Глава 6

У Ада множество визуальных образов, но обычно он предстаёт как большой город на живописном фоне дымящихся гор и сыплющегося пепла.
Но Ад представлял собой гораздо больше, чем просто съёмные квартиры, обветшалые замки и извилистые, пыльные дороги. Преисподняя росла постоянно. В буквальном смысле.
Преисподняя продолжала расширяться до всё больших и больших размеров, несмотря на дикие джунгли, некогда окружавшие пространство девяти кругов. Независимо от того, сколько картографов попытались описать постоянно меняющийся пейзаж, продолжали неожиданно возникать неизведанные территории и опасные места, из которых немногие возвращались.
Но если ты игнорировал магическую способность Ада размещать все души – демонов и других существ, которые продолжали прибывать и множиться, – то видел, насколько нормальным фактически было это место.
Во многих отношениях Ад напоминал смертный мир, который, конечно, разочарует светских учёных. Дома и хаотично расположенные улицы замусорили все девять кругов. Здания всех форм и размеров, включая магазины и театры, неожиданно возникли везде, где пространство могло их разместить.
В Аду всё это было построено проклятыми, надеющимися сделать Преисподнюю похожей на дом. Дом, по крайней мере для тех, кто мало грешил.
Был один аспект вечно горячего мира, который восхищал всех, кто проповедовал огонь и серу. Тюрьмы.
Ад знал, как наказывать. Сделал это искусством и им упивался. Крики агонии и мольбы о пощаде отзывались эхом далеко за пределами конца извилистой дороги, ведущей к учреждению, известному просто как Адская Тюрьма.
Но не бойся, в то время, как большинству душ было суждено жить в Преисподней, только действительно отпетые преступники заслуживали наказания и заключения.
Насильники, серийные убийцы, корпоративные лидеры, адвокаты – все испытывали вечные муки за преступления, которые совершили при жизни. Люцифер, будучи пастухом такого количества душ, припас лучшее для худших.
Заржавевшие, металлические ворота между башнями охраны появились на горизонте, и отчаянные вопли стали громче. Реми глянул на свою ведьму, чтобы посмотреть на её реакцию, но она не съёжилась и не смутилась.
Она просто шла рядом с ним, холодная и властная, не испуганная и не стыдившаяся того, что происходит за тюремными дверями. Очевидно, она посещала это мерзкое место прежде, и Реми было интересно с какой целью.
Начальник охраны – тучный демон, покрытый чёрными прыщами – встретил их. Его мутно-жёлтые глаза чрезмерно долго задержались на соблазнительном теле Изабель. Реми позволил визуальное восхищение, но если бы тот посмел её коснуться…
Вспышка собственничества по отношению к ведьме Реми удивила. С ревностью он не часто сталкивался, и никогда по отношению к женщинам. Реми завидовал карьерному росту или клёвому члену, да, но из-за женщины?
Скорее всего, всё потому, что Изабель ему отказала. Он воспринял это как вызов, и пока не заберётся ей под юбку, никто другой не вкусит его приз. О, да, это было большой наглой ложью. Его босс, наверное, очень горд.
– Реми, личная охрана Люцифера. Что привело тебя в наше милое заведение? – спросил начальник охраны, узнав его.
Удивлённый, Реми пригляделся к демону, а затем улыбнулся.
– Кракс, старый говнюк. Так вот чем ты кончил?
Он едва узнал Кракса. Дохлый парнишка, которого он знал раньше, теперь стал огромного размера.
– После академии – куда все демоны, истинные, полу-демоны или на четверть, поступали в подростковом возрасте – мой Господин назначил меня на службу в тюрьме, но я только недавно заработал своё продвижение.
– Поздравляю с повышением. Хороший толчок, – поздравил Реми. Но лично он, скорее всего, сошёл бы с ума через пару часов в этом месте, и закончил бы тем, что пускал слюни в углу. Нужно иметь крепкий желудок и ум, чтобы работать в таком месте, как это.
Его школьный приятель выпятил грудь.
– Спасибо. Но раз ты не знал, что я здесь, значит что-то другое привело тебя сюда.
– Я здесь от имени нашего Повелителя. Расследую побег пяти ваших заключённых.
На лице Кракса появилась весёлая улыбка, которая для непосвящённого была бы скорее пугающей, чем угрюмой, каким он сейчас хотел выглядеть.
– Эти кровавые мерзавцы. Мы получили одного обратно прошлой ночью. Он возобновил знакомство с дыбой, пока мы с ним разговаривали.
– Вы спросили его, как ему удалось сбежать? – Изабель задала вопрос раньше, чем это смог сделать Реми.
Жёлтый пристальный взгляд Кракса прошёлся по ней прежде, чем он ответил.
– Я спросил. Он не ответил. Что-то вроде заклятия его останавливает. Я позвал ведьму Повелителя взглянуть, так как мой местный волшебник ничего не может сказать.
– Может мы попробуем? Моя подруга и я имеем интерес к этому делу, и у нас есть разрешение нашего Повелителя на проведение расследования.
– Будьте моими гостями.
Кракс провёл их через подобие прихожей, несколько сводчатых проходов расходились в разные стороны, одни открывали сцены огня и пыток, другие – побоев, некоторые освежевания, а одна – странную картину щекотания связанного.
Начальник обратил внимание на то, как Реми глазел на это и хихикал.
– Этот психопат думает, что смех – это грех. Убивал соседских детей, потому что они продолжали хихикать у себя во дворах. Мы проводим весь день, заставляя его смеяться. Вам стоит послушать, как парень рыдает в камере ночью, как бьётся головой об стену.
Да, как он и сказал, Люцифер великолепен в том, чем он занимается.
Входя в часть здания, которая казалась пугающе тихой, по сравнению с той, что они уже прошли, Реми нахмурился.
– У вас что, в этой секции используется заклинание тишины?
Кракс потряс головой.
– Я же говорил тебе, приятель, что Педро не говорит. И я имел в виду совсем. Ни крика, ни писка, что бы мы ни делали. Это пугает парней до чёртиков.
Это его пугало до чёртиков, что там других, и беглый взгляд на Изабель позволил ему разглядеть морщинку беспокойства на её лбу.
Они вошли в камеру, хорошо освещённую люминесцентными лампами, которые заставили сцену сиять во всех её окровавленных деталях. Достаточно сказать, что это было противно, даже по его стандартам, и чертовски кроваво, судя по подтёкам на полу.
Изабель изящно переступала через красные ручейки, медленно стекающие вниз по ложбинкам в канализацию Ада, пока не встала перед большой дыбой.
Переломанный, распятый и освежеванный, словно мясо на шампуре – таким предстал их друг с прошлой ночи, Педро, и он не был похож на счастливого жителя Ада, что чрезвычайно устроило Реми. Мешки с дерьмом заслуживают наказания.
Несмотря на отсутствие звука, только слепой идиот не заметил бы, что Педро страдает. Его глаза выпирали, рот был открыт в беззвучном крике, но ничего, даже шипения воздуха невозможно было услышать. Всё было как-то неправильно. Даже немые издают звуки.
Реми наблюдал, как его ведьма оглядела мужчину сверху донизу, затем нарисовала какие-то символы в воздухе. Он уловил намёк на волшебство, аромат озона и электризующее покалывание, выдающее её попытки.
Ничего не изменилось, было так тихо, что даже ребёнок демона не проснулся бы.
Мгновение спустя, она повернулась, выглядя задумчивой.
– Что бы не связывало его, это что-то очень сильное. И искусное. Я даже не могу уловить нити к заклинанию, запрещающему ему говорить.
– Что означает, что ему при побеге была оказана помощь со стороны.
– Невозможно, – пробормотал Кракс. – Мы тщательно обыскиваем посетителей. Внимательнее, чем их собственные любовники.
– Увы, вы не увидите волшебства, – сухо констатировала Изабель.
Кракс нахмурился, глядя на неё.
– Нам нужны копии записей регистрации посетителей, – приказал Реми. – И я хочу осмотреть их камеры. Может, их загадочный покровитель оставил улики.
– Конечно. Следуйте за мной.
Изабель вышла за Краксом, а Реми отстал, чтобы восхищённо пялиться на её задницу. Округлая, достаточно упругая, если сжать, он не мог дождаться, чтобы...
– Она выглядит ещё лучше, когда я наклоняюсь, – бросила Изабель через плечо. – Не то чтобы ты когда-нибудь это увидишь. Храню этот вид для своих особенных друзей.
Изабель засмеялась – хриплый звук, который пошёл прямо к паху Реми и погладил его член. А потом распутница стала соблазнительно вилять бёдрами при ходьбе. Как он уже говорил раньше, его Повелитель знает, как подвергнуть пыткам, даже своих привилегированных солдат.
Они посетили пять одиночных камер – каменные стены без окон, плотно прилегающие булыжники вместо пола, толстые металлические прутья вместо двери – не было ничего, даже одеяла.
– Здесь ничего, – ворчал Реми, пока расхаживал по последней. Даже посторонних запахов нет.
– Ни магии, – размышляла Изабель, проводя пальцами по каменным блокам. – Ни скрытого послания. Ничего. Опять же, как они сбежали?
Кракс пожал плечами.
– Нам еще предстоит в этом разобраться. В один момент они все были в своих камерах, моля о том, чтобы их скинули в пропасть, а в следующий, когда мы пришли их проверять, они исчезли. Двери были заперты, сигнализация не сработала.
– А что насчёт видеозаписей?
Кракс сплюнул и зашипел, прежде чем ответить.
– Стёрты, чёрт возьми. Причём всё. И прежде чем вы спросите, нет, мы понятия не имеем, как, на хрен, это произошло. Хотя, очень похоже на проделки чертей. Долбанные мерзавцы влезают во всё.
– Итак, давайте всё проясним, – подытожила Изабель. – Вы упустили пятерых заключённых, понятия не имеете как и когда это произошло, у вас отсутствуют видеозаписи из-за какого-то сбоя и вы даже не можете заставить говорить одну закованную душу?
– Когда ты всё так излагаешь, звучит ужасно.
Изабель шагнула к начальнику и, хотя она и была ниже его примерно на тридцать сантиметров, каким-то образом, казалось, нависла над ним.
– Ужасно будет то, что, если вы позволите сбежать хотя бы ещё одному заключённому, Дьявол не сможет тебя уволить, потому что я приеду сюда лично, разрежу тебя на кусочки и скормлю собакам. Некомпетентность недопустима, и я не собираюсь её терпеть.
– Да, мэм.
Реми засмеялся, когда Кракс отшатнулся от Изабель, ошеломлённо на неё глядя. И продолжал хихикать, когда они вышли из покрытых ржавчиной ворот.
– Что, чёрт побери, смешного? – спросила она, стиснув зубы.
– Ты. В смысле, ты не смогла выстоять против Педро прошлой ночью, и всё же угрожаешь начальнику охраны Адской Тюрьмы. Для этого нужно иметь стальные яйца.
Без предупреждения Изабель просто взмахнула рукой и Реми полетел. Его импровизированный полёт был остановлен ударом о скалу. И не гладкую. Ой.
Изабель подошла к нему, виляя бёдрами, сила витала вокруг её тела, поднимая кудри в диком танце. Пришпиленный магией к земле, как жук, Реми наслаждался видом своей ведьмы, закатившей истерику. Такая горячая.
– Прежде всего, демон, давай проясним одну вещь. Я. Не. Слабая. То, что ты видел вчера вечером, было ещё одно чёртово условие Люцифера, которое делает меня физически и магически такой же, как я была, когда умерла, но только в смертном мире и в присутствии душ, которые я прокляла. В любое другое время со мной не стоит связываться.
– Если ты такая крутая, как так случилось, что я о тебе никогда не слышал?
– Я стараюсь держаться в тени, в отличие от некоторых волшебниц, которых знаю, – сказала она с улыбкой, когда остановилась перед ним. – Но у меня есть прозвище.
– Горячая штучка?
– Нет.
– Отшлёпывающая магией?
– Точно нет.
– Знаю, ты наверное знаменитая Би Джей Поглощающая.
– Я сейчас сделаю тебе больно.
– Я был прав?
– Нет. И прозвища, которые ты придумываешь, только выводят меня из себя.
– Придумываю? Чтоб ты знала, это прозвища некоторых ведьм, которых я знаю. Конечно, я не уверен, простираются ли их магические способности за пределы танцпола, но, тем не менее, они очень хорошо известны в моих кругах.
– И почему я не удивлена?
– Может, тогда ты скажешь мне своё прозвище? Держу пари это не "Магический пирожок".
Ему следовало научиться держать определённые мысли при себе. Это легко пообещать, когда она держит железной хваткой его яйца. Уж точно не так он представлял их первое прикосновение.
Она сжала. Он поморщился.
– Пусть это послужит тебе напоминанием не трахаться со мной. И, просто, чтоб ты знал, хотя мое прозвище "Кровавая ведьма", мой истинный титул "Ассистент Сатаны".
Это она была той, которая заставляла дрожать все проклятые души? Вот чёрт.
– Я слышал о тебе.
– Хорошо, значит ты знаешь, на что я способна. И, должна заметить, это больно.
Она наклонилась, когда говорила это, и её губы оказались так близко к его.
Но не только у Изабель были сюрпризы. И, по правде говоря, это она раздвинула границы искушения. Реми разорвал магические оковы и обнял её, заставив всхлипнуть ему в грудь.
– Я упоминал, что помимо умения управлять огнём, могу противостоять некоторым видам магии? – И поцеловал её, и во имя всех углей в Аду, Реми ещё не горел жарче.

***

"Как я дошла до того, что этот демонишка засунул язык мне в рот?"
Очень интересный вопрос, но не такой интересный, как огонь, который зажёгся в ней. Даже когда Изабель несколько раз – обычно опьянев – позволяла мужчинам себя поцеловать – перед тем, как сковать их магией – это было ничто, по сравнению с объятьями Реми. Даже поцелуи Франциску.
То, как Реми, посасывая её нижнюю губу, смог заставить её чувствовать то же самое между ног, было тайной, которая доставляла наслаждение. То, как он сумел обвить своим языком её язык и, тем самым, скрутить её тело от радостной дрожи, не поддавалось объяснению.
Реми обхватил её за попку, прижимая крепче к своему крепкому телу. Телу, желающему чувствовать её, судя по твёрдой выпуклости, упирающейся ей в живот.
Момент был одним из чрезвычайно безумных... и возбуждающих. Изабель хотела содрать с Реми рубашку и провести ногтями по его телу. Хотела, чтобы он поднял её так, что она смогла бы обвить его талию ногами и…
Изабель разорвала поцелуй и пихнула Реми в грудь.
– Что ты со мной сделал?
Он посмотрел на неё полными желания глазами.
– Я поцеловал тебя.
– Это и так понятно. Но как ты заставил меня этим наслаждаться? Поцелуи не должны заставлять меня чувствовать себя как... будто...
– Будто ты красивая, желанная женщина, нуждающаяся в прикосновениях мужчины? До боли желающая почувствовать его...
– Не смей этого говорить! Я не хочу тебя. Ты мне даже не нравишься. Поэтому, повторюсь, какой вид магии ты применил? Или это наркотик?
Реми ухмыльнулся.
– Это называется экспертный подход, моя маленькая пума. Я думал, что опытная женщина твоих лет должна это знать.
Изабель отказывалась краснеть или отводить глаза.
– Я была с мужчинами прежде.
Вообще-то, единственный человек, который до этого момента был способен доставить ей удовольствие, закончил тем, что предал её.
Помимо опыта с Франциску, скудным сравнением были её пьяные интрижки, которые никогда не заходили дальше неуклюжих поцелуев, за которыми следовало полоскание рта девяносто девяти процентным спиртом, чтобы смыть любое напоминание.
– И предыдущий опыт не был похож на это.
– Спасибо. Мы можем продолжить?
– Нет. И больше не делай такого со мной, никогда.
– Это называется французский поцелуй.
– Неважно. Попробуй сделать это ещё раз и я... – "Упаду на колени и буду умолять тебя овладеть мной. Буду кричать, пока ты будешь лизать мою киску. Трахать тебя, пока..." – Чёрт! Ненавижу тебя.
Отступление не было одним из ярких моментов, тем более, что Изабель чувствовала его пристальный взгляд, сверливший её спину, и, чёрт побери, если не это заставляло её сильнее вилять бёдрами.
"Я должна избавиться от него прежде, чем сделаю что-нибудь глупое. Ага, например, получу оргазм при помощи чего-то не сделанного из пластмассы, впервые за пятьсот лет".

***

Люцифер прицелился и сделал пару тренировочных замахов бедренной костью номер девять. Сморщенный череп ждал, когда он загонит мяч. Он отступил и...
– Я требую, чтобы ты кастрировал его!
...его удар не удался, отлетая от столбов и вылетев за пределы его кабинетной лужайки для гольфа. Вздохнув, Люцифер повернулся и столкнулся лицом к лицу с Изабель, которая, как обычно, выглядела раздражённой.
– Что он натворил на этот раз? – спросил он, когда она плюхнулась в кресло.
– Поцеловал меня.
Он всегда знал, что Реми храбрее, чем все остальные.
– Ужас. Позор. И?
– Что значит "И"? Я не хочу его.
– Тогда скажи ему нет.
– Я сказала. Вроде бы. – Люцифер уставился на Изабель. Она вздохнула. – Ладно, я ответила на поцелуй. Но не хотела. Он заставил меня.
Люцифер моргнул. Вставил палец в ухо и сделал вид, что прочищает его. Он точно, что-то не так понял.
– Он заставил тебя сделать это? Прости, я нечаянно попал в параллельную реальность? С каких пор кто-либо может заставить тебя сделать хоть что-нибудь? Я пытался заставить тебя приходить вовремя в течение пятисот лет, но ты до сих пор настаиваешь на том, чтобы приходить тогда, когда тебе удобно.
Ухмылка украсила ее лицо.
– Я делаю это, чтобы держать тебя в тонусе. Но вернемся к целующемуся демону. Я хочу знать, как помешать ему использовать его магию или зелье или что ещё он там использовал, чтобы мне это понравилось.
А вот это было интересно.
– Ты злишься потому, что наслаждалась этим?
– Вообще-то, она сказала понравилось, – заявил Реми, появившийся без объявления. Похоже, плохие привычки его ведьмы передались и демону.
– А что уже никто не стучится? – Но никто из них не обратил на Люцифера никакого внимания, поскольку они начали спорить друг с другом.
– Мне это не понравилось.
– Лгунья. Язык в моем рту говорил об обратом.
– Да это я твой выталкивала.
– Тогда что это были за стоны удовольствия?
– Я не стонала.
– Ммм. Ммм. – Реми закрыл глаза и изобразил блаженство, вытянув губы.
Люцифер подумал, что хочет спрятаться, когда Изабель подняла пальцы.
– Я превращу тебя в чертёнка, – пригрозила она.
– Тронь меня с не эротическими намерениями, и обещаю тебе прямо сейчас, я продолжу эту прелюдию, но не только поцеловав тебя еще раз, я сдеру с тебя всю одежду, оближу тебя с головы до кончиков пальцев и заставлю выкрикивать мое имя не раз, не два, а три раза, пока ты будешь кончать.
– Ты не посмеешь, – она была раздражена, её глаза светились от ярости, ещё сильнее подогревая интерес Люцифера.
Пока они не успели учинить разгром в его офисе, Люцифер щёлкнул пальцами и заморозил их.
Его не особо волновало, что они могут сделать друг с другом, но он провёл несколько месяцев в дикой погоне за чудовищем, из которого сделал стол.
– Дети, дети, – начал он, складывая руки за спину и принимая вид, более подходящий для роли отца. Обычно так делает его дочь Мюриэль, ради смеха. – Должен напомнить вам, что я отправил вас на миссию. И должен добавить, Изабель, это ты должна стремиться скорее её закончить. И мне меньше всего нужно, чтобы ты ПРОСРАЛА ЭТО ДЕЛО! – он позволил своему голосу повыситься до крика. – Я был более чем терпим, но довольно. Вы прекратите таскаться ко мне со своими мелкими ссорами. Вы сделаете работу, которую я поручил. И если ты, Изабель, не хочешь его язык у себя во рту, так откуси его. Хотя, ну, действительно, если ты так наслаждалась им, я не понимаю, в чём проблема. Может, он поможет вынуть кол из твоей задницы, если ты позволишь ему поцеловать себя с другого конца. А теперь, если мы разобрались с этим, а поскольку я – ваш босс, то я говорю, что разобрались – убирайтесь и не возвращайтесь, пока работа не будет сделана, потому что если вы вернётесь, я свяжу вас вместе и брошу в тёмную комнату, пока вы не научитесь уживаться. Или трахаться. Мне правда безразлично, что вы выберете, но я бы предпочёл последнее, так я мог бы понаблюдать.
После щелчка пальцев, очнувшаяся пара удалилась прочь, пока молча, но Люцифер готов держать пари, что это продлится ровно столько, пока они не покинут зал.
И прямо на реплике...
– Я никогда не видел кол в заднице. Можешь наклониться и показать?
Дверь закрылась.
– Чёрт, это точно было ни к чему.
Люцифер вздохнул, когда опустился в кресло, вместо того, чтобы практиковать свой удар. Дела шли неважно, его махинации никогда не принесут плоды и, что ещё хуже, его брат надерёт ему задницу на их ежестолетнем турнире по Гольфу между мирами.
Вот же ад.

Переводчики: alyashka
Редактор: YanNester