив прилив жара к своему естеству.  Другой – скользнул по ее спине и запустил в волосы Эллы, мягко, но настойчиво заставляя наклонить голову в идеальном положении, что позволило ему еще сильнее углубить поцелуй.
Она тут же воспользовалась предоставленной свободой, обняла Кеса за плечи и прильнула словно виноградная лоза, желая обернуться вокруг него и тянуться к солнцу.
Ее не волновало, что уже далеко за полночь. Элла с радостью не станет торопиться и насладится каждой минутой.
Она ахнула, наткнувшись языком на его клык, но не испугалась. Уже несколько часов Кес в подсознании перестал ассоциироваться с монстром. Как уже говорила, Элла прекрасно понимала, что он не человек, но плевать на это хотела.
Когда мужчина прикоснулся к ней, уже ничего не имело значения, лишь бы не останавливался.
На самом деле, она обнаружила, что наслаждается его уникальностью. Кес целовал ее так, будто хотел поглотить, но заботился о том, чтобы не уколоть острым клыком и не оцарапать когтями, прикасаясь к ней.
Его кожа очаровывала, и Элла вновь и вновь проводила по ней кончиками пальцев, пока их не начало покалывать. Когда она гладила его сверху вниз, кожа оставалась гладкой и шелковистой, ни один волосок не портил изгибы и линии чрезвычайно развитой мускулатуры Кеса.
Но проведя пальцами в обратном направлении, ощутила изменения, кожа стала похожа на не полированному камню или мелкозернистую пилочку для ногтей. Такой контраст загипнотизировал Эллу, а от мысли потереться своей кожей об его, она задрожала.
Ощутив ее дрожь, Кес поднял голову, его темные глаза сверкали.
– Как видишь, инстинкт может быть силен, маленький человечек.
Она посмотрела прямо на него:
– Меня зовут Элла. И ты можешь что угодно прятать за инстинкты, но мы оба знаем, что это, и позволь напомнить, страх – это лишь еще одна эмоция.
От гнева его лицо исказилось, но Элла воздержалась от комментариев. Кес не в том расположении духа, чтобы выслушивать их.
– Думаешь, это эмоция? – спросил он, обхватив рукой ее попку и прижимаясь к ее лону по-человечески возбужденным членом. Ну, только гигантских размеров. – Желание взять тебя – не эмоция, человек, голод у меня вызывает больше чувств. Это – инстинкт. Как и любого животного.
Она понимала причину своего поведения. Элла безумно хотела Кеса и не испытывала такого раньше, но знала, что ее чувства означают больше, чем просто инстинкт. Она что-то испытывает к этому мужчине, этому мифическому существу, который так чувственно прижимал ее к себе. Но не думала, что он готов услышать это признание.
И вновь накатил страх.
Вместо того чтобы дальше спорить с ним, Элла отступила, по крайней мере, эмоционально. Если Кес не хотел обсуждать проявления чувств, может быть, стоит вообще перестать говорить.
Она провела рукой по его спине, по шее и запустила пальцы в вьющиеся на затылке, удивительно мягкие, темные волосы. Притянув Кеса к себе, вновь прижалась к его губам.
– Что же, если ты действуешь инстинктивно, – выдохнула она в его губы, – может стоит просто поддаться.
Он замер на мгновение, и Элла почти уже решила, что Кес вновь обратился в камень. Но внезапно зарычал, так низко и долго, что она начала опасаться, не слишком ли далеко зашла.
У нее закружилась голова, мир накренился, и она рушила, что теряет сознание. Нет, оказывается, Элла просто приспосабливалась к новой позе и высоте, когда Кес перехватил ее, подхватив под коленями одной рукой, под спиной другой, и прижал к своей груди. И в этот же момент вернулся в человеческий облик.
Обескураженная, она нахмурилась.
– Что ты делаешь?
– Подчиняюсь инстинкту.
Не говоря больше ни слова, он перенес Эллу через окно назад в спальню и быстро влез сам. Прижавшись к ней и обхватив ладонями ей бедра, Кес упорно подталкивал ее к кровати. Она и не сопротивлялась. Наоборот, спешно расположилась на середине матраса, продолжая хмуро смотреть на Кеса.
– Почему ты сменил облик?
Выгнув бровь, он стянул с себя футболку, которая появилась на нем, когда тот стал человеком.
– Думаешь, что хочешь переспать с монстром?
– Ты не монстр, – сказала она, испепеляя взглядом и стараясь не отвлекаться на его гладкую мускулистую грудь с бронзовым загаром. Господи, абсолютно не важно, как он выглядит. – Так или иначе, ты – это ты. Разве похоже, что твой естественный вид меня пугает?
Он с прищуром посмотрел на нее, затем пожал плечами.
– Нет. Но я не могу заняться сексом с тобой в таком облике, тебя легко поранить. Мне придется быть очень аккуратным, чтобы не навредить тебе. Ты слишком маленькая и хрупкая и так отличаешься от меня.
Элла усмехнулась.
– Ну, я надеюсь... иначе это был бы совсем другой опыт, в котором я вряд ли приняла бы участие.
Кес приблизился и протянул руку к молнии на джинсах.
– Не беспокойся, маленький человек. Я буду нежен.
– Надеюсь, не слишком. Я крепче, чем выгляжу. – Элла встала на колени, когда он подошел, и провела рукой по его обнаженной груди. В человеческом облике на Кесе не оказалось ни единого волоска. Она не возражала против волос на теле мужчин, но отсутствие таковых у Кеса позволяло увидеть каждое сокращение мышц и понаблюдать за игрой восхитительных мускулов. – И меня зовут Элла.
Зарычав, он положил огромную руку Элле на затылок и притянул ее к себе для еще одного жадного поцелуя. Она ответила ему с такой же страстью, переплетя свой язык с его, недолго лаская и отступая, чтобы подразнить легким прикосновением к губам Кеса.
Он накинулся на нее как прирожденный завоеватель и сжал в кулаке ее волосы. Элла застонала от небольшого давления и впилась ногтями в плечи Кеса.
Боже, как же она его хотела.
Чувство... инстинкт... оказался взаимным.
Свободной ладонью он провел по ее руке, бедру, заскользил вверх по ребрам и обхватил ладонью грудь. Тело Эллы содрогнулось словно от электрического заряда, она никогда не считала свою грудь особо чувствительной, но могла поклясться, что ощутила каждое нервное окончание под кожей благодаря прикосновению Кеса. Его рука оставила обжигающий отпечаток под тканью блузки и бюстгальтера.
Казалось, слои хлопка не волновали его. Он что-то пробормотал себе под нос, разрывая поцелуй, и бросил хмурый взгляд на ее все еще одетое тело.
Отпустив Эллу, он схватился за край ее блузки.
– К черту, – прорычал он и стянул через голову Эллы мешающий предмет.
Меньше всего ее беспокоило, куда Кес отбросил блузку. Она лишь хотела ощутить его горячую, гладкую кожу, прижатую к ее.
Он вновь погладил руками ее талию, словно наслаждался мягкостью кожи и чувственностью изгибов. Элла считала, что у нее обычное телосложение, не толстое и не худощавое. Грудь слишком большая, чтобы ходить без лифчика, но слишком маленькая, чтобы привлекать нежелательное внимание. 
Думала, что живот немного мягкий, талия и бедра полноваты, но Кес, казалось, наслаждался прикосновением к ним. От неослабевающего восхищения на его лице, она еще больше возбудилась, если такое вообще возможно. Минуту назад, это казалось недостижимым.
Ох, как же она ошибалась.
С блеском в темных глазах Кес наклонился и спрятал лицо в изгибе ее шеи. Элла ощутила, как его грудь расширилась от глубокого вдоха, когда он втянул ее аромат. Она повернула к нему голову, ощущая на щеке мягкое прикосновение темных волос и наслаждаясь уникальным запахом ночи, густого леса и открытого пламени, исходившем от Кеса. Как же хотелось погреться об его теплую кожу.
Элла запрокинула голову, ставшую тяжелой, когда он сомкнул зубы на чувственном местечке в изгибе шеи. Жар и давление пронеслись прямо к центру тела, и она ощутила, как еще больше увлажнилось ее лоно.
Внезапно удобные брюки стали стеснять движения, а бюстгальтер, казалось, уменьшился на три размера и впился в кожу. Всхлипнув, Элла начала извиваться.
Затем ощутила его дыхание на коже словно от беззвучной усмешки, и Кес разжал зубы. Затем провел языком по месту укуса, облизывая след, оставленный зубами, прежде чем проложить дорожку поцелуев, вслед за сбегающей вниз рукой, снимая бретельку от лифчика.
Он повторил те же движения с другой стороны, сначала укус, затем поцелуи, и уже обе бретельки повисли на ее предплечьях, а сама Элла чуть ли не кричала от разочарования, будучи все еще основательно одетой.
– Кес, – простонала она, впиваясь ногтями в его бицепсы и изо всех сил держась за него, пока ее мир сгорал в огне страсти.
Он услышал мольбу в ее голосе, должен был услышать, но вновь лишь тихо засмеялся и стал гладить руками ее чрезмерно чувствительную кожу. Сначала провел ладонью над поясом брюк, затем сквозь материал стал нежно сжимать ее ягодицы.
Кто бы мог подумать, что такой бесчувственный каменный воин мог быть таким чертовски игривым?
Кес поцеловал ее между грудей прямо над застежкой бюстгальтера. "Если в течении следующих пятнадцати секунд он не расстегнет проклятую застежку и не снимет долбаный лифчик, – Элла поклялась всем, что для нее свято, – то я отыщу способ заставить его страдать. Вот посмотрим". 
На самом деле, стоит уже начать приводить замысел в реальность.
Отпустив Кеса, она сама расстегнула застежку и раздвинула чашечки. Лишь на долю секунды показав соски, прежде чем накрыть груди своими ладонями, намеренно лишая его зрелища.
Он предупреждающе зашипел и прищурился, прекращая исследовать тело Эллы руками и накрыв ее ладони своими. Кес нежно попытался убрать их, не отводя взгляда от ее лица, а не груди.
– Дай мне посмотреть, – потребовал он
– Ох, так теперь ты хочешь видеть? Минуту назад ты, кажется, совсем не спешил.
Он наклонился и прикусил внутреннюю сторону ее левой груди, там, где маленькая ладошка Эллы оставила слишком большой незащищенный участок.
– Минуту назад всего лишь ткань стояла на моем пути. Я мог видеть твои розовые соски, умоляющие о моем внимании, сквозь материал. Но это, – он вновь попытался убрать ее руки, только более настойчиво, – они лишили меня обзора. Дай мне посмотреть.
Элла ухмыльнулась, желание пошалить, которое никогда не возникало прежде, подтолкнуло ее поддразнить и помучить Кеса за каждый открытый ею сантиметр плоти. Она лишь немного развела пальцы правой руки, чтобы выглянул упругий сосок и уперся в его ладонь.
– Посмотреть? Ты подразумеваешь вот так?
Кес низко и возбуждающе зарычал и убрал свои руки. Затем схватил ее за бедра и подтянул к краю матраса, поймав в ловушку между своих огромных бедер. 
 – Другой.
– Этот? – улыбаясь еще шире, Элла свела пальцы на правой руке и развела на левой, одновременно скрывая один сосок и показывая другой.
Он предупреждающе заворчал, а она тихо хихикнула, впервые в жизни выступая в роли коварной обольстительницей. Элла ощущала страсть, исходящую от мужчины, перед ней, а такое отчаянное и явное желание пьянило разум. Кес заставлял ее чувствовать себя богиней.
Если богини могли возбуждаться.
Прежде чем Элла смогла придумать другую пытку для его, Кес наклонил голову и лизнул горячим языком ее вершинку, от чего она едва не превратилась в бескостную кучку, страдающую от похоти.
Внезапно, прекратила поддразнивать и начала умолять, убрав руки от сосков и обхватывая груди, чтобы приподнять их к его рту как подаяние.
Кес воспользовался возможностью, сомкнув губы вокруг одной напряженной вершинки и ожесточенно втянул ее в рот. Застонав, Элла выгнулась, еще больше поощряя его. Неважно сколько он сможет взять, она горела от желания отдать ему все.
Зубами и языком он дразнил ее соски, обводил их и втягивал еще глубже в рот, опять посасывая. Элла ощутила, как кости начали плавиться и схватилась за плечи Кеса, пытаясь не упасть, а он смог бы и дальше пробовать ее.
Тем не менее он думал иначе. С легкостью подхватив ее на руки, он положил Эллу в центр огромного матраса. Затем лег сверху, отпуская один сосок и переключив внимание на другой, чтобы повторить пытку укусами.
Наконец-то... боже, да... Кес снял с нее брюки и трусики. Элла растянулась под ним, обнаженная и умирающая от желания, под воздействием новой, неизведанной магии, о которой пишут в книгах и снимают фильмы.
И в порно. Только в порнушке люди, кажется, хотят секса так же сильно, как сейчас Элла желала Кеса. Если он вскоре не войдет в нее, она умрет. Буквально. Потому что может спонтанно воспламениться в любую минуту.
Согнув ноги в коленях, Элла обхватила ими Кеса за талию и почувствовала грубую, плотную ткань его джинс. Заскулив в знак протеста, Элла сразу же потянулась к предательскому материалу, намереваясь отправить его туда же, где сейчас валялась ее одежда.
К ее удивлению и удовольствию она наткнулась на расстегнутую ширинку и открытое V-образное пространство, в котором виднелась горячая кожа и дорожка жестких волос, начинающаяся внизу живота Кеса и спускающаяся вниз. Элла припомнила, что он расстегивал джинсы, но не успел снять их, потому что она его отвлекла.
Теперь ее отвлекли, но стоило понять, что можно скользнуть рукой в открытое пространство и плотно сжать в руке его член, и концентрация вернулась.
На ощупь его плоть была толстой, горячей и твердой; бархатная кожа на раскаленном железе. Его ствол оказался достаточно толстым, что Элла не смогла до конца сжать пальцы, обхватив его, а когда медленно провела от головки до основания ощутила его впечатляющую длину. Ее лоно сжалось в предвкушении. Она давно не занималась сексом и никогда прежде с таким любовником как Кес.
От мысли, что он войдет в ее лоно, Элла все сильнее возбуждалась и боялась. Она знала, что ее тело может растягиваться, но не думала, что это возможно до таких размеров.
Элла сжала плоть Кеса, заставляя его издать звук, который напоминал мученический стон проклятого. Хотя обычно обреченные не склонны молить о продолжении пыток. Или это лишь ее предположения. Она не думала, что ад может привлечь внимание сексуальных извращенцев.
Она вновь сжала его плоть и услышала треск одежды, все еще надетой на Кесе. Он резко отпустил сосок и впился в ее губы жадным поцелуем, затем поднялся с кровати.
На мгновение ошеломленная Элла потянулась за ним, но к тому моменту, когда подняла отяжелевшую руку, Кес уже избавился от последней преграды между ними. Затем вновь забраться на кровать и вернулся к начатому, его глаза светились, и черноту почти поглотило полыхающее в них пламя.
От очередного поцелуя она застонала и судорожно вдохнула, когда обняла Кеса, пытаясь притянуть его ближе. Отчаянно желала ощутить его вес на себе, почувствовать, как его тело вжимает ее в матрас, руки и тело удерживают ее на месте, а он входит в ее лоно.
Очевидно, Кес думал иначе. Вместо того, чтобы опуститься на нее, прижаться к ее телу, как Элла того желала, он оторвался от ее губ и начал прокладывать дорожку из поцелуев, укусов и прикосновений языком вниз по ее подбородку и горлу. Возникло ощущение, что Кес составлял план ее тела, изучая каждый изгиб от ключицы до холмиков груди.
Затем он уделил особое внимание соскам, которого оказалось достаточно, чтобы заставить Эллу задыхаться и умолять, но Кес двинулся ниже, лаская нижнюю части груди и втягивая аромат ее тела.
Он медленно, почти трепетно, заскользил вниз по ее грудной клетке и бархатистой коже живота, пока Элла не ощутила, как его дыхание коснулось коротких завитков, скрывающих ее бутон.
Пока она пыталась сделать вдох и обрести здравый смысл, убеждаясь, что абсолютно забыла об их необходимости, то поняла, что Кес решил ее убить. Когда он провел большими, грубыми руками по ее ногам и обхватили их чуть выше колен, сердце Эллы почти остановилось. 
Ее мышцы ослабли и радовались каждому его прикосновению, поддаваясь давлению Кеса, когда он неприлично широко развел ноги Эллы, слегка нажимая на них.
Она задрожала, как натянутая тетива, и ощутила прикосновение прохладного воздуха к своему самому чувствительному местечку, ее влажное лоно следка охладилось от слабейшего дуновения воздуха. Затем Элла почувствовала теплое дыхание Кеса, и, запрокинув голову, начала молить о прикосновении.
И не разочаровалась.
Она услышала низкий рокот удовольствия и ощутила его пальцы, лежащие на внутренней поверхности ее бедер, когда, опустив голову, он решительно провел языком по ее складочкам.
Элла тонко и высоко вскрикнула, но была уже слишком возбуждена, чтобы волноваться об этом. Когда Кес вновь медленно провел языком по ее естеству, кружа вокруг клитора, а затем ощутимо надавил на чувствительный бугорок, Элла всхлипнула.
Когда он сделал это снова, она вздрогнула.
Когда это произошло в десятый раз, она закричала от оргазма, сотрясшего тело.
Сквозь свое сдавленное учащенное дыхание, Элла расслышала смешок Кеса. Она чувствовала себя опьяненной и усталой и надеялась, что он сможет дальше действовать без ее помощи. Думала, что получиться пошевелить конечностями не раньше четверга.
Как минимум до четверга.
Кес не показал вида, что заметил бессилие Эллы. Он навис над ее телом, закрыв собой от макушки взъерошенных волос до кончиков пальцев на ногах.
Кес удерживал свой вес на одной руке и колене, которое расположил между ее ног, а когда наклонился ниже, закрыл собой весь свет в комнате.
И забрал весь кислород. Будто Элла и без того не задыхалась.
Она ощутила прикосновение его губ к своим, а слабое покалывание электричества застало ее врасплох. Элла не думала, что оно исходило от нее. В этот момент, Кес провел языком по ее губам, и она вдохнула. Он целовал искусно, аккуратно и медленно, и она старалась отвечать тем же.
Мужчина многое заслужил, даже если Элла сомневалась, что могла предложить больше, чем слабую податливость. По крайней мере, пока не передохнет. После пары часов сна она сотрясет мирок Рип ван Винкля[2].
У Эллы перехватило дыхание, когда Кес провел рукой по ее медленно остывающей коже, обхватил и слегка сжал грудь, прежде чем скользнуть вниз по животу и дотронуться до завитков. Этот мужчина своим прикосновением пытался сделать невозможное, но ощущения от прикосновений были такими сладостными, что Элла не пошевелила и пальцем, чтобы предупредить его. Не за что ей извиняться. В конце концов, разве ее вина в том, что устала настолько, что для секса просто нет сил?
Кес скользнул пальцами дальше, дотрагиваясь до ее клитора, отчего Элла дёрнулась. Должно быть среагировало последнее нервное окончание, но теперь она точно в нокауте.
Но все же немного выгнулась от его прикосновения, когда он скользнул пальцем между складочек, направляясь к нежному лону. Он дразнил ее, обводя бугорок длинным, тонким пальцем, а затем проник внутрь, от чего мышцы сжались вокруг его пальца.
На что-то большее, как она думала, у нее уже не хватит энергии.
Открыв глаза, устало посмотрела на его напряженное и ожесточенное от страсти лицо. Однако, даже сейчас уголки его губ были приподняты, а в глазах сверкал яркий и порочный огонек. Кес наблюдал за выражением ее лица, когда вводил палец с огрубевшей кожей в лоно и выводил, легко скользя благодаря влаге. 
Элла хотела извиниться и признаться, что он ее вымотал, но из-за сладостной дрожи в лоне, закрыла рот. Когда она опустила взгляд на ладонь Кеса, которую он прижимал к ее бугорку, сердце екнуло, будто Элла не могла понять, что же мужчина делал.
Ну, естественно, она понимала, чего он добивается, просто не могла понять, как? Неужели благодаря магии Стража Кес мог выжать кровь из камня? Или в данном случае, оргазмы из истощенной женщины?
От звериного оскала зубы Кеса блеснули, и Элла почти не обратила внимания на отблеск клыков, который обычно сопровождал его улыбки. Согнув палец, он прижал его к внутренней стенке и надавил на нужную точку, заставляя Эллу закатить глаза. И вот так запросто ее тело наполнилось желанием, пробудившем каждое нервное окончание и наполнившим ее двойной энергией.
Милостивые небеса, как он это делал?
Кес порочно и низко рассмеялся и наклонился ниже так, чтобы от его выдоха взметнулись влажные, шелковистые пряди волос у ее уха.
– Я чувствую инстинктивный порыв заставить тебя вновь кончить, маленький человечек, – промурлыкал он, двигая рукой и добавляя еще один палец. – Давай выясним, справлюсь ли я с этим, хм?
Он согнул пальцы и начал тереть их о внутренние стенки, а Элла задохнулась и выгнулась, моля о большем. Он доставлял ей наслаждение лучше, чем кто-либо прежде и даже лучше, чем в мечтах, одновременно сводя на нет все остальные порывы, чтобы она не смогла сопротивляться.
Элла сама предложила Кесу подумать над доказательством того, что он испытывал эмоции, что происходящее сейчас между ними не просто инстинкт, не просто животное стремление спариваться, и теперь благодаря его стараниям она вела себя как сучка во время течки. Сейчас Элла пошла бы на все, лишь бы почувствовать удовольствие от соединения их тел.
– Пожалуйста, – почти всхлипнула она, неуверенная чего желает больше, чтобы Кес остановился или усилил напор, неуверенная, что еще сможет вынести.
Он принял решение за нее, добавив третий палец, растягивая и подготавливая Эллу, продолжая надавливать основанием ладони на ее набухший клитор. Ощущения быстро захлестнули ее тело, и она вновь достигла пика, в этот раз, с хриплым криком, поскольку горло саднило еще после первого раза.
Ее тело сжалось вокруг пальцев Кеса, но он не остановился, продлевая оргазм на несколько долгих секунд, заставляя ее тело содрогаться от незабываемых ощущений. Но на это раз он переместился, прежде чем удовольствие поглотит ее полностью.
Затем убрал руку, оставляя Эллу опустошенной и вымотанной, но ненадолго. За промежуток между ударами сердца, он склонился над ней, оперся руками в матрас рядом с ее плечами и раздвинул ее ноги коленом настолько широко, что она ощутила жжение в мышцах на внутренне стороне бедер при растяжке.
Элла подняла трясущиеся руки и сильно стиснула плечи Кеса. Они не отрывали взгляда друг от друга, пока он устраивался между ее бедер.
Она почувствовала, как он прижался к ее входу большой и влажной от желания головкой. Элла не могла говорить, не могла пошевелиться, не могла стонать, но все же чуть сместила бедра для более удобного проникновения. Достаточно, чтобы заставить его войти туда, где болело и жгло от желания.
Кес открыл рот, и она подумала, что он хочет что-то сказать, но услышала лишь стон, когда он толкнулся вперед, растягивая тугое кольцо мышц ее лона и проникая внутрь лишь головкой.
Элла почувствовала жжение от его движения, но этого было недостаточно. Он так возбудил ее, что она начала сомневаться, возможно ли такое. И чувствовала лишь боль внутри, которую только Кес мог унять.
Она раскрыла ротик, и Кес внимательно проследил за движением языка, которым Элла провела по сухим, потрескавшимся губам, затем вновь их взгляды встретились. Теперь в его глазах не осталось темноты, лишь пожар, прыгающие и танцующие языки пламени, миллионы оттенков красного и золотистого, оранжевого и желтого, а в центре, где огонь был самым жарким, синего и белого.
Пламя грозило обжечь ее, оставить шрамы, как вечную метку на ее плоти. Но вместо того чтобы бояться, Элла желала этого. Хотела броситься в огонь и возродиться, словно феникс.
Она подняла голову с матраса, стремясь к Кесу, не думая ни о чем, но веря, что может шагнуть в пламя, бушующее в его глазах. Элла лишь осознавала свое желание быть ближе к нему, кожа к коже, ощутить его каждым дюймом своего тела, каждой фиброй своей души.
О, и ее желание исполнилось.
С приглушенным ревом, он прекратил сдерживаться, перестал медленно и размеренно мучить. Кес словно таран ворвался в ее тело, заставляя тугое лоно плотно обхватить его ворвавшуюся плоть.
Элла ощущала его настолько глубоко в себе, что представила, как его член увеличивается и упирается в ее сердце. Она почувствовала, как он достиг шейки матки, но из-за незначительного дискомфорта, кажется, еще сильнее возбудилась.
Кес почти полностью выходил и вновь погружался в нее, в это раз вызывая лишь дикое, непередаваемое удовольствие. Он двигался в быстром, устойчивом ритме, и Элла могла лишь держаться и надеяться, что переживет секс в целости и сохранности.
Она крепко сжала его плечи, впиваясь ногтями в гладкую и влажную от пота кожу. Почувствовала, как поджались пальцы на ногах, и обвила ногами его двигающиеся как поршень бедра.
Кес, словно сумасшедший вбивался в нее. Казалось, он совершенно растворился в этот моменте, вдыхал и выдыхал, словно выпускающий пар огромный паровоз, но не отводил взгляда от глаз Эллы.
Смотрел на нее так, будто она хранила тайны мироздания, но Элла знала лишь единственную истину, что они идеально подходят друг другу, словно два кусочка пазла, две половинки одного целого. Одно существо, разделенное временем, пространством, видом и жизненным опытом, но объединенное магией и страстью.
Несмотря на удовольствие, которое Кес подарил ей ранее, Элла думала, что вот-вот кончит. Она не была готова ко второму оргазму, но когда приблизилась к краю в третий раз, захотела кричать о пощаде. От очередного взрыва она могла распасться на кусочки.
Кесу же, кажется, было все равно. Он продолжал жестко и отчаянно двигаться в ней. Слегка отклонясь назад, он обхватил руками ее бедра, скользнув ладонями под ее ягодицы и сжав их, чтобы удерживать ее, продолжая свои все более дикие толчки.
Он входил и выходил, но уже начал сбиваться с ритма, теперь просто ведомый силой своей страсти. Элла ощутила напряжение своего тела, натяжение нервов, почувствовала, как сердце подскочило к горлу, когда ее словно волной накрыл экстаз, сметая все на своем пути, кроме нее и Кеса.
В момент, когда мышцы ее лона сжались, она услышала, как Кес громко выругался и судорожно задвигал бедрами. Его член внутри нее дернулся, и Кес кончил, с ревом выкрикивая ее имя и выпуская поток жара глубоко в ее теле.
Все еще содрогаясь, он рухнул на нее сверху с долгим, приглушенным стоном, звучавшим так, словно у Кеса забрали душу.
Элла точно знала, что он чувствовал.

[1] Фред Астер – настоящее имя Фредерик Аустерлиц – американский актёр, танцор, хореограф и певец, звезда Голливуда, один из величайших мастеров музыкального жанра в кино. 
[2] Рип ван Винкль — житель деревушки близ Нью-Йорка, проспавший 20 лет в американских горах и спустившийся оттуда, когда все его знакомые умерли. Этот персонаж стал символом человека, полностью отставшего от времени и даром пропустившего свою жизнь.

Переводчики: inventia, Lisenka_D
Редактор: Shottik