Глава 2

Он так долго спал, что почти забыл звуки мира. Но человеческий крик вернул его в сознание.
В одно мгновение он сидел на корточках, застыв в привычном положении, в котором провел более тысячи лет, а в следующее – услышал треск камня от того, что поднимается на ноги.
Кес – он вспомнил свое имя – встряхнулся и растянул затекшие мышцы. Слегка взмахнув крыльями, он поднялся в воздух над человеком и приземлился в нескольких футах перед ней.
Между ней и злом, нападающим на нее.
По какой-то причине женщина закричала громче.
Кес проигнорировал ее, сосредоточив все свое внимание на мужчине, который направлялся в их сторону.
Его не волновала тьма на террасе. Кес был способен видеть в темноте, как человек при свете дня. Даже четче.
Он без труда мог разобрать ярость в выражении лица нападавшего или темное, изъеденное ржавчиной лезвие кинжала, зажатого в руке мужчины.
Проклятые сектанты никогда должным образом не заботились об оружии.
Мужчина метнулся вправо, пытаясь обойти Кеса, чтобы добраться до цели, но у гаргулий было больше "инструментов", чем у большинства существ. Пошевелив плечами, Кес расправил крылья и взмахом одного крыла отправил нападавшего в полет.
А еще люди, в отличие от гаргулий, были склонны приземляться в позе "звездочка".
С глухим стуком нападавший развалился на земле и замер. В битве между камнями террасы и черепом человека, очевидно, победили камни.
Повернувшись к женщине, чей крик пробудил его, Кес с любопытством осмотрел ее. То, что она оказалась в беде, не должно было пробить его магический сон и вернуть в сознание.
Лишь угроза огромного, демонического зла, грозящего обрушиться на мир смертных, способна на это.
Итак, какие выводы он мог сделать, осмотрев этого человека?
Девушка была низкого роста, как и все остальные люди, хотя, решил он, даже ниже большинства, едва ли на пару дюймов выше пяти футов.
У нее были мягкие и гармоничные черты лица, губы бантиком, и прекрасные светло-каштановые волосы. Кожа была настолько светлой, что мерцала в лунном свете, а большие глаза были чистого серого цвета, без вкраплений синего или зеленого.
И в этот момент они смотрели на него с чистым, леденящим ужасом.
Подняв руку, он сделал шаг к ней.
– Я не трону тебя.
Даже для его ушей его голос после векового молчания казался слишком грубым и резким. Звук походил на рычание дикого зверя, и Кес выругался на себя, когда на ее лице отразилась паника.
– Со мной ты в безопасности. – Он сделал еще шаг, вздрогнув, когда его кожа проскрежетала по полу террасы, как камень о камень.
Он продолжил идти, но все еще оставался в толстом бронированном панцире. Чтобы его кожа стала мягче, более естественной, требовалось больше времени.
– Я не причиню тебе вреда.
В общем, он смел надеяться, что раз она молчит и не двигается, значит готова его выслушать. Он ощущал в ней магию, знал, что она не могла быть не осведомлена о ней, как и об остальном.
Если он задаст пару вопросов, она могла бы объяснить, как разбудила его и ради какой битвы.
Когда она заговорила, его надежды рухнули.
– Мне нужно проснуться, – пробормотала она себе под нос. – Почему я не могу проснуться? Это какой-то ночной кошмар. Это не реально. Ничто из этого не может происходить. Что, если мне ущипнуть себя?
Кес смотрел, наполовину нетерпеливо и наполовину смущенно, как женщина, подняв руку, потянулась к другой руке и, схватив пальцами кожу, покрутила ее.
Она взвизгнула и уставилась на него.
– Срань Господня. Я ведь не сплю, да?
Несмотря на ее слова, взгляд девушки был все еще стеклянным. Может, мужчина, на нее напавший, напугал сильнее, чем Кес предполагал?
Он обернулся и увидел все еще лежавшего без сознания человека. Он не представлял большой угрозы. Затем Кес вспомнил то, что знал о людях с момента его последнего пробуждения, и сдержал вздох. Некоторые казались трусливее полевых мышей.
– Нет, это не сон, – прорычал он, хмурясь на нее сверху вниз. Кесу было необходимо знать, почему его пробудили, и он предпочел бы не тратить время на выяснения. Для этого было нужно, чтобы человек пришла в себя и пояснила ему все. – Однако, человек, есть серьезные вопросы, на которые мне нужны ответы. Как ты разбудила меня? Где существо, которое я должен убить?
– Убить?
Ее голос был похож на мышиный писк. Кес вздохнул, на этот раз вслух.
– Где угроза, человек? – потребовал он. Когда она продолжила просто пялиться на него, он приблизился к ней еще, но она лишь раскрыла рот, и выражение ее лица стало пустым.
Как и животное, с которым он ее сравнивал, она попятилась от него и смотрела на Кеса, будто у него появились кошачьи усы и голодный взгляд.
Он сдержался, чтобы не начать помахивать хвостом.
– Как я уже говорил, для тебя я не угроза, – выдохнул он, читая недоверие в ее до сих пор настороженном и ошеломленном выражении. – Ладно, я докажу тебе. Возьми меня за руку.
Он протянул ей руку, даже не заметив, как огромные, острые когти поймали лунный отблеск, похожие на жидкость в серебристом свете. Будто они были покрыты кровью.
Женщина определенно это заметила, так как очередной писк быстро превратился в полноценный крик, и она почти упала, споткнувшись о свои же ноги, пытаясь убраться от него подальше.
Черт подери, у Кеса не было на это времени.
Бормоча проклятья, он одним большим шагом преодолел расстояние между ними и осторожно взял женщину за руки. Он планировал лишь удержать ее от побега, но, видимо, она неправильно его поняла, так как в момент, когда его грубая кожа соприкоснулась с ее, женщина подняла руки и ударила по нему потоком магии.

***

Я. Сошла. С ума.
Такой была первая мысль Эллы, когда она поняла, что вот-вот подвергнется нападению второй раз за ночь, и мысль казалась абсолютно обоснованной. А какое еще объяснение могло быть?
На охраняемой территории музея Элла должна была быть в безопасности – по крайней мере, после того, как оттуда выпроводили Патрика Стэнли – потому что здесь больше никого не было.
Мужчина с ножом не должен был появиться из теней и подкрадываться к ней, как частица ходячего зла.
Однако, прежде всего, она не могла быть свидетельницей того, как тысячелетняя статуя оживает и встает на ее защиту, потому что такое не могло произойти. Не в обычном мире.
Статуи не двигаются, не летают, не отправляют в нокаут потенциальных грабителей и определенно не разговаривают с людьми, если только те еще не пересекли границу в страну недееспособных лунатиков.
Следовательно, Элла потеряла рассудок.
Это так просто и так по-настоящему.
Она была почти готова закрыть глаза и три раза стукнуть каблуками друг об друга, чтобы вернуться в Канзас[1], когда статуя отвернулась от бессознательного нападавшего к ней и протянула руку.
– Я не сделаю тебе больно, – прогрохотало оно.
Будто оно не чертова гаргулья!
Он, быстрая и неуместная поправка в ее голове. Даже с лоскутом ткани, похожим на набедренную повязку и прикрывающим очевидные причиндалы, статуя, несомненно, была мужского пола.
Мужчина. От верхушек рогов до кончика хвоста. Рога! Хвост!
От паники Элла потеряла голос, так что из ее предполагаемого крика вышел задушенный, пронзительный писк. Ее сердце подпрыгнуло к горлу, пока Элла изумленным взглядом смотрела, как чудище нагнулось, отрезая от нее свет, небо, мир, оставляя в поле ее зрения лишь себя.
Точеные черты, острые клыки и глаза, будто озера ночного беззвездного неба.
Она чуть не упала в обморок.
К счастью, она собралась прежде, чем зрение затуманилось.
У Эллы не было намерений разыгрывать из себя тупую блондинку, которую выпотрошат до конца первой сцены.
Мало того, что она не блондинка, так еще и не тупа, и не беспомощна. И раз уж она оказалась в такой ужасающей ситуации, по крайней мере, в этот раз она не ранит невинных прохожих.
Пятнадцать лет назад Элла поклялась себе никогда вновь не открывать эту дверь. Она мысленно захлопнула ее и заколотила досками.
То, что было за этой дверью, скрытое внутри Эллы, никогда не приносило ничего, кроме страха и боли, но сегодня это могло стать ключом к свободе.
Отвернувшись от угрожающего ей монстра, она стиснула зубы, собралась и взялась за ручку воображаемой двери.
Она распахнулась с силой урагана пятой категории[2].
Элла пыталась сдержать крик. Теперь она могла закрыть глаза, должна была их закрыть. Она не могла наблюдать за тем, что будет.
И не важно, сколько раз она повторила себе, что у нее нет выбора, что ее жизнь под угрозой, не так, как в прошлый раз. Прошлый раз был несчастным случаем.
Элла не знала, не имела ни малейшего представления, что произошло, когда был сломлен ее контроль, и прежней жизни пришел конец. Тогда потеря контроля стоила ей всего. Сейчас ей терять было нечего.
Если бы она могла выйти из потока энергии и убежать с воплями, так и сделала бы, но так как гадость исходила из нее, она могла лишь ждать, пока чудище отпустит ее, и молиться, чтобы это случилось побыстрее. Затем она могла бы начать все забывать. Снова.
Она знала, что это ее разум воспроизводит эхо криков из прошлого и сконцентрировалась на блокировании их. Она нахмурилась, когда поняла, что кроме звуков прошлого вокруг было тихо.
От волн энергии в ее ушах был шум, как во время прилива, но помимо этого устойчиво свиста не было ни резких, ни пронзительных звуков. Никто не кричал.
Она осторожно приоткрыла глаза и посмотрела из-под ресниц. Существо, удерживавшее ее, не двигалось, не убежало и не исчезло во взрыве света и дыма.
Он не убит, не ранен, не расчленен, не обезглавлен или, на крайний случай, он не сошел с ума, просто выглядел раздраженным.
Ну, раздраженным и любопытным.
– Ты планируешь вскоре остановиться или хочешь исчерпать свои силы до бессознательного состояния, человек?
Вопрос так поразил Эллу, что она прекратила выпускать поток энергии, будто щелкнула выключателем.
Гаргулья просто продолжал нависать над ней, выглядя ни капли не пострадавшим. Если вдуматься, он скорее выглядел немного раздраженным.
Он подчеркнул впечатление, глядя на нее сверху вниз и отрезав:
– Закончила?
Элла задумалась. У нее кружилась голова – побочный эффект от того, что она опустила барьеры и дала волю темноте внутри себя – но она не могла списать на это то, что гаргулья с ней разговаривал. Он завязал разговор до того, как она на него напала.
И почему после этой атаки он все еще стоит?
И, будто поддавшись этой мысли, колени подогнулись и внезапно Элла уже не стояла. И она бы разбила копчик о каменный пол террасы, если бы монстр, стоящий перед ней, не двигался со скоростью света, удержав ее за локти и аккуратно усадив на каменную ступеньку.
– Спасибо, – машинально пробормотала она.
Он отмахнулся от ее благодарности.
– Я уже говорил, что не причиню тебе вреда, но у меня есть вопросы. Ты хорошо себя чувствуешь, чтобы ответить на них?
Гаргулья присел рядом с ней, но Элле все равно приходилось смотреть вверх, чтобы увидеть его лицо. Может быть, в этом была причина нотки истерии в ее смехе.
– Я? Со мной все хорошо. У меня обычные галлюцинации, иначе как я могу разговаривать с ожившим чудовищем? А в остальном я прекрасно себя чувствую. Спрашивай, что пожелаешь.
Он сжал губы, кривя рот, и Элла показалось, что это не похоже на улыбку, затем он раздраженно выдохнул.
– Тебя раздражает моя внешность? Ты видишь чудовище? Прекрасно. Так лучше?
Элле потребовалось тридцать секунд, чтобы вспомнить свое имя.
Так или иначе, но от вида, как чудовищное, пугающее существо перед тобой, которое слегка обиделось на тебя, начинает трансформироваться в мужское фото прямо со страниц "Стадс Менсли", у девушки может перехватить дыхание.
То, что давным-давно французский художник видел, как олицетворение силы и угрозы, только что превратилось в самого привлекательного мужчину, которого Элле доводилось видеть.
Теперь на месте монстра стоял огромный, но реальный человек ростом в шесть футов и три или четыре дюйма с мощной, точеной мускулатурой бодибилдера.
Хотя и не такой толстошеий, как Арнольд Шварцнегер. Даже сохранив ту же силу, ему удавалось выглядеть стройным и изящным, как если бы каждая мышца его тела не была искусственно накачана, а работала и оттачивалась для максимальной эффективности.
Под джинсами и футболкой с длинными рукавами, которые появились во время преобразования, Элла могла рассмотреть биение силы, и обнаружила, что желает поближе рассмотреть это мужественное совершенство.
О чем она думает? Элла мысленно пнула себя. Он – чудовище, не мужчина.
Она не собиралась развивать привычку строить глазки мужчинам других видов.
Но если отвлечься от мыслей о клыках, рогах и, ну знаете, крыльев, Элла поняла, что любуется почти ангельской чистотой его черт. Лицом, которое фактически не отличалось от его каменной формы.
Пожалуй, лишь стало немного нежнее, менее резким, но в целом ничем не отличалось. Она не могла назвать его классическим красавцем – у него были слишком грубые черты лица – но, несмотря на это, сочетание выдающихся высоких скул, длинного тонкого носа и сильной, клиновидной челюсти с намеком на однодневную щетину, угрожало естественному балансу ее гормонов.
И это еще если не брать в расчет его глаза. "Монстр, Эль. Не красавец – чудовище".
Яркие и глубокие омуты его глаз горели внутренним огнем так ярко, что Элле захотелось достать шампур и зефир.
Огонь мерцал и вспыхивал в темных, почти черных озерах, в центре которых был лишь слабый намек на золотистое кольцо, отделявшее радужку от зрачка.
В его глазах таились секреты, сила и магия. Такого она никогда не видела прежде и никогда даже не смела воображать. Взгляд этих глаз загипнотизировал ее и удерживал, как кролика в ловушке, заставляя чувствовать себя уязвимой.
Вот такой лакомый кусочек.
Вздрогнув, она отвела взгляд.
Его голос прогремел между ними.
– Такая форма больше подходит для разговора? – снова спросил он.
Элла чуть не подавилась собственным языком.
– О, да. Конечно. Ты выглядишь великолепно. Я имела в виду... э, то есть, великолепно. Тело. Я… это... я хотела сказать... – Ее щеки запылали, будто температура резко поднялась до пяти тысяч градусов. – Ну, это здорово. Спасибо, – закончила она неубедительно.
Мистер Аппетитный Кексик, казалось, не заметил ее приступа речевой диареи. Он кивнул и оперся предплечьем о колено.
– Хорошо. Меня зовут Кес.
Элла перенаправила свое внимание с его тела на его слова. Он сообщил ей свое имя, потому что у него было имя, которое, как она полагала, теперь не должно было удивлять ее, потому что он двигался, дышал, говорил и перевоплотился в человека. Она должна была прекратить воспринимать его как статую.
– Кес, – повторила она осторожно. – Рифмуется с кекс. Достаточно иронично.
Он кивнул.
Они молча изучали друг друга достаточно долго, и остатки страха Эллы начали таять.
Логика подсказывала, что, если бы монстр – Кес, напомнила она себе, может ему не нравится, когда его называют "монстр" – хотел убить ее, к этому моменту она бы уже прошла половину его пищеварительного тракта.
Он до чертиков пугал ее и полностью изменил представление о действительности, но не причинил ей боли. Это означало вероятность того, что в его намерения не входило ранить или убивать ее.
Может, пора расслабиться. Чуть-чуть.
Поняв, что она сидит на заднице, а ее разведенные коленки высоко задраны, и ночной ветер раздувает ей юбку, Элла приняла более пристойную позу. Подобрав ноги под себя, она прочистила горло.
– Так, кхм, Кес... Теперь, когда мы были представлены, думаю, я должна поблагодарить тебя. За то, что, хм, прыгнул на мое спасение.
Он посмотрел на нее.
– Только один из нас представился.
Она одарила его такой фальшивой улыбкой, от которой вышибала вышвырнул бы ее за дверь клуба.
– Ах, верно. Во всей этой сумасшедшей путанице я забыла упомянуть свое имя, да? Я – Элла. Харроу.
– У меня много вопросов, которые требуют ответов, Элла Харроу, и не последний из них – почему я вышел из дремы, когда в воздухе и не пахнет демоном?
В этом облике его голос мало чем отличался от гаргульего грохочущего баса. Его голос раздражал ее чувства, как наждачка или шершавый, теплый кошачий язык. Элла заставила себя сосредоточиться на словах Кеса.
– Но эти вопросы, кажется, лишь запутывают тебя, – продолжил он, – поэтому, думаю, нам стоит начать с чего-нибудь попроще. Как зовут твоего наставника?
Элла нахмурилась из-за его терпеливого выражения лица. Было похоже, что он старался не пугать ее слишком сильно.
Об этом она могла сказать еще и по тому, как он старался смягчить взгляд и не сводить вместе брови. Однако, от этого его слова не становились яснее.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – ответила она, – и это убеждает меня в том, что ты не плод моего воображения.
– Твой наставник. Тот, кто так плохо научил тебя пользоваться энергией. Как его имя? Если он член "Академии Хранителей", он мог бы объяснить, что меня пробудило.
– Для меня это все еще не обрело смысла. – Она нахмурилась и потерла висок, что только усугубило боль, зародившуюся в голове.
– У меня не было наставника с момента, когда я покинула систему усыновления. И единственная, так называемая, энергия поступает ко мне после ежемесячной оплаты счетов BC Hydro[3]. А на счет академии, я посещала курсы по средневековому искусству.
Может, это и в самом деле галлюцинация. Или один из тех реалистичных, странных снов, которые видят люди, когда перед сном едят острую пищу.
В этот раз Кесу не удалось спрятать свой хмурый взгляд.
– Если ты скажешь мне имя твоего наставника, возможно, я смогу задать вопросы о нем. Он также смог бы объяснить, почему тебе требуется помощь против одного плохо вооруженного ночного, когда даже новичок смог бы с ним справиться.
Элла напрягала мозги, чтобы понять слова, которые произносил мужчина. Она вспомнила, как впервые разговаривала на французском с парижанином. Это было очень близко по звучанию с Квебекским французским, к которому она привыкла, но ей приходилось концентрироваться. Очень сильно.
– Я не могу назвать тебе имя человека, которого не существует, – сказала она. – Я же сказала тебе, у меня нет наставника, и если ночной – это какой-то новый термин для грабителя, то я такого не слышала еще. Мне хотелось бы знать, как я должна была вести себя с парнем, который гнался за мной с ножом. Разве я похожа на солдата Джейн, которая владела приемами кунг-фу?
Она сообразила, что он начал понимать, потому что в процессе ее монолога выражение его лица изменилось с хмурого на сердитое.
– Ты правда не понимаешь ничего? Ты действительно имеешь в виду, что у тебя не было вообще никакой подготовки. Даже банального экранирования и заземления не умеешь делать. – Он покачал головой, как будто не мог поверить в ее неосведомленность. – Неудивительно, что ночной думал захватить тебя с помощью всего лишь одного похитителя. Это было бы не сложнее, чем схватить спящего котенка.
– Эй, притормози. Похищение? – Элла чувствовала себя так, будто только что получила удар в солнечное сплетение. Так парень в отключке на террасе был не просто обычным грабителем? Он хотел ее похитить? – Ты не можешь знать, что на самом деле хотел этот парень. Он, наверное, просто хотел заполучить мой кошелок. Но открыв его, он вряд ли обрадовался бы. Но зачем кому-то меня похищать?
– Как такое возможно, чтобы человек с таким потенциалом остался незамеченным Академией? – Он пробормотал себе под нос и поднялся на ноги. – Должно быть, случилось что-то очень плохое, раз произошло такое упущение. – Повернувшись, он положил руки на бедра и пристально посмотрел на нее. – Мне на ум приходят только два варианта, почему эти подонки хотели похитить тебя, человек. Первое, он из ночных, и они живут, чтобы творить нести разрушение во имя зла. И второе, ты неподготовленный хранитель. Для такого, как он, и его господина, ты как свежий аккумулятор, неиспользованная скважина магической энергии, которой они могут питаться в течение нескольких дней, возможно, даже недель. То, что ему не удалось захватить тебя, очень рассердит его господина.
Элла все еще не в полной мере понимала, о чем этот мужчина-гаргулья говорил ей, но этого было достаточно, чтобы осознать, что все очень серьезно.
Она не могла себе представить, как то, что он описывал, возможно, но это, определенно, звучало неприятно. И еще было слово, которое он использовал. Это слово заставляло ее нервничать.
– Господин? – пискнула она. – Что ты подразумеваешь под "господин"? Этот парень, в каком-то смысле, раб?
– Он из ночных, порабощен волей одного из Семи самых мерзких сил, которые ступали в этот мир. Одного из демонов мрака. – Казалось, взгляд его темных глаз сверлил ее. – Если ночной приходил похитить тебя, он сделал это по приказу своего господина, и без подготовки у тебя нет надежды избежать плена. Поэтому тебе нужен я.

[1] Волшебник Изумрудного города.
[2] Шкала ураганов Саффира-Симпсона — шкала для измерения потенциального ущерба от ураганов, разработанная Гербертом Саффиром (1917-2007) и Робертом Симпсоном (1912-2014) в начале 1970-х годов. 5-я категория – Катастрофическая – все деревья, кустарники и рекламные щиты повалены, многие здания серьёзно повреждены; некоторые здания разрушены полностью; сборные домики снесены. Сильный ущерб причинён нижним этажам зданий на высоте до 4,6 м над уровнем моря в зоне, простирающейся на 45,7 км вглубь суши; необходимы массовые эвакуации населения с прибрежных территорий. Сила ветра при таком урагане может быть более 70м/с (250км/ч).
[3] BC Hydro – канадский поставщик электроэнергии.

Переводчики: inventia, Yogik
Редактор: Ekadanilova